Секретная экспедиция в Китай полковника Маннергейма. Часть 3. В монастыре Утай-Шань

The Epoch Times06.06.2012 Обновлено: 06.09.2021 14:11

В опиумокурильне близ Тайюаня.  Фото:  vokrugsveta.com


В опиумокурильне близ Тайюаня. Фото: vokrugsveta.com

Монастырь в г. Тайхуай, расположенном в сердце священных гор Утай-Шань.  Фото:  secredsites.com


Монастырь в г. Тайхуай, расположенном в сердце священных гор Утай-Шань. Фото: secredsites.com

В монастыре Утай-Шань.   Фото: kunpendelek.ru


В монастыре Утай-Шань. Фото: kunpendelek.ru

В монастыре Утай-Шань.   Фото: kunpendelek.ru


В монастыре Утай-Шань. Фото: kunpendelek.ru

В монастыре Утай-Шань.   Фото: kunpendelek.ru


В монастыре Утай-Шань. Фото: kunpendelek.ru

В монастыре Утай-Шань.   Фото: kunpendelek.ru


В монастыре Утай-Шань. Фото: kunpendelek.ru

В монастыре Утай-Шань.   Фото: kunpendelek.ru


В монастыре Утай-Шань. Фото: kunpendelek.ru

В монастыре Утай-Шань.   Фото: kunpendelek.ru


В монастыре Утай-Шань. Фото: kunpendelek.ru

Утай-Шань.   Фото: kunpendelek.ru


Утай-Шань. Фото: kunpendelek.ru
Секретная экспедиция в Китай полковника Маннергейма.
Экспедиция полковника Маннергейма выступила из Кульджи 22 апреля 1907 года «в сопровождении каравана из 1 казака, 5 наёмных людей и 16 лошадей». Они отправились на юг, в долину реки Юлдуз, и по участку Шёлкового пути экспедиция двинулась к оазису Карашар. Дорога была «втиснута между громадными горными массивами… ни одного ровного места нет, только камень всевозможных размеров, или же карнизы, где лошади высоко над рекою двигаются по обнажённой, скользкой скале».

Из Карашара, где Маннергейм провёл археологические раскопки, экспедиция двинулась в Урумчи, административный центр провинции Синьцзянь, куда прибыла 15 июля 1907 г. Через месяц экспедиция направилась в Гучен, а оттуда по вьючной дороге через горы в Турфан. В Турфане Маннергейм сделал уникальное приобретение, он купил фрагменты манускриптов тысячелетней давности, найденные в заброшенном городе местными жителями.

Из Турфана путь экспедиции по участку Шелкового пути лежал к оазису Хами, где Маннергейм встретил представителей малой народности — жёлтых уйгуров — и впоследствии описал их в своём этнографическом исследовании. Путь в Хами «через перевал, называемый Тянь-Шань-даван, был необычайно труден. Нам пришлось в течение 2-х суток лопатами расчищать дорогу на расстоянии около 4 верст».

В своём дневнике Маннергейм давал оценку увиденному в Синьцзяне. В Туркестане сарты и киргизы (уйгуры), малые народности Китая и России, были постоянно недовольны действиями властей, хотя в это время строились дороги, процветало хлопководство, воцарялись мир и безопасность. Поэтому Маннергейм сделал вывод, что у туркестанских мусульман было полное отсутствие логики, наивность и неумение видеть дальше своего носа.

В ноябре 1907 года около города Цзяюйгуана экспедиция наконец прошла через впечатляющие ворота Коуль Великой Китайской Стены. На воротах с наружной стороны на огромном камне была высечена надпись: «Первые грозные ворота», они также являлись оборонительным сооружением. Так Маннергейм оказался в застенном или Внутреннем Китае и расположился со своими людьми на ночь на постоялом дворе неподалеку. Свою первую ночь в Китае он описывает так: «Из расположенного в крепости небольшого китайского гарнизона доносятся монотонные, протяжные звуки вечерней зори, хрустальным звоном уносящиеся в зимнее ночное небо. Потом раздается пушечный выстрел, призывающий честный люд поспешить домой, и тут я отчетливо слышу, как китайское государство захлопывает свои пять обитых железом массивных ворот, и мы все оказываемся под замком».

На следующий день Маннергейм вступил в город Сучжоу провинции Ганьсу, а новый, 1908 год он встретил в городе Лянчжоу, третьем по населению городе этой провинции. Отсюда путь экспедиции лежал в Ланьчжоу, главный город провинции, расположенный на берегу Жёлтой реки (Хуанхэ), в который экспедиция прибыла 17 января. Здесь, согласно инструкции генерального штаба, Маннергейм должен был провести «разведку подготовки города Ланьчжоу в смысле военной базы», что и было им выполнено. Одновременно он начал учить китайский язык, для чего нанял переводчика, запретив последнему говорить по-русски.

В Ланьчжоу Маннергейм и четверо его людей заболели какой-то инфекционной болезнью, за ним ухаживали жившие в городе европейцы-миссионеры (в городе был даже епископ и научная библиотека). Болезнь сопровождалась страшными болями в спине, ногах и голове, а «вокруг китайцы с утра до ночи праздновали Новый год непрерывным карнавалом. Били барабаны, звенели металлические тарелки, рвались петарды. Китайский шум и гам, носивший название музыки, продолжался две недели. По городу маршировали любительские оркестры, состоявшие из 6-9 барабанщиков и стольких же тарелочников. Время от времени музыканты высоко подпрыгивали».

Пробыв в Ланьчжоу почти полтора месяца, 4 марта экспедиция покинула город с «только наполовину здоровыми» людьми. В конце мая они прибыли в Тайюань, главный город провинции Шаньси (город был печально известен поголовным убийством христианских миссионеров во время Боксерского восстания 1900-1901г.). Оттуда Маннергейму Генеральным штабом было предписано отправиться в северную часть провинции, в горный монастырь Утай-шань для встречи с Далай-ламой для «выяснения роли Далай-ламы в движении областей или местных племен к самостоятельности», а также «ознакомиться с китайской колонизацией в полосе среднего течения Жёлтой реки».

В Тайюане китайские власти «употребили всевозможные усилия к тому, чтобы побудить меня отказаться от задуманных поездок в северную часть провинции к Далай-ламе в Утай-шань и к северному изгибу Жёлтой реки». Все же Маннергейм, несмотря на неудовольствие китайских властей, 8 июня 1908 года выступил на север, отправив по железной дороге в Пекин ослабевшего казака Луканина.

Монастырь Утай-шань, обитель бодхисатвы Манджушри, расположенный в провинции Шаньси в горах на южной границе пустыни Гоби, окружённый пятью вершинами гор Утай-шаня, был высоко почитаем во всех кочевьях Монгольской Гоби. Побывать в нём значило получить благословение на всю жизнь. После бегства из Лхасы в 1904 году (Лхасу заняли англичане), Далай-лама 13-й посетил Монголию, а затем поселился в Утай-шане. В январе 1908 г. к нему в Утай-шань приезжал лама Агван Доржиев, бурят и российский подданный, служивший Далай-ламе ещё в Лхасе, и через него Далай-лама отправил в Петербург письмо российскому правительству, надеясь на помощь России в борьбе против англичан.

23 июня Маннергейм подходил к знаменитому монастырю. «После двух переходов… мы дошли до святыни монголов, знаменитого буддийского монастыря Утай-Шань. Живописно расположенная на небольшом холме, окруженном горами, группа кумирен, золочёных каланчей и белых «субурган» — башен, представляла чудную картину со своими золотисто-жёлтыми и бирюзовыми черепичными крышами, которые сверкали на солнце среди окружающей зелени».

Стояла холодная и дождливая погода, но в первом же небольшом храме Маннергейм увидел, как люди молят о дожде Лун-вана, в честь которого сооружён этот храм. По местной легенде, Лун-ван — бывший святой лама, который принял облик дракона и стал богом дождя Лун-ваном, покровителем этого края, поэтому он редко отказывает просящим о дожде.

Поднявшись по каменной лестнице к монастырю, Маннергейм увидел «красивые крыши нынешнего пристанища, чтобы не сказать, тюрьмы главного буддийского священника». Лестницу к монастырю охраняли китайцы, вход во двор монастыря — два тибетца с винтовками, вход в покои Далай-ламы также охраняли тибетцы. Покои Далай-ламы со свитой около трёхсот человек находились в монастыре особняком, в нескольких двухэтажных зданиях с галереями вдоль комнат второго этажа, и у каждого здания был свой двор. По сообщению китайского чиновника, китайские власти хорошо охраняли Далай-ламу, «если он захочет выехать без разрешения властей, то будет остановлен, если понадобится, с помощью военной силы», для этого на подступах к монастырю расположен военный кордон, но наблюдение, по словам Маннергейма, велось скрытное.

Внешний вид монастыря показался Маннергейму полностью китайским, тогда как внутренность храмов являла смесь китайского и тибетского стилей. Перед каждым храмом был обширный двор, где паломники могли найти неплохое жилье и еду, смотрители варили чай с маслом, что приносило им небольшой доход. В том же монастыре, где остановился Маннергейм, обосновалось около дюжины бурят, которые чувствовали себя в Утай-шане, как в Забайкалье.

В первый же вечер Маннергейм попал в храм на службу, служил китаец-лама в жёлтом одеянии и чёрном головном уборе, вокруг алтаря сидели десять музыкантов с инструментами, напоминающими деревянные шары (полые, с отверстиями в виде ужасного рта, красные с позолотой). Ещё были три металлических цимбала, кларнеты и особый инструмент, состоящий из набора длинных трубок разной длины. Музыка была очень монотонной, но довольно приятной, напоминая грустный хор детских и женских голосов.
«Храм был наполнен молящимися монголами, тангутами и бурятами. Лысые монголки, украшенные серебряными брошами и кораллами, тангуты с одним обнаженным плечом — все воздавали вверх руки, спины их были согнуты годами и невзгодами, всё повторяло ритм меланхолической музыки. Внезапно она прекратилась, и лама стал читать молитву. Воздев руки, молящиеся опустились на пол, касаясь его лбами. Пол был отполирован ими. Ступени перед храмом также были заполнены людьми, странной смесью китайцев и пришлых людей».

Вскоре Маннергейм увидел Его Святейшество. Он ожидал в главном дворе, когда там появился Далай-лама, закутанный с ног до головы в золотисто-жёлтые одежды (фотографировать Далай-ламу Маннергейму не дали). Далай-лама был удивлён, неожиданно увидев во дворе иностранца. На следующий день Маннергейм получил высочайшую аудиенцию.

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА