Афганская война: из воспоминаний альпиниста

Но кроме военных и командного состава на борту также находились особо секретные документы в черном кожаном портфеле.

На место падения самолета была направлена группа казахстанских альпинистов, руководил которыми Ерванд Ильинский. Они до последнего момента не знали, что главная их задача — найти этот портфель.

Ильинский, главный тренер сборной Казахстана по альпинизму и заслуженный тренер СССР, рассказал о своем участии в поисково-спасательной операции на месте крушения в первые дни афганской войны.

«Однажды, в конце декабря 1979 года, в моей квартире в Алма-Ате раздался телефонный звонок.

Звонили из Москвы. Разговор был короткий – сообщили, что надо срочно вылетать в Душанбе, на какие-то спасательные работы на высоте до шести тысяч метров, четвертая категория сложности. Мне сказали собрать группу и брать туда холостых ребят.

Утром мы приехали на военный аэродром в Николаевке, где нас встретил молодой генерал.

«Ну что, ребята, приказ такой – паспорта сдать, пистолеты получить! Выполняй!» – скомандовал генерал.
Каждому затем выдали пистолет, радиостанцию и десантную аптечку.

Нас удивил такой его приказ, но мы удивились еще больше, когда во время полета, как в шпионских фильмах, вдруг загудел рожок, и зазвучал деревянный голос: «Проходим государственную границу».

«Куда мы летим? Какая граница, нам же в Душанбе?» – спросил я одного из пилотов.
Он на меня посмотрел, как на сумасшедшего, и говорит: «Мы в Кабул идем!»

О предстоящей войне тогда еще никто не знал – советское руководство объявило о вводе войск в Афганистан лишь на следующий день.

При посадке мы прилипли лицами к иллюминаторам. Взлетно-посадочная полоса была сплошняком окружена советскими военными палатками, а прямо по периметру стояли БМД, боевые машины десанта.

Мы удивились, но приняли такое скопление в Афганистане советских войск просто за какие-то учения.

На аэродроме нас встретил очередной генерал и заявил, что если ночью кто-то будет стучать в дверь и говорить не по-русски, стрелять без предупреждения.

«А если убьем кого-нибудь?» — спросил я.
«Что ж — это же война!» — был ответ.

Вот тогда мы и поняли, что это не учения, и что дело серьезное.
Утром 27 декабря нам, наконец, рассказали о предстоящей операции, об упавшем в горах самолете, погибших десантниках и портфеле с документацией.

Тогда мы также узнали, что ночью был взят дворец Амина, что сам президент был расстрелян бойцами группы «Альфа» и что Советский Союз официально объявил о вводе своих войск в Афганистан.

После этого мы выехали к предгорью Гиндукуша. Дорога шла через многочисленные кишлаки, и у меня сложилось странное впечатление, что война войной, а обед обедом — где-то кто-то воевал, а в кишлаках жизнь шла своим чередом.

Позже мы пересели в вертолет, который и доставил нас непосредственно к месту катастрофы, находившемся на высоте 4200 метров. Снег был очень глубокий, вертолет не смог приземлиться и завис в воздухе, а мы выпрыгнули вниз метров с двух-трех.

Нам было приказано искать тела погибших и собирать их документы, чем мы и занимались несколько дней. Там были не тела, а фрагменты тел – ведь самолет врезался в скалу на скорости около 500 км/час. Кроме того, вокруг были разбросаны снаряды – мы ходили, как по минному полю.

Там, в снегу, среди мин и человеческих останков, мы и встретили Новый 1980 год.

Утром 1 января один из наших нашел черный кожаный портфель и передал его начальству.После этого работы стали сворачиваться. А еще день спустя нас отправили домой в Казахстан.

Когда мы вернулись в Алма-Ату, нас вызвали в военкомат и сказали, что представят к наградам. Однако прошло 30 лет, а мы так и не получили ни медалей, ни официального признания властями нашего участия в афганской войне.

Хотя в неофициальном порядке казахстанский совет ветеранов Афганистана выдал нам ордена.

Если бы власти признали нашу роль в афганских событиях, у нас кроме морального удовлетворения были бы еще и определенные льготы — солидная добавка к пенсии, например.

Но когда мы отправили официальный запрос в министерство обороны России, нам сказали, что никакой информации о нашей миссии в архивах нет».

От автора: по словам члена Общественного совета при министерстве обороны России Геннадия Шорохова, признать участие группы Ильинского в афганской войне совсем не сложно – главное собрать все необходимые документы.

«У нас еще не было случаев, что люди были на территории Афганистана, принимали участие в боевых действиях или выполняли какие-то специальные задания, и они не были признаны по какой-то причине. Я таких случаев не знаю. Я думаю, что вполне реально [признать их участие] , и нет никаких ни экономических, ни политических противоречий для того, чтобы это не сделать – если все подтвердится документально», — заявил Шорохов.

В настоящее время сбором документов занимается казахстанский Союз ветеранов «Боевое братство».

По словам президента Союза «Боевое братство» Казахстана полковника запаса Сергея Пашевича, признание миссии альпинистов нужно еще по одной причине: ведь там, в горах Гиндукуша, до сих пор покоятся останки советских десантников с разбившегося ИЛ-76.

Для Ильинского, самое главное доказательство его участия в афганской миссии лежит на полке в его доме в поселке Горный Садовод, недалеко от Алма-Аты – обломок того самого самолета.

Источник: Би-Би-Си