Какими были новогодние фейерверки в древнем Китае

Серебристые цветы на огненном дереве, лучистая красота создают атмосферу новогоднего праздника. Описание древнего ритуала зажжения новогоднего фейерверка, называемого «Тин Ляо», можно найти в «Книге песен». Кроме того, в древние времена в Китае существовала даже специальная профессия — мастер огня.

Старое сменяется новым, и Новый год празднуется из года в год. Новый год — это время бдительности и воссоединения. Хотя у древних китайцев празднование Нового года проходило по жёлтому календарю, а празднование современного Нового года проходит по новому календарю, первый день наступившего года и в древности, и сейчас — это день Нового года.

Горящие петарды в честь празднования Нового года, обратный отсчёт до его наступления, зажигание фонариков и фейерверков создают особую атмосферу, в которой переплетается старое с новым. На самом деле древние китайцы для празднования Нового года использовали не только петарды. Огненные деревья с серебряными цветами (огни), красота потоков света были украшением новогодней ночи, поздравлением с Новым годом и являлись традиционными в Древнем Китае.

Давайте начнём разговор о новогоднем фейерверке со стихов Ван Аньши (1026-1086) «Первый день года»:

Уходит год
Под шум петард!
Пришло тепло
С весенним ветерком.
И вот внесли вино!
А тысячи дворов
Лучи рассвета озаряют!

И парные надписи
На новые меняют.

Петарды создают оживлённую атмосферу празднования Нового года (изображение: Ван Сунлинь/Великая Эпоха)

Эти стихи описывают атмосферу встречи нового года в Древнем Китае. Две последние строки говорят об обычае обновлять парные дощечки из персикового дерева с новогодними пожеланиями.

Звуки, возникающие во время взрыва петард, о которых писал Ван Аньши, использовались, чтобы отгонять старость, а также для изгнания злых духов и приветствия удачи в новом году. Потрескивание, возникающее при сжигании бамбука, является характерной особенностью использования петард.

Обычай взрывать петарды зародился в глубокой древности, давным-давно. Во времена династии Сун, когда жил Ван Аньши, о петардах писали многие поэты того времени. Однако обычай зажигать фонарики и огни на Новый год возник гораздо раньше, чем в эпоху династии Сун. В «Тайпин юй-лань», древней китайской энциклопедии, написанной в эпоху Сун, говорится о существовании такого древнего обычая.

В древние времена, когда проводились большие праздники, во дворе зажигали большой факел, который носил название «Сигнальные огни Тинляо», а перед дверью для освещения в ночи устанавливали большую свечу. Об этом есть упоминание в «Ши-цзин» (Книга песен). Задолго до периодов Весны и Осени и Воюющих государств в «Сяоя» было написано:

«Какая ночь! Она ещё не закончилась, повсюду свет сигнальных огней Тинляо».

Во времена династии Чжоу официально назначался человек, занимавшийся зажиганием костров во время проведения Большой церемонии и известный как «Си Сюань Ти». Во время прохождения знаменательных событий года, таких как Великий праздник дня воска и Великая церемония празднования Нового года, конечно же, зажигались факелы, а в «Чжоуских ритуалах» записано, что «во время всех великих событий в государстве зажигались факелы». В честь Сына Неба (герцога) зажигалось сто факелов, пятьдесят — для его приближённых и тридцать — для остальных (Сунлинь, династия Мин). Ритуал «сто факелов в честь Сына Неба» возник во время правления герцога Хуань Ци.

В «Фу Сюань Чаохуй Фу» описываются «огненные» деревья, которые зажигали во время празднования Нового года в период династии Цзинь. Празднование начиналось за три дня до наступления нового года, когда три ночи подряд зажигали праздничные огни. Практика празднования Нового года в период династии Цзинь была основана на традиции, пришедшей из династий Ся, Шан и Чжоу, и принятии старых ритуалов Цинь и Хань. Эти сведения указывают на то, что традиция зажигания новогодних фейерверков существовала ещё в Древнем Китае.

Церемония зажигания фейерверков во время прохождения важных королевских событий практиковалась и в период династии Цин. В восемнадцатой главе романа «Сон в Красном тереме», написанного Цао Сюэцинем (1724-1764) в период династии Цин, говорится, что, когда принцесса Цзя вошла во дворец, «взору её предстал просторный, освещённый факелами и усыпанный благовонными травами двор, увешанные фонариками деревья, золочёные окна и яшмовые пороги».

Яркие огни и фейерверки «огненного дерева и свечного дракона» стали непременным добрым предзнаменованием празднования Нового года и отразились в стихах поэтов многих поколений.

В стихотворении «Вместе с Чжан Цзяном в Цзимэнь смотрю на фонари» Мэн Хаожаня (689-740) из династии Тан есть такие строки:

Иной обычай тут, не тот, что нам родней.
Год новый, год сменил, что был старей.
В Цзимень чужой, смотрю на лес огней.
И кажется, зажёг их Светоносный Змей.

В тексте песни «Фея сорочьего моста» Чжан Сянь (990-1078) из династии Сун говорится:

«Звёздный мост и огненное дерево, ночной Чанъань, цветущий красный лотос с десятью тысячами пестиков».

В поэме «Гуанаошань» (Наблюдая за горой Ао) Тан Иня (1470-1523), поэта времён династии Мин, есть такие строки:

«Ветви фонаря в форме феникса открывают ночной зал, а увенчанное драконом огненное дерево освещает Чунчэн».

Эти стихи отражают атмосферу кануна Нового года, характерную для китайской культуры на протяжении тысячелетий.

В другом стихотворении, написанном Вэй Лянь Вэном в период династии Южная Сун, описывается Новый год:

«Я боюсь, что весенняя воронка не будет достаточно глубокой. Серебряные цветы и огненные деревья превращаются в очаровательный лес. В вине нет конца счастью, а в свече — света».

У китайцев принято желать, чтобы каждый год и каждый месяц был как весна и каждый Новый год наполнялся огнём и свечами, создавая новую весеннюю сцену. Это общее желание для всех китайцев. Среди других пожеланий:

«Пусть традиционная китайская культура осветит сердца тех, кто придёт после нас, пусть соединит наши сердца в большой светлый поток света и добра.

Андрей Соколов — обозреватель и журналист The Epoch Times, специализирующийся на новостях и аналитических материалах о Китае