Чжэнфын – первая кампания по «промыванию мозгов» в Китае

The Epoch Times15.09.2011 Обновлено: 06.09.2021 13:53
Коммунистическое революционное движение в Китае. Массовый митинг – суд над инакомыслящими, 1932г.  Фото с сайта commons.wikimedia.org

Летом 2011 года в Китае состоялась премьера фильма о жизни Мао Цзэдуна, о том, как под его руководством росла и крепла, а затем и правила коммунистическая партия Китая (КПК). В действительности все происходило далеко не так, как показано в фильме. «Великий кормчий» пришел к власти, уничтожая политических противников в своей партии не десятками и сотнями, а тысячами человек, пока не утвердился на вершине. Один из таких эпизодов — «чжэнфын», наглядно показывает, каким образом КПК, даже по сравнению с другими компартиями, стала такой злобной и неистовой, полностью искоренив все нравственные основы.

Началась кампания чжэнфына в феврале 1942 года тихо и незаметно с, казалось бы, невинных вещей – выступлений Мао Цзэдуна по вопросам литературы и искусства на различных партийных совещаниях. После этого в г. Яньань, ставке Мао в провинции Ганьсу во время второй мировой войны, до захвата власти в Китае коммунистами, развернулась широкая кампания по «исправлению стилей работы», или «борьба за упорядочение трех стилей» — партийного стиля, стиля в образовании и литературного стиля, именуемая по-китайски «чжэнфын юньдун» или просто чжэнфын.

Развязав чжэнфын, Мао Цзэдун преследовал единственную цель – установление единоличной и полной власти в партии, а для этого ему было необходимо устранить влияние двух группировок в КПК: «субъективистов», которых возглавлял Чжоу Эньлай, и «коминтерновской группы» (правая группировка), то есть тех, кто был связан с Россией и Коминтерном, считал политику ЦК по отношению к Гоминьдану грубой и опасной и выступал за сотрудничество с Гоминьданом в рамках единого антияпонского фронта. Сам Мао причислял себя к третьей, левой группировке, всячески уклонялся от борьбы с японцами, и готовил армию к гражданской войне против Гоминьдана.

Коминтерновская группа, которую позже Мао назовет «московской группой», считала себя правомочной проводить собственную политическую линию, и могла реально помешать установлению диктатуры Мао. Возглавляли эту группу Ван Мин, пользовавшийся большим влиянием в партии, и Бо Гу.

Разногласия между Мао Цзэдуном и Ван Мином остро проявились в конце 1941 года, когда в напряженных условиях мировой войны каждое государство боролось за свое существование, и эта борьба поглощала все военные, экономические и политические ресурсы государств. Обстановка для безраздельного захвата власти в партии была очень благоприятной: мир был поглощен и разобщен войной. Мао посчитал СССР обреченным на гибель, и приступил к перестройке партии согласно своим целям. Ко времени начала кампании «московская» группа пользовалась в партии большим влиянием, и Мао начал чжэнфын издалека – в своих статьях он сначала призывал упорядочить работу партии, и всем партийцам предлагалось самостоятельно обдумывать вопросы и ни в коем случае не следовать за другими и не преклоняться перед чужим мнением. Чье мнение он имел в виду, сначала было неясно.

К концу мая 1942 года чжэнфын приобрел массовый характер, собрания, посвященные ему, проводились постоянно. Члены партии, солдаты и местные жители должны были зубрить речи Мао «по упорядочению трех стилей» — и все это в условиях голода и войны с Японией, от которой Мао уклонялся, предоставив сражаться Гоминьдану. Партийные собрания проходили только по указанию сверху, инициатива снизу не допускалась. Председатель ячейки излагал повестку собрания, что определяло характер и содержание выступлений. Далее шла бессмысленно жесткая критика и самокритика, за что и кого критиковать – указывал председатель ячейки. Обычно «избивали» одного коммуниста на каждом собрании, участвовать в нем должны были все. «Избивали» за любые мелкие незначительные проступки: за нарушение распорядка дня, за то, что парень поговорил с девушкой (в Яньани даже женатые коммунисты жили раздельно с женами), за то, что девушка одела платье. «Виновный» имел только право каяться в ошибках, в противном случае «избиение» возобновлялось. Это была настоящая психологическая муштра, вытравливающая все человеческое в душах.

К концу июня основные противники Мао определились – их он называет «московской группой», «москвичами» или «догматиками» (это те, кто учился в СССР), которые были не согласны с политическим курсом Мао. Возглавляли группу Ван Мин и Бо Гу – они выступали за дружбу с СССР и за союз с Гоминьданом в войне с Японией. (Мао в тот момент считал, что Россия проиграет войну, и взял курс на сближение с Америкой). К сентябрю чжэнфын приобретает уже откровенно злобный характер, люди должны были уже не только зубрить статьи Мао, но и поносить «догматиков», хотя их имена все еще скрывались. В ноябре чжэнфын перерос уже в ожесточенную политическую кампанию, усилилось давление на всех, кто учился или работал в Москве. Ван Мин странным образом заболел.

