Доктор Паукман — Медицина и Искусство

Автор: 06.09.2013 Обновлено: 06.09.2021 14:18
Доктор Паукман. Фото предоставлено автором
Доктор Паукман. Фото предоставлено автором
В понедельник и среду его ждут пациенты в Бруклине, вторник и четверг он посвящает медучреждениям на Манхеттене. Затем три дня для восстановления сил, и вновь круговорот (больницы, встречи с партнёрами и соотечественниками в Америке).

Но медицина, как Вы увидите, его «… одна, но пламенная страсть», и о ней он может говорить часами, отвечая на заданные вопросы.

— Какие достижения медицины последних десятилетий Вы считаете самыми важными для человечества?

Д.П.: Я считаю, что самое выдающееся, самое полезное и обнадеживающее научное достижение — это разработка генетической теории заболеваний, генетической диагностики. Практически, все заболевания, не считая острых инфекционных, имеют генетическую основу.

Каждый человек имеет свой генетический код. И если в нём под влиянием внешней среды есть какие-то сбои, видоизменения, это и приводит к заболеванию. Бывает так, что человек курит всю жизнь – с 10 до 70-80 лет – и никакой опухоли у него не наблюдается. А другой всего 10 лет курит, или вообще не курит, но у него раковая опухоль горла или рак лёгких. Муж сильно курит, а жена не прикасается к сигаретам, но именно она заболевает.

Причина этого явления — наличие видоизмененного гена. Именно он обуславливает генетическую предрасположенность к тому или иному заболеванию.И эти достижения уже начинают применяться, хотя об этом пока мало пишут.

Учёные стали создавать искусственные гены. Люди, у которых генетически заложен высокий уровень холестерола, страдают сердечно-сосудистыми заболеваниями. У других — высокий уровень липидов, и это трудно лечится. Заменив поражённые гены на искусственные, удаётся привести в норму уровень холестерола, нет необходимости принимать лекарства, которые разрушают печень.

А как не восторгаться применением стэм-сэлл клетки? Это зачаточные клетки, из которых организм развивается в плаценте. Учёные научились их добывать из плаценты, вживлять в опухоль печени, и новая печеночная ткань постепенно заменяет опухолевый участок. За этим открытием — большое будущее!

— Логично было бы обратиться к антиподу. Какие достижения Вы считаете ненужными и опасными для человечества?

Д.П.: Отвечу коротко: пластическая хирургия и создание клонов-двойников — опасны во всех отношениях…

— В России Вам мешали заниматься научной медициной по национальному признаку, и только огромная настойчивость и упорство в достижении цели помогли всё-же защитить кандидатскую диссертацию. Планировали в Израиле защитить докторскую — тоже были проблемы. И только в Америке Вы получили возможность заниматься любимым делом. Как к Вам пришло желание лечить людей? Откуда такой интерес к медицине?

Д.П.: Я считаю, что любовь к медицине во мне зародилась ещё в детстве. С пяти лет все время находился в госпиталях, где моя мачеха была детским хирургом. Она делала операции, а я всё время проводил в ожидании.

Второй определяющий момент — шурин мачехи. Он тоже был доктором, и мы каждое лето проводили у него в Виннице. Мне тогда исполнилось семь лет, и он меня, шутя, называл «лопоухий профессор». Он принимал больных на дому, и я все время был при нём, не хотел никуда уходить, сидел у него на приёме. Мне надо было всё видеть и слышать.

Всегда это было интересно для меня, всегда нравилась медицина, и я всю жизнь ею занимаюсь, несмотря на трудности и проблемы. Вне этой профессии я себя не представляю. И чем больше возникало преград, тем больше их хотелось преодолевать, и всё равно делать то, что я хочу делать.
Я и по сей день занимаюсь медициной, хотя мог бы уйти на пенсию. Не представляю себя без того, чтобы не искать что-то новое и не делать чего-то нового в этой отрасли.

— Это Ваша жизненная позиция и миссия…

Д.П.: Больше того, это моя жизненная необходимость. Без этого мне сразу станет скучно. Причём, желание — не просто заниматься медициной, а находить и внедрять что-то новое. И я все эти годы находил. Иногда даже то, чем другие не занимаются.

Сейчас, например, я занимаюсь гормональной терапией, в том виде, в котором никто из врачей практически не занимается.

— Это хорошо, что Вы чувствуете, как можно улучшить ситуацию в медицине и содействуете появлению новых изобретений в сфере медицины, проведению новых исследований.

Д.П.: Эпоха научных медицинских исследований в моей жизни закончилась, когда я завершил двухгодичное обучение в аспирантуре, здесь, в Америке. Проводя клинические наблюдения и разные исследования, удалось собрать много историй болезней людей, страдающих сердечной недостаточностью. Ставилась задача определить: в чём заключается основная и наиболее частая причина внезапной смерти.

По моей гипотезе, эти люди внезапно умирали потому, что у них развивалась сердечная аритмия. И она подтвердилась. Эти исследования закончились тем, что были изобретены вшиваемые дефибрилляторы. Людям с аритмией их вшивают под кожу, и они с ними постоянно ходят. В случае появления сильной аритмии, дефибриллятор выпускает электрический разряд, который и приводит сердечный ритм в норму.

Эти исследования были проведены в 1981 году на кафедре кардиологии в медицинском центре Сан-Винсент. Правда, научная работа было опубликована под именем моего профессора, который вёл наше обучение.

Наукой заниматься интересно, но каждодневная медицинская практика забирает всё время. Приходится выбирать…

— Есть ли у Вас определённые планы относительно того, как помочь медицине в России?

Д.П.: Это как раз то, что я делаю сегодня — гормональное лечение. Сегодня раннее увядание женщинам не грозит. В этом заслуга особого лечения, которое дамам назначает врач. Я собираю статистические данные тех людей из Америки, России, которым проводил такое лечение.

Результат просто ошеломляет! Я возвращаю людям 25 лет молодости и отличного самочувствия. В 50-55 лет у них теряется 50% гормонов, а ведь они отвечают за энергию, внешние признаки старения и сексуальное здоровье.

Проводя лечение, собираю данные о том, как введённые гормоны действуют, как меняется их уровень в организме, как изменяется самочувствие. Оказывается, показатели — на высоте! И 55-летние чувствуют себя, как 30-летние. Если даст Бог времени и здоровья все эти данные обработать, чтобы выпустить итоги этих наблюдений, может быть, я это сделаю.

— Скажите, как, на ваш взгляд, можно найти понимание в сфере медицины межу Россией и США? В сфере политики пока трудно достичь полного понимания…

Д.П.: Когда речь идёт о науке, то политические взаимоотношения и разногласия между странами не имеют особого значения. Потому что наука в какой-то степени отсепарирована от политики. Я имею право это сказать, потому что у меня сложились нормальные взаимоотношения с Россией в плане гормонального лечения.

Дело не в политических отношениях, а в том, что в каждой стране существуют свои тонкости регуляции, свои законы, касающиеся разработки той или иной медицинской технологии, применения того или другого лекарства. И в этом заключается проблема, которую тяжело преодолеть.

У врачей из различных стран есть желание обмениваться медицинскими технологиями, и оно не зависит от политических взаимоотношений, но весьма затрудняется законами, которые регламентируют деятельность медицинских ведомств и фармацевтической промышленности.

Политические реалии важны сами по себе, но главное значение имеют законы, разрешающие или запрещающие применение определённых медицинских технологий.

— Вы уже сделали так много ради здоровья людей… Могли бы припомнить интересные неординарные случаи из вашей медицинской практики в Америке?

Д.П.: Интересных случаев у меня довольно-таки много. Один произошёл совсем недавно. Ко мне на профилактический приём пришёл сравнительно молодой человек, в возрасте около 40 лет. После осмотра я его отправил на рентген и другие исследования грудной клетки и лёгких.

