Георгий Эфрон: Продолжения не будет

В связи с тем, что ни дочь Ариадна, ни сын Георгий не имели детей, прямых потомков после смерти Ариадны у Марины Цветаевой не осталось.
Википедия.

…мы тех всего вернее губим,
Кто сердцу нашему милей…
Ф. И. Тютчев

У этой женщины были две мечты: чтобы её стихам, «как драгоценным винам», настал «свой черёд», и женского повторения во внучке. Она сетовала, что дочь в породу мужа, гордилась, что сын — её повторение, но хотелось, чтобы когда-нибудь родилась девочка, похожая на неё. И тогда — смерти нет! Будет продолжение. Первая мечта осуществилась: уже несколько поколений считают поэзию Марины Цветаевой гениальной: люди знают, читают, любят.

А вот второе, простое женское желание, доступное большинству женщин: увидеть внучку, узнать в ней себя — увы… И если бы только её самоубийство в 47 лет… Семья Марины Цветаевой трагически прервалась на детях: дочери Ариадне и сыне Георгии. Если о жизни Ариадны можно сказать, что она была тяжёлой и горькой, то, размышляя о жизни Георгия Эфрона, трудно найти слова, которые бы передали весь её трагизм.

Марина родила Георгия в 33 года. Она страстно мечтала о сыне, была уверена, что родится мальчик. И он родился. В первую же минуту своей жизни на земле он был провозглашён матерью чудом и гением. Марина искренне удивлялась и восхищалась умными взрослыми глазами новорождённого. Такого же восхищения страстно (как это она умела) требовала от других. Окружающие поахали, как это водится, и успокоились. Но мать не успокаивалась. Её сын исключительный, необыкновенный. Его развитием занималась только она, а отцу и сестре позволялось только ухаживать и обслуживать малыша.

И мальчик рос. Крупный, красивый, умный. Марина восхищалась его недетскими рассуждениями, его нестеснительностью в общении с её друзьями-поэтами. Он с ранних лет присутствовал на всех литературных вечерах и встречах. Когда Марину просили высказать своё мнение по поводу чьих-то стихов, он предоставляла слово сначала своему сыну, ни капли не сомневаясь, что её собратьям по перу это будет полезно — выслушать его мнение.

И он привык говорить солидно с пониманием своей значимости. «Эй, Марина, смотри, вырастишь своего прокурора», — предупреждали её друзья. Она отшучивалась. А с детьми он играть не умел. «Нам ведь с тобой никто не нужен», — говорила мать. Да и правда, зачем её умному взрослому семилетнему Муру (такое имя она для него придумала) какие-то глупые мальчишки и девчонки. И мальчик рос. «Вылитый Марин Цветаев», — говаривал отец. Марина улыбалась, довольная. И ведь никто не мог сказать Марине, что с мальчиком что-то не так. Никто не смел.

И вот в дневнике Марины, кроме восторгов по поводу гениальности её сына, стали появляться тревожные нотки: да, он умён, очень умён, много знает, много читает, но он как-то очень холоден и нечувствителен ко всему, что не он.

Лихие подростковые годы Георгия совпали с кризисом семьи . Отец и Аля уехали из Франции в Советский Союз. Марина с Георгием остались, но Марина тоже решается на возвращение в СССР. 1939 год. Семья воссоединилась, но ненадолго. Арест сестры и отца. Мур остаётся с матерью. У матери нет работы, у них нет постоянного жилья. А ведь должно быть. «И вообще, куда ты меня привезла? Чем ты думала, ведь мне надо учиться? А в какой школе мне учиться? В этой? По месту жительства? А ты видела, какие там учителя? Как они одеты? А дети?» Судя по дневниковым записям Марины и Мура, такие вопросы сын задавал матери очень часто.

А потом началась война и эвакуация. Куда и с какой организацией? С Союзом писателей. В Елабугу или Чистополь. Им досталась Елабуга. А говорят, Чистополь лучше. Надо пытаться. Не получается.

Мур пишет в своём в дневнике, что мать мечется, что она, как флюгер на ветру. Ну и пусть мечется, ведь это она все затеяла, пусть и решает сама. Он её уже давно называет Марина Ивановна. И вот прозвучала роковая фраза: «Ты для меня уже ничего не можешь сделать!»

31 августа 1941 года Марина Цветаева повесилась. Она оставила 3 письма : Муру, поэту Асееву и вообще людям, которые окажутся рядом. У сына просит прощения, Асеева и других просит помочь Муру —«он этого достоин».

Могила Марины на елабужском кладбище неизвестна. Есть версия, что сын не хоронил мать.

Через несколько дней Георгий уже в семье поэта Асеева. Кого винить, что он там не прижился? Эту семью? Или удивительный характер юноши. Всех ввергала в ступор и ужас его коронная фраза: «Марина Ивановна сделала правильно, что повесилась». Конечно, он знал предсмертную ситуацию лучше, чем посторонние, Может, он и прав даже. Но говорить такое людям, видеть, что они столбенеют и отшатываются и упорно вновь повторять… Зачем?

С ним тяжело. Его определяют в интернат в Чистополе. Но при первой возможности отправляют в Москву. К родственникам отца. А там опять эвакуация. Теперь в Ташкент. В Ташкенте  он уже понимает, что без людей ему не обойтись и оказывается среди эвакуированных писателей, которые, чтя память его матери , как могут, помогают ему. Он учится в школе, получает паек. Всё, вроде, как у всех. Да нет.

Он очень несчастен и одинок. Потому что, судя по его дневниковым записям, люди для него — «эти русские», «эти узбеки». А он кто? Он не знает и не чувствует. Француз, наверно. С ребятами в школе не общается, откровенно считая себя лучше и умнее. Уроки физкультуры и труда просто ненавидит. Всем смешно, что он ничего не умеет делать. А ему противно всякое движение и имитация трудовой деятельности.

У него есть цель: выжить и стать знаменитым. Он не хочет ничего и никого вспоминать, потому что это бесполезно. И ещё, самое плохое, он всегда голоден. Мысли о еде не дают ему думать о своём высоком предназначении. У него нет друзей. Он ни разу не влюблялся. Характерны его дневниковые записи о девушках и женщинах: плохо и безвкусно одеты, вульгарны, по его мнению, продажны.

Он сумел избежать призыва на фронт в Ташкенте и вернулся после эвакуации в Москву. Осуществилась его мечта: он поступил в Литературный институт, пишет роман из французской жизни. Видит цель своего творчества: сближение русской и французской культур. Но в 1944 году Георгий опять получает повестку. И теперь он призван в армию, и идёт воевать.

Было несколько писем с фронта родственникам. Но эти письма не показали исследователям, которые собирали материалы к биографии Георгия. Было сказано, что такие письма показывать просто опасно. В те годы могли и наказать автора за такую оценку Советской Армии.

Георгий Эфрон был смертельно ранен через несколько месяцев после призыва. Похоронен где-то в Белоруссии в братской могиле. Ему было всего 19 лет.

Неизвестна могила матери, Марины Цветаевой, неизвестна могила отца, Сергея Эфрона. Сестра Ариадна похоронена на кладбище в Тарусе Калужской области.

P. S. Марина Цветаева: «У Али МОЕЙ ни единой черты. Кроме общей светлости… Я в этом женском роду — последняя. Аля целиком в женскую линию эфроновской семьи…Женская линия может возобновиться на дочери Мура, и я ещё раз могу воскреснуть, ещё раз — вынырнуть». Этого не будет уже никогда.