Паразитический империализм нового типа

The Epoch Times01.11.2007 Обновлено: 06.09.2021 13:37

Посвящается 90-летию Октябрьской Революции 1917г.

«Но паразиты никогда!» — пели коммунисты на своих партийных форумах. Согласно коммунистической доктрине, социальный паразитизм неразрывно связан с капитализмом, частной собственностью, буржуазией, эксплуатацией и т.п. В начале ХХ века большевики заявили о своей решимости освободить пролетариев «всех стран» от капиталистического рабства. Но, в отличие от древнего пророка Моисея, коммунисты повели свою паству по ложному пути и загнали народы России в исторический тупик.

В.Ленин в своём труде «Империализм как высшая стадия капитализма» (1917г.) писал, что капитализм вступил в высшую и последнюю стадию развития, перерос в монополистический капитализм – империализм. Империализму свойственны реакционность, паразитизм и загнивание. В сознании советских людей монополистический капитализм до сих пор ассоциируется, главным образом, с пресловутым «американским империализмом», стремящимся к мировому господству.

В то время как монополистический капитализм благополучно «загнивал», советские люди под руководством большевистской партии «нового типа» строили коммунизм. В Советском союзе, согласно официальной версии, были ликвидированы эксплуататорские классы, покончено с эксплуатацией человека человеком, утвердилась общенародная собственность на средства производства. Кто был ничем, тот стал всем. Не стало хозяев и господ, остались лишь одни трудящиеся и «товарищи».

Парадокс заключается в том, что именно в «стране труда» паразитизм приобрёл невиданные нигде ранее масштабы и формы, проник во все поры общественного организма. Под флагом борьбы за социальную справедливость в СССР было построено самое несправедливое общество в мире.

После Октябрьской революции в России прошло 90 лет. За это время США и других развитых капиталистических странах, благодаря антимонопольному законодательству и регулированию государственного вмешательства в экономику, удалось в значительной мере снизить отрицательные последствия образования монополий. В настоящее время большинство из них запрещены законом. Тем самым, удалось защитить конкуренцию и свободу торговли. Как условия развития рыночной экономики.

Итогом коммунистического строительства в СССР является нынешний российский капитализм «нового типа», который принято обозначать словами: «клановый», «номенклатурный», «бандитский», «олигархический» и проч. При этом большинство бывших членов КПСС не хотят признавать это уродливое дитя своей партии, приписывая его появление кому и чему угодно, но не себе. Эти люди забыли простую истину: что посеет человек, то и пожнёт.

Пожалуй, наиболее подходящее определение новому «русскому чуду» дал Е.Гайдар в своей работе «Государство и эволюция»: «паразитический империализм для высшего бюрократического сословия». Но, если империализм, по Ленину, — это паразитический капитализм, то паразитический империализм – это уже как бы паразитизм «в квадрате». Наряду, с пятью признаком империализма, обозначенным Лениным, паразитический империализм обладает рядом особых черт:

— диктат политики над экономикой;

— тотальная эксплуатация;

— анонимная собственность;

— слияние власти и собственности;

— разветвлённый рынок бюрократических услуг;

— коммунистическая круговая порука.

Эти особенности обусловлены коммунистической идеологией, политикой КПСС, коммунистическими принципами организации общества и государства. Вспомним, например, ленинский тезис о том, что политика – это концентрированное выражение экономики.

Так, что паразитический империализм сформировался отнюдь не в «переходный период». Его организационные основы были заложены ещё во время «военного коммунизма» и НЭПа, а его развитие неразрывно связано с тоталитарным коммунистическим режимом власти.

Ныне понятие «паразитический империализм» обрело вполне реальное значение и смысл. С его помощью можно наиболее полно и всесторонне оценить то состояние, в котором сегодня находятся в России личность, общество и государство. Если этого не сделать, мы ещё долго будем расплачиваться за каждое слово лжи, содержащейся в Программе КПСС, Конституции СССР и прочих «судьбоносных» документах, включая Конституцию РФ. А это значит, что россияне обречены вечно ходить по кругу одних и тех же неразрешимых проблем. Обозначим наиболее существенные из них.

Сверхэксплуатация труда

Сегодня мы можем сравнить капиталистическую эксплуатацию со «свободным от эксплуатации трудом советских людей».

Ещё советские студенты знали из курса политэкономии капитализма, что объектом капиталистической эксплуатации является товар рабочая сила. Как и любой другой товар, она свободно продаётся и покупается на рынке труда. В рыночной экономике отношения между трудом и капиталом безличные, сугубо деловые и ограничены правовыми нормами, рамками трудовых контрактов и коллективных договоров. Капиталист не лезет к наёмному работнику в душу с «передовым мировоззрением»; не указывает ему, за какую партию голосовать; не посягает на личные права и свободы человека и гражданина.

Большевики заменили «открытую, бесстыдную, прямую, чёрствую» эксплуатацию человека человеком ещё более бесстыдной, и жестокой эксплуатации человека государством и обществом, отравив сознание людей коммунистической демагогией.

После прихода к власти большевики поставили в Москве памятник «Освобождённому труду», и одновременно, вопреки нормам международного права, установили обязательный труд для всех работоспособных граждан.

За уклонение от труда «на благо общества» советские люди привлекались к административной ответственности. В этих установлениях явно прослеживается идея Л.Троцкого о создании трудовых армий.

При социализме объектом эксплуатации стала не только рабочая сила, но и душа работника: его воля, ум, честь и совесть. Коммунисты умело использовали в своих целях слепую веру и энтузиазм; невежество и заблуждения; пороки и слабости; страхи и надежды людей. При этом они стремились дойти до сердца каждого отдельного человека. Не случайно первичная партийная ячейка в трудовом коллективе включала, как минимум трёх человек. Именно с этого уровня начиналась идеологическая и психологическая обработка трудящихся. Поэтому в 30-х годах рабочие московских заводов называли коммунистов «красными клопами».

Таким образом, к железным цепям капитализма, которые рабочий разбивал на плакатах советского агитпропа, добавились невидимые цепи мифов и иллюзий коммунистической пропаганды. Тем самым, советские трудящиеся лишились не только экономической свободы, но также демократических прав и свобод человека и гражданина. Социалистический «хозяин» мы легко распоряжаться свободным временем работника, например, предписывая ему идти на воскресник, а не в церковь. Коллективный эксплуататор бесцеремонно вторгался в личную жизнь трудящихся, вплоть до постели. Вспомним многочасовые собрания трудовых коллективов по обсуждению разного рода «аморалок» с пикантными подробностями. Личная зависимость работника от «партхозактива» предприятия распространялась далеко за рамки производственных отношений. Без подписи «треугольника», а для молодёжи «четырёхугольника», невозможно было решить ни один жизненно важный вопрос: получение жилья, земельного участка, поездка за границу и многое другое.

На «стройках коммунизма» в гигантских масштабах использовался рабский труд заключённых. Недаром словом «хозяин» в СССР называли ГУЛАГ. Побывать у «хозяина» означало отсидеть в концлагере. Только с 1961 года в стране было осуждено более 70 млн. человек. В 70-80х годах система исправительно-трудовых лагерях давала 14% промышленной продукции страны.

Система принудительного труда, помимо огромной сети исправительно-трудовых колоний (ИТК), включала в себя бесчисленные  «шарашки», «химию», дисбаты, стройбаты, лечебно-трудовые работы с вычитанием до 50% зарплаты в пользу государства и другие формы сверхэксплуатации трудящихся.

В основе всей этой жестокой системы лежал тотальный страх перед всемогущими и всевидящими «органами». А чтобы жизнь в СССР казалась «лучше» и «веселее», над всем этим океаном человеческих страданий в эфире бодро лилась песня: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек…»

Трудящиеся в СССР были лишены права на забастовки и возможностей организованной защиты своих прав и классовых интересов. Единственная из известных нам попыток массового выступления рабочих за свои права в 1961 году в Новочеркасске закончилась расстрелами и арестами его участников.

В итоге, советские трудящиеся «за что боролись, на то и напоролись». Доля ВВП, идущая на оплату труда в РФ, ныне составляет порядка 25%. В то же время, в США, Англии, Франции и других капиталистических странах эта доля составляет 60-70%. Трудно придумать более циничное глумление над трудом, чем минимальный размер оплаты труда (МРОТ), устанавливаемый Госдумой.

Огромная «экономия» достигалась на советских предприятиях за счёт плохих условий труда.

В 60-70х годах прошлого века автору посчастливилось работать на дважды орденоносном московском заводе «Динамо» им. С.М.Кирова, да ещё в цехе «коммунистического труда». Шум, пыль, загазованность, вредные излучения, химические воздействия, высокая температура в цехе в десятки раз повышали допустимые санитарные нормы. К этому следует добавить трёхсменную работу, монотонность и высокую интенсивность труда. На многих других участках производства условия труда были не лучше. Однако главными заботами профсоюзной организации были распределение путёвок и подведение итогов соцсоревнования. Подобную картину приходилось наблюдать, бывая в командировках, на множестве предприятий в разных местах нашей необъятной родины.

Труд в колхозах, с точки зрения городского человека, был настоящей каторгой. И в этом автор убедился лично, работая в «подшефных» хозяйствах Подмосковья. Об условиях труда на «зоне» лучше всего поведала бы статистика смертности, заболеваемости и производственного травматизма заключённых. У нас таких данных нет и, по-видимому, не будет. Ведь многие зэки бесследно исчезали в недрах ГУЛАГа, как в песне: и никто не узнает, где могилка моя».

Самое главное, что люди привыкли работать в скотских условиях, принимая их за норму. Мало кто из работников заботился о своём здоровье и безопасности. В основном всех интересовали размер оплаты труда, а также льготы и надбавки за работу в тяжёлых, вредных и опасных условиях.

Ныне в условиях правового беспредела работодателей, практического отсутствия независимых профсоюзов, притока дешёвой рабочей силы из бывших союзных республик и наличия чёрного рынка рабочей силы вопросы охраны труда в практическом плане, как правило, не стоят. У работодателей есть один веский «аргумент»: не нравится – уходи. И неудивительно, что сообщения о несчастных случаях на производстве со смертельным исходом поступают регулярно, подобно уголовной хронике. Некоторые категории работников, например, шахтёры, фактически находятся в положении камикадзе.

Сверхэксплуатация одной части трудящихся сопровождалась массовой паразитизацией другой, более многочисленной по принципу: разделяй и властвуй.

Это наглядно видно на примере советской Тарифной системы оплаты труда. Диапазон в оплате труда рабочих 1-го и 6-го разрядов в тяжёлой промышленности составлял 1:2, в лёгкой и пищевой  – 1:1,8. Молодой учёный или инженер — творцы научно-технического прогресса, могли получать в два-три раза меньше неквалифицированного рабочего. Чем некоторые «гегемоны» очень гордились. Премии распределялись на всех примерно поровну, чтобы никого не обидеть. Хотя само понятие  «премия» предполагает поощрение за выдающиеся результаты труда. Таким образом, производительный труд невозможно было отличить от непроизводительного. Отсюда на одного «с сошкой» сплошь и рядом приходилось десятеро «с ложкой».

