Как восемь святых покарали тирана Лао Цая

На южной стороне горы Саньциншань есть пещера Восьми бессмертных. На запад от возвышенности тянется длинный горный кряж Восьми бессмертных. По преданию, в этих местах святые поднялись на Саньциншань после того как наказали злого тирана. /epochtimes.ru/

Как восемь бессмертных решили проучить злого Лао Цая

Согласно легенде, восемь бессмертных — Ли Тъегуай, Чжунли Хань, Чжан Голао, Люй Дунбинь, Лань Цайхэ, Цао Готю, Хань Сянцзы и Хэ Сенгу, прослышали, что гора Саньциншань служит обителью трём заморским бессмертным. И они решили там побывать. Применив волшебство, они мгновенно спустились с облака в южной части горы Саньциншань.

Святые присели было у большого дерева отдохнуть, как вдруг услышали плач и стоны из деревни неподалёку. Они поинтересовались у проходившего мимо путника, что происходит. Оказалось, что там бесчинствует местный тиран.

У подножья горы жил злой Лао Цай, который, пользуясь властью и безнаказанностью, присвоил землю. Он принуждал людей платить ему ренту и вёл себя, словно владыка ада Яньван. Даже когда мимо его ворот пролетала птичка, он и у неё старался хоть пёрышко вырвать!

В тот момент злодей Лао Цай как раз вёл в деревню шайку головорезов, чтобы грабить людей. Он настолько распоясался, что ни одной семье не было покоя. Вся деревня и окрестные посёлки страдали, находясь под гнётом Лао Цая.

Восемь бессмертных разволновались. В тот момент Люй Дунбинь со свойственной ему привычкой беспардонно вмешиваться в чужие дела предложил: «Какой негодяй этот Лао Цай! Почему бы нам его не проучить?» Чжан Голао ответил: «Ты всё время суёшься не в свои дела. Не боишься, что люди, не разобравшись, спустят на тебя собак? Мы уже давно отреклись от мирской суеты. К чему нам вмешиваться в дела смертных?!» Люй Дунбинь возразил: «Для тех, кто отрекается от мирской жизни, главное — это доброе сердце. Как мы можем называться святыми, если видим, что другим угрожает смерть, и не идём им на помощь?!»

Плач простых людей немало встревожил нежное женское сердце Хэ Сенгу. Она сказала: «Люй Дунбинь прав. Кто в Поднебесной, будучи отцом или матерью, не любит своих детей?! Мы не оказываем людям помощи, а нам в мире людей возжигают благовония! Почему бы и не проучить этого злодея Лао Цая?»

Люй Дунбинь предложил: «Тогда давайте обернёмся попрошайками и пойдём туда просить милостыню. Посмотрим, как он себя поведёт. И тогда посмотрим, как нам поступить!»

Его слова прозвучали так сурово, что Цао Готю рассмеялся: «Я так и знал, что Люй Дунбинь придумает очередную дурацкую затею». Он толкнул Ли Тъегуая: «Хромой Ли, ты мастер таких балаганов!» Ли Тъегуай, оправдываясь, сказал: «Люй Дунбинь снова меня провоцирует!» Так, перекидываясь шутками, восемь бессмертных, взмахнули длинными рукавами, и их окутал синий дым.

Из дыма вышло сборище попрошаек в лохмотьях, с растрёпанными волосами и грязными лицами. Бранясь и подгоняя друг друга, они добрались до больших ворот дома злого Лао Цая.

Как бессмертные наказали Лао Цая

К этому времени злой Лао Цай закончил разбой в деревне и возвращался домой пообедать. Увидев группу попрошаек, он, зажав нос от запаха немытых тел, стал кричать: «Уходите! Уходите! Я сам ещё не поел. Откуда же взять объедки для вас?» Нищие словно его не слышали и продолжали стоять у ворот, даже не шевелясь. Лао Цай вновь заорал: «Вон! Убирайтесь вон! Я даже свиней и собак ещё не покормил. Даже если и останутся объедки, то не для вас!»

Как Лао Цай ни кричал, нищие не уходили. А один хромой попрошайка даже зашёл во двор и поставил Лао Цаю на стол изношенную тыкву-горлянку, тем самым давая понять, что в неё надо что-нибудь налить.

Лао Цай испугался, подумав, что тот хочет отнять еду. Он позвал на помощь батраков, чтобы те прогнали нищих. Батраки были крестьянами, которых Лао Цай забрал к себе отрабатывать долги. Они не хотели обижать нищих. В душе они, наоборот, очень хотели, чтобы попрошайки действительно дали рукам волю и забрали продукты насильно!

Хозяин увидел, что батраки не спешат выполнять приказ. Тогда, ругаясь, он потянулся забрать у хромого нищего посох. Откуда же ему было знать, что от прикосновения к шесту его поразит жгучая боль, как от раскалённого добела железа. Лао Цай с криком отдёрнул руку и отчаянно стал дуть на неё. Хромой попрошайка залился смехом. Он повернулся, махнул рукой, и остальные семеро нищих вошли во двор. Они уселись за стол плотным кругом и стали грязными руками хватать еду.

Лао Цай, увидев, что происходит, рассвирепел. Он кликнул сторожевых собак, чтобы натравить их на попрошаек. Хромой, увидев, что на них оскалились собаки, направил свой посох на Лао Цая. И злые собаки неожиданно бросились на своего хозяина. Лао Цай, перепугавшись, истошно заорал.

Собаки повалили его на землю и, словно бешеные, стали трепать его. Нищие веселились, крича и ругая Лао Цая. А собаки искусали Лао Цая так, что всё его тело было в ранах. Лишь тогда попрошайки с хохотом покинули его дом.

Как бессмертные отблагодарили парня за его доброту

Восемь нищих подошли ко двору бедняка. Там молодой крестьянин варил еду. Нищие попросили у него милостыню. Парень пустил их в дом и дал только что сваренную тыкву и свежие овощи. Грязные нищие съели всё, но заявили, что не наелись, и попросили добавки. Паренёк сорвал две последние тыквы, добавил трав и сварил им ещё кушать.

Восемь прожорливых нищих снова всё съели и снова сказали, что не наелись. Парень с тяжёлым сердцем сознался, что у него больше нет ничего съедобного и добавил: «Пожалуйста, подождите немного, я пойду, попрошу у соседей».

Когда он вернулся с продуктами, попрошаек уж и след простыл. Паренёк поискал их и вдруг услышал странное шуршание. Он зашёл в дом и увидел, что из бамбуковой корзины высыпается ослепительно белый рис. Им уже была заполнена вся комната. Через некоторое время риса насыпалось столько, что он достиг крыши дома. Туда даже невозможно было войти.

Парень одновременно и испугался, и обрадовался. Он подумал: «Односельчане сейчас голодают. Почему бы не позволить им всем взять себе немного!» Он сразу же позвал к себе всех. Люди были в восторге. Одни уносили рис в корзинах на коромысле, другие несли корзины в руках. Говорили при этом, что парнишка своим добрым сердцем даже святых смог растрогать.

В это время из дома Лао Цая выбежал батрак и закричал: «У злого Лао Цая дома все амбары опустели. Он от горя лежит в обмороке!» И вдруг парня осенило: а что это за таинственные попрошайки у него были? Он сказал односельчанам: «Уж не святые ли увидели козни злого Лао Цая и вернули нам то, что он у нас отнял?»

Услышав это, все повернулись к горе и увидели, как восемь нищих вошли в пещеру, что расположена на полпути к вершине, а через некоторое время снова появились, но уже на самой вершине. Люди всей деревней, словно сговорясь, упали на колени.

С тех пор ту пещеру прозвали пещерой Восьми бессмертных, а тот горный кряж — кряжем Восьми бессмертных. Предание о том, как святые покарали злого Лао Цая, передавалось из поколения в поколение.