«Встреча — завтра, хоть час и неведом». Поэзия Болеслава Лесьмяна в переводе Сергея Шоргина
Боле́слав Ле́сьмян, настоящая фамилия Лесман, польский поэт, прозаик, эссеист, переводчик ( 22 января 1877 — 7 ноября 1937).
Лесьмян родился в Варшаве. Учился на Украине в Киевском Университете. После окончания юридического факультета уехал во Францию, но в 1918 вернулся обратно в Польшу.
Лесьмян родился в Варшаве. Учился на Украине в Киевском Университете. После окончания юридического факультета уехал во Францию, но в 1918 вернулся обратно в Польшу.
Его литературный путь был нелёгок. Первую и единственную литературную награду он получил только в пятьдесят четыре года, и называлась она Премией Молодых. Целых полвека, Лесьмян не упоминался ни в каких литературных источниках. Однако польский поэт и прозаик Юлиан Тувим относился к Болеславу с уважением. О нем он скажет: “Если есть где-то в Занебесье Государство Поэзии, то именно Лесьмян был на земле его посланником”.
В поэзии Болеслава Лесьмяна мир реальный и условно сказочный неразрывно связаны друг с другом. Опираясь на славянскую мифологию, он создал свой неповторимый фантастический мир.
Пейзажная лирика Лесьмяна тонка, мелодична и красочна, с чувственным восприятием жизни.
Лесьмян о слове говорил «Оно или птица, или нет. Полуптиц не бывает». На мой взгляд, его стихи имеют крылья, которые помогают оторваться от обыденности и отправится в мир тайны и прекрасной сказки.
Хочу представить к вниманию наших читателей сборник стихов Болеслава Лесьмяна в переводе Сергея Шоргина.
Переводы опубликованы в книге Б.Лесьмян. Безлюдная баллада, или Слова для песни без слов. М.: Рипол-Классик; Вахазар, 2006.
(Предисловие: Екатерина Кравцова/Великая эпоха)
ВЕСЕННИЕ СНОВИДЕНИЯ
Бежит по лесу дева. Как зелен час чудес!
По ветру вьются кудри. Вокруг — и шум, и лес!
Свет солнца над травою, лес в золотых дымах —
А в сердце девы бьется весенний чудный страх!
Ей снился ночью страшный колдун, а может, бес;
Два рыцаря с мечами, три ангела с небес!
Ей снились звери, птицы, и пение, и стон,
И меч, и кровь, и пламя! Бежала через сон!
И — наяву несется сквозь лес, из края в край,
И хищный Май — за нею! Подобен тигру Май!
Бежит она во гневе… и даль ее манит…
Вокруг цветов раздолье… Пусть Бог цветы хранит!
Вокруг цветов раздолье — и солнцем залит яр!
Здесь — пурпур, зелень, злато! И боль весны, и жар!
Безумие расцвета! И роз кровавый цвет!
А счастье — только ныне! Упустишь или нет?
О девушка! Ты видишь, как зелен этот час!
Любил не раз — и ныне люблю который раз…
Во сне с тобою, дева, я мчался через лес,
Я — рыцари с мечами, я — ангелы с небес!
Я — эти звери, птицы! Я — пение и стон!
Я — меч, и кровь, и пламя! Я — мчался через сон!
Сквозь сон — и за тобою! Я — тигр твой верный, Май!..
Я — этот лес зеленый, весь лес, из края в край!
ЛЕС
Что припомнишь ты в час накануне кончины,
Когда память твоя, в ожиданье пучины,
На прощанье весь мир обнимает земной?
Может, юности день, самый давний, чудесный —
Ибо день этот в край отлетел поднебесный,
Ибо он не угас и порою ночной?
Или явятся вдруг чьи-то смутные лица?
Или лишь одному суждено появиться,
Только это лицо ты успеешь узнать?
Иль с могильною тьмой в поединке суровом
Свою память запрешь ты скрипучим засовом
И не станешь, скупец, ничего вспоминать?
Иль увидишь сквозь мглу — как зеленое злато —
Лес, что видел мельком, мимолетом, когда-то,
Лес, что ныне опять увидать суждено?..
И, глазами скользнув по небесным просторам,
Ты покинешь сей мир, глядя радостным взором
В неожиданный лес, позабытый давно!..
ВСТРЕЧА — ЗАВТРА, ХОТЬ ЧАС И НЕВЕДОМ
Покосился твой дом под ветрами,
Дым не вьется давно над трубою:
Я — не дома! Я здесь, не с тобою,
Я — где пусто, темно вечерами!
Ты узнаешь меня и приветишь
Вопреки всем лишеньям и бедам;
Жди, на тени взирая, — и встретишь:
Встреча — завтра, хоть час и неведом…
Так укрась же прическу цветами,
Возле входа пусть свечка лучится,
Вспоминайте меня с сыновьями,
Сохраните мне место в светлице!
От ладоней твоих на дорогу
Тень ложится синеющим следом:
В ожиданье пробудешь немного:
Встреча — завтра, хоть час и неведом.
Исцеленья средь бури ревущей
Ищет дух мой, покоя лишённый!
Мне неведом мой голос грядущий,
Мне неведом мой лик изменённый, —
Но узнаешь меня ты повсюду,
Днем и ночью, зимою и летом,
Пусть иным я, израненным буду…
Встреча — завтра, хоть час и неведом.
ТЕНЬ
Не глядел я на солнце сквозь лён,
Не искал я в дубраве свой сон, —
Но увидел, как встала с земли
Тень моя, что лежала в пыли.
Тень прозрела и стала живой,
Прах стряхнула с себя вековой,
И вгляделась в минувшие дни —
С острой саблей и в блеске брони.
Дивный витязь вскочил на коня,
Улыбнулся — и прочь от меня;
В зелень втаптывал конь на бегу
Солнца утренний свет на лугу!
Тень, мой всадник, куда ты спешишь?
Может, розам войною грозишь?
Может, в сказку нездешних сторон?
Может, звездным блужданьям вдогон?
«Что мне звезд над землею полёт
И цветок, что под солнцем растёт;
Возвращаюсь в изведанный край —
Вспомни лесу дарованный Май!
Вспомни: рос над долиною дуб,
Слушал пенье заоблачных труб,
Там, в долине, вдали от лучей,
Был я тенью лесною твоей!
Вспомни сонный, заброшенный сад:
У ворот, по ту сторону хат,
Был я, брошен на землю и тих,
Блёклой тенью раздумий твоих!..»
Ну так мчись же, лети, моя тень,
Через розы — в пылающий день,
Через яблонь белеющий пух —
В темный бор, где скитался мой дух!
Не глядел я на солнце сквозь лён,
Не искал я в дубраве свой сон, —
Но увидел, как в гуще ветвей
Бог навстречу шел тени моей.
ПЕСНЯ О ПТИЦЕ И ТЕНИ
Пролетает в небе птица,
Отражаясь в блеске вод;
Что за чудо в ней таится,
Что за вихрь ее несет?
Сквозь прибрежных трав движенье
Вижу птицы отраженье;
Мне все чудится, что птица
Вдаль взамен меня стремится
В том полете, что как чудо —
В камышах и небе — всюду!
Мне взлететь не удается:
Дух с землей не расстается;
Те, в зрачки кому излились,
Слезы звездные, — явились
И предстали предо мной, —
Сердце сковано слезой!..
Тень в тумане сером шарит,
Ищет путь своим крылам,
И себе деревья дарит,
А деревья — дарит нам;
Я гляжу на лес шумящий,
Шум, как время, слышу в чаще;
Тень, что этот лес роняет,
Сны взамен меня меняет;
От сосны, от дуба тени —
Вдаль ложатся, в мир весенний!
Не обучен я уменью
На пути явиться тенью
И в туман краев нездешних
Тень цветов доставить вешних;
Мне не бросить наяву
Тень деревьев — на траву!..
Птицы — в небо, тень — в туманы…
Вижу я иные страны,
Там — средь ночи или дня
На телеге гроб печальный;
В стороне туманной, дальней
Кто-то умер за меня —
Мне он чужд, но полон ласки!..
Гроб — покойнее коляски,
А душа уже над нами,
Рядом с птицами, дымами;
Стук колес ко мне донесся:
Кто-то за меня вознесся.
Небеса меня не манят,
Я в саду цветами занят,
Не спешу пока к дорогам,
Что во мгле за лунным рогом,
Не спешу, собой занявшись,
Заглядевшись, затерявшись.
Так я жажду снов без цели,
Что среди моих веселий
Мне и жаль, и мне не жаль
За меня идущих в даль!
ЗЕЛЕНЫЙ ЧАС
I
Словно маятник, ветка, звеня, закачалась,
Сном задета! То — Часа Зеленого звоны!
Лес, явись из чащобы! Оковы сняты!
Чья душа в твоих дебрях опять затерялась?
Чье лицо вспоминают все речки влюбленно?
Незнакомо — а были моими черты :
Мне так странно, что, видя обличье иное,
Зашептались деревья с ручьями: «О чудо!
Возвращается облик утраченный к нам!»
Лес незнаемый — с новым лицом — предо мною:
Но твердил я — и клятву свою не забуду:
В Час Зеленый я лесу — лесное отдам!
II
Час настал! На живые холмы наступая
Муравейников — рву я вуаль паутины,
Той, что светится ярче любого огня:
Тишь звенит в поднебесье, в цветах утопая, —
Словно скрытая в дебрях, в глубинах лещины,
Плачет дева, цветы за обиду кляня!
Как свой клюв опускает болотная птица —
Душу ввергну в трясину, где жабье дыханье,
Чтоб познала природы нутро до конца.
Все в душе моей: злато святое пшеницы,
Яркость ящериц, волки над загнанной ланью,
Трав болотных прохлада и жар чабреца!
Лес, с душой моей вместе, дыша, зеленеет!
По поляне промчалась тень ворона — рядом,
Не задев, только брови коснувшись слегка.
Знаю: в миг, когда тихо, и зной пламенеет,
Когда дятел по лесу разносится градом, —
Дверь в избе распахнула девичья рука!
III
Вы меня возлюбите, лесные побеги,
Что из тьмы прорастали к сиянью простора,
К свету сердца, что бьется в груди у меня!
Вы меня возлюбите, о тени, навеки
Затаенные в логе и сумерках бора!
Возлюби же! — прошу я у старого пня:
Возлюби и омела, что дуб овивает,
Там гнездом прорастает — а после умчится,
В перьях сна золотого по свету летя!
Возлюби же! — ручью я твержу, что скрывает
Свет небесный от крысы, когда ей случится
Прыгнуть в волны, прибрежной травой шелестя!
Для любви меня ветер доставил, морозен,
Из безлесной чужбины — к любимому краю,
Где дано отдохнуть мне и зелень узреть!
Возлюбите! Я страстью великою грозен!
Я предела не знаю! Желаю, пылаю!
И весь свет призываю с собою гореть!
IV
Перед тем как в зенице моей отразиться,
Надо деве пробиться сквозь веток сплетенья,
Что туманят мне взоры, как будто слеза.
Там лесисто, тенисто; в глазах, как в кринице,
Отразились — в глубинах бездонных — растенья.
Дуб заслонишь, коль прямо мне глянешь в глаза!..
Эти очи так долго бродили низиной,
За живыми цветами, травою могильной,
Все красоты земные стараясь обнять;
Ныне — стали лесною и зрячей долиной:
Будет смерть ли — не знаю — достаточно сильной,
Душу — ягод лукошко — сумеет поднять?
Да, в глазах этих солнце порою светилось;
Видя солнечный блеск, эти очи, бывало,
Ощущали, как травы в них буйно растут:
Им глядеть через листья дарована милость.
Тень от листьев, ты видишь, на руки упала —
Мне на руки, что косу твою расплетут.
Что за чудо! Хоть листья мой взор и туманят,
Смог тебя я заметить — в той хате заречной,
В час пылающий зноя, что лился с небес!
Если близости нашей минута настанет,
Буду видеть далекой тебя бесконечно —
Нас разделит сокрытый в очах моих лес!
V
В нашем мире — я тайного мира созданье,
Ветви скрытого леса шумят надо мною,
Тело — здесь; но далече мой дух унесен.
Для слезы и для света — я место свиданья!
Я дремучему лесу приснился весною —
Сон ветвистый, листвою засыпанный сон!
Лесу снится: иду я, дороги не зная, —
Я к бесцельности, скрытой в тиши, направляюсь,
Там где всё — без названий, дыханья, границ.
На руках моих плачет речушка лесная,
Я ее успокоить, баюкать пытаюсь,
Чтоб уснула на травке под пение птиц.
А березы, размяв занемевшие ноги,
Вслед за мною шагают, чтоб легче мне было,
Чтобы был покороче приснившийся путь:
Знают: может погибнуть речушка в дороге,
Чтоб жила — ее надо упрятать в могилу,
Чтоб спасти — надо в землю скорее вернуть.
И ее мы хороним — и сразу журчанье!
Речка рвется из леса, струится полями,
Чтобы пить отраженье зеленой травы.
А березы в тревоге — я слышу ворчанье
Про меня: «Не годится быть чуждому с нами!
Мы вкопать его корни не сможем, увы!»
VI
Под растрепанной тенью зеленой лещины
Дремлет в тихой постели цветущего лога
Бог, что выпал под утро на землю с росой.
Все цветет рядом с Богом — до края долины.
И хочу разбудить я заснувшего Бога,
И к нему подбегаю — по травам — босой.
Говорю: «Просыпайся! Ты — сонная птица,
Мотылек, что, проснувшись пасхальной порою,
Мчит на звездное пламя среди темноты!
Солнце встало! Пора и тебе пробудиться,
Собери же скорее всесильной рукою
Те, что милой дарил я недавно, цветы!
Просыпайся! Расскажут щеглы про дорогу
В тот домишко, откуда на мир сквозь завесу
Смотрят смех и надежды мои по ночам!
Так пойдем! Если тяжко — приду на подмогу!
Наши сны покажу я. Пройдемся по лесу:
Птиц увидишь, что мчатся навстречу лучам!»
Я ему улыбнулся как давнему другу,
И над Богом лежащим с заботой склонился,
И дрожащую руку пожал я ему!
Догадался я — взглядом окинув округу, —
Что и Бог мне в долине вот так же молился,
Как в лесу я молился ему одному!
VII
Час Зеленый, звени же! Сияй же яснее,
День, разбуженный шумом! Тут зеленью полным
Дух мой сам себя видит, себя узнает!
Дух мой — трав и деревьев лесных зеленее!
Сон несется на веслах по солнечным волнам —
Вплавь мне землю придется промерить и вброд!
Топоры золотые палящего зноя
В чащу леса вонзились. Хочу именами
Наделить я деревья — и звать их во сне.
Дивны дивы, что были сокрыты водою,
Стали тенями ныне, и стали шумами,
Им укрытье покинуть пришлось по весне!
Тень прибрежной осоки — на чаше лилеи,
В чаше — отзвуки весел на водной дороге,
В чаше — отблески низко летящих стрекоз.
Точно девушка — та, что идет по аллее, —
Тень прозрачную верба бросает под ноги
Сном рожденному саду, что за ночь подрос.
Возле дуба маячит предвестие тени
Той избы, что когда-то из этого дуба
Будет срублена — в ныне неведомый день:
От меня же — иль это одно из видений? —
Пролегла рядом с тенью грядущего сруба
Тень бескрайняя — Бога тревожная тень!
VIII
Лес, явись из чащобы! Приди из берлоги
Затаенных цветений, лежащих под спудом
Ослепленных жарою зеленых дремот!
О, покинь же внезапно и норы, и логи,
Ту печаль, что осокой явилась над прудом, —
Сновиденья удвоив над зеркалом вод!
Прочь из запахов терпких тимьяна с крапивой,
Их укрытого в тени смешенья густого, —
Там, где грунта сырого безмерная тишь!
Из гнездовий, где щебет и гомон счастливый
Превращается в чье-то заветное слово,
То, что кануло в зелень таинственных ниш!
О, пади мне на душу лавиной зеленой!
Пред душой потрясенной грядет воплощенье
Восхищенья тобою. На встречу — приди!
Появись под лучами — шумящий, бездонный,
И покинь грозным шагом свое заточенье —
С камнем, солнцем нагретым, в зеленой груди!
Приоткрой предо мною опушки забрало,
Дай лицом незнакомым, прекрасным плениться,
Где и святость, и чары, что ведомы мне,
Чтоб мое отраженье на миг засияло
В сей волшебной, зеленой, орлиной зенице!
Знать хочу я — чем был я для леса во сне?
IX
Лес извлек из подземной и душной берлоги
Душу — ту, что таилась в тенетах смолистых
Снов о солнце, что в кольца деревьев глядят:
Лес, согретый весною, шагал по дороге,
Средь озерного шума, средь птиц голосистых,
На меня направляя сияющий взгляд.
Мы назначили встречу — и в день предрешенный,
В день условленный, светлый увиделись снова —
С новой силой, что дарит нам солнечный свет!
Все бессчетные ночи разлуки бессонной
В глубине отражаются ока лесного,
А сквозь них проступает и мой силуэт.
Но, предвидя, что может слепое отмщенье
Нас за встречу постигнуть от бури могучей,
Мы страшились — две грусти, что изгнаны тьмой:
Я — что снов моих давних придут воплощенья
В темь болотную, жаждой гонимые жгучей;
Лес — что дух в нем навеки поселится мой!
Чтоб сквозь запах растений во всем разобраться,
Мы глядели, глядели вот так друг на друга,
Зеленея одеждой на ярком свету.
Но увидели — тени за нами теснятся;
И легла между нами лощина испуга:
В свет свой каждый вернулся, к себе в темноту.
X
Ныне знаю, что были и рядом, и дале
Глаз влюбленных оравы, что снова и снова
Ожидали: отправлюсь я к зорям с земли!
Ныне знаю, зачем эти тени упали,
Почему — через листья — от света иного
Свету солнца навстречу на землю легли.
Да, все полнится — вижу — до самого края
Волшебством отражений! Взгляни через хвою
В небеса, ну а в реку — взгляни через куст!..
Бог смешался с рассветом, что, златом играя,
Лег в сугробы, — и с тихо шуршащей травою, —
И со вкусом девичьих целованных уст!
Час Зеленый, звени же! Бесстыдною страстью
Пусть весь мир пламенеет, не зная печали
Обо мне — хоть я скрылся в печаль, как в тайник!
Направляюсь я к солнцу — и знаю, по счастью,
Что деревья и птицы меня увидали,
Им мое отраженье — чистейший родник.
Чтоб присниться и птицам, и травам, и долам,
Чтоб, как в поле, — средь жизни навек разместиться,
Расцветаю все больше, все дольше живу!
Слава речке, что небо приблизила к селам!
Слава темному лесу, и лугу, и птице —
Всем, кто жизнь мою видел, мой сон наяву!
«Мчусь душою к тебе я…»
Мчусь душою к тебе я — над пургой ошалелой,
Прямо к свету, что брезжит за буранной куртиной.
Каменеет кручина чья-то статуей белой,
Белой статуей скорбной — там, над черной долиной.
Прямо к свету, что брезжит за буранной куртиной.
Каменеет кручина чья-то статуей белой,
Белой статуей скорбной — там, над черной долиной.
Старых створок объятья тебя некогда скрыли —
Ты с тех пор в моих мыслях бледно-призрачной стала;
С того часа так странно и так страшно забыли
Мы друг друга, как будто нас совсем не бывало.
Так найдем же друг друга средь метелей круженья,
Над вечерней пучиной сможем снова влюбиться
Той повторной любовью, что не хочет спасенья,
Тем последним желаньем, что не знает границы!
Мы полюбим мученьем, кровью нашей потери —
Но про счастья утрату пусть никто не узнает,
Мы полюбим прозреньем: смерть приблизилась к двери —
Обе смерти, что вместе совершиться желают.
Шум и треск по-над лесом, в клочьях — грива бурана,
Словно вихри о сучья в темных зарослях рвутся.
Жизнь из жил вытекает — это давняя рана…
Не посметь улыбнуться, не успеть улыбнуться.
Мчусь душою к тебе я — над пургой ошалелой,
Прямо к свету, что брезжит за буранной куртиной.
Каменеет кручина чья-то статуей белой,
Белой статуей скорбной — там, над черной долиной.
Поддержите нас!
Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом!
ПоддержатьРекомендуем
Комментарии
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ПОПУЛЯРНОЕ
ВЫБОР РЕДАКТОРА