Мама не ответила. Она пять минут назад погрузилась в Тишину после случившегося. Возражать бесполезно – ребенок прав. Сохранять субординацию – еще бесполезней, да и сохранять-то нечего, нет субординации, и не было - упущение в воспитании из-за родительского незнания «как». Сама она росла без субординации и получала по голове неоднократно от защитников статуса. Гнев, что ли, оправдывать? Ни в коем случае! Гнев - чуждый, разрушительный элемент, с дьявольской сущностью.
Почему Мама рассердилась? Потому что делать два, три, четыре дела одновременно невозможно. А Мама умудряется делать невозможное, что иногда - к большому сожалению всего многодетного семейства - бывает чревато сотрясением в 10 баллов, если не больше.
Ох, как Мама сильно рассердилась на десятилетнюю Дочь! Именно этой десятилетке достается больше всех, вернее, не столь достается, сколь она сама по себе «ходячая мишень» - самый эмоциональный и неуравновешенный элемент в семействе. Хотя самый добрый.
Мама усадила голодную, уставшую, возвратившуюся минут 15 назад из школы десятилетнюю Дочь возле кухни играть на гитаре (выполнять домашнее задание из музыкальной школы), а сама начала варить борщ и якобы помогать ребенку. Супер-неразумно и супер-непредусмотрительно. Но стремление успеть и сварить борщ, и помочь Дочери с гитарой, а потом позаниматься с двенадцатилетней Дочерью музыкой, с тринадцатилетней - английским, и с восьмилетним Сыном почитать; допечатать срочную работу, и отнести ее работодателю, купить продукты на рынке - таило в себе сейсмически опасные зоны, вскоре давшие о себе знать.
У десятилетней Дочки, естественно, не было терпения на занятия с гитарой, она увиливала, фыркая и жалуясь. У Мамы вдруг возникло желание попугать юную гитаристку запрещением игры на любимом, по словам ребенка, музыкальном инструменте. Бросив полуочищенные овощи, с ясной мыслью: «Родительница, ты не права, остановись!» - Мама решительно направилась к гитаре, выхватила ее из рук мученицы и всунула в футляр, застегнув молнию. При этом родительница прокричала: «Так не относятся к музыке, не будешь больше учиться играть!»
Десятилетняя Дочь от неожиданности притихла, все остальные затаились тоже. А Мама себя не узнавала. Да, это сказала и сделала не она. Кто же это так постарался? Она не знала, но страдать от сказанного и сделанного пришлось ей.
Мама вернулась к овощам, обреченно забросила их в давно кипящую воду, автоматически посолила-поперчила, сняла фартук и молча удалилась в свою комнату, пытаясь погрузиться в Тишину. Хорошо, что Тишина пожалела ее и впустила к себе.
Вас также может заинтересовать:
Выбор нашего редактора
0
0