Почему исчезают народные костюмы

Задолго до современной эпохи, когда дошло до того, что все товары упакованы в пластик, каждый стежок на одежде нёс в себе смысл, посиделки у очага одновременно играли роль обмена последними новостями и историческими событиями, а природа диктовала ритм жизни людей.

Я путешествую по Румынии на автобусе. Мы едем из городка Сибиу, который журнал «Форбс» внёс в список самых идиллических европейских городов в другой город Трансильвании ― Орадя, место, где я родилась. Меня интересуют традиционные ремёсла и костюмы, включая кожок.

Кожок ― румынский традиционный жилет из овчины с яркой вышивкой на кожаной стороне без меха. На его изготовления уходят месяцы, искусство его изготовления передавалось из поколения в поколение.

Автобус без кондиционера забит людьми. Рядом со мной сидит Мария, 50-летняя вдова из деревни Жина. Эта сильная, моложавая женщина рассказывает мне о ностальгии по старым временам.

«Я вспоминаю зимние вечера, когда женщины собиралась для “клаки” ― встречи, когда часами общаются и вышивают, ― говорит Мария. ― Теперь мы больше не встречаемся. В наши дни все сидят дома у телевизора».

Я спросила её, почему, с её точки зрения, люди больше не носят народные костюмы.

Она отвечает, что ей понадобились месяцы, чтобы закончить традиционную вышитую льняную блузку. Но большую часть времени блузка лежит в шкафу, завёрнутая в бумагу, и Мария её редко носит. У неё нет времени, чтобы изготовить другую, поэтому ей слишком жалко одевать эту блузкучасто.

Мой друг и сосед из Оради Дэн Бархоата отличается от многих жителей тем, что он надевает традиционный костюм, когда отправляется в город. Он очень интересуется историей Румынии, её традициями и написал книгу о традиционных орнаментах, которые используются в местном искусстве и ремёслах.

Он носит белую рубашку с широким кожаным поясом без вычурных орнаментов. Однако даже будучи одетым в самый скромный народный костюм, ему часто приходится сталкиваться с недоумевающими взглядами. Прийти в такой одежде в компанию молодёжи, где все одеты в джинсы и футболки, требует определённой смелости.

Дэн говорит: «Когда я выхожу в своей рубашке и широком кожаном поясе, все обращают на меня внимание. Люди подозрительно смотрят и думают: “Из какого века пришёл этот человек?” Я одеваюсь так по двум причинам: во-первых, мне нравится этот стиль, во-вторых, я считаю, это мой долг».

По мнению Бархоаты, народные костюмы исчезают по всей Европе из-за глобализации. «Понятие этнической принадлежности больше не существует. Коллективная культурная память была стёрта вещами, которые считаются модными с современной точки зрения, а специфические для каждой культуры вещи исчезают», ― говорит он.

Он упоминает о том, что деревня была источником традиций. Это было закрытое общество, которое настороженно относилось к нововведениям. Но замкнутый круг разрушался, когда люди уезжали и возвращались с новыми инструментами и идеалами, менявшими старые правила, доминировавшие на протяжении столетий.

Жизнь в деревне была простой и очень занятой. У людей не оставалось времени на хобби. Но ткачество и вышивание были почти священным делом. Женщины всей деревни занимались рукоделием долгими зимними вечерами, обмениваясь в беседах новостями. Подобное общение играло большую роль для единения общества и передачи традиций новым поколениям.

Художница Витта фон Ларчер выросла в живописном средневековом городке Сибиу. Она из числа трансильванских саксов, которые мигрировали в Румынию из Германии в XII веке. Как и многие представители этого этнического меньшинства, она говорит на старом нижненемецком диалекте. Она занимается исследованием традиционных саксонских мотивов.

Она перенесла эти мотивы в свои изделия из кожи, сумки и кошельки, которые годятся для повседневного использования и одновременно несут в себе частичку традиционной культуры.

Фон Лархер говорит, что она не верит в возрождение народных костюмов и традиций: «В будущем традиционные костюмы можно будет увидеть только в музеях и ансамблях народных танцев. Я не верю, что люди когда-нибудь снова будут носить традиционные костюмы в повседневной жизни, как это было когда-то в прошлом», ― говорит фон Лархер.

Одной из причин, по её мнению, является изменение образа жизни, которое затронуло большинство стран.

«Все люди стремятся максимально упростить свою жизнь, когда сталкиваются с вопросом выживания. Поэтому с этой точки зрения народные костюмы утратили свою ценность», ― говорит она, добавив, что вместо того, чтобы ткать натуральные материалы из льна, шерсти и хлопка, люди предпочитают покупать вещи массового производства, которые часто изготовлены из синтетических материалов.

Вернувшись в автобус, я рассказала Марии, что я только что была в её деревне Жина на празднике. Я искала кожок, но, к моему удивлению, я увидела на ярмарке лишь прилавки, заваленные шлёпками, футболками и кепками, сделанными в Китае.

Я нашла пару лавок, где торговали традиционными шляпами, румынскими сырами и продуктами румынской кухни, но большинство людей покупали только пиво и жареное мясо. Если бы не окружающая природа, то можно было и не догадаться, что находишься в Румынии.

Мария посмотрела на меня с удивлением. Она поняла меня и согласилась, но она была полна заботами повседневного выживания. Для неё я была избалованная эмигрантка, которая может позволить себе роскошь философствовать о таких вещах и тратить доллары на традиционные сувениры, прежде чем вернуться в Нью-Йорк, где у меня относительно стабильная работа и обеспеченное будущее.

Реальность такова, что глобализация, Интернет и скоростной транспорт привели к исчезновению границ. В свою очередь это привело к постепенному исчезновению национальных традиций.

К этому следует добавить наплыв дешёвых китайских товаров. Китайская система трудовых лагерей, которая использует бесплатный труд заключённых, создала конкуренцию для производств, соблюдающих трудовую этику. Даже такие отдалённые деревни, как Жина, не смогли избежать китайских товаров.

Мои поиски кожока продолжаются. Возможно, когда я найду его, передо мной встанет другой вопрос: «Куда же я буду его одевать?»

Версия на английском