Сергей Васильев: У камня есть своя мелодия

Любовь к искусству с детства

– Сергей, как Вы пришли к творчеству?

С.В.:
К искусству приучил меня отец с детства. Играл со мной в развивающие игры, рассказывал об искусстве. Отец у меня хорошо рисует, брат также занимается живописью, работает в Киевской художественной академии. Помню, как отец привозил из Питера и Москвы, прямо из Третьяковской галереи, картинки с изображениями шедевров живописи. Всё это оказало на меня потрясающее влияние. Со временем эти знания умножились, обросли «мясом» и нашли своё отражение в реальности.

С.В.:
После школы поступил в ГИТИС, в 1977-ом году поступил в Одесскую оперетту. В армии у меня проснулись воспоминания о живописи, тоска по тем моментам, когда брат и отец обучали меня. Целых 15 лет я проработал в Одесской оперетте. Это было сложное время, перестройка… А у меня тогда была большая семья. Артисты в то время зарабатывали очень немного. Чтобы прокормить семью, я решил вернуться к своему раннему творчеству. И был поражён — ощутил такое состояние, словно мне 18 лет. Приехал в Москву, набрал команду молодых ребят, и начали «резать камень»…

– Почему именно камень?

С.В.:
Этот материал вроде бы холодный, но в то же время — как живой организм. Когда начинаешь с ним работать, это несравнимо по ощущениям ни с чем другим! Я разговаривал со многими коллегами, которые лепят. А вот резать камень — это совершенно другой мир. Тут нужны определённые навыки, инструмент, всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Это очень интересно.

– Сколько Вы создали каминов?

С.В.:
Даже сложно сосчитать, очень много, поскольку камины создаю больше 20 лет.

– Соотносится ли характер человека и выбранный им вариант камина?

Необходимо быть и астрологом. Поэтому, разумеется, основываюсь также на астрологических данных. Я, кстати говоря, и на сегодняшнюю встречу шёл, сверяясь со звёздами. Все актёры, художники, все люди, связанные с искусством, крайне восприимчивы.

– Как происходит добыча камня, и какова его стоимость?

Хорош испанский и итальянский камень. Хороший камень турецкий, но его не сравнить с испанским камнем, итальянским. Нравится камень калаката — белый, как простыня, с лёгкими прожилками. Если его поставить на свет, независимо от толщины, он светится, оживает. Словами это не передать.

И тут важный момент, чтобы эти прожилки попали на развороты одежды, складки, чтобы гармонично сочеталось. Необходимо очень грамотно подбирать камень. А вот российский камень Коинга — всё московское метро создано из него. Кстати говоря, Храм Христа Спасителя построен также из этого камня.
Очень популярный камень Император Дарк, весьма красивый Индиан Грин. Я создал из этого камня замечательную композицию — скрипку.

– Почему Ваша мастерская называется «Мелодия камня»?

С.В.:
Потому что все мои художественные образы я хочу выразить в камне. Для меня камень — это состояние души. Он живой!

Московское метро — лучшее в мире!

– Вам нравится бывать в московском метро?

– Какие места Вам больше всего нравятся в Москве?

С.В.:
Музей имени Пушкина, Третьяковка. В детстве часами стоял возле Царь Пушки. Планирую создать точную копию Кутузовской арки для Бородинской панорамы.

– Какие архитектурные образы преобладают в Ваших произведениях?

С.В.:
Если это природа, то фактурные образы — дуб, листва, виноград. Если посмотреть на виноградный лист в мраморе — это настолько чудесно! А если правильно сделать, чтобы ещё и прожилки были видны… Важно подобрать также правильное освещение.
Или дубовый лист с желудями. Кстати, очень хорошо воплощают такие элементы питерские мастера. Из камня оникс прекрасно получаются дубовые листья. Если сделать правильную подсветку, сложится ощущение, будто находишься на дубовой аллее. Из скульптурных моментов мне нравится классическая резьба.

– А что для Вас Россия?

С.В.:
Россия — это хрустящий белоснежный снег под ногами. И настоящий русский квас. Хотите, я вам его приготовлю (смеётся)? И мы можем поговорить, посмеяться, попеть русские песни. Хотя родился я в Туркмении, поскольку родители в своё время уехали на каракумские каналы. Но вырос в России.

Восстанавливать свои Души

– Каким Вы видите возрождение культуры России?

С.В.:
Всё начинается с семьи. С того, как мать относится к сыну, и как сын относится к матери. Хотелось бы, чтобы государство больше помогало учителям, матерям, культуре. Ведь мать должна заниматься, прежде всего, семьёй и детьми. Именно она может привить ребёнку большую любовь к культуре, искусству. Нужно работать с детьми, направлять их, приводить к культуре, к прекрасному.

– Что Вы думаете об утрате культурных ценностей в России?

С.В.:
У нас была загублена культура и искусство. В том числе храмы. Хорошо, что восстановили такое высокочтимое место, как Храм Христа Спасителя. Я вижу, что культура постепенно восстанавливается. Но нам надо, прежде всего, восстанавливать свои души!

– Что Вы больше всего цените в России?

С.В.:
Конечно, нашу природу. Эта берёзка, листва, речка. Когда ты с природой наедине. Если этого не будет, не будет ни одного произведения искусства. Основа всего этого — любовь к родине и к матери.

– Как жена относится к Вашему творчеству?

С.В.:
Знаете, в 98-ом году, конечно, дефолт меня коснулся очень сильно. Тогда я занимался и коммерцией, и вагоны с углём разгружал, и свиней разводил. Тогда меня поддержала моя жена. Так сказала: «Сергей, у тебя два сына! Подумай о них!» Я очень благодарен ей за поддержку! Полностью согласен с мнением, что женщина — это шея, а мужчина — голова, которую поворачивает эта шея. И куда бы мы ни смотрели, всё равно нас повернут куда нужно.

Мой брат пишет иконы, расписывает храмы. Ему удалось запечатлеть в живописи моё состояние после прочтения замечательной книги по саморазвитию под названием «Чайка Джоннатан Ливингстон».

– Что Вы пожелаете нашим читателям в плане культурного развития?

С.В.:
Всем, кто любит искусство, чтобы верили в себя, свои силы. Ведь внутри каждого человека столько энергии, сколько даже представить себе невозможно! Поэтому желаю верить в себя! Верьте, и всё получится! Не бывает безысходных ситуаций, бывает только слабость.