Как же сам Мао объяснял чженфын? Он пояснял, что в партию проникли многочисленные кулацкие, буржуазно-интеллигентские и люпмен-пролетарские элементы и закрепились даже на руководящих постах. Поэтому партия путем критики и самокритики должна раз и навсегда покончить с «догматиками» и «москвичами». На Ван Мина оказывался сильный нажим, чтобы он признал ошибочность своего курса. (Ван Мин входил в состав президиума Коминтерна, и его поддерживала Москва). К январю 1943 г. состояние здоровье Ван Мина настолько ухудшилось, что врачи настаивали на его немедленной эвакуации в Москву, чего ни в коем случае не хотел допустить Мао, опасаясь ухудшения отношений с СССР. Больного изолировали от внешнего мира, посещения были запрещены.

С началом чженфына во всех учебных заведениях Яньани были отменены занятия, учреждения стали работать половину дня – все учили «22 документа» (плод творческой мысли Мао Цзэдуна) или проводили собрания. В печати превозносился Мао Цзэдун, и в результате подобных действий у рядовых членов партии создалось представление, что мысли Мао – вершина мировой культуры, а чжэнфын превратил эти мысли в единственную духовную и политическую пищу партии. С приходом к власти в Китае КПК они стали единственной духовной пищей всей нации – это был пока еще невидимый зародыш будущей «культурной революции».

Кроме «22 документов», в обязательном порядке изучались три древних романа –«Троецарствие», «Сон в красном тереме», «Речные заводи» — о духовном распаде древнекитайской знати и борьбе китайского народа против феодалов 600 лет назад – все это с целью разжечь националистические чувства в членах партии и народе – чтобы не вздумали брать пример с Запада.

К марту 1943 года, после Сталинградской битвы, отношение к Москве у Мао резко изменилось, он уже боялся огласки своих выступлений против «московской» группы, но внутри партии продолжал ту же политику, пытаясь сломить Ван Мина. Одновременно выяснилось, что по настоянию Кан Шэна, начальника управления информационной службы, которое объединяло в себе функции разведки, контрразведки, юстиции, суда, прокуратуры и информации, лечащий врач Мина несколько месяцев «лечил» Вана лекарством, вызывающим медленное отравление и затем смерть. Неприязнь Мао к Ван Мину переросла в ненависть, так Ван был самым крупным препятствием на пути Мао к бесконтрольной власти в партии. Мао пытался раздробить «московскую группу».

К апрелю 1943 года чжэнфын стал набирать обороты. Психологическая муштра или «духовная чистка» породила в партийных рядах гнетущую обстановку, стали нередки случаи самоубийства, побегов и нервных заболеваний. Тем не менее, председатель ЦК выдвинул новый тезис: «интеллигенция нуждается и в очищении, и в проверке». В очищении нуждалась та часть интеллигенции, которая появилась в Яньани после 1938 года — это была молодежь, не менее тридцати тысяч человек. Их должно подозревать, проверять и подвергнуть коллективному перевоспитанию, для чего пропустить через специальную комиссию службы контрразведки. Вследствие этой установки в Яньани начались ночные аресты, в каждом видели гоминьдановского или японского агента. По поручению Мао возглавил кампанию чистки интеллигенции Кан Шэн.

Мао Цзэдун выдвинул тезис о непартийности интеллигенции и её классовой нестойкости, на основании этого тезиса он физически и нравственно стал изводить интеллигенцию, примкнувшую к революции. Для Мао это было репетицией будущей «Культурной революции», захлестнувшей впоследствии всю страну и уничтожившей многовековую китайскую культуру. Как раз с вопроса о соотношении культур начал Мао кампанию по «упорядочению трех стилей работы». В ходе чжэнфына интеллигенцию «очищали духовно» с особым рвением. Даже высокообразованным людям вменяли в обязанность учиться у малограмотных агитаторов, в качестве воспитательных мер навязывалась физическая работа, никчемная и оскорбительная (например, вязание носков). Образованные кадры партийной интеллигенции были низведены на роль писарей, курьеров, подсобных рабочих.

Мао заменил интеллигенцию в партии своими малограмотными начетчиками. Даже ученые секретари имели образование, не соответствующее их должности. Под образованием стало пониматься зазубривание речей Мао и недопустимость творческой самостоятельности, примитивность учебного процесса в Яньани была поразительна – занятия в так называемых высших учебных заведениях проводились 5-6 часов в неделю, а начетничество стало свидетельством политической зрелости и благонадежности. И эти люди возглавили партию, а значит и страну, в послевоенный период.

Чжэнфын стал превращаться в физическое и моральное подавление неугодных кадров, стали часто происходить разного рода «несчастные случаи». Люди были возбуждены и изнурены, они не могли забыться ни на минуту – во всех организациях постоянно проходили собрания. Критика стала перерастать в злобную брань и угрозы. «Все должны знать все о каждом» — программа любого собрания, все сокровенное предавалось унизительному суду, под маской критики устанавливался контроль над мыслями, желаниями и поступками. К июлю резко возросла численность выявленных и раскаявшихся шпионов. В день «каялось» до шестисот человек, их число непрерывно росло, сознавались главным образом, учащиеся и мелкие служащие.

Окончание следует…

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА