Бывший адвокат раскрыл тёмные стороны китайской судебной системы

От неправомерных казней до жестоких допросов, от разлучения семей до судебной системы, погрязшей в коррупции, — рассказ У Лэя раскрывает леденящую душу реальность: под полированной внешностью китайской правовой системы скрывается механизм, созданный не для правосудия, а для жёсткого контроля.

Опыт У Лэя охватывает не только дела, он проникает в самые потаённые уголки китайской судебной системы. Одна из самых захватывающих историй, которую он рассказывает, — это история Ли Чжаньшуана, подростка из Внутренней Монголии. В 2012 году к У Лэю обратилась мать мальчика с просьбой рассмотреть апелляцию на смертный приговор после того, как её сын убил другого заключённого в тюрьме. Причина? Ли пытался умереть, доведённый до крайности годами пыток и вымогательств за решёткой.

В ходе расследования У Лэй раскрыл паутину коррупции. Взятки были стандартной практикой: ликёр открыто продавался в пластиковых бутылках якобы с водой, а заключённых избивали под пристальными взглядами охранников, если им не платили «деньги за защиту». Родственникам, чтобы обеспечить безопасность их близких, предписывалось переводить деньги прямо на банковские счета охранников. Но семья Ли была бедной. Не имея денег на взятку, он страдал в условиях беззакония, что сломило его.

У Лэй представил свои выводы всем крупным судебным органам — Центральной комиссии по проверке дисциплины, Верховному суду и Министерству юстиции. Но система хранила молчание. Ли был казнён.

«Я ненавижу эту так называемую систему правосудия, — написал адвокат. — Она пожирает людей».

Сердце за решёткой: цена разлуки

Ещё одна болезненная встреча произошла в тюрьме в Гуйчжоу. У Лэй встретил мужчину, который находился в заключении 10 лет и уже пять лет не видел ни жену, ни детей. Когда его спросили почему, он ответил:

«Посещение стоит 1 тыс. юаней. Моей жене нужно месяц подрабатывать, чтобы накопить такую сумму».

У Лэй был потрясён. Вернувшись в Пекин, он тихо собрал средства для следующего визита семьи. Хотя спустя пять лет мужчину оправдали, ничто не могло вернуть потерянные годы разлуки с детьми. Это были невидимые шрамы, которые не мог исправить ни один оправдательный приговор.

Страшный случай в Цзилине

В провинции Цзилинь У познакомился с мужчиной корейско-китайского происхождения, который провёл более двух десятилетий в тюрьме за преступление, которого не совершал. В конце концов его оправдали, но только после того, как он подвергся ужасным пыткам. Его избивали до тех пор, пока его плоть не разорвалась, кости не треснули, а нервы не онемели. Он рассказал, что дошёл до того, что уже не чувствовал боли — только отчаяние оттого, что не может умереть.

Однажды его жена заплатила полицейским, чтобы повидаться с ним, но он был настолько изуродован, что она его не узнала. У Лэй обнаружил его свернувшимся в углу, едва напоминающим человека.

«Я не мог выбросить этот образ из головы, — написал он. — Он был сломлен и изуродован до неузнаваемости».

По словам адвоката, несмотря на апелляции и петиции, система отвечала холодным безразличием.

«Дело было не только в пытках, но и в молчании после этого».

Мерцание надежды во тьме

Среди отчаяния У Лэй наблюдал и моменты неожиданной человечности. Во время громкого дела о несправедливом осуждении Чэнь Маня адвокат столкнулся с начальником тюрьмы «Мэйлань», требуя доступа к своему клиенту. Вместо того чтобы упираться, начальник тюрьмы глубоко вздохнул и разрешил ему посещение — это был акт тихого неповиновения системе. Молодой охранник даже предложил Чэню сигарету во время их встречи.

«В тюрьме, — пишет адвокат, — охранник, протягивающий сигарету заключённому, — это большой знак уважения».

В тот момент У Лэй увидел проблеск того, что может быть возможным даже в условиях коррумпированной системы.

Что представляет собой судебная система в Китае

Самая резкая критика в адрес системы прозвучала от женщины, которая провела три года в предварительном заключении. Она прямо сказала:

«Я не видела здесь ни одной успешной апелляции. Полиция, прокуроры, судьи — все они лжецы, бандиты и палачи».

По мнению У Лэя, её слова отражают всю гнилую суть китайского судебного театра.

«Суды, иски, адвокаты — это просто украденные и неправильно используемые западные украшения, — написал он. — Здесь нет верховенства закона. Даже близко нет».

Он особенно критикует «кампанию по борьбе с преступностью», начатую в 2018 году. Нацеленная на частных предпринимателей, она уничтожила огромную часть частного сектора Китая, и всё это под видом реформ.

«Повсюду несправедливые приговоры, — написал он. — Это не прогресс. Это крах».

Почему эти истории должны быть рассказаны

У Лэй признаётся, что воспоминания мучают его. Ему снятся его клиенты, умоляющие о помощи, битвы в суде, которые он не смог выиграть. Он несёт на себе груз их доверия и боль их семей.

«Я не могу забыть их глаза. Я пишу об этом, потому что боюсь, что люди забудут. Забудут боль. Забудут правду».

Для У Лэя смысл не только в том, чтобы скорбеть, но и в том, чтобы разоблачать, противостоять иллюзии, что всё в порядке.

«Людей может обмануть поверхностное процветание, — предупреждает он. — Но не стоит обманываться. Китайская судебная система пожирает людей заживо».