По дорогам войны. Часть 1

Всё дальше и дальше уходят в историю события Второй мировой войны. Всё меньше и меньше остаётся участников этих событий.  Много томов написано и издано об этой войне. Но остались бои, о которых официальная пресса молчит, а документы о них лежат в Спецхране, и когда их раскроют, неизвестно.

В 2013 году 3 марта исполнилось 70 лет с момента освобождения города Ржева. Битва под Ржевом продолжалась 13 месяцев. По освобождению этого городка от немцев предпринималось три военных операции: Ржевско-Вяземская (с 8 января по 20 апреля 1942 г.), Ржевско-Сычевская (с 30 июля по 23 августа 1942 г.) и опять Ржевско-Вяземская (со 2 по 3 марта 1943 г.) .  Стоила эта битва, по официальным данным, жизни 1 109 149 человек, не считая огромного количества без вести пропавших.

Ко дню снятия оккупации был показан телефильм «Ржев. Неизвестная битва Жукова Г. К.». Смотрели мы его всей семьей, ведь непосредственным участником этих боев был мой отец.

Моему отцу, Голубчикову Глебу Андреевичу,

я посвящаю эти заметки

Мой отец — Голубчиков Глеб Андреевич, 1913 года рождения, был врачом. Его забрали в армию в первые дни войны, в 1941 году, и сразу направили в г. Курган (Западная Сибирь) в Военно-медицинскую Академию, где проходили курсы подготовки перед отправкой в действующую армию военные медики. После досрочного окончания этих курсов отца  и ещё нескольких медиков, прошедших подготовку в Кургане, направили на Калининский фронт. Из города Кургана врачей в воинском эшелоне довезли до городка Осташков. Отсюда до пункта назначения, г. Калинин, они шли пешком более ста километров. Вспоминает Татьяна Алексеевна Журина: «Было уже холодно, а мы в лёгоньких шинельках, нас сразу переодели в тёплые полушубки и валенки». И далее отправили в 29-ю армию, 369-ю стрелковую дивизию, 1227 стрелковый полк.

Татьяна Алексеевна Журина, тоже врач, прошла с отцом по дорогам войны до 1942 года. Ее письма, воспоминания — это бесценные страницы жизни тех лет.

После первого боя курсантам присваивали звания, отцу — майора медицинской службы, должность — полковой врач.

Калининский фронт

Положение на Калининском фронте в это время сложилось тяжелейшее.

На подступах к Ржеву и Вязьме Красная Армия остановилась, продвигаться дальше она не сможет 13 месяцев.

Немцы не сомневались: в России будет очередной «блиц-криг». За 2 месяца, с июля по август, они успели победным маршем прошагать глубоко в тыл России. Уже пала Украина, взят в кольцо блокады Ленинград. Совсем близко Москва.

Осенние дни 1941 года были самыми грозными в ходе войны. Наступавшая на Москву немецкая группа армий «Центр» превосходила три оборонявшие наши армии в полтора-два раза. Наши армии отступали.

В начале войны были плохо обученные командиры, «необстрелянные» солдаты, неразбериха с вооружением, нехватка продовольствия.

Ставка главнокомандующего и командующий фронтом маршал Г.К. Жуков требовал одного — «наступления, наступления».

Задача Калининского фронта — не допустить прорывов немцев к Москве. Два небольших городка, Ржев и Вязьма, стоят на пути немцев к Москве.

На Вяземское направление идёт 33 армия, командующий — генерал М.Е. Ефремов, а на Ржевское направление — 29-я, командующий — генерал И.И. Масленников.

Вот сюда, в самое пекло войны, в ноябре 1941 года попали молодые, «не нюхавшие пороха» врачи, среди которых был мой отец.

Перед 29-й армией поставлена задача « не допустить прорыва противника на Ржев». Однако приказ выполнить было невозможно. Противник усилил свои наступления, введя моторизованный корпус, десантные войска. В своих воспоминаниях Генерал-полковник Конев писал: «Я приказал организовать оборону на левом берегу р. Волги, прикрыв Ржев и мосты через Волгу, и нанести удар в тыл противника, прорвавшегося к Калинину». Но командующий 29-й армии, генерал-майор И.И. Масленников не только не выполнил приказа, но обжаловал его Л.П. Берии.