Он был очень удивлён этому, так как у него ничего не болело. С большим недоумением он ходил на эти тесты. Оказалось, что у него опухоль лёгких в начальной стадии.

Направил его в Нью-Йоркский медицинский центр. Профессор подтвердил диагноз, но заметил, что в такой фазе опухоль обычно не диагностируется. Поинтересовался, кто лечащий доктор и, узнав, что это Лев Паукман, отметил: «Ну, тогда всё понятно! Этот не ошибается». Сказанное дало повод гордиться своим доктором моему пациенту, да и мне была приятна такая оценка.

Хотите ещё один случай? У меня есть пациент, имеющий бизнес в Израиле. Собственно, я лечу не только его, но являюсь семейным доктором нескольких поколений этого многочисленного семейства.

Так вот, придя на обычный осмотр, мой пациент сообщил, что вечером летит в Израиль. Я посоветовал этого не делать, так как состояние здоровья требует корректив. Уже вечером ему надо будет придти на катетеризацию.

Человек очень долго отпирался, так как чувствовал себя хорошо. И только когда я сказал: «Якоб, откажись от поездки, ибо туда пойдёшь своими ногами, а назад привезут в лежащем положении», — он согласился.

И вечером действительно возникла необходимость катетеризации, поставили два стента в главную коронарную артерию. Через два дня он мог уже лететь.

Кстати, его мама — верующая. Часто, получив у меня совет по методике лечения, говорила: «А сейчас я позвоню рабаю и посоветуюсь с ним». В тон ей и я стал говорить: «Если тебе разрешит рабай, сделай то или другое для своего здоровья». Наступил день, когда она сказала, что ей уже не надо звонить. Рабай уже подтвердил, что доктора Паукмана надо слушать во всём и всегда.

— Почему известного в Америке доктора Льва Паукмана потянуло на филантропическую деятельность: масс-медиа, радио-программы, концерты, шоу-бизнес и культурный центр «Миллениум»?

Д.П.: Это у меня оттого, что я очень люблю русскую культуру. Я вырос на ней, и по сей день читаю на русском. Но не это привело меня к той деятельности, которой я занимался параллельно с медицинской практикой.

Я приехал в Америку в 1976 году, когда русских здесь было ещё очень мало. Эмиграция из России только начиналась. Когда же приступил к работе, к тому времени здесь уже начала создаваться русскоязычная община. Строй, в котором мы все выросли, каким-то образом настраивал на единство. А его как раз и не было.

Я сам приехал в Америку без паспорта, без визы, с одним маленьким чемоданчиком. И мне в то время никто не помог и не поддержал. Всего достигал сам. Поэтому я хорошо понимал людей, приехавших из России, которые не имели возможности себя реализовать. Они нуждались в некоторых советах и в помощи.

А поскольку русских врачей в Америке тогда было мало, все эмигранты приходили ко мне на приём. Со временем я стал для них и своеобразным житейским советчиком, так как мог реально помочь в их проблемах.

— Я слышал, у вас даже была попытка создать русскоязычную коалицию…

Д.П.: И мы таки создали в 1994 году северо-американский русский клуб. Были хорошие связи с губернатором, с мэром города. Было избрано правление из 15 человек. Но клуб просуществовал недолго – до 1996 года.

Объективная причина его распада в том, что проявилась наши качества разрозненности и эгоистичности. Каждый член правления имел свои личные задачи, амбиции и ставил их выше других интересов и общих целей. Идея создания консула или эдвайзера для нашей русской общины, как я это представлял, не осуществилась в полной мере.

Но когда в 2003 году появилась возможность создания русскоязычной волны – радио на русском языке, я ухватился за это предложение и с удовольствием его поддержал. Я считал, что очень необходим рупор, который будет давать русским людям в Америке политическую образованность, советы на бытовом уровне.

И, с другой стороны, сделать из русской общины весомую политическую силу, которая могла бы играть роль в политической жизни Нью-Йорка. Поэтому я и поддержал это русскоязычное радио (оно называлось «Новая жизнь»), которое просуществовало 7 лет.

Но, учитывая то, что как врач я был нужен больным людям и лично не занимался радио, а нанимал исполнителей. И они, к сожалению, постепенно его превратили в англоязычное. В таком виде оно было неэффективным и прекратило своё существование.

— Но ещё до создания радио у Вас была идея политического образования русской общины…

Д.П.: В середине 90-х годов я создал организацию, которая называлась «Русско-американское сообщество избирателей». Издавался небольшой журнал на русском языке «Наш голос». Там мы размещали биографии кандидатов в депутаты, публиковали их позиции, неважно — республиканцы они или демократы.

Нами было зарегистрировано больше 9 тысяч русскоязычных избирателей. Не было никакого принуждения, читатели журнала сами выбирали политическую ориентацию. Это в будущем помогло нам выдвинуть своих кандидатов. И отрадно осознавать, что мне удалость стоять у истоков всего этого.

— Есть вещи, о которых, наверное, мало кто знает. Ведь вам принадлежит и много других интересных идей…

Д.П.: Действительно, есть организация, которая объединяет все русскоязычные общественные организации, созданные русскими в Америке — инвалидов второй мировой войны, выживших в Холокосте, русских учёных и т.д. На ланч, который я организовал в ресторане «Версаль», были приглашены президенты всех этих организаций, я и предложил объединить их усилия.

Все эти идеи я изложил Михаилу Гальперину, сейчас он в Вашингтоне. Он тогда сказал: «Надо подумать». Подумал и тут же внедрил эту идею, правда, без моего участия, но, ради справедливости, ввёл меня в состав правления.

— Вам всегда удавалось, несмотря на жизненные сложности, идти вперёд и побеждать?

Д.П.: И по сей день трудности и проблемы неизменно появляются на моём пути. Их преодоление всегда забирает много времени. Ко мне постоянно приходят люди со своими идеями, просьбами и предложениями, и надо как-то на это реагировать, в чём-то им способствовать.

Я по себе знаю, что в жизни не все даётся легко. С семи месяцев рос без матери, а в сложный подростковый период — с 9 до 18 лет — и без отцовской опеки. Рано начал работать, сам поступил в институт и там учился без посторонней помощи. Привык самостоятельно принимать любые решения, и это укрепило меня.

Вместе с тем, не могу пройти мимо, если человек нуждается. Вот он стоит с шапкой и просит на хлеб насущный. Долг каждого человека положить хотя бы доллар. Пусть сумма небольшая, но я помог, уделил неимущему из того, что имею сам. И от этого испытываю радость. А, главное, всё это видит Бог, и всегда сторицей воздаёт дающим.

— Когда человеку тяжело, а у Вас в жизни много было таких ситуаций, он нуждается в поддержке. Насколько важна для Вас поддержка жены?

Д.П.: Без жены ничего бы не двигалось. Она — мощный источник энергии и вдохновения для меня. Это настоящее сокровище…

— Попутно хотел бы поинтересоваться и детьми. Они пошли по Вашим стопам?

Д.П.: Что касается медицины, наверное, нет. К счастью… Потому что врачом должен быть человек, который любит эту профессию и полностью ей принадлежит. У детей я этой любви не увидел.

А вот в вопросах культуры — пошли. Дочь получила образование со специализацией «русская культура», а сын — архитектор. Оба творят прекрасное, обогащая мировую культуру.

— И последний вопрос. В Интернете публикуют Ваш достаточно высокий рейтинг, как специалиста. Что для Вас важнее: рейтинг или человеческая благодарность и признательность?

Д.П.: Вы знаете, нельзя сказать, что меня любят все, без исключения. Но таких, которые ценят, любят и уважают, большинство. И когда я вижу простую человеческую признательность в их глазах — это намного важнее для меня, чем все рейтинги, вместе взятые. Благодарность пациентов — это то, что движет мною, дарует удовлетворённость от труда, стимулирует и дальше заниматься медициной.

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА