Волшебное слово «Спасибо»

Хорошо, что мы не знаем о наших испытаниях заранее, иначе было бы неинтересно жить.

Мама привыкла к испытаниям, спасибо, что они есть, не каждый скажет им спасибо. Она научилась выпутываться из них довольно быстро, наверное, потому что не теряла чувство благодарности в процессе жизни.

Назовем «испытание» — «трудностью», так оно и есть на самом деле, и роднее воспринимается. На этот раз Мама выпуталась из «трудности» еще быстрее, и вы скоро узнаете, каким образом. Забегу вперед и скажу, что ей в этом помогла мысль.

Мысль – это великое создание Природы, она многое решает на человеческом уровне. «Думай хорошо и будет хорошо» — народная мудрость, но мы не будем слишком углубляться в эту тему, она огромна, а у читателей очень мало времени. Опишем только внешний разворот этого маленького, смешного и поучительного утреннего события.

Без детей у Мамы не было бы таких интересных приключений, спасибо им, что родились.

Январское утро было теплым, поэтому самому дню предстояло быть жарким.
Часы показывали 6:30, Мама как всегда бодрым пробуждающим голосом запела: «Встаем!», на что семилетний Моше никак не отреагировал, даже не пошевелил своим телом.

Девятилетняя Хая не закрыла, приоткрытый в глубоком сне, ротик, а Фейга простонала нечто тихое и невразумительное, из чего стало ясно, что птичка сегодня не в голосе (Фейга – это птичка в переводе с идиш, девочке 11 лет).

Мама поняла — будет трудно. Мобилизовала свой бездонный потенциал терпения и еще более бодрым голосом стала пролистывать в памяти меню для школьных бутербродов. Традиционно в этой большой семье ценят индивидуальность каждого «создания» (на иврите слово «создание» звучит «ецур», имеет подтрунивающее значение).

Каждый член семьи утром может заказать бутерброд, какой ему захочется. Этим утром, к глубокому сожалению Мамы, в меню для бутерброда оказался только маргарин. Мама увеличила громкость в своем бодром голосе, воскликнув: «Сегодня все получат очень вкусный, хрустящий бутерброд из тостера», сознательно умолчав, с чем и поблагодарила Провидение, что есть хотя бы маргарин.

«Дети, быстрее, пожалуйста, осталось 10 минут до перевозки Хайки и Фейги; Моше, пошевелись!» Моше обычно выходил позже девочек, и Мама сконцентрировала свое волнение в эти минуты на, опаздывающих в школу, дочках.

Хайка как всегда молниеносно выпрыгнула из только что глубокого сна, так же стремительно оделась. Фейга не так весело спрыгнула со своей кровати, которая располагается на втором ярусе под потолком, она была явно не в форме. Мама быстрым взглядом поставила диагноз – «не заболела, но надо выпить горячего чаю».

На чаи времени никак не оставалось. Пока Мама возилась с таинственными бутербродами, Хайка тихо и быстро напялила сапоги своей старшей сестры Беллы, которая ночевала у подружки и соответственно не могла проконтролировать частые нападения сестры на свой гардероб.

Мама, конечно вовремя, увидела это нарушение статуса кво и вступилась за принцип – «не трогать без разрешенья», заставив дочь снять Беллины и надеть свои сапоги. Послушания немедленного не последовало, задержка с сапогами оказалась роковой.

Суперответственная, не напоенная чаем Фейга, первая выбежала из дома, Мама крикнула ей вслед: «Попроси водителя, чтоб подождал», через три минуты за ней вылетела рыдающая без слез Хайка в своих сапогах. Но, через пять минут первой домой возвратилась виноватая притихшая Хайка, за ней — огорченная и, рассердившаяся на водителя перевозки, Фейга. «Он промчался перед моими глазами и не остановился!» — чуть не плача, простонала девочка.

Моше еще не двигался. Все три, Мама и две сестры набросились на него с негодованием, как будто виноваты во всем только спящие: «Моше вставай!» Ребенок нехотя, делая одолжение и заодно вникая в ужасную ситуацию – сестры прошляпили перевозку в школу, может быть и ему за компанию захотелось пропустить и свой автобус, хотя автобус – это не перевозка, можно сесть в следующий.

«Время уже позднее, 7:10, пока я встану, оденусь», — наверное, так хитрил в душе мальчик. «Сейчас я попробую опрокинуть Маму» — и он задал тот самый вопрос, на который Мама именно сегодня не хотела отвечать. «А что ты мне приготовила покушать?»,
— Бутерброд в тостере.
— А с чем бутерброд в тостере?
— Ты такой любишь- это была чистая неправда,
— А что я люблю?
Маме ничего не оставалось, лишь признаться: «Маргарин»,
— Но я не люблю маргарин, — завопил Моше, своим иногда противным тонюсеньким голосом,
— Но мы же — молодцы, Моше, мы умеем кушать то, что есть и то, что дают — напомнила Мама, хотя это тоже была не совсем правда.

Она так часто говорила это, что, видимо, поверила в желаемое и потеряла в этом вопросе свою особую чувствительность к проявлениям лжи. Мамины дети пока еще оставались в еде щепетильными, особенно младший Моше, который готов голодать, но съесть то, что не любит — никогда. Издержки традиционных семейных ценностей (см. выше).

Мама быстро решила пожертвовать своими дневными планами ради спасения школы. Она привела себя в должный к выходу в город вид, почти спокойным тоном оповестила, что едет провожать девочек в школу в другой конец города на автобусе. Так как детская карточка для проезда была только одна, Моше не сможет к ним присоединиться, потому что ему нужен другой автобус, поэтому Моше поедет в школу позже и как обычно сам, когда Мама вернется.

Такой расклад был неудачным, потому что Моше терял полдня учебы, а Мама — целое утро работы над переводами, которые все скапливались и скапливались (она многое оставила на это утро, чтобы завершить обещанную работу).

Тут Хайка заявила, что она знает дорогу в школу, помнит ее с прошлого месяца, было дело, она опоздала на перевозку (колесо продолжает вращаться, все повторяется, но и … усугубляется иногда). Мама обрадовалась, она посадит девочек в 33-й автобус, они пробьют две дырочки в карточке, получат переводной билетик (это еще никем толком не понятое нововведение 2010 года), этот билетик возьмет Мама, которая возвратится домой и отдаст его Моше. Таким образом решиться вопрос с проездом второклассника, который с опозданием, но все же приедет в школу.

Подошел 33-й, девочки поднялись в автобус, Мама попросила переводной билетик, на что был получен отказ, потому что она не пассажир и не ребенок, девчонкам переводные билетики не были выданы за очевидной им ненадобностью. Мама огорчилась, придется покупать новую автобусную карточку, неожиданные расходы. Ой, стоп! Так думать не надо, надо быстренько перевернуть мысль, что Мама и начала делать по дороге домой. У нее это получилось с трудом, но быстро, спасибо опять Тому, кто создал все живое вместе с их трудностями.

Мама произнесла: «Замечательно, надо купить новую карточку, значит куплю, это не лишние расходы, Спасибо за возможность смотреть на быт с легкостью и еще, пожелаю автобусной системе города Иерусалима совершенствовать свою работу быстрее и умнее. Спасибо за возможность им это пожелать». На сердце стало, разумеется, легко. Мама пришла домой, предложила Моше позавтракать дома, а потом пойти в школу.

Тут раздался звонок, звонила Хайка с мобильника, говоря, что они вышли с автобуса, рядом с ней слышались всхлипывания Фейги. Мама, стараясь приглушить громкость своего обычно бодрого голоса, но все же завопила: «Ка—а—ак! И где вы вышли?», «Мы здесь, не далеко» — радостно отвечала Хайка, как будто ничего серьезного не произошло, хотя при этом Фейгины всхлипывания явно усиливались. «Моше, ты покушай, а я должна успокоиться, я выйду ненадолго».

Мама вышла во двор, там как раз ее соседки начинали ежедневный комплекс Фалуньгун, она присоединилась к ним, предупредив, что сделает только первое упражнение. Ее спросили, что случилось, Мама сказала – дети. Только вчера у одной из соседок была утренняя неприятность с дочкой, и она так и не смогла успокоиться. Но Мама опять проделала мысленный переворот, на этот раз ничего не сказав вслух, а только настроилась на покой – он тут же пришел и не один, а со смехом.

Мама смеялась, мешая соседкам сосредоточиться, смеялась, как давно не смеялась, при этом руки плавно двигались, выполняя комплекс. Мама перевела внешний смех во внутренний, чтобы не мешать соседкам, но судя по их мягким улыбкам, смех не мешал, а скорее всего, помогал им.

Мама возвратилась домой, отправила Моше с автобусной карточкой и с запиской к учительнице впустить ученика в класс. Девчонки в наказание непонятно за что, остались дома. Может быть в этой короткой истории недовольными вышли две лишние пробитые дырочки на автобусной карточке?

А может быть и нет…