14 октября 1941 года наши войска были вынуждены покинуть Ржев. Ржев пал уже на 115-й день войны.

В конце ноября – начале декабря немцы приблизились к Москве на расстояние 25-30 км. Но Москва выстояла.

К началу января 1942 года враг был отброшен от столицы на 100-250 км., именно туда, чуть западнее Ржева, где в это время находились армии Калининского фронта, в т.ч. 29-я, в рядах которой сражался отец.

Первая операция по освобождению Ржева

8 января 1942 года Калининский фронт начал Ржевско-Вяземскую операцию, пытаясь освободить Ржев. Сосредоточившись на узком участке фронта, наши танки прорвали немецкую оборону. В узкий прорыв, 10-15 километров северо-западнее Ржева, 12 января были введены войска 29 армии и 11-го кавалерийского корпуса. Ставилась задача: удерживать фланги и овладеть Ржевом. Образовался узкий выступ нашей территории.

В эти дни немецкие воска в панике бежали из Ржева. Но воспользоваться этим моментом измученные части 29-й армии не смогли.

Зима 1941-1942 года выдалась на редкость снежной и морозной. Лошади с трудом, выбиваясь из сил, тянули тяжёлые орудия.

Наступление частей 29-й армии происходило чаще всего без поддержки танков и авиации, в неимоверно трудных условиях: глубокий снег, мороз 25-30 градусов, невозможность обогреться и обсушить обмундирование. Подвоз боеприпасов, продовольствия и медикаментов со складов, находившихся в десятках километров, не обеспечивал нужд армии. Между ослабленными в боях дивизиями и полками образовались разрывы, сплошной линии фронта не было. В середине января установились ясные морозные дни и ночи, и вражеская авиация беспрерывно бомбила и обстреливала наши части.

Стратегическое значение этого района немцы понимали не меньше нашего: отсюда, как с трамплина, можно взять Москву.

Пока наши войска, не имея опыта боев, ослабевали, гибли тысячами без поддержки боеприпасами, продовольствием и медикаментами, немцы строили крепкие заградительные сооружения на подступах к Ржеву.

10 января 1942 года немцы ударили по тылам и 29-я армия под Ржевом и 33 -я под Вязьмой оказались в окружении.

В окружении

Пока ещё были силы, главнокомандующие запросили Ставку о возможности прорыва или отступления с целью сохранения жизни бойцов. Ответ: «Только наступление», «Ни шагу назад». Это привело к гибели целых армий.

Бойцы голодали, не было боеприпасов. Командующему ВВС, генералу Руденко поручено организовать доставку по воздуху окруженным армиям боеприпасов, медикаментов, продовольствия. Однако чаще всего эти грузы попадали на территории, занятые немцами.

Из письма Татьяны Алексеевны Журиной: «В январе-феврале 1942 года 369-я дивизия со всей 29-й армией попала в окружение под г. Ржевом.

После жестоких боёв при попытке овладеть городом Ржевом от нашей дивизии, да и от всей армии в целом, остались жалкие остатки.

У нас в медсанбате осталось около 100 раненых, которых мы не успели эвакуировать. Это были ужасные дни. Кончился запас перевязочных средств, лекарств. Повозка, где были наши инструментарии, попала под бомбёжку. Нам пытались кое-что спускать на парашютах, но нам ничего не доставалось. Как-то все эти грузы всегда перехватывались более шустрыми, т.к. там всегда были ещё и сухари».

Однажды целый отряд транспортных самолётов, который сбрасывал провиант, промахнулся и весь груз сбросил немцам. Генерал Масленников даёт отчаянную телеграмму в Ставку : «Мы тут подыхаем с голоду, а вы кормите немцев!».

В первых числах февраля расход боеприпасов в 29-й армии сократился до одного снаряда в день на орудие, до 2-3 мин на миномёт.

Наступление наших стрелковых частей проводилось только ночами, т.к. немецкая авиация усиленно бомбила и обстреливала передний край. Каждый метр продвижения давлся дорогой ценой. Немецко-фашистские войска постепенно сжимали кольцо окружения.

В деревне Быково размещался медсанбат 29-й армии. В нём, либо в подобном, работал мой отец. День и ночь везут раненых.

Из воспоминаний Татьяны Журиной: «Не хватало медикаментов, перевязочного материала, оперировали при свечах, фонарях».

Там, где вывешивался белый флаг с изображением красного креста, символа медсанчасти , этот объект подвергался самым жестоким обстрелам.

Бомбят, и когда сбрасывают бомбы, включают сирену. Её вой сковывает, парализует. Это был один из приёмов нервно-паралитического маневра.

Медсанбат был разбомблен, погибли сотни раненых. Кого можно было вывести и вынести, спасли. Перенесли в избы.

Из воспоминаний Татьяны Журиной: «Мы оперировали в неприспособленных помещениях, в избах. На полу, на соломе, лежали раненые. В тёмное время суток или совсем не освещали, или освещали горящими обмотками электропроводов, протянув их от стены до стены».

Измотанные непрерывными боями, понесшие невосполнимые потери, окружённые части 29-й армии заняли круговую оборону под местечком Мончалово, среди густого леса. Без боеприпасов, без горючего для машин, без продовольствия. На телеграмму командующего о помощи Жуков отвечает: «Снаряды, продовольствие искать на месте!»

Пилами распиливали замёрзшие трупы лошадей.

Из воспоминаний Татьяны Журиной: «Для пищи приходилось убивать лошадей. Шкуры убитой конины обжигали на кострах, их варили и ели мы, а раненым давали мясо конины».

Моему отцу было 28 лет, по-моему, он соответствовал всем стандартам мужской красоты: высокий стройный блондин с серыми глазами, с несколько авантюрным характером.

У меня есть фотографии тех лет: август 1941 года, группа курсантов Военно-медицинской Академии, в их числе мой отец. Здесь он спокойный, красивый, мужественный.

А вот ещё фото, подписано «Калининский фронт 1942 год». Какой-то фронтовой любитель запечатлел измотанного, худого до неузнаваемости отца и рядом Татьяну Алексеевну, отец за уздечку держит захудалую измождённую лошадёнку.

Из моих детских воспоминаний: я гостила у отца и Татьяны Алексеевны в Воронеже. Мы с ней устроились на ночлег на чердаке в их ещё недостроенном доме. Она мне тихо рассказывает о войне. «От бомбежки мы спрятались в траншею. Очередным близким взрывом нас глубоко засыпало землей. Мы думали, всё, это конец».

Очень жаль, что я мало придавала тогда значения военным рассказам отца. Да он и не любил разговоры на эту тему. Нам с братом

хотелось услышать от него о его военных подвигах, вроде фильмов про шпионов, или о героях, а он нам о бегущих по полю лошадях, о взрывах. И о том, как у ещё живой лошадки вываливаются на бегу кишки. Разве мы тогда понимали, что все, кто прошёл «Ржевскую мясорубку», настоящие герои, только и они этого не понимали, «на войне, как на войне».

Итак, завершив окружение 29-й армии, противник приступил к её уничтожению по частям. Днём и ночью со всех направлений фашисты обстреливали и бомбили нашу оборону.

Фронт обороны сужался с каждым днём. Массированные бомбёжки вражеской авиации вынудили перевести штабы и медсанбаты из изб в леса. Обороняться становилось всё труднее. Для оказания помощи окружённой 29-й армии было решено десантировать парашютно-десантный батальон.

17 февраля десантники вылетели, однако манёвр не удался, десантники, не выполнив задания, вернулись, а сброшенные мешки с продовольствием и патронами попали в расположение немцев.

Решение о выходе войск из окружения было принято на военном совете армии. Разрозненные части армии стягивались в Мончаловские леса, что в 15 километрах западнее Ржева. Наиболее боеспособные части и подразделения занимали круговую оборону, обеспечивая основным силам выход из окружения.

Остатки армии, разрезанные на несколько частей, к 18 февраля удерживали около 12 квадратных километров территории. Гитлеровская авиация беспрерывно бомбила. Как вспоминают выживши, это был «кромешный ад».

На прорыв

Ночью 18 февраля остатки 29-й армии поднялись в бой, на прорыв из окружения. В первом эшелоне  двигался штаб армии. Десантники прикрывали фланги. В середине колонны находились раненые. Измученные обмороженные люди вязли по пояс в снегу. Голодные кони с великим трудом тащили перегруженные сани. Шли длинной колонной.

На рассвете вылетела вражеская авиация, а из ближайших деревень немецкие танки, и начали бить из миномётов. Треть колонны успела втянуться в лес. Основная часть, вытянувшись вдоль дороги, оказалась в открытом поле. Немецкие автоматчики отрезали её от леса и уничтожили.

Оставшиеся в живых бойцы ещё 10 дней пробирались по Манчаловским лесам к своим. Шли ночами в 3-5 километрах от линии фронта под постоянным обстрелом.

Из окружения остатки армии вышли 28 февраля.

369-я дивизия, где сражался отец, сумела сохранить свои документы и осталась самостоятельной частью. Судьба соседней, 365-й стрелковой дивизии сложилась более трагично, она полностью погибла в Манчаловских лесах. Погибло всё командование, командиры полков и батальонов, комиссары всех частей и подразделений. Были утрачены документы, знамёна, поэтому как самостоятельная часть дивизия была расформирована.

Из окружения вышли 5200 человек, из них 800 раненых.

Из 7 дивизий 29-й армии едва ли набралась половина одной дивизии. Остальные 14 000 бойцов погибли в Манчаловских лесах.

Рядом с 29-й армией сражалась 33-я армия. В недавнем разговоре с Татьяной Алексеевной она с грустью мне сказала: «Мы ещё что, хоть кто-то остался жив! А вот 33-я совсем пропала».

В марте 1942 года началась распутица. Разрешение на прорыв 33-я армия получила только в конце марта. Солдаты, обутые в валенки, с трудом продвигались по колено в воде. Техника вязла и вообще не могла пройти. Люди голодные, без боеприпасов. Шли по кратчайшему пути. Измученная армия уже не могла сопротивляться и вся погибла. Командующий армии генерал Ефремов, до конца оставаясь со своими подчинёнными и будучи раненым, предпочёл смерть вражескому плену.

Войска 1-го кавалерийского корпуса пошли в обход по длинному маршруту через партизанские районы. Они вышли из окружения только в конце мая.

Командование Ставки не считает себя виновным в провале операции и в гибели под Ржевом целых армий, хотя позже Г.К. Жуков признался: «Мы не учли многих факторов».

Дивизия, где служил отец, была дислоцирована близ г. Калинина для доукомплектования.

В июле 29-я армия второго формирования готовилась к наступлению на Ржев. Накануне 28 июля 1942 года Сталин подписал знаменитый приказ

№ 227 «Ни шагу назад без приказа высшего командования!» В каждом полку были созданы группы автоматчиков, их задача — не допускать отхода наших бойцов. Отступающие карались своими.

Вторая операция по освобождению Ржева

30 июля утром 29-я армия поднялась в наступление. Началась мощная артиллерийская подготовка. И опять, как зимой, погода стала для наших бойцов врагом № 1. Начался сильный ливень. Самолёты не могли подняться, вода лила сплошным потоком, заполняя свежевыкопанные окопы, танки и артиллерия не могли преодолеть бездорожье и отстали. Лошади не могли вытащить пушки из грязи.

Восемь дней, с 30 июля по 7 августа, не стихая ни на мгновение, гремела битва в 6-7 километрах от Ржева. Под огнём было сметено всё.

Страшную картину на поле перед деревнями Бельково и Свиньино рисует бывший командир миномётного взвода 114 стрелкового батальона Л.М. Вольпер: « Мне пришлось пройти через всю войну, но такого не довелось уже видеть никогда. Вся поляна была усеяна телами убитых, порывы ветра доносили трупный запах, дышать было нечем».

Погибших хоронили во время боёв, но и после освобождения Ржева весной 1943 года разложившимися трупами, иногда в несколько слоёв, были покрыты Ржевские поля и кустарники.

Участник летних боев под Ржевом, писатель Цветков в своих записках вспоминает, как командир танкового взвода Тараканов, вздыхая, рассказывал: «Тысячи их тут, трупов-то. Бились, не прося пощады, насмерть. Жуткая картина, отродясь такой не видывал».

Побывав под Ржевом в эти дни, увидев картину смерти, фронтовой поэт Александр Твардовский долго не мог говорить. Потом написал пронзительные стихи, которые знают многие:

«Я убит подо Ржевом

В безымянном болоте

В пятой роте налево

При жестоком налёте.

И во всем этом мире

До конца его дней

Ни петлички, ни лычки

В гимнастёрке моей».

А в официальных сводках о боевых действиях 29-й армии в июле-августе скромно говорится: «Принимает участие в наступлении на Палахов, 12 километров севернее Ржева, наступление успеха не имело».

Горькая и суровая правда о жестоких боях под Ржевом, называемых официально «бои местного значения», не нашла достойного места ни в публицистике, ни в художественной литературе.

В августе продолжились упорные бои. Под многострадальным местечком Полунино, не считаясь с огромными потерями, командование изо дня в день продолжало посылать на верную гибель тысячи молодых парней. Но успехи были незначительные. Сейчас в этом селении 9 дворов и братская могила, в которой покоится прах шести тысяч солдат.

Заболоченная местность не давала возможность танкам продвигаться.

21 августа 29-я армия, наконец, вышла на левый берег Волги, но перебраться через Волгу для соединения с другими армиями она не смогла.

В эти дни наша артиллерия и «Катюши» вели обстрел Ржева. Город горел.

Поэт А. Сурков, побывав там, как военный корреспондент, написал:

«Леса пожаром осени горят,

От северного ветра порыжев,

За косогором сорок дней подряд

Пылает старый русский город Ржев».

21 сентября штурмовая группа 369-й дивизии ворвалась в северную часть города, утром 22 сентября бой возобновился. Немцы ввели свежие силы.

«Неделями шли бои за каждую стенку, каждое дерево, крохотный бугорок», пишет Илья Эренбург в книге воспоминаний.

Уличными боями в середине октября закончилось летно-осеннее наступление 1942 года. Немецко-фашистским войскам удалось удержать Ржев.

Завоёванные нашими войсками рубежи создали обстановку, которая исключила возможность наступления немецко-фашистских войск на город Калинин и Москву.

Осенью и зимой 1942-1943 годов начался коренной перелом во Второй мировой войне. На переднем крае обороны всегда шли бои.

А в обороне налаживался быт: блиндажи отапливались чугунными печками. Регулярным и полноценным становилось питание.

Отец оставался в своём полковом госпитале, а Татьяну Алексеевну перевели в эвакогоспиталь в город Калинин. 17 января был освобождён город Великие Луки, это 240 километров от Ржева.

Для немцев появилась угроза окружения Ржева, 28 февраля они начали уходить из города.

2-го марта 369-я дивизия выбила подразделения немцев из деревни Полунино и вышла на линию железной дороги, а к ночи на 3-е марта подошла к Ржеву.

Освобождение Ржева

Немцы бежали из Ржева утром 3 марта 1943 года. Уходя,  они заминировали город. Оставшихся жителей, стариков и детей, согнали в Покровскую церковь и заперли. В подвале заложили мины. Первый же угодивший туда снаряд взорвал бы всех. Двое суток в голоде и холоде люди ждали смерти.

Освободил их штурмовой отряд. Сапёры извлекли из подвала взрывчатку и разминировали мины. Здесь же у церкви один из работников политотдела составил акт: «Отступая от ударов Красной Армии, немецко-фашистские войска собрали с 1 марта с.г. оставшееся в живых население города Ржева, от грудных детей до стариков, в количестве 150 человек и заперли в холодной с выбитыми стеклами церкви…»

Потери во всех операциях по освобождению Ржева составили более 8195 бойцов в сутки.

По дорогам войны. Часть 2