Проблемы реализации свободы совести в России

Автор: 01.04.2009 Обновлено: 06.09.2021 13:39
Проблемы реализации свободы совести в России
«Проблемы реализации свободы совести в России» — под таким названием был представлен доклад руководителями Информационно-аналитического центра «Сова» Александром Верховским и Галиной Кожевниковой параллельно с докладом о неправомерном применении антиэкстремисткого законодательства в России в 2008 году. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха
«Проблемы реализации свободы совести в России» — под таким названием был представлен доклад руководителями Информационно-аналитического центра «Сова» Александром Верховским и Галиной
Кожевниковой параллельно с докладом о неправомерном применении антиэкстремисткого законодательства в России в 2008 году.

Авторы объясняют, что так получилось потому, что, когда писался доклад, посвященный проблемам свободы совести, они обнаружили, что существует изрядная доля обстоятельств, связанных с применением антиэкстремистского законодательства. И наоборот, когда писали доклад о неправомерном использовании антиэкстремистского законодательства, выяснилось, что именно в этом году большая доля сюжета связана именно с ограничением свободы совести.

По словам А. Верховского, «антиэкстремистское законодательство – это палка о двух концах. Оно как преследует как реальных людей, которые практикуют вандализм и активно пропагандируют насилие, так и направлено на людей, которые совершенно этого не делают – это то, что мы называем неправомерным антиэкстремизмом».

Из выступления также следует, что почти все законодательные инициативы были направлены не на конкретизацию предмета преследования, а на ужесточение репрессивных санкций. Стремительно пополняется Минюстом Федеральный список экстремистских материалов. Особенно активно в 2008 году развивались два направления неправомерного антиэкстремистского давления – на свободу совести и на свободу выражения.

Основной, действительно оформленной тенденцией, стало преследование религиозных групп. Раньше объектами такого неправомерного применения антиэкстремистского законодательства становились какие-то маргинальные группы, которые подозревались с большим или меньшим основанием в какой-то подрывной деятельности, в том числе насильственной, вооруженной, подпольной и т.д.

Верховский также отметил, что есть множество совершенно очевидно несправедливых случаев применения антиэкстремистского законодательства. К примеру, запрет книги «Чжуань Фалунь», которая является главной книгой для изучения  в духовной практике Фалуньгун* (Фалунь Дафа).

«Весь запрет сводится к двум пунктам, — объясняет он, — к символу знака Фалунь, который напоминает свастику. Хотя в данном случае запрет на символику, сходную с нацистской, никак не ограничен контекстом. Если нарисовать свастику на бумаге, это будет противозаконным действием  вне зависимости от того, зачем это сделано. И второе обвинение заключается в том, что последователи Фалуньгун, якобы, возбуждают вражду в отношении китайских властей. У нас пока не доходило до того, чтобы определять социальные группы, которым нельзя возбуждать вражду против иностранных правительств. Теперь же можно считать, что дошло».

Галина Кожевникова отметила, что именно в 2008 г. обозначилась очень четкая тенденция давления на СМИ. В качестве примера был назван известный скандальный случай самого оперативного антиэкстремистского реагирования – это случай с «Новой газетой» в Санкт-Петербурге, где через несколько часов (!) после публикации газета получила предупреждение за то, что процитировала в статье слова местного представителя движения против нелегальной эмиграции о том, что они готовы осуществить антигрузинские акции. Газета сама при этом выразила возмущение бездействием правоохранительных органов в отношении людей, практикующих расизм и дискриминацию. Газета получила предупреждение, и оно до сих пор не оспорено. 

На примере «Новой газеты» видно, что газета преследуется, во-первых, за критику правоохранительных органов, а во-вторых, за цитирование, что является совершеннейшим абсурдом, потому что по всем, в т.ч. международным правилам, за цитирование любого человека редакция ответственности не несет.

Александром Верховским был приведен еще один из самых известных и смешных случаев  в Новосибирске, когда экстремистское предупреждение получил один очень известный реконструктор, создавший модель немецкого танка. Реконструкторы разыграли бой между советским и фашистским танками. «На фашистском танке, как ни странно, была эмблема вермахта (вот ведь незадача какая – не звезда красная, извините за цинизм). Он получил предупреждение за публичную демонстрацию нацистской символики», — добавил он.

А судьи кто?

На это обсуждение в Независимом пресс-центре в Москве был также приглашен Дмитрий Дубровский, директор программы «Права человека» в Смольном институте из Санкт-Петербурга. Будучи профессиональным экспертом в этой области, он отметил, что сейчас намечается процесс жесткого лицензирования экспертиз.

По его мнению, здесь естественно возникает вопрос: «А судьи кто? Кто определяет правомерность применения антиэкстремисткого законодательства?» «Потому что в большинстве случаев, — говорит Дубровский, —  речь идет о формализации здравого смысла, то есть, попросту говоря, описание научным языком некоторой очевидной картинки, которую мы перед собой видим. Например, на самом деле, нарисована свастика и написано «Бей жидов, спасай Россию». Ученый должен ответить на 19 вопросов, которые должны по всей совокупности отразить всю глубину и сложность прочтения этого текста вместе с данным символом, что представляется издевательским».

Дмитрий обратил внимание и на чрезвычайную тонкость в интерпретации: «У нас есть даже такой термин, как интент-анализ. Это не то, что человек сказал, а то, что он хотел сказать. То есть то, что он подумал и не сказал, но хотел сказать. А вот ученые могут все это обнаружить и предъявить. Это все было бы смешно, если бы не предъявлялись как реальные статьи уголовного кодекса. И таких школ и групп у нас очень много, и каждая из них может быть использована с разными целями – либо оправдать, либо осудить в зависимости от того, на самом деле, что, собственно, нужно следователю. По большому счету, следователь обслуживает определенный заказ. В редких случаях человек приходит и говорит: «Вот, посмотрите, что это такое». Как правило, говорят: «Мы тут нашли. Нам нужно доказать, что…». И если ты говоришь: «Я ничего не вижу здесь», он говорит: «Ну ладно,  пойду к другому эксперту».

В действительности границы полномочий эксперта очень неопределенны. Фактически получается, на сегодняшний день, каждый человек со степенью, который может доказать, что он хоть каким-то боком к этому относится, может это подтвердить: от этнографов до лингвистов, от политологов до социологов – любой может быть экспертом в этой области. Во всяком случае, если суд это допустит».

Если говорить о самих экспертизах, то в публикациях А. Верховского и Г. Кожевниковой уже неоднократно отмечалось, что само по себе определение «экстремизм» чрезвычайно  размыто. Помимо этого, в самих социо-гуманитарных экспертизах практикуется еще более расширенная трактовка этого понятия.  Давайте просто посмотрим, что про это пишется в Большой советской энциклопедии: «Экстремизм – приверженность любым радикальным взглядам». Получается, что достаточно доказать, что автор придерживается радикальных взглядов, и все – он экстремист. Никаких проблем не возникает.

Справка:
*Всемирная Энциклопедия (2002) (World Book Encyclopedia): «Фалуньгун — духовный путь существования, который появился в Китае в начале 1990-х годов. Фалуньгун обучает технике медитации при помощи упражнений для улучшения физического здоровья, а также нравственной и духовной чистоты. Название Фалуньгун на китайском языке означает поворот колеса закона. Фалуньгун также называется Фалунь Дафа (Великий Закон). Фалуньгун имеет миллионы последователей во многих странах».
По данным Информационного Центра Фалуньгун, в 1999 г. коммунистическое правительство Китая начало массовые репрессии последователей Фалуньгун, усмотрев в большой популярности этой практики угрозу своей власти, а также боясь потерять идеологический контроль над людьми. В настоящее время Центром официально уже подтверждено 3252 смертельных случаев последователей этой практики в результате преследований; сотни тысяч  находятся в заключении. Стали также известны факты незаконного извлечения внутренних органов для продажи у заключённых последователей Фалуньгун. 

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА