Об исторической апелляции 25 апреля в Китае рассказала участница тех событий

Кун Хайянь, последовательница Фалуньгун, профессор, художник, раньше преподавала в Центральной академии изящных искусств в Пекине, где также не раз проходили её персональные выставки. Пять лет назад она переехала в Гонконг, где в настоящее время преподаёт декоративно-прикладное искусство.

Вдохновляющие принципы Фалуньгун

Практикой Фалуньгун Кун начала заниматься в 1994 году, почти сразу после окончания Академии изящных искусств, где она училась на кафедре изобразительного искусства.

«Однажды в парке я увидела плакат с описанием Фалуньгун. Меня привлекли три слова «Истина Доброта Терпение» (основной принцип учения Фалуньгун, прим. ред.). Я всегда считала, что во всех делах должен быть критерий и этот критерий [Фалуньгун] мне очень понравился. Так я и начала практиковать», — рассказывает Кун.

Фалуньгун является традиционной китайской практикой совершенствования души и тела, которая включает в себя медитативные энергетические упражнения, а также учение, рассказывающее о важности повышения нравственности и духовности человека.

Несмотря на юный возраст, у Кун к тому времени был целый букет болезней. Начиная от лёгочной эмболии и до дисменореи, тромба на левой ноге и так далее. После некоторого времени практики Фалуньгун все эти болезни, по её словам, полностью исчезли.

«Мой характер также изменился. Я перестала быть замкнутой и пугливой. Я стала смелой, и у меня обострилось чувство справедливости. Благодаря этим качествам я и приняла участие в той апелляции 25 апреля».

Причины «инцидента 25 апреля»

Вспоминая о причинах, вызвавших те события, когда возле здания Чжуннаньхай (китайский Кремль) в Пекине собралось более 10 тысяч человек, Кун говорит, что изначально правительство поддерживало Фалуньгун. Однако в 1996 году газета «Куанмин жибао» написала негативную статью об этой практике, затем в 1997 и 1998 году эту информацию повторили на пекинском телеканале.

«Очень многие пекинские профессора из университета Цинхуа, Академии изящных искусств и других вузов, которые занимались Фалуньгун или же знали об этой практике, обратились к телеканалу с разъяснением ситуации. В итоге телеканал признал свою ошибку и показал другую программу с кадрами массовой коллективной практики в парках, продемонстрировав мирный характер этого учения, которое положительно воздействует на людей», — говорит Кун.

Однако в 1999 году Хэ Цзосюй, родственник Ло Ганя, бывшего председателя Политико-юридической комиссии ЦК КПК, а также одного из главных зачинщиков репрессий против Фалуньгун, снова написал статью, порочащую эту практику.

Он представил свою статью на молодёжной выставке в колледже города Тяньцзиня. После обращений многочисленных местных сторонников Фалуньгун руководство колледжа признало свою ошибку. Однако возле колледжа вдруг появились сотни полицейских, которые арестовали более 40 апеллянтов.

«Именно тогда власти Тяньцзиня нам сказали, что они не в состоянии решить эту проблему и посоветовали нам обратиться в Пекин. Это и стало основной причиной апелляции 25 апреля», — отметила Кун.

Принятие нелёгкого решения

За день до этого события Кун была на коллективном занятии вместе с другими последователями Фалуньгун.

«Консультант нашего пункта практики сказала, что завтра можно будет пойти к главному управлению приёма обращений граждан, и что идти туда или нет, каждый решает сам. В тот вечер на душе у меня было тяжело. Я художник и знакома со многими известными картинами. В тот момент перед моими глазами были картины, изображающие христиан, которых жестоко преследовали в Римской империи. Я прекрасно понимала, чем может закончиться наша завтрашняя акция. Ведь я хорошо знаю о кровавом подавлении студентов в 1989 году. В том году я как раз поступала в институт, — вспоминает Кун. — Однако я подумала, что практика Фалуньгун очень хорошая и что если никто не пойдёт и не выступит в её защиту, это не соответствует принципу «Истина Доброта Терпение». Будучи совестливым человеком, я просто не могу не пойти. Вот так я и решила присоединиться к апелляции».

Мирный протест

На следующий день утром Кун со своими единомышленниками пошла к пекинскому отделу приёма обращений граждан на улице Фуюцзе.

«Когда мы туда пришли, было примерно 9 часов, но вся улица и прилегающие к ней районы были заполнены учениками Фалуньгун, которые непрерывно прибывали. Когда я это увидела, я была тронута до слёз», — рассказывает Кун.

Они стояли ровными рядами вдоль тротуаров, не загораживая проход, молодые сами становились впереди пожилых.

«Через час мне позвонил мой парень из Гонконга и стал настаивать, чтобы я ушла домой. Он сказал, что увидел меня по телевизору, что нас без перерыва показывают гонконгские телеканалы. Но я уже была полна решимости оставаться там до конца, пока власти не удовлетворят наши требования и не освободят задержанных в Тяньцзине учеников Фалуньгун», — продолжила она.

Ближе к вечеру инцидент положительно разрешился. Чиновники приняли представителей Фалуньгун, и бывший тогда премьер Чжу Жунцзи пообещал выполнить три требования апеллянтов: 1. Освободить задержанных в Тяньцзине; 2. Предоставить группе Фалуньгун законную и нормальную среду для практики; 3. Разрешить издавать книги Фалуньгун.

Таким образом, инцидент был исчерпан, и все сразу же разошлись. Мирный характер этой акции и мирное разрешение этой проблемы со стороны правительства активно поддержала международная общественность.

Ловушка

Но, к сожалению, на этом всё не закончилось. Те, кто хотел создать прецедент, приложили для этого максимум усилий. Компартия заявила, что последователи Фалуньгун пытались взять в осаду Чжуннаньхай, и с новой силой начала нападки на эту практику.

«Однако это было не правда, а заранее спланированная ловушка. В самом начале утром все начали собираться возле управления приёма обращений граждан. Но людей было очень много, а там не везде можно было стоять. Таким образом, могла быть создана помеха движению и, чтобы этого избежать, полицейские сами расставили нас вокруг Чжуннаньхая. Получилось так, как будто мы его окружили. Это было сделано умышленно, чтобы была хоть какая-то зацепка для начала репрессий», — сказала Кун.

Закулисные действия властей

Кун также рассказала о некоторых подозрительных моментах во время апелляции, которые она заметила.

По её словам, под видом апеллянтов могли быть и полицейские агенты в штатском. Она видела, как некоторые люди делали фото и видео съёмку. Среди собравшихся кто-то периодически начинал говорить, что сейчас всех арестуют, что сейчас начнётся кровавое подавление, а также о том, как плохо в тюрьме и так далее, пытаясь деморализовать людей.

«Кроме этого, вечером к нашим соученикам, которые стояли близко к жилому району, подошли местные жители и посоветовали им уйти. Они сказали, что местное управление безопасности предупредило их после 21 часа не выходить на улицу, иначе за их безопасность никто не ручается. Они сказали, что не хотят, чтобы произошла кровавая бойня, подобная подавлению студентов. Позже я узнала, что в тот вечер все местные больницы также были готовы принимать большое количество пациентов с внешними.

«Кроме этого, вечером к нашим соученикам, которые стояли близко к жилому району, подошли местные жители и посоветовали им уйти. Они сказали, что местное управление безопасности предупредило их после 21 часа не выходить на улицу, иначе за их безопасность никто не ручается. Они сказали, что не хотят, чтобы произошла кровавая бойня, подобная подавлению студентов. Позже я узнала, что в тот вечер все местные больницы также были готовы принимать большое количество пациентов с внешними повреждениями. Ситуация была очень напряжённой», — сказала Кун.

Когда все начали расходиться, власти сказали, что тех, кому далеко ехать, отвезут на предоставленных правительством автобусах.

«Однако отвезли их прямиком в полицейские участки, где их сфотографировали и записали все личные данные», — добавила Кун.

Настоящая нравственность

Сама апелляция носила не только исключительно мирный характер, но даже и общее поведение её участников тронуло полицейских. В течение нескольких часов люди стояли, соблюдая тишину, и практически не разговаривая друг с другом (это не свойственно китайцам, особенно когда их много, прим. ред.). Когда все разошлись, то не только не оставили никакого мусора после себя, но даже подобрали окурки, брошенные полицейскими и прохожими.

«Я слышала, как один полицейский восторженно сказал: «Вот это настоящая нравственность»», — сказала она.

Значение апелляции 25 апреля и начало репрессий

По мнению Кун, значение этого инцидента невозможно переоценить: «После апелляции 25 апреля весь мир узнал о Фалуньгун. Число сторонников Фалуньгун также значительно увеличилось именно после этого инцидента. Особенно за границей, где и сейчас во всех сферах общества многих стран есть последователи этого учения».

Через три месяца после этого события Цзян Цзэминь объявил о запрете практики Фалуньгун и развернул широкомасштабную кампанию преследования десятков миллионов её сторонников в Китае.

Правящий в стране режим не смог смириться с тем, что растущая популярность Фалуньгун, несмотря на полную аполитичность этой практики, может превысить популярность коммунистической идеологии, с помощью которой режим контролирует всё китайское общество.

Эти репрессии длятся уже 14 лет. По неполной статистике Информационного Центра Фалуньгун, в ходе этого подавления уже погибло более 3600 последователей учения, от 200 тысяч до 2 миллионов находятся в тюрьмах и лагерях, где их подвергают психическим и физическим пыткам, заставляя отказаться от своих духовных убеждений.

«Некоторые мои друзья умерли от репрессий. Я также лично знаю тех, кто подвергся пыткам в исправительных лагерях Китая. Поэтому мы рассказываем людям о ситуации и стараемся пробудить их добрую сторону. Моё самое большое желание в том, чтобы все люди мира поскорее узнали правду о Фалуньгун», — сказала Кун Хайянь в конце интервью.