Принцип равной оплаты за равный труд в СССР повсеместно нарушался по идеологическим и политическим соображениям. В отличие от капитализма, заработная плата при социализме есть «денежное выражение основной части создаваемого на общенародных предприятиях необходимого  продукта, поступающего в индивидуальное потребление работников…» Степень необходимости того или иного продукта определялась советским государством, исходя из идеологических и политических установок КПСС.

Промышленная продукция считалось более необходимой, чем сельскохозяйственная. В промышленности производству средств производства (группа А) придавалось более важное значение, чем производству предметов потребления (группа Б). Советские экономисты даже «открыли» специальный закон преимущественного роста средств производства. Правда, впоследствии они вынуждены были его «закрыть».

На практике все это означало, что, например, токарь одного и того же разряда и выполняющий одинаковую норму выработки, работая в колхозе, получал значительно меньше, чем на промышленном предприятии. Аналогично, токарь, работающий, например, на кондитерской фабрике получал меньше, чем такой же токарь на металлургическом заводе. Наибольшими привилегиями пользовались работники оборонных предприятий. Там все было особое: повышенные тарифные ставки и оклады, доплаты «за секретность», специальный «соцпакет» и т.д.

Таким образом, работники сельского хозяйства были низшим сословием в советской трудовой иерархии. Фактически они отрабатывали барщину за право иметь приусадебный участок и заниматься личным подсобным хозяйством. При том, что размер оплаты труда в колхозах означал для многих крестьян голодную смерть.

Так, что нынешние партийные «аграрии», кликушествующие по поводу развала сельского хозяйства РФ, должны, в первую очередь, винить в этом самих себя и своих товарищей из ЦК КПСС.

Хищения и потери

 Своеобразной компетенцией нищенской оплаты труда и несправедливой тарифной системы стали массовые хищения социалистической собственности самими работниками предприятий, колхозов и совхозов. Для миллионов людей эта «статья доходов» стала основным источником существования.

В зависимости от профиля фирмы, тащили всё, что могло быть полезным «для дома, для семьи»: продукты, спирт, краску, провода, стройматериалы, пряжу, инструменты, запчасти, сено, бензин и т.д., и т.п.

Одни воровали по причине крайней нужды, другие из экономии, третьи для удовлетворения растущих потребностей. Например, похищенные стройматериалы широко использовались при строительстве и ремонте жилья, дач, гаражей, заборов, вплоть до изготовления могильных памятников и оград. Исключение составляли, пожалуй, лишь школьные учителя и артисты, поскольку им практически нечего было унести.

Способы хищений были бесконечно разнообразные и порой просто фантастические. Размеры хищений – от пачки сигарет до вагонов с пиломатериалами. Тех, кто нёс на себе, называли «несунами». У расхитителей была своя нехитрая философия: «Если от многого взять немножко, то это не грабёж, а делёжка».

В милиции существовали отделы по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС), которые играли роль некой щуки в море, чтобы «карась» не дремал. Но поскольку море было огромное, и «карасей» в нём очень много, то деятельность этих органов носила преимущественно демонстративно-угрожающий характер. Что же касается нескольких громких дел о хищениях в особо крупных размерах, то все они носили политический характер. В противном случае пришлось бы пересажать, как минимум, всех директоров крупных магазинов.

В итоге приходим к выводу, что «несуны» — это не «кое-кто» и «не кое-где у нас порой», а глобальное явление, раскрывающее паразитическую сущность коммунистического режима.

Ленин считал, что производительность труда, в конечном счёте, — самое главное для победы социализма. Однако советские трудящиеся не были заинтересованы в конечных результатах своего труда, его эффективности и качестве. Производственный труд в СССР стал непрестижным и  невыгодным делом. Зато социальное иждивенчество в производственной сфере приобрело широкий размах. Например, в то время как наиболее трудоспособные работники работали на износ, наибольший шанс получить профсоюзную путёвку в пансионат или дом отдыха имели наименее трудоспособные: неквалифицированные, больные, инвалиды, матери-одиночки, пенсионеры и т.п. Тем самым, социалистическое государство перекладывало заботы о социально уязвимых категориях граждан на плечи трудовых коллективов. В результате доля социальных иждивенцев в составе работоспособного населения неуклонно росла и в наши дни достигла критических значений.

Нерациональные затраты живого и овеществлённого труда служили источником огромных народнохозяйственных потерь. В 1982 году автор опубликовал научный отчёт на тему «Народно-хозяйственные потери и совершенствование хозяйственного механизма». Согласно проведённым исследованиям, отдача от производственного потенциала страны не превышала 50% от реально возможной. И это характерно для плановой экономики СССР, поскольку планирование осуществлялось от достигнутого уровня без учёта потерь. Главным лозунгом был: «План любой ценой!» Отсюда повышенный износ основных фондов, повышенный расход сырья, материалов, электроэнергии, деградация окружающей среды и другие разрушительные последствия.

Очевидно, что «социалистический» труд при его относительно низких производительности и качестве не мог быть решающим фактором в соревновании социализма с капитализмом, даже при наличии большого количества кавалеров орденов и медалей трудовой «славы, доблести и геройства».

Сырьевой паразитизм

Поистине неисчерпаемым источником возмещения потерь от бесхозяйственности и воровства, удовлетворения растущих потребностей и имперских амбиций номенклатуры КПСС явилась хищническая эксплуатация природных ресурсов страны.

Россия, как известно, обладает уникальными запасами леса, водных ресурсов, полезных ископаемых, биоресурсов и других богатств. Например, в низовьях Волги и Каспийском море сосредоточено до 95% осетровых рыб, икру которых любят «буржуи» во всём мире.

Коммунисты безраздельно распоряжались этими богатствами в ущерб природе и здоровью населения. Граждане, по примеру своего «боевого авангарда», также грабили природу-мать. Отсюда огромные масштабы браконьерства, порчи земли, нарушений природоохранного законодательства. Лучшей иллюстрацией сказанному служат многочисленные архитектурные сооружения и хозяйственные объекты в природоохранных зонах Москвы и Подмосковья.

Природный фактор, наличие «подножного корма» во многом объясняют хвалёное терпение советских людей по отношению к проводимым над ними бесчеловечными экспериментами. Даже прожжённый политикан И.Сталин высказал удивление по этому поводу в своём знаменитом тосте «за русский народ» по случаю победы над Германией.

Во времена брежневского «застоя» небывалый размах получил сырьевой паразитизм за счёт экспорта нефти и газа. В страну пошёл бурный поток нефтедолларов, что способствовало стагнации и спаду производства в других отраслях.

За счёт валютной выручки от продажи стратегического сырья за границу коммунистическое руководство получило возможность развивать ВПК, содержать огромный бюрократический, пропагандистский и репрессивный аппарат; финансировать зарубежные компартии; кормить армию платных агентов, стукачей и провокаторов; подкупать членов международных организаций; вести террористическую деятельность, проводить политику поощрения социального иждивенчества с целью предотвращения массовых недовольств, финансировать избирательные кампании и многое другое.

Одновременно внутри страны полились потоки дешёвой водки и низкосортного «овощного» вина, прозванного в народе «барматухой». За счёт монопольной сверхприбыли от продаж алкоголя стали формироваться «пьяные» бюджеты. Началась повальная алкоголизация населения, пьянство на работе стало нормой. Именно тогда зазвучал «Марш коммунистических бригад»: «Трудовые будни праздники для нас». Во многих случаях буквально так и было.

По нашим наблюдениям, наибольшей алкоголизации подверглись молодые мужчины в возрасте 20-30 лет, т.е. в период накопления сил и творческого потенциала. Из этой категории людей, по меньшей мере, 10 человек, с которыми автор был знаком лично, умерло по причине пьянства, не дожив до пенсии.

По статистике в 1989 году в РСФСР 6946 тыс. мужчин и 20250 тыс. женщин были старше трудоспособного возраста, т.е. женщин в 3 раза больше. Куда девалась 13 миллионов мужиков через 45 лет после войны в относительно сытое для советских людей время? Большинство из них спились или погибли «по пьяни». Это больше, чем число жертв «Холокоста».

Таким образом, уникальные запасы нефти и газа в России, вместо того, чтобы служить источником сохранения и развития русской нации, послужили одной из главных причин её деградации и вымирания. Можно сказать, что к традиционным дуракам и дорогам в России прибавились ещё две беды: природные ресурсы и паразиты, которые ими владеют и распоряжаются.

 

Паразитический монополизм

При полном отсутствии антимонопольных законов концентрация и централизация капитала в СССР достигли предельных значений. 90% средств производства было сосредоточено в руках государства. Последнее обладало монополией на внешнюю и внутреннюю торговлю.

Монопольная сверхприбыль от продажи дефицитных товаров с лихвой компенсировала убытки от производства огромного  количества никому не нужного барахла. Планирование торговли сводилось к распределению дефицита по торговым точкам, что порождало коррупцию в масштабе всей страны. Соответственно, планирование производства осуществлялось с таким расчётом, чтобы население постоянно испытывало острую нехватку предметов первой необходимости: простейшие медикаменты, мыло, зубные щётки и паста, нитки, иголки, детские товары, посуда, качественная обувь и многое другое.

Под сенью государственной монополии пышным цветом расцвели отраслевой («ведомственность») и региональный («местничество») монополизм, как формы внеэкономического обособления отраслевой и региональной номенклатуры КПСС. Например, на закрытых «градообразующих» предприятиях с замкнутым циклом производства и спецрежимом проживания работников царил полнейший феодализм. Директор такого завода или комбината обладал властью не меньшей, если не большей, чем какой-нибудь удельный князь или хан. Тем, кому это интересно, рекомендуем почитать повесть В.Дудинцева «Не хлебом единым».

Крупнейшие отраслевые монополии: топливно-энергетический комплекс (ТЭК), жилищно-коммунальное хозяйство (ЖКХ), Российские железные дороги (РЖД) сохранились и поныне. Они, как и «при коммунистах», диктуют обществу монопольные цены на бензин, электроэнергию, газ, коммунальные и транспортные услуги.

Доля крупных госмонополий в ВВП, по опубликованным данным, составила в 2007 году 80%. За счёт налоговых льгот, административного ресурса, низкого качества производимых товаров и услуг рентабельность их бизнеса доходит до 40%. О такой сверхприбыли «американские империалисты» могут только мечтать.

Способы получения сверхприбыли госмонополиями просты и циничны. Это видно на примере «реформы» ЖКХ. Квартирная плата повсеместно растёт не по дням, а по часам. Злостных неплатильщиков начинают выселять из квартир. Вместе с тем, многие жилые дома по 30-40 лет стоят без капитального ремонта. Качество обслуживания жилого фонда ещё со времён А.Райнина остаётся предметом сатиры и юмора.

По существу это означает возврат к советским объединениям, осуществлявшим крупные инновационные программы. Но даже в условиях плановой экономики при наличии мощных академических институтов этим организациям не удалось догнать Запад в области технологий. В условиях рыночной экономики создание подобного рода корпораций является удобным способом обналичивания государственных средств в пользу их учредителей, членов правлений и наблюдательных советов. Всё очень просто: на входе деньги государственные, на выходе – частные, которые потом оседают на частных счетах в зарубежных банках. По мнению обозревателя «Новой газеты» Ю.Латыниной, госкорпорации – это «бочки без дна с прямым выходом на женевские банки».

Современное местничество в ряде случаев носит откровенно националистический характер и угрожает целостности РФ. Возьмём пример Татарстана. Там родственники президента М.Шаймиева, бывшего первого секретаря Татарского обкома КПСС, контролируют 70% экономики республики. Его сыну Р.Шаймиеву принадлежит контрольный пакет акций ОАО «Нижнекамскнефтехим» (НКНХ). По сути, речь идёт о рейдерском захвате государственной собственности. В этой связи, в январе 2006 года председатель комитета Госдумы по безопасности В.Имехин направил Президенту Татарстана письмо, в котором обратил внимание на наличие в республике элементов сепаратизма.

 

Бесхозяйственность

Известно, что «без хозяина дом – сирота». На протяжении десятков лет автору приходилось слышать из уст совершенно разных людей одну и ту же с тоской повторяемую фразу: «Хозяина нет». Поэтому в данном контексте слово «бесхозяйственность» следует понимать буквально как отсутствие в стране класса эффективных собственников, способных обеспечить экономический и социальный прогресс.

Не случайно, ёмкое русское слово «хозяин» коммунисты заменили  бессмысленным – «хозяйственник». Соответственно, на место традиционных управляющих пришли советские «управленцы», «командиры производства», «партхозактивы» и прочие безликие субъекты управления.

Основу экономики паразитического империализма составляет анонимная собственность – номенклатурный способ присвоения средств производства и предметов потребления, сформировавшийся в ходе «коммунистического строительства» в СССР. Анонимность заключается в том, что фактический собственник имущества формально таковым не является, либо действует через подставных лиц. В обоих случаях хозяин вроде бы есть и вроде бы нет.

Рассмотрим первый вариант реализации анонимной собственности на примере государственной (общенародной) собственности, которая доминировала в экономике СССР. Формально хозяином этой «общенародной» собственности считается советский народ. Помните слова из песни: «Человек проходит как хозяин…?

Однако народ не является юридическим лицом и не может реализовать своё право собственности на практике. Поэтому фактически трудящиеся были отчуждены от собственности и управления ею. Во времена «перестройки» это противоречие послужило предметом крайней озабоченности руководства КПСС. В 1984г. Был принят специальный закон «О трудовых коллективах и повышении их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями». Очевидно, что этот закон проблему отчуждения народа от «общенародной» собственности не решил.

 Ввиду отсутствия у «общенародной» собственности настоящего хозяина советским экономистам и юристам пришлось изображать его суррогат в виде громоздкого и во многом абсурдного «хозяйственного механизма управления». В основу его устройства был положен ленинский принцип единства политического и хозяйственного руководства.

Согласно ст. 6 Конституции СССР, КПСС была признана: «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций». Номенклатурные кадры КПСС, помимо своих политических функций, «по совместительству» осуществляли т.н. «оперативное управление» социалистическими предприятиями.

При этом каждый номенклатурный работник предприятия, учреждения или организации прекрасно знал, что он, в первую очередь, коммунист, а уже потом: директор, учёный, инженер, прокурор, юрист, строитель и т.д. В случае если человек не справлялся с работой по причине профнепригодности, партия всегда могла пристроить «своего товарища», зачастую даже с повышением. С другой стороны, будучи исключённым из партии или получив «строгача», человек на всю жизнь получал «волчий билет», с которым прямая дорога в тюрьму, либо на тот свет.

Коммунисты – руководители, совместно с членами выборного актива предприятия, входили в состав т.н. «партхозактива». При этом партийные организации предприятий были наделены правом контроля за деятельностью администрации. В свою очередь, представители администрации были членами партийных организаций или входили в состав их руководящих органов (бюро или комитетов). Пусть читатель сам попробует решить задачку: кто кого контролировал?

Внешнее управление предприятиями и контроль за их деятельностью, помимо министерств и ведомств, осуществляли вышестоящие партийные органы. Согласно неписаному «телефонному праву», звонок из райкома (обкома и выше) мог «порекомендовать» любому директору фирмы принять или не принимать или иное решение. Причём, эти устные «рекомендации», как правило, имели большую силу, чем советские законы, здравый смысл, профессиональная честь и гражданская совесть руководителя или специалиста. Впрочем, последние особенно и не ломались. Ведь звонивший «товарищ» в каждом конкретном случае представлял «ум, честь и совесть нашей эпохи».

Таким образом, фактическими хозяевами «общенародной» собственности являлись номенклатурные кадры КПСС – правящий класс «нового типа». Но, если бы кто открыто заявил об этом в советское время, то вполне мог бы «загреметь» по статье за антисоветскую агитацию и пропаганду. Ведь, согласно Конституции СССР, у нас все были объявлены трудящимися «от станка до ЦК».

Общий смысл анонимной собственности номенклатуры КПСС можно определить по аналогии с диктатурой КПСС. Партийные «аппаратчики» паразитировали «путём сращивания с государственными структурами и их прямым подчинением КПСС». Номенклатурные «хозяйственники» или «имперские дельцы», по выражению Е.Гайдара, паразитируют путём сращивания анонимной собственности номенклатуры с государственной, которую они используют в целях личной наживы и присвоения власти. Если назначением частной собственности является накопление капитала, то назначением анонимной собственности – паразитическое потребление и присвоение власти.

Излюбленными страничками коммунистической пропаганды были леденящие душу истории про обанкротившихся бизнесменов, которые там «у них» в отчаянии выбрасывались из окон небоскрёбов. Для анонимных собственников всё обстоит наоборот: Чем хуже, тем для них лучше.

Обладая неограниченными правами распоряжения общенародной собственностью, номенклатурные руководители практически не несли личной материальной и имущественной ответственности за конечные результаты хозяйственной деятельности на всех уровнях управления народным хозяйством. Личная материальная ответственность руководителей предприятий по закону была ограничена размером месячного оклада, как и для всех работников. Нам не известны случаи таких вычетов, хотя «легенды» об этом ходили. Таким образом, личная карьера и благополучие номенклатурных «управленцев» практически не зависели от состояния дел в экономике. Раздельная ответственность по своим обязательствам существовала лишь на бумаге.

В результате распада СССР и развала социалистической экономики за короткий срок обанкротились не только множество предприятий, колхозов и совхозов, но и целые отрасли народного хозяйства: закрылись заводы по производству телевизоров, исчезли с лица земли могучая тракторная промышленность, станкостроение; тяжёлый кризис охватил угольную и автомобильную промышленность, сельское хозяйство и другие. Однако ни их руководители, ни «кураторы» из партийных комитетов, министерств и ведомств, за редким исключением, не понесли никакой ответственности за тот развал, к которому мы пришли.

Кто ответит, например, за результаты реализации Продовольственной программы СССР на 1982-1990 годы? Эта программа предусматривала осуществление мероприятий по укреплению экономики колхозов и совхозов. На эти цели только в 1933 году было направлено свыше 30 миллиардов рублей. Сумма по тем временам огромная. В итоге колхозы и совхозы развалились, а про эту программу все забыли.

Но, оставим эти мрачные темы прошлого. Отметим «светлые» стороны «перестройки» и «реформ». Главные их результаты – это приватизация номенклатурой своих бывших «партактивов» и обмен части партийных льгот и привилегий на деньги и ценные бумаги.

Способами реализации анонимной собственности в новых условиях явились практика занятия госслужащими постов в советах директоров крупных кампаний, теневое владение активами, сдача госсобственности в аренду «своим» коммерческим структурам, «крышевание» и масса других вариантов.

За короткий срок многие бывшие партийные секретари, «партаппаратчики», «красные директора», профсоюзные функционеры и прочие «партхозактивисты» сказочно разбогатели и поменяли имидж «товарищей» на господ. Только среди депутатов Госдумы в 2006 году насчитывался 21 миллиардер, из них 18 человек – члены партии власти.

Однако «эффективных собственников» из «красных клопов» в третьем поколении не получилось. Советские «хозяйственники» и «управленцы», сделавшись в одночасье бизнесменами, банкирами и менеджерами, отнюдь не стали рачительными хозяевами и профессиональными управляющими. Они лишь продолжили «генеральную линию» паразитирования на нефтегазовых ресурсах страны.

Современное состояние паразитического империализма в России характеризуется все более тесным слиянием политической власти и бизнеса, граница между частным и государственным секторами экономики становится всё более размытой.

Среди русских купцов бытовала поговорка: «богатство обязывает». В условиях проклинаемой на каждом углу «либеральной» экономики бизнесмены вынуждены «крутиться». Они обязаны заботиться об эффективности использования ресурсов, защищать интересы инвесторов, определять стратегию развития фирмы, брать на себя предпринимательский риск, умело взаимодействовать с менеджерами и профсоюзами и многое другое.

Номенклатурным магнатам и их «назначенцам» ничего этого не нужно, их никто и ничему не обязывает. Единственно, в чём они заинтересованы – это сидеть на денежных потоках и быть «в доле». И ещё у них есть уверенность, что «буржуи» без российских нефти и газа не проживут.

Не случайно правительственных служащих в руководстве корпораций специалисты называют «спящими менеджерами». Тем не менее, под их контроль попадают огромные средства, которые они используют для личного обогащения и удержания власти. Например, значительная часть доходов госкорпораций идёт на финансирование избирательных кампаний.

В США существует принцип: что хорошо Дженерал Моторс – то хорошо Америке. Мы же не можем сказать: что хорошо Газпрому или РЖД – то хорошо России.

В 2001 – 2003 гг. президент Путин принял «судьбоносные» для газового сектора решения: запретил рыночную структуризацию «Газпрома» и назначил команду менеджеров, которая вместо разработки долгосрочной стратегии развития отрасли встала на привычный путь увеличения рентных платежей. Для номенклатурных рантье стагнация в газодобыче оказалась выгоднее динамичного развития газового сектора экономики.

По словам первого вице-премьера РФ Д.Медведева, газовые и нефтеперерабатывающие кампании требуют 300 млрд. долл. на восстановление и развитие основных фондов. При том, что долговые обязательства российских госкомпаний уже превысили 300 млрд. долл.

Вследствие износа труб, аварии на газопроводах следуют одна за другой. Например, в июле 2007 года страшный взрыв произошёл на магистральном газопроводе на границе С.-Петербурга и Ленинградской области. Длина повреждённого участка составила 500 метров. За два месяца до этого взрыв произошёл на газопроводе в Тутаевском районе Ярославской области.

Вместе с тем, средства Стабфонда от продажи энергоресурсов в хозяйственном обороте не используются, а нефтяные и газовые магнаты предпочитают покупать недвижимость в Лондоне, яхты, футбольные клубы, подводные лодки и прочие «яйца Фаберже». Подобно всем временщикам, эти люди руководствуются правилом: «После нас – хоть потоп».

Так, что после победы Октября настоящих хозяев в России не было и нет.

Отдельные попытки частных предпринимателей организовать легальный бизнес с человеческим лицом, как правило, заканчиваются бандитской пулей, тюрьмой или бегством за рубеж.

В 1996 году Фонд политических технологий И.Бунина опубликовал книгу о 40 наиболее успешных российских предпринимателях, которые «могли стать примером и образцом для будущих поколений предпринимателей».

Ныне из этого списка «иных уж нет, а те далече».

Только за один год было убито 9 из 30 участников Круглого стола предпринимателей России. Вот лишь некоторые фамилии известных бизнесменов, погибших в разные годы: банкиры И.Кивелиди, П.Ратонин, Ю.Репин, З.Терпугов; предприниматели из С.-Петербурга Дм.Варварин и С.Крижан; ген. директор «Уралмаша» О.Белоненко, директор АО «Бахус» С. Колесников…  И этот скорбный список растёт с каждым днём.

Так, что сегодня нам не приходится надеяться на появление в России новых третьяковых, прохоровых, бахрушиных, фирсановых, некогда показавших прекрасные образцы отечественного предпринимательства и общественного служения. Такие люди не вписываются в систему паразитического империализма как носители сословной чести и деловой морали. Имперские дельцы предпочитают «игру без правил» в обход законов и норм деловой морали.

Коррупция

Он (английский король – М.З.) учредил множество новых должностей и направлял к ним толпы бесчисленных чиновников, чтобы притеснять и разорять народ/из Декларации независимости США от 7 июля 1776г./ Вот и в России на хилом теле рыночной экономики выросло огромное количество контролирующих, регистрирующих и разрешающих организаций: департаменты потребительского рынка; регулирующие органы, осуществляющие контроль за деятельностью саморегулируемых организаций; органы по контролю за рынком ценных бумаг и проч. Причём, количество контролирующих инструкций неуклонно растёт. Например, в конце 2007года появился институт кураторов коммерческих банков.

Несметное количество номенклатурных кровососов всех мастей и калибров облагают данью всё, что шевелится в зоне их влияния: средние и мелкие бизнесмены, фермеры и просто граждане, которым нужно что-то подписать, получить или оформить. Например, чтобы зарегистрировать фирму, нужно пройти более 20 инстанций; торговую палатку проверяют 17 организаций. Поистине гоголевские сюжеты!

На базе множества паразитических организаций и должностей возник разветвлённый рынок бюрократических «услуг». На этом рынке за деньги выполняются процедуры и операции, входящие в круг должностных обязанностей госслужащих. Без денег эти необходимые для граждан действия не производятся, либо их выполнение затягивается на неопределённый срок. Та же альтернатива возникает у «просителя», когда бюрократ волен принять или не принять, разрешить или отказать, запретить или не запрещать и во множестве других ситуаций.

Коррупция стала сутью государственной власти, смыслом её существования. Доходы от коррупции не поддаются точному учёту, и существует множество экспертных оценок. Например, депутат Госдумы В.Рыжков оценивает размеры коррупции в РФ в 2007 году в 300 млрд. долл. Для сравнения «американские империалисты» такую же сумму ежегодно тратят на благотворительность, а сумма доходов госбюджета РФ в 2008 году определена в размере 260 млрд. долл.

Характерно, что масштабы коррупции в РФ сопоставимы с масштабами народнохозяйственных потерь в СССР. Это говорит, о том, что как раньше, так и теперь хозяйствующие субъекты примерно одинаково незаинтересованны в сохранении и приумножении национального богатства. Разница лишь в том, что «при коммунистах» его чаще всего просто разбазаривали и «пускали на ветер», а при «демократах» больше разворовывают. В этом есть своего рода «прогресс», обусловленный рыночными преобразованиями.

При наличии в стране острого дефицита инвестиций в развитие экономики, образования и социальной сферы по всей стране, как грибы после дождя, растут помпезные особняки и загородные виллы. Большинство из них являются вещественными доказательствами отмывания денег, нажитых преступным путём. Стоимость многих новых объектов недвижимости исчисляется сотнями, а то и миллионами долларов. Вместе с тем, их владельцами являются обыкновенные служащие или «нищие» пенсионеры. Характерно, что по отношению к хозяевам особняков российская Фемида, как правило, хранит гробовое молчание. Глядя на эти памятники «переходного периода», невольно вспоминается притча о ленивом и лукавом рабе, закопавшем свой талант в землю.

В РФ борьбой с коррупцией «чиновников» занимаются сами «чиновники». Эффективность этой «борьбы» аналогична безуспешному поиску «пропавших» денег КПСС. «Бездействие власти перед лицом нарастающей коррупции, — заявляют участники Национального антикоррупционного комитета/НАК/, — может иметь катастрофические последствия вплоть до развала российской государственности». Под этим заявлением подписались А.Вольский, Б.Громов, С.Степашин и другие видные деятели, всего 35 человек. По существу это предупреждение звучит как приговор, ведь эти люди и есть власть.

Круговая порука

«Худые сообщества развращают добрые нравы»/1е кор. 15,33/. По примеру коррумпированных «чиновников», ныне в России воруют и обманывают практически все, поскольку на зарплату и пенсию достойно прожить невозможно. Равно невозможен и честный бизнес по причинам коррупционности законов и отсутствия гарантий прав собственников.

Таким образом, по мере «стирания граней» между политикой, бизнесом и оргпреступностью, «страна труда» превратилась в страну воров. И в этом отношении народ и коммунистическая партия власти действительно оказались едины. В основе нынешнего «морально-политического единства» партии и народа, как и «при коммунистах», лежит «основополагающий» принцип коммунистической морали: «Один за всех, все за одного».

В условиях паразитического империализма этот гуманный принцип послужил моральным оправданием преступной круговой поруки, основанной на взаимном укрывательстве и амнистировании плохой работы, ошибок и преступлений.

С одной стороны, избиратели «согласились и примирились» с тотальной коррупцией во властных структурах. С другой стороны, власть вынуждена закрывать глаза на массовые правонарушения граждан: пьянство, хищения, злоупотребления на работе; уклонение от уплаты налогов; нарушения правил торговли, землепользования, охраны труда и множество других.

Более того, для коррумпированной власти безопасный для неё уровень преступности является прекрасным способом канализации недовольства и протестных настроений населения. Ведь привычный правонарушитель асоциален и не способен к активным политическим действиям. Недаром К.Маркс называл люмпен-пролетариат «пассивным продуктом гниения» буржуазного общества.

В системе коммунистической круговой поруки все становятся как бы «свои» и «наши». А кто не с нами, тот против нас. При этом избиратели выступают как пособники и соучастники преступлений своих избранников.

Поэтому у нас, по словам Г.Зюганова, выбирают не лучших, а себе подобных. Например, в 2007 году на выборах в Государственную Думу лидирующие позиции вновь заняла «Единая Россия». А ведь в конце 2006 года представители КПРФ, «Яблока», СПС и нескольких оппозиционных движений подписали антикоррупционный пакт против «Единой России». Зам. председателя партии «Яблоко» С.Митрохин назвал ЕР «политической крышей» российской коррупции. Но нашим избирателям, как говорится, «наплюй в глаза, всё Божья роса». Отсюда «беспредел» в тюрьме и на воле.

Таков морально-политический фундамент временной стабилизации, высоких рейтингов, всеобщего удовлетворения и экономического роста, объявленных в конце 2007 года.

Похоже, что паразитический империализм вступает в завершающую фазу саморазрушения. Затеянная в 1917 году большевиками «перманентная революция» грозит перейти в стадию криминальной войны всех со всеми. Экспроприаторов вновь экспроприируют, и «тот, кто не сел, тот станет всем».

Прежнее «монолитное единство» номенклатурных рядов КПСС распалось на множество ролевых групп: администраторы, законодатели, регистраторы, «силовики», «разрешители», «олигархи» и проч. Конфликты интересов между ними ведут к усилению межгрупповой борьбы за передел собственности и власти.

Так, во время второго срока президентства В.Путина заметно активизировались «силовики». Согласно данным московского Центра исследования элит, 78% ведущих политических фигур в РФ, так или иначе, связаны с КГБ, ФСБ или другими силовыми организациями.

Очевидно, что «силовики» умеют захватывать чужое имущество, сажать в тюрьму или уничтожать своих врагов и конкурентов. Но они органически не способны эффективно управлять предприятиями. Профессия и ментальность этих людей с древних времён и по сей день направлены на разрушение, а не на созидание.

В арсенал силовых методов управления, как известно, входят вооружённые захваты предприятий и банков, поджоги и взрывы объктов недвижимости, заказные убийства, «коммерческие» аресты, заказные судебные процессы и прочие проявления политического и уголовного экстремизма.

Широкое использование силовых методов в экономике не может обходиться без участия уголовного мира с его менталитетом. Такой подход к управлению вполне согласуется с точкой зрения одного из древнеримских императоров: «Управлять – значит грабить».

Но, позвольте, сегодня не времена варваров и легионеров. На дворе ХХI век новой эры, когда достижения профессионального менеджмента сочетается с новейшими информационными технологиями принятия решений. В то же время, всякое насилие может породить только ответное насилие. Поэтому рейдерские методы в экономике ведут к росту экстремизма во всех сферах жизни общества и государства.

По теории Ленина, эпоха империализма должна была закончиться победой социализма сначала в “отдельно взятой стране», а затем и во всём мире. Что это за «социализм», мы уже знаем. А вот, чем может закончиться эпоха паразитического империализма в России, не знает никто, и теорий на этот счёт нет.

Официальный курс партий власти обозначается словами, смысл и значение которых понять невозможно: «стратегия качественного обновления», «сбережение народа», «счастье для каждого» и т.п. Курс номенклатурной «оппозиции» — «обновлённый социализм», т.е. очередная химера, наряду со «зрелым», «развитым», «реальным» и прочими социализмами прошлого. На самом деле, никаких реальных перспектив у партии советской номенклатуры нет. Сегодня у бывших партийных кадров и активистов КПСС одна общая «историческая задача»: любыми способами тянуть время своего пребывания у власти.

О тупике паразитического империализма свидетельствует и возня вокруг «преемника Путина». Хотя дело вовсе не в преемнике, а в «феномене Путина». Ему, как в своё время Л.Брежневу, удалось затормозить неминуемый крах коммунно-большевизма.

За последние 7 лет в нашу жизнь вернулись показуха, парадность, наградная лихорадка, лицемерие, победные реляции о действительных и мнимых успехах и другие, до боли знакомые, приметы брежневского «застоя». Некоторые «нацпроекты» с поразительным однообразием копируют пропагандистские акции прошлого: олимпиада, шоу с очередным «покорением» Северного полюса, строительство амбициозных сооружений, космос как «национальная идея», и проч. Вобщем, за что ни возьмись, повсюду «кризис жанра». Те товарищи, которые чувствуют себя в этой привычной обстановке, как рыба в воде, могли бы воскликнуть словами поэта: «О, если б навеки так было!»

Однако, перефразируя слова К.Маркса, бьёт час коммунистического паразитизма. И вряд ли кому удастся ещё раз повторить «феномен Путина». Так же как не удалось генсекам К.Черненко, В.Андропову и М.Горбачёву повторить «феномен Брежнева». Отсюда в определённых кругах страх и неуверенность по мере приближения выборов Президента РФ в 2008 году.

«Как будет выглядеть законченный социализм, —  писал Ленин в 1918 году, — мы этого не знаем». Зато мы сегодня, спустя 90 лет, знаем даже то, что получилось после «полной и окончательной» победы социализма в «отдельно взятой стране». Возникший на его месте паразитический империализм есть высшая стадия паразитизма; капитализм тупиковый, разрушительный и крайне опасный своей непредсказуемостью. Таков финал «новой эры» в истории человечества, начало которой было положено коммунистами в Октябре 1917 года в России.    

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА