Никита Крюков: «Уступать золото я не собирался»

Никита Крюков производит впечатление далеко не самого скромного человека. Он подносит золотую медаль к лицу, позируя фотографам, а сам сияет ярче золота. На рекламных плакатах оставляет автограф, и это самые размашистые росписи.

– Тяжела
я она, медаль олимпийского чемпиона?

– Очень!

– А на зуб пробовали?

–
Твердая. После награждения я пытался на ней пробу найти, но не смог.
Так что не знаю, сколько тут драгоценного металла. Но вообще слышал,
что в Ванкувере награждают самыми большими медалями в истории
Олимпийских игр.

– Помните свои первые эмоции после
того, как пересекли финишную черту, оставили партнера по сборной
Александра Панжинского на втором месте, а сами стали победителем?

–
Как это ни странно, но радости в те секунды не было. Только после того,
как рухнул на снег и полежал немного, понял, что выиграл – выиграл
самый главный старт в своей жизни. Понимаю, примерно то же самое вам
скажет любой спортсмен, который становится олимпийским чемпионом, но
тем не менее… В первое время я даже не задумывался о том, что это
первое золото для России на Играх. Но когда вечером пришел в
Олимпийскую деревню и стал читать sms-сообщения, осознал, как же сильно
ликовала страна. У людей не хватало слов, чтобы выразить свои чувства –
одни эмоции. Это было очень трогательно. Ради таких моментов стоит
жить, надеюсь, что и в будущем смогу дарить победы стране.

–
Страна ликовала еще и потому, что заждалась победы от своих олимпийцев.
На ваш взгляд, почему в Ванкувере все так тяжело складывается для наших
спортсменов?

– Каждый человек индивидуален, из всех
выступлений нельзя делать один общий вывод. У каждого своя голова на
плечах. Может, кто-то перегорел, а кто-то подошел к Олимпиаде не в
оптимальной форме. Хотя если второй вариант, то, значит, тренеры
совершили ошибку. В этом смысле я очень благодарен нашему наставнику
Юрию Каминскому, который сумел вывести нас с Панжинским на пик формы
именно к олимпийской спринтерской гонке. Я всем российским спортсменам
желаю удачи. Прошу никого не отчаиваться, а каждый день отстаивать свое
место среди лидеров мирового спорта.

– У некоторых же действительно сдают нервы. От биатлонистов приходилось слышать, мол, мы никому ничего не должны.

–
Это защитная реакция. Невероятно тяжело справиться с тем прессингом,
который давит на спортсменов на Олимпиаде. Журналисты, тренеры,
болельщики – все ждут только золотых медалей. А еще родные постоянно
произносят какие-то напутственные слова, желают удачи, и в итоге на
тебя обрушивается огромная ответственность. Если бы ажиотаж был
поменьше, люди бы выходили на старт со свежей головой, более
спокойными, сконцентрированными.

– Перед финальной гонкой в спринте вы с Панжинским договаривались держаться на трассе вместе?

– В общем-то нет. Саша работал на себя, я – на себя.

– Каково это – обгонять на Олимпиаде не соперника из другой страны, а своего товарища?

–
Ну, уступать золото я никому не собирался! Однако был искренне рад,
когда понял, что борьба на финише развернется именно между двумя
российскими лыжниками, что нам удастся сделать медальный дубль. После
двух подъемов, поехав на спуск, я посмотрел назад и увидел, что
норвежцы уже далеко. Между нами появился «просвет», и они разве что
могли сократить отставание. Мы после финиша разговаривали, и они
признались, что получили во время гонки большой опыт, теперь будут
стараться не допускать тех ошибок, которые допустили в борьбе с нами.

– Многие жалуются на погоду в Уистлере.

–
А я, наоборот, заказывал как раз ту, что была во время гонки, – морозец
и солнышко. Да, в первые дни биатлонистам и лыжникам не повезло, но
надо признать, что и сервисная группа не справлялась со своей задачей.
А перед спринтом все отработали блестяще.

– Теперь вы автоматически превратились в надежду страны на победу и в Сочи в 2014 году.

–
На четыре года вперед загадывать тяжело. Но сейчас у нас с Александром
складывается сильный дуэт, так что, может, в командном спринте сумеем
на следующей Олимпиаде победить.

– Вас ждет премия за золото в размере 100 тысяч евро. Как потратите?

–
Не успел пока придумать. Но я здесь общался с ребятами из Казахстана.
Они спросили: «Сколько за победу у вас дают?» – «100 тысяч». А они мне:
«Надо было тебе за Казахстан бежать, у нас 250!» (Смеется.)