Лев Толстой. К столетию со дня смерти. Часть первая
Лев Толстой, по словам А. Франса, «видел своими духовными очами невидимые ещё нам горизонты. Я могу сравнить Толстого с Гомером. Его будут изучать через тысячелетия. Его якобы утопии уже частью находят себе подтверждение. Старый мир трещит, устои его колеблются… Толстой – пророк нового человечества»
.
По удивительному совпадению, эти слова были приведены в книге «Мысли мудрых людей на каждый день», которую Лев Николаевич составлял в последние годы своей жизни, как раз на странице, отведенной дню седьмого ноября:
О религии будущего
«Религия будущего будет космической религией. Она должна будет преодолеть представление о Боге как личности, а также избежать догм и теологии. Охватывая и природу и дух, она будет основываться на религиозном чувстве, возникающем из переживания осмысляемого единства всех вещей — и природных, и духовных. Такому описанию соответствует буддизм. Если и есть религия, которая может удовлетворять современным научным потребностям, — это буддизм».
По воспоминаниям Леонида Андреева, Толстой «много раз подчеркивал свою связь с китайцами и индусами. Постоянная переписка и свидания с лучшими представителями этих народов укрепляют в нем давнее убеждение, что ex oriente-lux.» (свет — с Востока [лат.])
В последний год своей жизни Толстой начал работать над предисловием к книге П.А.Буланже «Жизнь и учение Сиддарты Готамы, прозванного Буддой».
Лев Николаевич писал: «Жизнь китайского народа всегда в высшей степени интересовала меня, и я старался знакомиться с тем, что из китайской жизни было доступно мне, преимущественно с китайской религиозной мудростью — книгами Конфуция, Ментце, Лао Цзы…»
По воспоминаниям Максима Горького, в разговоре о Достоевском, Толстой сказал: «Ему бы познакомиться с учением Конфуция или буддистов, это успокоило бы его. Это – главное, что нужно знать всем и всякому.»
О реинкарнации
«Мы, вероятно, существовали прежде этой жизни, хотя и потеряли о том воспоминание,» — написал молодой Лев Толстой в своем романе «Юность». И спустя 50 лет: «Умиление и восторг, который мы испытываем от созерцания природы, это — воспоминание о том времени, когда мы были животными, деревьями, цветами, землей…»
И..С. Тургенев вспоминал, как Толстой, увидев жалкого старого мерина, начал его гладить, приговаривая, что тот, по его мнению, должен был чувствовать и думать. «Я не выдержал и сказал: Послушайте, Лев Николаевич, право, вы когда-нибудь были лошадью. Да, вот извольте-ка изобразить внутреннее состояние лошади». Прочитав «Холстомер», Тургенев сказал: «Лев Николаевич, теперь я вполне убежден, что вы были лошадью.»
А вот что писал Толстой в «Первых воспоминаниях»:
В 1907 г. Толстой, прощаясь с Т.А.Кузминской (сестрой С.А. Толстой), которая сказала, что еще увидится с ним, если не здесь, то на том свете, так ей ответил: «Мы на том свете не узнаем друг друга — ведь мы здесь никого не узнаём».
В дневниках последнего года жизни Лев Николаевич записывает:
Гуляя, особенно ясно, живо чувствовал жизнь телят, овец, кротов, деревьев, каждое… делает свое дело… и от них новые, и также овцы, кроты, люди. И происходило это бесконечное количество лет, и будет происходить такое же бесконечное время, и происходить и в Африке, и в Индии, и в Австралии, и на каждом кусочке земного шара. А и шаров то таких тысячи, миллионы. И вот когда ясно поймешь это, как смешны разговоры о величии чего-нибудь человеческого или даже самого человека.
Далее Толстой рассуждает о том, что несмотря на то, что человек нам кажется » выше других, но как вниз от человека — бесконечно низших существ, которых мы отчасти знаем, так и вверх должна быть бесконечность высших существ, которых мы не знаем…»
Продолжение следует
Поддержите нас!
Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!
Поддержать