Любовь и печаль американца к Китаю

Впоследствии он окончил Гарвардский университет и стал выдающимся экспертом по Китаю, историком, преподавателем в Пенсильванском университете. Кроме того, он консультирует членов комитета правительства США высокого уровня.

Все эти годы он бережно хранил у себя каталог той выставки китайского искусства.

Профессор Артур Уолдрон недавно снова испытал всю глубину чувств, какую получил от той выставки. В марте он посмотрел выступления труппы Shen Yun Performing Arts, которая гастролирует по миру, возрождая 5000-летнюю китайскую культуру.

«Во время представления я не мог сдержать слёз, — говорит он. — Мой интерес к Китаю был продиктован отнюдь не геополитическим интересом или чем-то ещё. Я глубоко тронут высоким уровнем древней китайской культуры».

В Китае Уолдрон прожил много лет, 30 лет женат на китаянке и глубоко проникся китайской культурой, насколько это возможно для западного человека.

Многие вещи в Китае он видит не так, как сами китайцы, поскольку смотрит через призму Запада, но видит и то, чего не могут видеть многие западные жители, поскольку глубоко проникся китайской культурой. Его точка зрения объединяет Восток и Запад.

Уолдрон видит народ с уникальным моральным и философским наследием, который, возможно, сильнее, чем осознают сами китайцы. Он видит, что компартия Китая многое разрушила, но душа Китая жива. Он считает, что отношение западных учёных к Китаю было омрачено невежеством, но оно постепенно рассеивается.

Как искусство Китая заинтриговало Запад

В начале своей карьеры Уолдрон с удивлением обнаружил, что один из его наставников, Денис Твитчетт, известный синолог, преподававший в Кембриджском и Принстонском университетах, в детстве так же восторженно относился к традиционному китайскому искусству.

Ещё ребёнком Твитчетт посетил Международную выставку китайского искусства 1935-36 годов в лондонском Берлингтон-хаусе. По словам Уолдрона, это был первый случай, когда китайское искусство демонстрировалось на Западе на профессиональном уровне, представлялось как высокое искусство, а не как безделушки или восточные диковинки. Твитчетт был сражён с первого взгляда.

«Меня всегда интересовал тот факт, что я не единственный, кого зацепило неожиданное — почти суровое — знакомство с величием искусства», — говорит Уолдрон, подбирая слова, чтобы выразить силу этого воздействия. Он вспоминает, как ему тогда казалось, словно его «сбил грузовик», когда он увидел выставку китайского искусства в 1961 году.

О себе профессор рассказал, что всегда был несколько необычным ребёнком. В то время Бостонский музей изящных искусств не был популярным местом, особенно для мальчиков его возраста, но Уолдрон знал практически каждую экспозицию наизусть. Когда однажды в 11 лет он зашёл в музей, даже не зная, на что именно он смотрит (некоторые из лучших картин Китая, взятые в аренду на Тайване), но понимал, что это великолепно.

«Великое искусство само заявляет о себе. Оно не требует презентации или объяснения. По-настоящему великое искусство просто захватывает и манит к себе», — поясняет он свои чувства.

Хотя Уолдрон не уделял особого внимания китайскому искусству в своей карьере, но утверждает, что именно традиционное искусство Китая заставило его впервые осознать, что это цивилизация, на которую нужно обратить внимание.

Профессор Артур Уолдрон. Фото: Билл Се

Профессор Артур Уолдрон полюбил Китай за его глубокую традиционную культуру, а изучение всего китайского на протяжении всей жизни открыло ему уникальные знания.

Заблуждения Запада и проникновение китайского режима в академические круги

Когда Уолдрон поступил в аспирантуру в 1970-х годах, жители Запада считали Китай «отсталым», потому что не видели в нём классической основы, как у Запада. У него не было чёткой линии прогресса, как на Западе, от греков и римлян до промышленной революции.

Поскольку большая часть его древних зданий была построена из дерева, которое со временем истлело, в нём сохранилось не так много архитектурных памятников, как в древней западной культуре. К примеру, ничего похожего на афинский Акрополь.

«Но древняя культура Китая, основанная на классике Конфуция, не менее велика, — говорит Уолдрон. — Возможно, в Китае нет Акрополя, но многие из его сокровищ хранятся в сердцах его народа, который исторически дорожит обучением и самосовершенствованием в большей степени, чем в западных обществах».

«Одна из трагедий нынешнего режима заключается в том, что он прекратил преподавать китайскую классику, — утверждает он. — [Коммунистический режим] изменил систему письма, поэтому обычные китайцы не могут читать ничего, кроме утверждённого коммунистической партией».

Уолдрон сам прочитал все труды Конфуция на традиционном китайском языке. Он рассказал, что однажды китайский ученик в одном из его классов устроил скандал, пытаясь подорвать преподавание уроков классики и разрушить традиционные взгляды. Коммунистический режим часто властвует над китайцами за рубежом, подсылая своих людей в американские академические институты, чтобы продвигать свои идеологии и версию китайской истории.

«В аудитории всегда есть несколько детей из КНР [Китайской Народной Республики], которые находятся под наблюдением КПК, — говорит Уолдрон. — Они начинают кричать на меня и говорить, что я очерняю или оскорбляю китайскую цивилизацию».

Хотя многие китайцы получили образование при том же коммунистическом режиме, который пытался уничтожить традиционные элементы во время «культурной революции» 1960-70-х годов, Уолдрон видит, что влияние конфуцианства, буддизма и даосизма всё же сохранилось в китайском народе.

Коммунисты умеют разрушать, утверждает он. Но моральные и философские основы китайской культуры выдержали нападки, и он видит их жизнеспособность, особенно в Shen Yun. Компания Shen Yun была основана в Нью-Йорке. Ей запрещено выступать в Китае, потому что выступления Shen Yun олицетворяют многие вещи, которые режим пытался уничтожить.

Он говорит, что между Китаем и компартией Китая большая разница, хотя партия попытается использовать эти названия как синонимы.

«Китаем управляет тысяча коммунистов из числа элит — это капля в море для китайского населения, которое не имеет никакого отношения к тому, как ими правят», — уверен он.

Некоторые западные учёные следовали линии КПК. В 60-70-х годах многие из них считали Мао Цзэдуна — председателя партии и лидера «культурной революции» — спасителем Китая. Многие и сейчас закрывают глаза на проблемы в этой стране.

«Люди не говорят того, что думают на самом деле. Они стараются убедить себя, что это пройдёт и всё изменится», — подчеркнул Уолдон.

Но по мере того как намеренное манипулирование режимом западными академическими кругами становится всё более очевидным, а его преступления становятся достоянием гласности, изменения есть.

«Китайская тайная полиция считала нас, американцев, настолько глупыми, что мы, якобы, ни в чём не сможем усомниться. Мы как бомба с очень-очень длинным запалом. Теперь она взорвалась», — резюмирует профессор.

Уолдрон утверждает, что ему не запрещён въезд в Китай, но ему там не рады. Он обращает внимание на существующие там проблемы, особенно с точки зрения прав человека.

«Я отвечу на вопросы [журналистов] прямо и если после этого не получу визу — значит не получу», — говорит он.

Профессор Артур Уолдрон. Фото: Билл Се

Свободный Китай

Профессор проводил много времени в Китае в 1980-х годах. Это был период относительной свободы.

«Он был во многих отношениях более открытым, чем сейчас, хотя Китай сегодня намного более продвинут с точки зрения инфраструктуры и комфорта отелей, — делится Уолдрон. — Я думаю, очень немногие понимают, насколько там несвободно, потому что китайцы не размещают больницы по пересадке органов прямо рядом с отелем Ritz Carlton».

Больницы по пересадке органов являются частью систематического убийства режимом узников совести, в частности, последователей духовной практики Фалуньгун. Этих заключённых убивают ради их органов.

«Вопрос не в том, правда это или нет. Это факт, — утверждает профессор. — Если вы посмотрите на обращение с последователями Фалуньгун в Китае, это одно из самых отвратительных преступлений наравне с нацизмом. Почему мы замалчиваем об этом, я не знаю».

Но для Уолдрона Фалуньгун является прекрасным примером традиционных ценностей Китая, которые сильны и сегодня, несмотря на преследования со стороны коммунистического режима.

Он объясняет фундаментальное понимание китайской культуры:

«Совершенствование личности — ключ к улучшению общества».

Речь идёт не о внешних правилах, а о внутреннем самосовершенствовании. Когда люди становятся добродетельными, выигрывает всё общество. Внутреннее совершенствование является основой Фалуньгун наряду с его тремя главными принципами — Истиной, Добротой и Терпением.

«Существует реальное противоречие между фундаментальной человечностью китайской культуры и полицейским угнетением с широким применением пыток и казней в сегодняшнем Китае», — говорит Уолдрон.

Его обращение к китайскому народу сегодня звучит так:

«Имейте большую уверенность в прочности традиционной китайской культуры. Не верьте в коммунизм, потому что он нежизнеспособен и рано или поздно исчезнет. Будьте уверены в творческом потенциале китайского народа, если он будет освобождён; будьте уверены в наследии, которое вы унаследовали от прошлого. Я благодарю вас за всё, чему научился у вас и вашей цивилизации».