Гибель «Берлинской стены» как «расширяющееся общение»

The Epoch Times17.08.2017 Обновлено: 06.09.2021 14:28
Четвертаков Сергей, кандидат технических наук, системный аналитик, математик и программист. Фото предоставлено автором

Мнение.
Быть свидетелем мировых событий 1988-1998 годов типа «Весны
народов» — революции 1848 года – это редкая историческая возможность для
обычного человека. Не всякое поколение встречается с таким событием, и оно
реже, чем появление комет, поскольку народы в своих коммунальных имперских
квартирах живут долго, по много сотен лет. Лев Гумилёв приписывал империям
тысячелетний цикл. Наше поколение ЭТО СОБЫТИЕ
увидело.

Редкое поколение видит распад СВОЕЙ империи, и такое событие
происходит в истории каждого народа один — два раза за его историю, пока не
сделает народ умнее. Россия это видела в 1917 – 1921 году и 1991 году. К
сожалению, российское население совершенно не подготовлено к обсуждению этой
темы. Люди не привыкли сравнивать историю своего государства с историей других
народов и империй. Между тем люди и народы, считающие себя исключительными в
мире («третий путь»), никогда не смогут сделать выводов из чужой истории. И
хотя известно, что «история учит тому, что ничему не учит», но жизненный опыт
каждого человека все же требует обращать внимание на опыт других людей. Если
это не умеют делать люди как народы в целом – это их слабости, которые ставят
под удар их жизнь как целое и, возможно, само существование.

Вообще взрыв международных структур (и империй и их остатков)
– это не просто редкость, а очень сложное явление. Причины такого взрывного
процесса (как эпидемии) мы можем относить с учетом современных достижений
социальной психологии и просто психологии к феномену «надежды», который
возникает на основе теории Врума. Ослабление сдерживающей имперской структуры
(в данном случае СССР), которая мешает удовлетворению ряда естественных
потребностей, например, уважения, а тем более низких базовых потребностей,
связанных с обеспечением жизненных ресурсов (см. теорию иерархии потребностей
Маслоу), влечет появление надежд на преодоление связи и сопротивление и на
собственное более цельное развитие. И это не означает, что собственное реальное
развитие возможно в новой изоляции социальной
общности и даже нации, требующее самоопределения. Это означает, что новая и
будущая связь между народами, включая старые народы империи, должна иметь
другой смысл, другое звучание и многие другие степени свободы, которых не могла
обеспечить предыдущая имперская связь.

Обычно в народной памяти об имперском прошлом да и о прошлом
вообще по преимуществу остается много хорошего и очень мало реальных
отрицательных воспоминаний. Примеров много. Отсюда, например, лет эдак через
пятьсот после гибели Западного Рима возникает Священная Римская империя
германского народа (962-1806 гг. а по сути до 1918 г.). И это не случайно –
людям свойственно забывать плохое. И это здорово – оберегает психику. Но
социология и история должна быть наукой.
И для науки реальный опыт народов, тем более такой трагедии как «социализм»,
как «идея социализма» — монополизации всех ресурсов для их системного
использования, — очень важен. И феномен «Берлинской стены» оказывается
неоценимым и знаковым явлением, как в период своего создания и использования,
так и в момент и предпериод ее гибели и саморазрушения.

Как можно предполагать, общие оценки распада Советского
Союза и гибели системы «социализма» в народном сознании достаточно просты и
сводятся к двум или трем ошибочным, но распространенным в СМИ и в сознании
клише. Это предательство или глупость Горбачева и происки западных разведок
(манипулирование ценами на нефть и т. п.). Самым серьезным и объемным
документом, противостоящим этим «народным» клише, является работа Егора Гайдара
«Гибель империи». Она в основном ссылается на зависимость СССР от экспорта
нефти и далее оперирует технологиями процессов использования и причинами
нарушения технологий при такой зависимости.

Для тех, кто еще верит в нереализованные возможности
социализма и, особенно, для молодежи, которая по рангу и должна слушать
взрослых в части опыта и слушает то большинство, которое ничего и не смогло
понять в гибели собственной страны, будет интересен взгляд с другой стороны, а
именно от Маркса.

Когда-то в «Немецкой идеологии» — своем первом с Энгельсом
черновом наброске, который еще был далек от политики, Маркс, обсуждая черты
будущего коммунизма, сказал о том, что коммунистическое сознание, т.е.
системное сознание людей на Земле возникнет, когда возникнет
всемирно-историческое развитие производительных сил. Без этого крайняя нужда и
бедность должны будут снова привести к борьбе за «необходимые предметы» и
возникнет вся старая мерзость. И без всемирного общения и выравнивания условий
существования местный коммунизм окажется окружен домашними и суеверными обстоятельствами.
И тогда «всякое расширение общения упразднило бы местный коммунизм» (К. Маркс
Ф. Энгельс, Соч., Изд. 2., т.3, с. 24).

В этой связи само появление и существование СССР потребовало
преодолеть этот взгляд. Ленин выработал не слишком глубокую формулу о
«возможности победы и существования социализма в одной отдельно взятой стране».
Стоит напомнить, что наши вожди долго ожидали всемирной революции, а потом
решились на ее расширение собственными силами (III Интернационал). Первая
уверенность в эффективности хозяйства была так высока, что, напомню, первым
высшим наказанием в государстве за преступления объявлялось лишение гражданства
и высылка из страны. Вожди мечтали, что желающих попасть в коммунистический рай
будет намного больше, чем бежать из него. Но в целях самообороны уже через две
недели были закрыты все оппозиционные газеты, через два месяца распущено
Учредительное собрание и далее в процессе гражданской войны и борьбы с врагами,
ограничение передвижения и формирование границ стало важной частью этого
режима.

Далее неэффективность и общая отсталость производства от
стран капитализма поставил вопрос о закупке промышленного оборудования на
Западе, и с тех пор такие закупки стали нормой развития СССР, когда Горьковский
автозавод, Сталинградский тракторный и другие заводы строились на чужом
оборудовании и на средства, которые государство выкачивало из деревни. Для
создания такого ресурса коммунистам пришлось договориться между собой об
эксплуатации (неперспективной как мелкобуржуазного элемента) деревни в порядке
«квазифеодального» или «первоначального социалистического» накопления». Такое
накопление стало возможно только после коллективизации (расстрел или
конфискационная ссылка семей всех противников обобществления и просто
состоятельных крестьян) и еще более после «наказания» крестьянства, заметим,
всех народов, которые занимались земледелием и даже кочевников Казахстана,
голодом в 1932-1933 году. В этот же момент были введены ограничение свободы
передвижения крестьянства как класса, лишение прав получения паспорта. Мера
наказания – голод в течение одного года. Средства наказания – сознательное
изъятие всего урожая, включая оплаты труда (оплата хлебом за трудодни за
посевные и летние работы) и изъятие семенного фонда (зерна для будущего сева)
из колхозов в 1932 году (районы Украины, центральной и южной России, части
Поволжья). Средство наказания – запрет ухода из мест голода, посты на подходах
к городам (там снабжение по карточкам), запрет выдачи паспортов и проживания в
городах без разрешения (разрешение только через оргнабор). Цена наказания от 5
до 10 миллионов умерших от голода крестьян по всему СССР в период конец 1932-до
осени 1933 года.

Запрет общения был не только с внешним миром. Табу на
общение оказалось наложено на внутреннюю структуру общества. Люди перестали
между собой обсуждать общественные проблемы. Так с 1927 года запрещен мировой
сход крестьян в деревне без организации схода властями с их присутствием и с
указанными властью темами для обсуждения.

Напомню, что этот «социализм» считал большую часть населения
страны (крестьянство – 80 – 60 процентов страны до 1941 года) неперспективным
классом и считался только с рабочими в городах, как ведущим классом своего
строя. Вот такой «социализм». Позже этот класс с замкнутым ртом был обозначен как
«дружественный». Позднее, с середины 1960-х годов коммунисты уже понимают, что
сельское хозяйство страны не способно прокормить (в их системе) страну, а в
городах вспыхивают голодные бунты и волнения по поводу повышения цен,
подавление их силой (Новочеркасск, 1962 год). Это стало опасно для власти.
Открытие новых запасов нефти и газа (Татарстан, позже Западная Сибирь) даёт
социализму новый ресурс для жизни, хотя бы существования, если не
развития. На нефть сначала эпизодически
(при большом неурожае), позже постоянно начинаются, кроме оборудования и
технологий, закупки хлеба,
продовольствия вообще, моющих средств, одежды и т.п.

Если тщательно проанализировать и работу Гайдара, и
поведение властей, и претензии населения, то можно выявить те важнейшие ТАБУ,
которые обязаны были соблюдать советские власти в поздний период развития,
когда большая часть населения СССР стала проживать в городах и потому стала
считаться «рабочим классом» и «советской интеллигенцией». Власти (и население)
боялись изменения цен (по традиции) и появления безработицы. Между тем простое
развитие хозяйства, особенно с учетом автоматического возрастания роли военно-промышленного
комплекса, который с 30-х годов господствовал своей ролью в ГОСПЛАНе, привели к
появлению структурных диспропорций, которые рано или поздно надо было
ликвидировать. А для этого необходимо было изменять загрузку, и специализацию
предприятий, и профессию больших масс работников и строить новые
производственные мощности.

В области нерыночных факторов (проектирование вооруженных
сил) центральный аппарат мог обеспечить хоть какую-то осмысленность (вооружения
по типу не являются рыночной сферой). В области остального хозяйства, т.е. в
ведущей части хозяйства резко возросли сложности и взаимосвязи. И такие связи в
СССР были не рыночные по определению – планирование велось по заявкам
предприятий через так называемое «фондирование». Фондирование – это
согласование с центром объемов поставок продуктов и полуфабрикатов по всему
хозяйству (отправителей полуфабрикатов и сырья для изготовителей и получателей
готовой продукции от изготовителей). Система не первая в истории. В позднем
Риме такой же Госплан работал, собирая заявки на снабжение и распределяя
вооружения и налоги в виде продовольствия, и одежды, по провинциям, но только
для снабжения армии. Обычно в поздний период предприятия запрашивали больше,
чем необходимо. Учитывалось, что им дадут меньше запрошенного. А Министерства
сознательно выделяли меньше поставок с учетом того, что обычно запрашивают
больше. Система становилась по определению затратной. В дополнение и к слову
скажем, что экономика СССР, разрушая сложившиеся до революции разделение труда
и рыночные отношения, шла в направлении собственной натурализации, вызывая все
новые и новые блоки для складывания азиатского или чисто натурального общества
с государственной тотальной властью. К ведущим элементам относятся, кроме
фондирования и карточной системы, усиление роли натуральных повинностей –
«подшефная помощь колхозам», посылка «людей» со специализированных предприятий
на уборку или на строительные подсобные работы, на овощные базы. К укладу
примыкает превращение военной повинности в строительную (стройбаты),
прикрепление натуральных ресурсов (лес, земельные угодья) к Министерствам и
ведомствам (военные совхозы и т.п.). Это явление предсказывалось когда-то Г. В.
Плехановым, немцем Виттфогелем и частично представлено Е. Н. Стариковым с его «Общество-казарма».

Испытывая колоссальные трудности с сохранением снабжения
населения в минимальном ассортименте, государство обязательно должно было
сорвать и сорвало снабжение обычной потребительской продукцией (кризис начал
распространяться по стране с конца 70-х годов). Но сначала он захватывал
промышленные города Урала, Сибири, Поволжья, постепенно подбираясь к Ленинграду
и Москве (карточки или талоны продовольственных заказов – 1 кг мясных продуктов
на человека в месяц, 400 грамм масла). Создание производственных мощностей для
населения всегда производилось по минимуму и без излишеств. До поры это было
преимуществом низкой себестоимости снабжения населения. Однако со временем это
привело к росту кризисных явлений. Закрытие предприятия на ремонт сразу
создавало общий дефицит продукции и панику на рынке (с фиксированными ценами).
Так случилось с мылом и моющими средствами. Ремонт предприятия «выбил» рынок.
При общей панике государство обязывалось купить срочно моющие средства за
границей, на это тратило валюту. А автор знаком с людьми, которые еще в конце
90-х годов заканчивали использовать те моющие средства, которые они закупили в
ТОТ критический момент, делая «запас». К середине 80-х годов опыт кризиса
сахара, отдельно соли, моющих средств или чая был вполне актуальным и всем
известным. На этом фоне хронической «чрезвычайки» обсудить в централизованной
экономике даже на верхнем уровне (Госплан, ЦК и Политбюро ЦК) что-либо более
сложное в народном хозяйстве, чем текущие дефициты ресурсов, было совершенно
исключено. Система централизованного планирования загнала себя в угол и
реконструировать себя не мола в принципе, паразитируя исключительно на идее
продажи сырьевых ресурсов и трат свободных валютных средств на закупку
недостающих материалов и продуктов, размер дефицитности которых в объеме и
структуре постоянно возрастал.

Как верно отметил Егор Гайдар, рано или поздно частные
кредиты должны были перейти в плоскость общеполитической зависимости от Запада
(в идеологии, в политике и не только в экономике). Но что это означает, если
отклониться от сиюминутных эмоций?

Это означает, что местный (локальный) коммунизм по Марксу и
Энгельсу, проявив свою несостоятельность в экономической конкуренции с
остальным миром, НАЧАЛ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ОБЩЕНИЕ с ним, стремясь сохранить
идеологическое влияние на свое население. Реконструировать свою экономику эта
власть не смогла и по техническим причинам, ибо в сложном хозяйстве аппарат был
не способен предусмотреть все связи ( это сказали еще Людвиг фон Мизес
«Социализм» и Фридрих Хайек «Дорога к рабству»). Чисто психологические причины
– собственная безопасность и лень. И по страху в общении с собственным
населением, которому необходимо было создать новые рабочие места, переобучить
и, возможно, некоторое время держать в качестве безработных. И это означало,
что заявленные преимущества социализма в части социальной безопасности граждан
СССР и отсутствия безработицы не подтверждены. Потому оказалось, что в ходе
расширения общения государства с народом и внешним окружением государство и
партия боятся своего народа больше, чем иностранных «вражеских» партнеров по
торговле и кредитованию. И это, в конечном счете, привело к расширению
«общения» местного социализма со своими идеологическими врагами. Ибо если ты
покупаешь хлеб для своего народа у своих врагов и боишься народу сказать, что
система не идеальна и требует реконструкции и необходимо затягивать пояса, то
это означает, что ты должен признаться народу в собственной неэффективности.
Это означает, что ты боишься своего народа, но желаешь остаться у власти как
можно дольше. И тогда рано или поздно твои кредиторы станут тебе ближе, чем
твой народ. И тогда случилось главное.
РАСШИРЕНИЕ ОБЩЕНИЯ УПРАЗДНИЛО МЕСТНЫЙ КОММУНИЗМ.

А теперь вернемся к основному текущему событию. Берлинская
стена как сооружение, препятствующее бегству, стояла, вероятно, мало кто
помнит, не только в Берлине и в ГДР. На границах между ФРГ, Австрией и
Чехословакией — Венгрией было установлено специальное оборудование. Однако что
это за оборудование? Об этом уже забывают или не обращали на это внимание. На
ведущих направлениях нейтральная полоса с «социалистической» стороны была
оборудована весьма гуманным оборудованием разработки, выполненной в Советском
Союзе. Оно включало инфракрасные датчики (все движущееся, живое), которые при
появлении цели включали веерный пулеметный обстрел цели на трех уровнях (70, 40
и 15 см от уровня поверхности). Трудно оценить без точных данных, какова длина
границ, оборудованных таким новшеством, но то, что часть системы
изготавливалась в Ленинграде – колыбели социалистической революции – известно
автору достоверно. Как же надо «любить» свой народ, чтобы убивать беглецов при
попытке бегства из «социалистического» лагеря? Мы уже говорили, что первые
идеалисты-большевики объявили первым высшим наказанием в советском государстве лишение гражданства и высылку из страны. Вот такова динамика и дрейф нравов такой
власти.

За период до установки Берлинской
стены из Восточной в Западную Германию перешло более 2 миллионов человек. И история
после строительства стены показывает, что стремление (по крайней мере, немцев
из ГДР) покинуть свой «рай» был к концу существования этой системы таков, что
когда Венгрия открыла границу с Австрией, ее пересекло в первые три дня 15
тысяч немцев, специально приехавших туда из ГДР в течение этого времени.

Может быть, нужно сказать, что
бегство граждан из страны – отличный показатель отношения к режиму и способ
«голосования ногами». Самое интересное, что сама Европа пережила это состояние
не только в Позднем Риме. Тогда население бежало от своих «налоговиков» к
варварам, стоявшим на границах империи в режиме «союзников» или «федератов».
Позже так же бежали византийские крестьяне от власти базилевсов к
тюркам-сельджукам в Анатолии, которые освобождали христиан от налогов. Феодальное крестьянство
бежало позже и в Западной Европе от маноров и сеньориальных поместий с высокими
требованиями хозяев к хозяевам с умеренными требованиями. И в этом и состоит
самая большая тайна расцвета земледелия при феодализме и появления массы
городов (Западная Европа и Япония) – отделения ремесла.

И потому бегство людей из
государства – это начальный признак гибели системы. И каждый государственный
чиновник, который боится революции, свержения и собственной дефенетрации,
должен зарубить себе на носу – не доводить граждан до состояния бегства, ибо
это только малый ручеек будущего, возможно, кровавого, водопада. Берлинская
стена и шире, стена «железного занавеса» в этом мире, глубоко архаичное явление,
а падение ее – важный урок для всего человечества, как и урок для всех
государственников и этатистов, желающих полной изоляции своих народов или
намеренного формирования системы угроз для такой изоляции. Пока российское
население не начнет изучать, обсуждать и понимать свою историю в XX веке, оно не будет
способно наладить и свою текущую жизнь. Это, пожалуй, самый важный вывод,
который должен делать рядовой читатель, обдумывая текущие жизненные
проблемы.

28 октября 2009 года

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА