Они были правы! (7)

The Epoch Times09.04.2011 Обновлено: 06.09.2021 13:50

90-летию Великой войны и 85 – летию ухода Белой армии из Крыма посвящается…

Часть 6

Каковы же эти препятствия?

1. Огромное численное превосходство противника. Захватив исторический центр страны, у большевиков были колоссальные мобилизационные возможности. Под их владычеством находилось территория с населением 70 миллионов человек, а у Деникина с Колчаком – 8-9 миллионов. Красная армия в период решающих сражений насчитывала 3 миллиона человек, а объединенные силы белых не превышали 250 тысяч. Правда, и качество армии большевиков было соответствующим: как отмечалось выше, в 1919 году каждый месяц из нее дезертировало больше солдат, чем было во всех
Вооруженных силах Юга России у А.И. Деникина [35].

2. Колоссальное превосходство в вооружении. Вопреки коммунистическим мифам о «разутой и раздетой Красной армии», положение было как раз обратное. Большевикам досталось все вооружение Русской Императорской армии, а именно, согласно инвентаризации, проведенной в декабре 1917 года,
только на складах хранилось 2.5 миллиона винтовок, 1,2 миллиарда комплектов боеприпасов к
стрелковому оружию, 12000 полевых орудий, 28 миллионов артиллерийских снарядов. И это не считая
вооружения регулярной армии, которое находилось на руках у ее бойцов, очень большое число которых
влилось в ряды Красной армии. Все вооружение Северного, Западного и Кавказского фронтов попало
в руки к большевикам. Белым досталось частично вооружение Юго-Западного фронта, которое
Донской атаман Петр Николаевич Краснов выменивал на продовольствие у немцев, оккупировавших
Украину. Первые бои Добровольческая армия вела в прямом смысле этого слова разутой, раздетой и
дралась, в основном, штыком, тогда как у большевиков было все необходимое, включая бронепоезда.

После поражения Германии Англия и Франция начали поставки оружия Белым армиям. Но, во-первых, эти поставки были весьма ограничены, просто правительства Антанты избавлялись от ненужного оружия и обмундирования, а, во-вторых, они же помогали и большевикам, но только не воинским снаряжением, а деньгами, что было еще более важно, т.к. оружия во вздыбленной России хватало, а вот финансы и экономика были развалены полностью [35].

3. Превосходство в географическом положении. Большевики оказались в крайне выгодной ситуации.

Во-первых, в их руках оказалась практически весь основной промышленный потенциал страны, во-вторых, более развитая сеть железных дорого и, соответственно, высокая мобильность переброски войск, а, в третьих, достаточно большая часть интеллектуального потенциала, т.к. не всем удалось быстро перебраться на Юг и Восток России. Ричард Пайпс приводит статистику привлечения специалистов старой России большевиками в 1918 году: в Комиссариате внутренних дел — 48.3 %, в Высшем Совете Народного хозяйства — 50.3 %, в Комиссариате по военным и морским делам — 55.2 %, в Комиссариате государственного контроля — 80.9 %, в Комиссариате путей сообщения — 88.1 %, в Комиссариате финансов — 97.5 % [35].

Из приведенной статистики видно, что все успехи большевиков, если таковые имелись, были определены именно старыми кадрами. Коммунистические же выдвиженцы только и делали, что мешали специалистам работать.

4. Превосходство в промышленном потенциале. К сентябрю 1916 года в России насчитывалось более 5200 промышленных предприятий, работающих на военные нужды, на которых работало около 2
миллионов человек. Из них 36, 3 % находилось в Москве и Петрограде, 9, 1 % — на Урале, 29, 5 % — на
Украине и в Донбассе. Таким образом, в руках большевиков оказалась подавляющая часть
промышленного потенциала страны. Белым были доступны лишь второстепенные предприятия в
Донбассе и на Урале, а по напряженности боев в этих регионах, они практически не работали. Зимой
1919 года предприятия Питера и Москвы частично запустили в работу, и они стали пополнять и без того
мощный военный потенциал Красной армии [35].

К этим основным факторам добавился еще и психологический. Красная армия была армией революции и политизирована снизу доверху, а Белая армия – русской национальной силой. Массовый психоз,
распространившийся в обществе, демагогия революционных вождей, каждый из которых мнил себя
Бонапартом, создавали иллюзию, что революция каждому дала шанс стать тем, кем он захотел в своих
бредовых фантазиях. Это психологическое состояние распространилось от мелких атаманов до
Ленина и его присных. Приход к власти Белых означал водворение закона и порядка, а значит –
крушение всех, пусть и несбыточных, надежд и неизбежную расплату за совершенные преступления.

Кроме того, никто не предполагал степени мерзости и подлости большевиков. В массах утвердилось
мнение: «что они не люди, что ли, договоримся и с ними». Такое психологическое состояние было у
донского казачества, в конце 1918 года открывшего фронт Красной армии, и кубанского казачества на
рубеже 1919-20 годов. Донцы, «излеченные» от подобных настроений в 1919 году и поднявшие
восстание, были едины в неприятии коммунизма, кубанцы же, не испытавшие в полной мере оккупации
большевиков, — расколоты, что и сказалось роковым образом в начале 1920 года. Аналогичной была и
психология крестьянской массы.

«Принимая во внимание неисчислимые преимущества, бывшие на стороне большевиков и явившиеся результатом захвата Центральной России, можно дивиться не тому, что именно они победили в
Гражданской войне, но тому, что на это потребовалось три года» [35].

С этим выводом трудно не согласиться. К нему можно добавить лишь одно: только беззаветное мужество, любовь к Родине и блестящая воинская подготовка Белых героев определили этот долгий
срок.

Таким образом, в случившейся в 1917 году катастрофе и последовавшей за ней Гражданской войне виноваты были все слои русского общества, начиная от Николая II и его ближайшего окружения и кончая
последним солдатом. Только степени этой вины несоразмерно разные.
Вина Николая II как политического деятеля и правителя России состоит в том, что в течение последних
лет царствования он не предпринимал никаких мер для окружения себя яркими личностями, наподобие
Петра Аркадьевича Столыпина, которого по выражению В.В. Шульгина так не хватало в кризисные дни
февраля-марта 1917 года [50]. Опора на придворную бюрократию, нежелание проводить политические
реформы, замкнутость характера Царя привели к тому, что в правительстве не оказалось ни одной
яркой личности, способной самостоятельно принимать решения. Сам же он просто не справлялся с
огромным комплексом задач, стоявших перед ним.

Если на фронте дела шли хорошо и кризис был преодолен, то в тылу в политических кругах царил полный хаос, который и погубил Россию. Лично на
Николае II лежит вина за подрыв авторитета Царской власти на всем периоде его правления.

Ходынская трагедия, после которой Царь не прервал празднества и не объявил траур, произвела тяжелое впечатление на всю Россию, родив пророческую поговорку: «Ходынкой началось – Ходынкой
кончится». События 1905 года и расстрел мирной демонстрации рабочих породил волну ненависти в
народе и катализировал революционные события по всей стране. Скандальные истории с Распутиным
и его окружением окончательно подорвали авторитет Царской власти, дав в руки аргументы
экстремистским социалистическим партиям, используемые и по сей день. Самое главное то, что не
только в дни Ходынки и «кровавого воскресенья», но и в последние часы Империи лично у Царя был
шанс исправить ситуацию.

Он мог не равнодушно сидеть в поезде, отдавшись воле Судьбы, а, вскочив на коня, во главе своего Конвоя и верных правительству войск прискакать в Петроград, и вся
взбунтовавшаяся масса солдат, настроение которой было переменчиво, как погода в горах,
покоренная этим поступком, утихомирилась бы и пошла на фронт защищать Родину. Если толпа
подчинялась в революционные дни генералам Николаю Иудовичу Иванову и Сергею Леонидовичу
Маркову, то что говорить о Царе! Ничего даже близкого к этому сделано не было. Николай II всегда
опаздывал в своих действиях на один шаг, и события вырывали у него то, что он должен был, как
государственный деятель, предвидеть, делая ход на опережение. Своей мученической смертью и
прощением перед ней всех виновников трагедии отречения в Пскове, Государь искупил все вольные и
невольные прегрешения перед народом и Родиной. Однако не нужно ныне впадать в крайности,
идеализируя его как правителя. Страстотерпец и мученик, прекрасный человек и великолепный
семьянин не всегда хороший государственный деятель, а особенно в критическое для страны время.

Зачастую, для такого периода в истории необходимы совершенно противоположные черты характера. Крайности с другой стороны также не нужны.

Вовсе не обязательно иметь во главе государства маньяка Гитлера или серийного убийцу Сталина, мотивируя это тем, что при их правлении никакой революции бы не произошло. Это совершенно ясно, как ясно и то, что можно иметь жесткого
руководителя, который казнит несколько сотен смутьянов и спасет страну от развала и анархии без
бессмысленного уничтожения миллионов ни в чем не повинных людей. Пример Англии, правительство
которой в 1915 году расстреляло из тяжелых орудий мятежников в Дублине, избавив, тем самым,
гордый Альбион от судьбы России [16], и генерала Аугусто Пиночета в Чили, поступившего
аналогичным образом в 1973 году, весьма характерны и поучительны.

Вина правящего слоя России огромна. Она распространяется как на Русских Императоров, так и на дворянство. Именно они, держа народ в крепостном рабстве, предопределили его гетерономное
сознание. За более чем два столетия, решая важнейшие государственные задачи обороны страны и
увеличения ее промышленной и военной мощи, они не сделали ровным счетом ничего для
совершенствования нравственных качеств каждого, отдельно взятого человека. Граждан в стране
было крайне мало, и патриотическое автономное правосознание было сформировано слабо. Именно
этим объясняется поведение многих как генералов, так и рядовых в смутные времена весны – осени
1917 года.

«Правосознание русского человека в неинтеллигентной и в интеллигентной массе – не самостоятельно, не самобытно, не автономно и поэтому слабо, неустойчиво и ненадежно… На слепом, запуганном,
покорном несамостоятельном правосознании, на гетерономном правосознаниигосударство наших дней
существовать не может и не будет. Кто этого не понимает, тот ничего, кроме вреда, не принесет своей
стране и своему государству. И вот все великое революционное крушение нашей Родины есть
крушение исторически сложившегося в России гетерономного правосознания» [15], — так подытожил
Иван Ильин психологическое состояние русского общества к 1917 году, бросив, тем самым, обвинение
правящим классам Императорской России.

С его мнением полностью совпадает мнение Антона Антоновича Керсновского, которого трудно заподозрить в симпатиях к большевикам и нелюбви к Родине: “Великая Империя мало что делала для народного образования и решительно ничего не сделала для
народного воспитания. Ни священник приходской школы, ни учитель министерской не объясняли детям
великого прошлого их страны, не учили знать ее и любить. Из тысячи новобранцев девятьсот не знали
цветов русского знамени. А как зовут Царя они узнавали, присягая ему. От своих офицеров и
унтер-офицеров — единственных воспитателей 150 миллионного русского народа — они получали то, что
давало им силы умирать героями за эту мало им известную Родину. Народ не учили любить свою
страну. Неудивительно, что он в конце концов любил лишь свою деревню, до которой “немцу все равно
не дойти”, да ив деревне лишь свою избу… “[16].

Отмену крепостного права необходимо было начинать не в 1861, а, как минимум, в 1812 году, когда весь народ за свои героические и жертвенные подвиги при отражении нашествия Наполеона ждал
этого. Восстание декабристов, когда представители лучших дворянских фамилий, возглавив войска,
вышли на Сенатскую площадь, было первым звонком, не услышанным Самодержавием. Все
дальнейшие действия правителей России по решению самого насущного социального вопроса носили
половинчатый характер и не были окончательно завершены, вплоть до 1917 года.

Судорожные попытки спасти престол раздуванием сфабрикованного дела Сухомлинова-Мясоедова и убийством Распутина ни к чему не привели, а нанесли лишь непоправимый ущерб престижу Монархии.

Если убийство Распутина стало первым выстрелом революции и предвестником многомиллионных жертв и бессудных расстрелов, то процесс Сухомлинова – Мясоедова, бесспорно, является предтечей
ленинско-сталинских судилищ. Организованные представителями высшей аристократии, своей
аморальностью и безнравственностью эти два события подготовили историческую почву для грядущих
ужасов, а атмосфера шпиономании, усиленно насаждаемая сверху, предопределила психологическое
состояние общества на долгое время вперед, апофеозом которого стал 1937 год.

За эту вину дворянство и Дом Романовых заплатили гибелью лучших своих представителей, разграблением принадлежащего им имущества и столетиями накопленных культурных ценностей, а
также потерей Родины на долгие десятилетия. Хочется верить, что Искупление свершилось.

Вина генерала Михаила Васильевича Алексеева и командующих фронтами, уговаривавших Царя
отречься от престола, не столь велика, как ее оценивают в последнее время многие радикально
настроенные историки [17]. В конце концов, Царь, как Верховный Главнокомандующий, мог спокойно
уволить их всех с занимаемых должностей, заменив другими людьми.

После отречения Царя были смещены со своих постов десятки генералов, а армия продолжала сражаться, и причины ее развала
были абсолютно иные, нежели смена руководства. Дело в том, что, хотя обстановка в стране и была
критической, но ни сам Государь, ни его генералы ни на минуту не могли предположить последующего
исхода событий. Задним числом все умны. И Царь, и командующие фронтами желали только одного:
блага России и победоносного завершения войны. Об этом Государь сказал в своем манифесте и
последнем обращении к армии, скрытом от нее депутатами Государственной Думы. В данном случае
речь может идти о роковой и трагической ошибке, в которой генерал Алексеев раскаялся уже на
следующий день после отречения Царя [1,41]. По свидетельству генерала Н.С. Тимановского,
незадолго до смерти в октябре 1918 года М.В. Алексеев глубоко переживал события марта 1917 года
и винил себя в случившейся трагедии [1, 17]. Своей жертвенной борьбой в годы Гражданской войны и
геройской смертью многие из невольных участников псковской драмы искупили свою вину перед
Государем и Россией.

Несмываемое пятно позора лежит на думской общественности и революционной интеллигенции. Именно они, а не большевики являются главной причиной и катализатором разразившейся катастрофы
в феврале 1917 года. Свою позорную и жалкую роль они продолжали играть в годы Гражданской
войны в тылах Белых фронтов, приведя их в то же состояние, что и тыл Русской Императорской армии
в 1917 году. Тем же самым они занимались и в эмиграции, бесчисленное множество раз раскалывая ее
на части и, в конечном счете, не гнушаясь даже с сотрудничеством с ОГПУ- НКВД — МГБ. Имена
Гучкова, Милюкова, Родзянко, Керенского, Чернова и многих других как «левых», так и «правых»
деятелей русского политического Олимпа предреволюционных лет должны быть навсегда пригвождены
к столбу позора в исторической памяти народа России. Их вина перед Родиной не имеет оправданий.

Левые экстремистские партии, углубившие революцию до ее октябрьского финала, являются преступными организациями, а их вожди – уголовными преступниками. Хотя они и не скрывали своих целей, закрепив их «законодательно» решениями циммервальдской и кинталльской конференций, сути
дела это не меняет. Пораженческая пропаганда в годы тяжелейшей для России войны, принятие денег
от ее врагов не только на агитацию, но и на диверсии в тылу, убийства в дни Революции горячих и
искренних патриотов Родины, преступный захват власти, сопровождающийся зверскими расправами с
защитниками России, использование в дни октябрьского переворота ударных отрядов германской
армии для захвата власти, роспуск и вооружение вражеских военнопленных и использование их в боях
против защитников Отечества, а самое главное – разжигание классовой ненависти и развязывание
гражданской войны, приведшей к голоду, разрухе народного хозяйства и гибели десятков миллионов
людей, не имеют оправданий ни перед Богом, ни перед Родиной, ни перед человечеством.

Но кроме прямых преступлений, которые подходят под уголовное законодательство любой страны мира, есть еще и преступления нравственные, которые подлежат Божьему суду.

Полное равнодушие царского правительства последних четырех царствований к нравственному воспитанию граждан
привело к тому, что сознание основной массы крестьянского населения России было девственно –
первобытным. Из простого деревенского парня можно было сделать как праснышского или
эрзерумского героя, так и зверского убийцу и насильника. Офицеры Русской армии воспитывали
воинов, большевики — циничных и наглых убийц. Если играющим во дворе в песочнице детям дать
«поиграть» боевую гранату, то результат, думается, предсказать не трудно. Но виновны в
произошедшей трагедии будут не дети, а негодяй, давший смертоносную «игрушку». Доблестная служба
бывших красноармейцев и махновцев в рядах Вооруженных Сил Юга России в 1919 году [7] дает право
утверждать, что народ стал жертвой циничной и разнузданной пропаганды, что, конечно, не снимает с
него ответственности, но значительно ослабляет вину. Пропаганда большевиков после неожиданной
для них самих победы над Белогвардейцами, как обычно это бывает в жизни, привела к тому, что
властьпридержащие обнаглели окончательно и врали так, что отыскать крупицу правды в гекатомбах
лжи ныне труднее, нежели найти иголку в стоге сена. За десятилетия их власти сформировалось
совершенно извращенное в нравственном смысле сознание у большинства граждан СССР и
современной РФ.

Заявления типа: «подумаешь, уничтожили миллионы людей, но зато создали державу», «лес рубят – щепки летят», «при Сталине без дела не сажали» и им подобные говорят именно об этом. В дни трагедии в Малайзии при ударе цунами осенью 2004 года в прессе
(«Литературная газета») приходилось читать заявления, типа: «это божья кара российским
бизнесменам за разворовывание страны, т.к. нормальный человек не может себе позволить отдыхать
на таких курортах». Сообразить, что из более чем трехсот тысяч погибших, львиная доля которых –
очень небогатые местные жители, процент наших соотечественников крайне мал, естественно,
«невозможно»! Насаждение подобной психологии привело к тому, что честный, нравственно здоровый
человек принципиально не мог попасть в ряды правителей страны. Если он по молодости и глупости
вступал в ряды коммунистической партии, то его удел был весьма незавиден: плата членских взносов и
безропотное выполнение любых, даже преступных, приказов руководства, что нередко приводило к
трагедиям, вплоть до самоубийств. Подобная политика «подбора кадров» привела к воцарению в
стране полной какистократии, как определил суть правящего слоя СССР Иван Ильин (какистос –
худший, кратос – власть, греч.) [14].

Именно нравственная как истократия в руководстве страной привела к миллионам жертв в ходе сталинских репрессий, эмиграции из Советской России, а позже – из
СССР и РФ умных, честных и порядочных людей, численность которых соизмерима с населением
некоторых европейских стран, и нынешнему разграблению национальных богатств России, ибо среди
современных правителей страны найти человека без коммунистического или комсомольского прошлого
практически невозможно. Жалкие попытки путинской администрации создать некое подобие КПСС из
«Единой России» просто смешны, ибо среди стаи политических хищников и бюрократов не может быть
ни единства, ни, тем более, России.

Нравственные преступления большевиков и их последышей являются не менее тяжкими, нежели уголовные во время Революции и Гражданской войны, и прощения не имеют.

Вина офицеров Русской Императорской армии, пошедших на службу к большевикам, не меньшая, если не большая, нежели вина «прогрессивной общественности» и интеллигенции. Перед судом истории для
них никаких оправданий быть не может. Люди, которые должны были в час испытаний положить жизнь
«за други своя», пошли на службу к изменникам и предателям Родины. Их же боевые товарищи,
жертвуя всем, вплоть до жизней близких им людей, самоотверженно сражались за Отчизну, а генералы
Шорин, Селивачев, Снесарев, Брусилов, А.А. Свечин и многие другие, начав с заигрываний с
«революционной массой» в период весны-осени 1917 года, кончили откровенным предательством
интересов России. Их примеру последовали младшие офицеры, впоследствии известные советские
военачальники, такие как Тухачевский, Уборевич, Корк и многие другие.

Объективная оценка роли этих людей в становлении большевизма была дана еще в конце Гражданской войны в газете «Общее дело», выходившей на Юге России. В статье «Как они продались
III Интернационалу» были названы имена 12 генералов, приговоренных к повешению, за то, что они:
добровольно перешли к большевикам, служили не за страх, а за совесть, подавая, тем самым пример
сбившемуся с пути младшему офицерству, занимали посты исключительной важности и готовили
квалифицированные кадры для Красной армии, возродив академию Генерального штаба.

«Русская армия и Россия погибли от руки взлелеянных ими людей. Больше, чем немцы, больше чем
международные предатели, должны ответить перед потомством люди, пошедшие против счастья,
против чести мундира, против бывших своих товарищей. И их умелую и предательскую руку чувствовали
в критическую минуту и Колчак, и Деникин, и Врангель. Они прикрылись именами никому не известных
комиссаров и политиков. Это не спасет их ни от нашего презрения, ни от суда истории» [7].

Финал этих людей был совершенно закономерен. Раньше или позже, все они были зверски уничтожены большевистским режимом. Геройской гибели за Родину они предпочли измену и позорную смерть в
сталинском застенке. И, несмотря на реабилитацию, и временную посмертную славу в период
хрущевской оттепели, будущее их памяти весьма неприглядно: имя ему позор на все времена. Можно
совершенно определенно утверждать, что если бы не их служба большевикам, военный разгром
Красной армии был бы неизбежным.

Не менее тяжкой является вина Церкви. Религиозный кризис русского общества был частью мировой секуляризации, но, тем не менее, ни в одной религиозной конфессии не нашлось авторитетных духовных
вождей, способных повести за собой паству. Священники были в каждом полку Русской армии и на
каждом корабле. Но они там несли службу, по меткому выражению Ричарда Пайпса, подобно
чиновникам в каком – либо департаменте [33]. И продолжалось это не год и не два, а два столетия.

Бессмысленно взваливать всю вину за церковный кризис на Петра Великого, якобы упразднившего Патриарший престол и введшему Священный Синод, превратившийся в обычный госдепартамент.

Во-первых, почти четверть века Петр ждал решения об избрании священнослужителями Патриарха, но так и не дождался, а, во-вторых, кто мешал возродить Патриаршество за срок почти в два столетия
после Петра? Неужели нужно было ждать для этого Революции?

Несмотря на мученическую кончину и жертвенность огромного числа священнослужителей во главе с Патриархом Тихоном, Церковь как
духовная организация своей миссии не выполнила. Представить себе агитатора – большевика,
глумящегося над религиозными святынями на Куликовом поле, невозможно. Он был бы через секунду
изрублен на мелкие куски, а между тем в те времена образовательный уровень князей был намного
ниже, нежели солдат Русской армии эпохи Великой войны. Но у всего войска 625 лет назад религиозное
духовное горение находилось на небывалой высоте, а это компенсировало все остальные недостатки.

«Говорите, что коммунисты верующих пересажали, церкви позакрывали, веру попрали. Да, внешне все
выглядит так, но давайте посмотрим глубже, оглянемся в прошлое. В народе упала вера, люди забыли
свое прошлое, забросили многое дорогое и хорошее. Кто виновен в этом? Власти? Виноваты мы с
Вами, потому что собираем жатву с посеянных нами же семян. Вспомним, какой пример давали
интеллигенция, дворянство, купечество, чиновничество народу, а мы, священнослужители, были еще
хуже всех.

Из детей священников выходили воинствующие атеисты, безбожники, революционеры, потому что в семьях своих видели они безверие, ложь и обман. Задолго до революции утратило священство право
быть наставником народа, его совестью. Священство стало кастой ремесленников. Атеизм и безверие,
пьянство и разврат стало обычным в их среде», — с такой суровой беспощадностью оценил один из
величайших религиозных подвижников, Петр Андреевич Стрельцов, в миру ученый – искусствовед, а
при постриге – иеромонах отец Арсений, находясь в сталинском особом лагере смерти, нравственное
состояние церкви перед революцией [32].

Хочется верить, что кровь более 200 тысяч священников, павших от рук большевиков, и жертвенное служение многих лучших представителей Церкви своей пастве в страшные годы сталинизма и
последующих лет гонений на Веру искупила все вольные и невольные грехи перед Родиной.

Вина всех слоев народа очевидна. Простые истины, что нельзя бросать фронт, нарушать присягу, грабить и убивать мирных жителей, столь известны, что не нужно для их осознания образование выше
церковно-приходской школы. Эти понятия прививаются с детства в любой крестьянской семье. Они
изложены в десяти библейских заповедях и известны всем. Любой солдат Императорской армии имел
за плечами три класса сельской школы и наверняка читал или слышал о заповедях Господних. Знал, но
не внял им, а, не вняв, впал в соблазн и преступление.

У народа был реальный шанс исправить свои ошибки и искупить вину, встав в ряды Белых армий. Он его не использовал в ходе трехлетней Гражданской войны, заняв выжидательную позицию, пользуясь
принципом «моя хата с краю».

Все последующие попытки путем многочисленных восстаний свергнуть власть большевиков оказались тщетными. Власть утвердилась прочно, используя принцип «разделяй и властвуй», обещая
удовлетворить требования восставших, и бессовестно обманывая их на каждом шагу.

«Со всем этим и солдат, и рабочий, и крестьянин виновны перед своей Родиной – Россией. За эту вину они справедливо заплатили раскулачиванием, коллективизацией, пятилетками, стахановщиной и
ссылкой целых губерний в концлагеря. Этого не могли предвидеть своим темным умом… дезертиры,
красногвардейцы и погромщики «великой и бескровной».

Но кроме виновников Русская революция знала еще и героев. В содоме не нашлось и трех праведников. В России семнадцатого года их были тысячи. Этими праведниками всероссийского
Содома были офицеры Русской армии и учащаяся молодежь. Только они вышли из огневого испытания
не истлевшими, прошли через кровь незапятнанными и через грязь незамаранными» [16].

Белое движение не было идеальным. Оно имело как светлые, так и темные стороны, о чем с болью и горечью писали многие его вожди и участники. Но совершенно бесспорным является одно: несмотря на
все недостатки, Белое движение было единственным нормальным и духовно здоровым течением Гражданской войны. Слова Ивана Андреевича Бунина: «пусть не всегда чище горнего снега одежды Белого ратника, но да святится имя его» — очень точно определяют суть священной борьбы за
Отечество. При общем нравственном падении всего народа, участвуя в беспрерывных боях,
невозможно было остаться безгрешным.

Много раз приходилось слышать и читать высказывания, ставшие почти что непреложной истиной, что у Белогвардейцев не было идеологии, а у большевиков она была, и это послужило одной из причин
поражения Белых. Так считали многие эмигранты и почти поголовно — советские историки. С этим
мнением нельзя согласиться ныне, и вот почему. Идея защиты Родины и ее исторических ценностей не
требует каких-либо обоснований и «теоретических изысканий», а основывается на национальной и
культурной традиции народа. Если учесть, что большевики были воинствующими атеистами и выступали
за ниспровержение всех мировых религий и государств, в основе построения которых означенные
традиции и лежали, а Белогвардейцы — верующими людьми, и в их рядах были представители всех
основных мировых религий: христиане, буддисты, мусульмане, а также религиозные евреи, не
поддержавшие большевиков, то все «теоретические изыскания» классиков марксизма, не
выдержавшие и столетнего испытания временем, являются по сравнению с трудами тысяч и тысяч
выдающихся религиозных мыслителей и философов, просто безграмотным блеянием троечника
начальной школы из слаборазвитой африканской страны в сравнении с творениями Данте или
Шекспира.

Продолжение следует…

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА