Проблемы реализации свободы совести в России
«Проблемы реализации свободы совести в России» — под таким названием был представлен доклад руководителями Информационно-аналитического центра «Сова» Александром Верховским и Галиной Кожевниковой параллельно с докладом о неправомерном применении антиэкстремисткого законодательства в России в 2008 году. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха
«Проблемы реализации свободы совести в России» — под таким названием был представлен доклад руководителями Информационно-аналитического центра «Сова» Александром Верховским и Галиной
Кожевниковой параллельно с докладом о неправомерном применении антиэкстремисткого законодательства в России в 2008 году.
Авторы объясняют, что так получилось потому, что, когда писался доклад, посвященный проблемам свободы совести, они обнаружили, что существует изрядная доля обстоятельств, связанных с применением антиэкстремистского законодательства. И наоборот, когда писали доклад о неправомерном использовании антиэкстремистского законодательства, выяснилось, что именно в этом году большая доля сюжета связана именно с ограничением свободы совести.
По словам А. Верховского, «антиэкстремистское законодательство – это палка о двух концах. Оно как преследует как реальных людей, которые практикуют вандализм и активно пропагандируют насилие, так и направлено на людей, которые совершенно этого не делают – это то, что мы называем неправомерным антиэкстремизмом».
Из выступления также следует, что почти все законодательные инициативы были направлены не на конкретизацию предмета преследования, а на ужесточение репрессивных санкций. Стремительно пополняется Минюстом Федеральный список экстремистских материалов. Особенно активно в 2008 году развивались два направления неправомерного антиэкстремистского давления – на свободу совести и на свободу выражения.
Основной, действительно оформленной тенденцией, стало преследование религиозных групп. Раньше объектами такого неправомерного применения антиэкстремистского законодательства становились какие-то маргинальные группы, которые подозревались с большим или меньшим основанием в какой-то подрывной деятельности, в том числе насильственной, вооруженной, подпольной и т.д.
Верховский также отметил, что есть множество совершенно очевидно несправедливых случаев применения антиэкстремистского законодательства. К примеру, запрет книги «Чжуань Фалунь», которая является главной книгой для изучения в духовной практике Фалуньгун* (Фалунь Дафа).
Галина Кожевникова отметила, что именно в 2008 г. обозначилась очень четкая тенденция давления на СМИ. В качестве примера был назван известный скандальный случай самого оперативного антиэкстремистского реагирования – это случай с «Новой газетой» в Санкт-Петербурге, где через несколько часов (!) после публикации газета получила предупреждение за то, что процитировала в статье слова местного представителя движения против нелегальной эмиграции о том, что они готовы осуществить антигрузинские акции. Газета сама при этом выразила возмущение бездействием правоохранительных органов в отношении людей, практикующих расизм и дискриминацию. Газета получила предупреждение, и оно до сих пор не оспорено.
На примере «Новой газеты» видно, что газета преследуется, во-первых, за критику правоохранительных органов, а во-вторых, за цитирование, что является совершеннейшим абсурдом, потому что по всем, в т.ч. международным правилам, за цитирование любого человека редакция ответственности не несет.
Александром Верховским был приведен еще один из самых известных и смешных случаев в Новосибирске, когда экстремистское предупреждение получил один очень известный реконструктор, создавший модель немецкого танка. Реконструкторы разыграли бой между советским и фашистским танками. «На фашистском танке, как ни странно, была эмблема вермахта (вот ведь незадача какая – не звезда красная, извините за цинизм). Он получил предупреждение за публичную демонстрацию нацистской символики», — добавил он.
А судьи кто?
На это обсуждение в Независимом пресс-центре в Москве был также приглашен Дмитрий Дубровский, директор программы «Права человека» в Смольном институте из Санкт-Петербурга. Будучи профессиональным экспертом в этой области, он отметил, что сейчас намечается процесс жесткого лицензирования экспертиз.
По его мнению, здесь естественно возникает вопрос: «А судьи кто? Кто определяет правомерность применения антиэкстремисткого законодательства?» «Потому что в большинстве случаев, — говорит Дубровский, — речь идет о формализации здравого смысла, то есть, попросту говоря, описание научным языком некоторой очевидной картинки, которую мы перед собой видим. Например, на самом деле, нарисована свастика и написано «Бей жидов, спасай Россию». Ученый должен ответить на 19 вопросов, которые должны по всей совокупности отразить всю глубину и сложность прочтения этого текста вместе с данным символом, что представляется издевательским».
Дмитрий обратил внимание и на чрезвычайную тонкость в интерпретации: «У нас есть даже такой термин, как интент-анализ. Это не то, что человек сказал, а то, что он хотел сказать. То есть то, что он подумал и не сказал, но хотел сказать. А вот ученые могут все это обнаружить и предъявить. Это все было бы смешно, если бы не предъявлялись как реальные статьи уголовного кодекса. И таких школ и групп у нас очень много, и каждая из них может быть использована с разными целями – либо оправдать, либо осудить в зависимости от того, на самом деле, что, собственно, нужно следователю. По большому счету, следователь обслуживает определенный заказ. В редких случаях человек приходит и говорит: «Вот, посмотрите, что это такое». Как правило, говорят: «Мы тут нашли. Нам нужно доказать, что…». И если ты говоришь: «Я ничего не вижу здесь», он говорит: «Ну ладно, пойду к другому эксперту».
Если говорить о самих экспертизах, то в публикациях А. Верховского и Г. Кожевниковой уже неоднократно отмечалось, что само по себе определение «экстремизм» чрезвычайно размыто. Помимо этого, в самих социо-гуманитарных экспертизах практикуется еще более расширенная трактовка этого понятия. Давайте просто посмотрим, что про это пишется в Большой советской энциклопедии: «Экстремизм – приверженность любым радикальным взглядам». Получается, что достаточно доказать, что автор придерживается радикальных взглядов, и все – он экстремист. Никаких проблем не возникает.
Поддержите нас!
Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!
Поддержать