ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
РУДН — символ дружбы народов или «рука Москвы» в странах третьего мира
Полвека назад Никита Хрущев оповестил мир о новой советской инициативе: в Москве откроется небывалое учебное заведение — Университет дружбы народов.
Специальных вузов для иностранцев нигде в мире прежде не создавали.
О принятом решении советский лидер рассказал 21 февраля 1960 года на встрече со студентами и преподавателями университета Джакарты в присутствии многочисленных репортеров.
Соответствующее постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР (обычный тогдашний эвфемизм для обозначения решений Политбюро) было принято 5 февраля, но информацию приберегли, вероятно, для зарубежного визита Хрущева.
Поездка была обставлена с помпой и преподносилась как эпохальное событие, «прорубание окна» в прежде малоизвестный мир. Глава партии и правительства посетил Индию, Бирму, Индонезию и Афганистан. Он отсутствовал в Москве в общей сложности 22 дня.
Советских граждан о предстоящем создании университета «Правда» оповестила лишь 24 февраля. Особо подчеркивалось, что СССР, в отличие от Запада, будет учить друзей бесплатно.
Соотечественники относились к новой политике Хрущева в Азии и Африке неоднозначно. «Государственники» и военные в душе полагали, что единственным партнером, с которым великому Советскому Союзу пристало говорить на равных, являются Соединенные Штаты.
Мир в их глазах делился на советских и американских сателлитов. Независимое поведение молодых государств вызывало раздражение. Простые люди, мягко говоря, не купавшиеся в достатке, ворчали, что «Никита раздает русский хлеб кому попало».
Однако развитие отношений с «третьим миром» тогда было стратегическим курсом СССР.
Новая мода
Вожди Советского Союза успели разочароваться в перспективах пролетарских революций в развитых странах и решили сделать ставку на «третий мир», где массовая нищета и неприязнь к бывшим колонизаторам создавали, как им казалось, благоприятную почву для идей социализма.
Для многих лидеров национально-освободительных движений либеральные ценности и права человека были пустым звуком. Зато им казался привлекательным советский опыт модернизации через диктатуру и подавления оппозиции.
Со своей стороны, теоретики КПСС давно отказались от классического марксистского постулата о возможности перехода к социализму лишь после того, как капитализм исчерпает все заложенные в нем возможности для развития производительных сил.
Официальной сделалась точка зрения, что для революции необязательно даже наличие в стране рабочего класса, и социализм можно построить волевыми действиями «прогрессивных» руководителей при советской помощи.
В конце 1970-х годов, на одном из совещаний по афганскому вопросу заместитель заведующего международным отделом ЦК Ростислав Ульяновский провозгласил, что «в мире нет страны, которая не созрела бы для социализма».
Леонид Брежнев, комментируя приход к власти в Эфиопии марксистского режима Менгисту Хайле Мариама, «с чувством глубокого удовлетворения» заметил, что «даже в джунглях Африки люди хотят жить по Ленину».
XX съезд КПСС в 1956 году внес «новаторский вклад в марксистско-ленинскую теорию», провозгласив антиколониальное движение третьей ведущей силой мирового революционного процесса (наряду с социалистическим лагерем и компартиями капиталистических стран).
Особенно вдохновил Москву приход к власти антизападных политиков в Египте и Гане.
С 1957-го по 1964 год Москва обменялась визитами более чем с 20 развивающимися странами. Было подписано множество соглашений о сотрудничестве, в том числе военном.
С 1957-го по 1964 год Москва обменялась визитами более чем с 20 развивающимися странами. Было подписано множество соглашений о сотрудничестве, в том числе военном.
Особые надежды возлагались на дотоле дремавшую Африку, которую мировая пресса называла «разбушевавшимся континентом». В 1960 году, когда родился Университет дружбы народов, независимость получили сразу 17 стран.
Средств не жалели
Согласно постановлению от 5 февраля, университет создавался «в ответ на пожелания правительств и общественности стран, освободившихся от колониальной зависимости» для «оказания помощи в подготовке высококвалифицированных и воспитанных в духе дружбы национальных кадров для стран Азии, Африки и Латинской Америки, предоставления молодежи этих стран, особенно из малообеспеченных семей, возможности получить высшее образование».
Вместе с тем, с самого начала решили, что там станут учиться и отечественные студенты, которым следовало положительно влиять на гостей и прививать им советские ценности.
Уже к 1 мая советские посольства получили около 44 тысяч заявлений с просьбой о зачислении. Первым официально принятым студентом стал Ахмед Таки из Сьерра-Леоне, впоследствии успешно выучившийся на врача.
1 октября к занятиям на подготовительном отделении, где им предстояло овладеть русским языком, приступили 589 иностранцев, к которым вскоре присоединились 57 советских студентов. 17 ноября преподавателей и студентов пригласили на торжественное собрание в Колонном зале Дома Союзов, где перед ними выступил Хрущев.
Вечер в честь первого выпуска в 1965 году устроили в Кремлевском дворце съездов.
Для университетского городка выделили 70,5 гектара земли на престижном юго-западе Москвы.
Университет формально был независимой общественной организацией (в качестве учредителей выступили советские профсоюзы, Комитет солидарности стран Азии и Африки и Союз советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами), но финансировался и управлялся государством.
22 февраля 1961 года вузу было присвоено имя конголезского политика Патриса Лумумбы. Москвичи прозвали учебное заведение «лумумбарием».
Культовый образ
В начале 1960-х годов имя Патриса Эмери Лумумбы популяризировалось в СССР наравне с именами Гагарина и Фиделя Кастро.
Лумумба родился в бывшем бельгийском Конго в бедной крестьянской семье, да еще и из подвергавшегося дискриминации племени батетеле.
Получив образование за счет колониальных властей и войдя в число так называемых «эволюэ» (просвещенных жителей), он служил почтовым чиновником. В числе других избранных ездил на бесплатную экскурсию по Бельгии. Решался вопрос о его работе в бельгийском министерстве колоний, но успешную карьеру прервал арест по обвинению в хищении денежных переводов на сумму, примерно равную двум с половиной тысячам долларов.
Отсидев в тюрьме шесть месяцев, Лумумба проникся радикальными идеями, занялся политикой и в октябре 1958 года возглавил левую партию Национальное движение, которая на первых в стране выборах в мае 1960 года получила в парламенте 40 мест из 137. Лумумба стал премьер-министром.
Бывшая колония получила независимость не в результате вооруженной борьбы, а по доброй воле Брюсселя.
На торжественной церемонии 30 июня 1960 года умеренный президент Касавубу произнес речь о национальной модернизации, многорасовом обществе и сотрудничестве с бывшей метрополией. Лумумба вопреки протоколу взял слово вслед за ним и произнес гневную филиппику, закончив ее знаменитой фразой: «Мы больше не ваши обезьяны!».
В стране начались убийства, грабежи и изнасилования белых и межплеменные столкновения. Примерно 20 тысячам европейцев пришлось бежать.
Моиз Чомбе, прозападный лидер провинции Катанга, где были сосредоточены основные месторождения полезных ископаемых и значительное белое население, в ответ провозгласил независимость.
Москва прислала для борьбы с «марионеточным режимом Чомбе» советских и чехословацких советников и десять военно-транспортных самолетов, один из которых, по официальной версии, являлся личным подарком Хрущева Лумумбе.
Поскольку Чомбе обещал прекратить мятеж, если Лумумба будет отстранен от власти, президент снял премьера с должности и посадил под домашний арест.
Когда сторонник Лумумбы Антуан Гизенге поднял восстание, тот бежал, чтобы присоединиться к единомышленникам, при не до конца выясненных обстоятельствах попал в руки катангских сепаратистов и был расстрелян без суда.
Советские граждане сочинили частушку: «Был бы ум бы у Лумумбы — был бы Чомбе ни при чем».
5 февраля 1992 года вуз переименовали в Российский университет дружбы народов, а посвящение Лумумбе из названия убрали.
Учебники и «калашниковы»
Приобретение влияния в странах «третьего мира» путем обучения их будущей элиты — общемировая практика. США, Британия и Франция занимались этим всегда, и в больших масштабах, чем Советский Союз.
Другой вопрос, какие ценности прививаются студентам, и каким образом они намерены их отстаивать.
В конце 1970-х годов автор статьи учился в Киевском инязе, который имел в своем составе факультет для иностранцев и считался в связи с этим «мини-университетом имени Лумумбы». Некоторые гости особо не скрывали, что собираются впоследствии заниматься не преподаванием русского языка, как обозначено в дипломах, а другими вещами.
На концерте в честь «последнего звонка» выпускники-кубинцы в простоте душевной переиначили известную песню «Мой адрес — Советский Союз» и спели со сцены: «Ищите меня в Никарагуа, ищите в Анголе меня!».
Москва официально отрицала советское и кубинское вмешательство в дела этих стран.
Ректор и все начальство схватились за головы. Потом махнули рукой — ладно, здесь все свои! — но ответственным за подготовку вечера все же нагорело.
Как замечает украинский историк Тимур Боярский, «многие выпускники после окончания университета [дружбы народов] были вооружены не только самым передовым в мире учением, но и самым лучшим в мире стрелковым оружием — автоматом Калашникова».
Однако если кто-то из выпускников университета имени Лумумбы и других советских вузов и брался впоследствии за оружие, далеко не факт, что причиной тому было именно советское влияние.
Автор был шапочно знаком с двумя студентами из Марокко, один из которых принадлежал к тамошней королевской семье, а другой обвинялся на родине в причастности к подготовке покушения на короля. Друг с другом они, разумеется, не разговаривали. Однако революционером второй студент стал задолго до приезда в СССР.
В 1980 году газета «Нью-Йорк таймс» сообщила со ссылкой на некоего эмигрировавшего на Запад преподавателя университета Лумумбы, что большинство его коллег являлись сотрудниками КГБ и ГРУ и занимались вербовкой агентуры среди студентов.
Вряд ли можно сомневаться в том, что советские спецслужбы определенную «работу» такого рода вели, но судить об ее масштабах, по понятным причинам, сложно.
Современный российский исследователь Евгений Жирнов сообщает со ссылкой на архивные документы МВД о фактах вербовки студентов, попавшихся на фарцовке и запрещенном в СССР обмене валюты. Милиция передавала задержанных в КГБ, где их под угрозой уголовного преследования «склоняли к более тесной дружбе, чем хотелось бы иностранцам».
В докладе сенатской подкомиссии по разведке от 6 февраля 1980 года ЦРУ утверждало, что Советский Союз тратил в среднем 200 миллионов долларов в год на поддержку разного рода повстанческих движений и международного терроризма.
Официальная Москва неизменно осуждала террор, но на Западе говорили, что это вопрос дефиниций: для кого «террористы», а для кого — «борцы за свободу».
Однако в качестве мест подготовки «борцов» назывались объекты в Подмосковье, в Крыму, в окрестностях Баку, Ташкента и Одессы, а также в ГДР, Чехословакии, Болгарии и Венгрии. Университет имени Лумумбы в этом плане не упоминался.
Знаменитости
Репутацию вуза подмочил один его студент — венесуэлец Ильич Рамирес Санчес по прозвищу Карлос Шакал.
Отец-коммунист назвал двух его братьев Владимиром и Лениным.
В 1968 году Санчес приехал в университет по квоте венесуэльской компартии и проучился на подготовительном отделении 18 месяцев, после чего, по одним данным, взял академотпуск, по другим — был отчислен за плохое поведение, и в Москву больше не вернулся.
Высказывались разные предположения относительно того, чем он в действительности занимался в СССР.
Западные СМИ утверждали со ссылкой на «источники в разведывательных кругах», что Санчес еще до приезда в Москву якобы прошел боевую подготовку в тренировочном лагере на Кубе, где его обучали сотрудники КГБ.
В 1970-х годах Санчес разочаровался в коммунизме, принял ислам и совершил ряд нападений, самым известным из которых стал захват 42 заложников в венской штаб-квартире ОПЕК. С декабря 1997 года отбывает пожизненное заключение во Франции.
Многие выпускники университета Лумумбы сделали хорошую карьеру — например, президенты Гайаны и Гондураса Бхаррат Джагдео и Порфирио Лобо, премьер-министр Казахстана Карим Максимов, а среди россиян — спикер Мосгордумы Владимир Платонов, главный государственный арбитр РФ Валерий Гребенников, владелец «Независимой газеты» Константин Ремчуков, телеведущий Сергей Доренко и нынешний ректор РУДН, бывший министр образования Владимир Филиппов.
Джагдео, побывавший недавно с официальным визитом в Москве, назвал Россию «вторым домом», но говорил с хозяевами по-английски. По его словам, за 20 лет он порядком подзабыл русский язык.
Сегодня амбициозных политических задач перед РУДН не стоит.
Что касается учебной и коммерческой деятельности, дела, судя по количеству студентов, обстоят неплохо.
Что касается учебной и коммерческой деятельности, дела, судя по количеству студентов, обстоят неплохо.
Летом прошлого года межвузовская приемная комиссия сообщила на своем сайте, что на стационарном отделении и в аспирантуре университета обучались 13 тыс. 105 человек — в два с половиной раза больше, чем в советскую эпоху.
Правда, теперь большинство составляют россияне. Обучение большинства иностранных студентов Россия не оплачивает с тех пор, как распался СССР.
Источник: Би-Би-Си
Поддержите нас!
Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом!
ПоддержатьРекомендуем
Комментарии
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
ВЫБОР РЕДАКТОРА
ПОПУЛЯРНОЕ
мы приветствуем любые комментарии, кроме нецензурных.
Раздел модерируется вручную, неподобающие сообщения не будут опубликованы.
С наилучшими пожеланиями, редакция The Epoch Times