Карелия… Очарование северной земли

Карелия. Фото с tourland

Ламбушки

В здешних местах озер кажется больше, чем людей, населяющих эту северную землю, около их 60 тысяч. Жители называют озера ламбами, ламбушками. У них и имен-то нет, разве что у самым примечательных. Вода в иных даже в летнюю жару поднимается градусов до шести, не более. В некоторых, самых глубоких, достающих до вечной мерзлоты, можно и летом найти плавающие льдинки.

Все это мокрое наследство оставил Карелии ледник 13 тысяч лет тому назад. Ледяной покров простирался на сотни километров. С потеплением льды стали отходить к полюсу, оставляя после себя нагромождение огромных скалистых камней, ямы и трещины, которые тут же заполнялись талой водой. Так зарождались ламбы. А камни и огромные валуны вокруг озер обрастали лишайниками, мхом, со временем там появлялись деревья, а потом и лес.

Раздолье

Узкое серое шоссе пересекает холмистые равнины Карелии. На улице июль, но они отдают прохладой, будто только сошел снег. Светлые блюдца озер проносятся за окнами автомобиля. Редкая деревушка попадется на трассе, да и та в несколько домов. Ни толчеи на автобусных остановках, ни людских озабоченных толп в час пик: плотность населения сих мест 4 человека на квадратный километр. Население Карелии все-то около 700 тысяч человек, причем большая часть — жители Петрозаводска.

Глухомань, чуть съедешь с трассы. Для уставшего от шума городского слуха — благодать. Лишь звон ручьев, шелест листьев, да еще плеск рыбы в озере и жужжанье насекомых нарушает тишину. Для отдыха места здесь самые подходящие. И для рыбаков раздолье. Каких только рыб здесь нет! Окунь, щука, плотва, елец, лещ, подлещик, а покрупнее — лосось, форель, палия, кумжа, красная рыба. Водится также сиг и хариус.

Земля хранит свои тайны

Северные земли обладают спокойствием, сдержанностью — что растительность, что рельеф, что люди. Земля бережно использует энергию, дарованную небом. Здесь каждый солнечный луч, словно праздник средь буден.

А до нашествия ледников эта земля была теплая, ласковая. Благоухали сады. Много тысяч лет назад на месте Карелии существовала страна Гиперборея. Так гласит легенда. О Гиперборее упоминают мифы Древней Греции, индийские «Веды». Цивилизация была очень развита. Считается даже, что она явилась прародительницей других цивилизаций на Земле.

Так ли это было или нет, достоверно не известно, но ведомо одно — многочисленные памятники древней культуры, обнаруженные в Карелии, доказывают существование некоего высокоразвитого народа, чьи знания об окружающем мире гораздо более фундаментальны и глубоки, чем знания наших современников. Гигантские плиты геометрически правильной формы, ступени лестницы, ведущей в небо, каменные глыбы с отверстиями, проделанными неведомым инструментом, колодцы и подземные тоннели, «камни-следовики» с углублениями на поверхности в виде отпечатков ступней или рук человека, лап животных и птиц, спиралевидные каменные лабиринты — загадки, которые ждут своего часа.

Слышала я рассказы, что в Карелии встречаются старые каменоломни, где добывали мрамор или слюду. Говорят, что иные очень глубоки. Но еще в позапрошлом веке разработки прекратились по странным причинам: в штольнях стали пропадать люди — уходили и не возвращались. Многие пыталась пробраться в заброшенные рудники, чтобы разгадать тайну. Но никому не удалось. Те, кто отважился спуститься поглубже, либо навечно исчезал в подземелье, либо выходил на свет умом тронутый. Что его напугало, ничего узнать невозможно.

Чудь

Предания повествуют, что когда-то в этих северных землях жил необычный народ — чудь. Богатыри и чародеи были — из селенья в селенье топорами перебрасывались. Жили богато, много сокровищ имели. Но потом чудь под землю ушла, и сокровища свои туда же забрала. А входы в подземелье завалила камнями, и эти входы можно отыскать и сегодня.

Люди знающие пишут: «Чудских кладов много, даже известны места их нахождения, но на них наложен завет, что найти их могут только потомки чудского народа. Чудские духи в разных обличьях охраняют эти клады. Некоторым искателям сокровищ все же удавалось проникать в тайны подземных жителей, но, повстречав духов в подземельях, выходили оттуда совершенно помешанными и уже не могли поправиться всю оставшуюся жизнь».

Бытует поверье, что когда вернется счастливое время и придут люди из Беловодья и «дадут всему народу великую науку, тогда придет опять Чудь, со всеми добытыми сокровищами».

Говорят, еще в прошлом веке северные рыбаки видели чудь, говорят, что обитает народ где-то по соседству, только не видать его, скрыт он от глаз людских.

Утки над озером

Мы съехали с трассы на проселочную дорогу, которая. петляя между озерами, оврагами, нагромождением валунов, привела нас на полянку, обжитую, но аккуратную. Здесь и поставили палатку, чтобы раствориться в красоте озерного края.

С одной стороны поляны огромное озеро с голубой водой. Лишь только приближаешься к нему, оно обдает тебя родниковой свежестью. То и дело вскидывалась рыба, а из прижавшейся к воде березовой рощицы взмывали в небо дикие утки. Причудливая линия берега сплошь усеяна пышными кустами черники. Ягода крупная, зрелая. А в высоком пушистом мхе, в котором грузнешь по колено, меж тонких дерев прячутся красноватые шапки подосиновиков.

Очарованная тишина

Озеро поодаль небольшое. Вода в нем темная, коричневая, и настолько ясны отражения дремучего леса, подступившего к самой кромке берега, будто кто опрокинул гигантское зеркало.

И стоит над тем озером таинственная тишина и днем, и ночью. Невольно поверишь, что на дне его спрятан вход в страну, где обитает ушедшая под землю чудь. Ни рыба не нарушает его покой, ни птица на воду не сядет. Будто заколдовано. И рыбаки его обходят стороной, нет в нем рыбы, говорят.

Лишь закаты над тем озером божественны и вода ласковая, мягкая, не ощущаешь ее на коже.

Встреча

На следующий день к нам на полянку подрулила старая «Волга», приехала супружеская чета из Петрозаводска. Мы познакомились. Много интересного они поведали об этой удивительной земле.

У каждой ламбушки свой нрав. Они и по цвету разные, и по температуре воды, и растительность вокруг каждого озера своя. Вон там, где сухо — малинник, черника, наоборот, любит влагу, полупрозрачный лес лиственный или вперемешку с соснами. Брусника и клюква растет на болотах. И рыба в каждой ламбе водится своя, в одной — плотва, елец, в другой — лещ, подлещик, в больших озерах — сиг, ему простор нужен. Но ловить можно не в любую пору. Одна рыба клюет на рассвете, другая после захода солнца, щука охотится ночью. И погоду каждая рыба по-своему чует: у той — жор на ясную погоду, иная в это время залегает на дно.

У каждого жителя Карелии есть свои любимые ламбушки.

— У нас так заведено, — рассказывает петрозаводец, — захотелось ушицы или грибов в сметане, сели в машину, приехали на ламбу. Сегодня клюет подлещик на дальнем озере, а на ближайшем, если повезет, можно подцепить щуку. Пока я с удочкой, жена бродит по лесу с корзиной. Два-три часа — и можно отправляться домой ужин готовить.

Встречаясь с людьми, населяющие эту северную землю, беседуя, мы заметили: народ по характеру нетороплив, доброжелателен и дружелюбен. Люди живут скромно, без помпы, без нервотрепки, кои присущи городским жителям, и в особенности тем, кто населяет мегаполисы. В этом холодном крае людям более свойственна душевная простота и естественность. Общаться с ними легко и приятно.

Не говорю: «Прощай!»

Жили мы на ламбушке три дня и три ночи. Времени было вдосталь, мы бродили вокруг ламб, проваливаясь по колено в мягкий изумрудный мох, купались в коричневом озере, валялись на солнцепеке, любовались ночным темно-фиолетовым небом. Мы впитывали новые ощущения, этого уникального уголка мира. Но наше путешествие по Карелии на этом озере заканчивалось, скорее, наоборот, все только начиналось.