Стихи Светланы Менделевой. Поэты по субботам

Поющий поэт-композитор она не в одиночестве. Ещё в студенческие годы, в Институте нефти и химии им. Губкина города Москвы, она вышла замуж за студента-коллегу во всех отношениях Александра Менделева. Спасибо за это Авторской песне, её пишем теперь только с Большой буквы.

Но и это ещё не всё про Светлану. Она с мужем Александром и замечательным бардом Григорием Данилевским создала трио «Эхо», которое успешно творило несколько лет в Москве, пока состав не разлетелся по разным странам. С 1991 года Светлана и Александр живут в Израиле, где выпустили в 2000 году диск «Там лучше, где мы есть».

Но и это ещё не всё, пожалуй, «всё» и не произойдёт. В 2002 году вновь происходит счастливый поворот в сторону Трио, к поющим программистам присоединяется доктор химии, великолепный молодой гитарист Вит Гуткин, тоже москвич и тоже спасибо за него Авторской песне. С тех пор писать о Светлане, как об одной, вернее, об одном авторе: тонком, мудром, искреннем, музыкальном – невозможно. Она из Трио, а Трио её – достойный представитель замечательной, проникновенной, живой бардовской культуры.

Апельсин

Разделить бы жизнь на дольки, как апельсин,
И прожить бы каждую дольку в другой стране.
Но один растерянный взгляд. И всегда один
Миокард пульсирует ходиками во сне.
Разделить бы жизнь на вишни, и смаковать.
Покупать на южном базаре по пол кило.
Строить башни, на шаре девочку рисовать
И считать счастливым любое своё число.
Где-то резать вены, а где-то рожать детей.
Может, петь сиреной, а, может, курить в окне —
От любви бедовой, которая тьмы темней.
От тоски медовой, которая яд во мне.
Научиться из всех страстей добывать огонь,
Чтоб горел спокойно и грел меня до седин.
А потом сложить все жизни в одну ладонь
И собрать обратно солнечный апельсин.

Моя младшая дочка — солдатка

Талечке
Как судьбу ни строй по линейке,
Вечно удивит кренделями.
Не горюй, дружище, о ней ты,
Пусть себе кутит с королями.
Жаль, видны за дымкой всё реже
Те из прошлой жизни на даче
Белая голубка надежды,
Синяя голубка удачи.
Вот глядит воробушком гордым
Дочь моя в солдатской одежде.
Помоги сдержать слёзы в горле,
Белая голубка надежды.
От химер пустыни горячей
Ты храни её, ангел хрупкий,
Синяя голубка удачи,
Белая надежды голубка.

Сто лет одиночества

Гарсиа Маркес пишет мужскую прозу,
Под сигарету молча смакует фразу.
Жизнь кровоточит, точит свою репризу.
А он слова вытаскивает, как занозу.
Гарсиа Маркес бродит по Интернету
Чуть отрешённо, будто по интернату.
И без усилий держит такую ноту,
Что в нашем трёпе ей и сравненья нету.
Гарсиа Маркес птиц загоняет в клетки.
Он полагает, птичьи печали кратки.
Но мысли чётки в нём, и слова, как чётки.
И очень странным считают его соседки.
Гарсиа Маркес держится чуть в сторонке.
Мир, как в воронке, крутится на пластинке.
Проходят мимо тучи, вожди и танки,
И остаются капли дождя на плёнке.
Гарсиа Маркес пишет мужскую прозу,
Под сигарету молча смакует фразу.
Жизнь кровоточит, точит свою репризу,
А он слова вытаскивает, как занозу.

Ветер

А ветер – ветер раскинул сети…
Мы в них, как рыбы, вздохнуть не можем.
Гуляет ветер по крышам летним,
Швыряя листья в лицо прохожим.

Не знает ветер ни сна, ни лени.
Он гонит волны, и гладит дюны.
Играет ветер на лютне летней,
Перебирая, как страны, струны…

Под парусами из занавесок,
На нашу пристань приходит осень.
Гуляет ветер, как старый Вертер,
И крутит вертел с земною осью.

Другой сезон

не меньше боли, не больше,
а просто — другой сезон.
дугой на море наброшен
другой главы горизонт.

нас жизнь почти не коверкала,
чуть-чуть спрямляла углы.
чем больше мы смотрим в зеркало,
тем меньше себе милы.

положим, в небе покружим.
помножим душу на три.
чем громче бури снаружи,
тем тише звери внутри.

Изумрудный город

И в этом городе, и в том,
Который за горой,
В театре пыльном и пустом
Все заняты игрой.
Игрой в любовь, и в дурака,
В работу и войну,
Но всё вплетается пока
В мелодию одну.

И в этом городе, и в том,
Где листопад – к зиме,
Душа качается мостом
Над пропастью во тьме.
Мой изумрудный город спит,
По барам гасят свет.
И ураган почти забыт
За ветром этих лет.

Ни в этом городе, ни в том
Мне не пустить корней.
Проходит осень под зонтом,
Я полечу за ней.
И жизнь похожа на каприз
И солона на вкус.
И изумрудный плачет бриз
Под изумрудный блюз.

И в этом городе, и в том,
Где истины тихи,
От нас останутся потом
Потомки и стихи.
А золотые облака,
И жизнь, – всего одну! —
Мы проиграем в дурака,
В работу и войну…

Коммунальная баллада

Треснуло зеркало. И в нем
Все отражения разбиты.
И, хоть приметы не забыты,
В него глядим мы день за днем.
Судьба прочна, судьба цела,
И для печали нет причины.
Скрывают новые морщины
Трещины старого стекла.

Треснуло зеркало. И в нем
Двойная замерла картина.
Застывших линий паутина
На отражении живом.
Мы не спешим его менять.
Эти осколки в старой раме
Мешают разве только маме —
Она боится за меня.

О, коммунальное жилье!
Житье то в мире, то в раздоре.
Спать не дает чужое горе,
Если не мучает свое.
О, коммунальное житье…
Как на ладони, наши страсти.
Спать не дает чужое счастье,
Если не мучает свое.

Треснуло зеркало. И в нем
Лицо разбилось на кусочки.
Но, если встанешь на носочки —
Себя увидишь целиком.
Мы так давно сроднились с ним,
Что не боимся веселиться.
А если что-нибудь случится,
Зеркало в этом обвиним.