Русский портрет Израиля. Часть девятая

Репатриировалась в 1990. Детство и отрочество совпало с войной, и характер мой, поэтому, формировался в соответствии с тем суровым временем. Вот какие качества в нем были, и я их сохранила, прожив долгую жизнь:

*общественная активность — все для общества,
*взаимопомощь
*ответственность
*черты характера от рождения – обостренное чувство справедливости и принципиальность

По профессии – учитель, 40 лет в школе, работала на идеологическом фронте.
Была партийная. Долго верила в коммунистическое общество, правда, видела проявления антисемитизма, с которыми столкнулась после окончания института. Но была уверена, что просто существуют плохие люди. На мое счастье, вокруг меня оказывались, в основном, хорошие люди, которые защищали меня против антисемитских выходок. А защищать меня приходилось часто из-за моего характера, из-за обостренного чувства справедливости, которое не устраивало ту часть элиты, которая работала в нашей школе.

Уезжала из Ленинграда одна. С одним чемоданчиком, со знанием английского языка и с сохранившейся активной общественной позицией. Понимала, что уезжаю из очень плохого места, а куда еду – не знала. Очень боялась, что как общественно-активный человек не найду себе применения.
У меня сразу сложилось впечатление, что Иерусалим – родной город. Сразу почувствовала раскованность, полюбила тот район, в котором поселилась – Рамот, и интуитивно почувствовала, что страхи мои напрасны, я состоюсь как личность и здесь
Хотя мой глубоко пенсионный возраст приводил людей в смех. Но я сразу чувствовала, кому и чем смогу помочь.
И уже в 1991 году, найдя единомышленников (учителей и пенсионеров), открыла благотворительный фонд (амуту), цель которого — помощь репатриантам из СССР, от детей до пенсионеров. С помощью хороших людей, которых встретила, быстро нашла благотворителей, и за 20 лет существования нашего фонда мы провели в жизнь 8 социальных проектов, осуществив поставленные перед нами цели и задачи.
Мы не останавливаемся на достигнутом, и в наших планах новые идеи и проекты.
Жизнь моя в Израиле оказалась многогранной, насыщенной, полезной и очень интересной.
Если бы я осталась на моей прежней родине, то я бы никому была бы не нужна.
Сейчас положение в стране ухудшилось, по сравнению с тем, когда я репатриировалась.
Многое огорчает.
pagebreak}

Главная причина моего приезда в Израиль – желание приобщиться к западной медицине. В Израиле система здравоохранения построена на основе американской медицинской системы, где врачебная практика строится на строгой научной основе, а знание английского — необходимо для профессионального роста. Здесь любая информация перепроверяется коллегами, и лишь потом публикуется. Я с семьей приехал в Израиль семнадцать лет назад и сразу почувствовал доброжелательное отношение к русским врачам. Такого отношения нет в Германии и Америке, в Канаде – тем более. Израиль стал для нас вторым домом. Мы живём в Иерусалиме. Здесь у нас родилось 3 из 5 детей. В течение 13 лет я регулярно нёс одномесячную службу в армии военным врачом, довелось побывать в горячих точках. Но главное в том, что я состоялся профессионально.

Золотою лягушкой луна
Распласталась на тихой воде.
Словно яблонный цвет, седина
У отца пролилась в бороде.

Я не скоро, не скоро вернусь!
Долго петь и звенеть пурге.
Стережет голубую Русь
Старый клен на одной ноге,

И я знаю, есть радость в нем
Тем, кто листьев целует дождь,
Оттого, что тот старый клен
Головой на меня похож.

pagebreak}

Я из Латвии, родился в маленьком городке Лудзе, среди трех озер. и с замком крестоносцев. Понимаю, что в вопросе речь идет не о России, а о Советском Союзе как едином пространстве, и оно, это пространство, было для меня благожелательным. Я, видимо, принадлежу к числу тех людей, которые считают, где человек родился, где вырос – там его родина.

Израиль – это нечто другое, но он для меня тоже родной, я здесь себя чувствую абсолютно комфортно, хотя и смотрю на него открытыми глазами, вижу проблемы. Израиль не стал для меня новым в еврейском плане. Эта страна связана с Лудзой непосредственно. Мой родной городок был и еврейским местечком, славился своими раввинами, сам раввин Кук приезжал учиться к лудзевским раввинам. Конечно, местные евреи были уничтожены во время войны, 17 августа 1941 года – основная масса, а в начале 1942 года уничтожили всех оставшихся.

Я родился в 1951 году, еврейская жизнь и советская для меня были одной жизнью. Я был пионером, и еврейские праздники были неотъемлемой частью моей жизни, свечи субботние дома зажигались все время, идиш понимаю, папа мой говорит на иврите лучше меня (учился до войны в еврейской школе). До отъезда (1990 год), во времена перестройки мы занимались культурной еврейской деятельностью, я преподавал в первой еврейской школе в Советском Союзе историю еврейского народа и государства.

Хочу добавить, что все мои настоящие друзья – не евреи, они живут в Латвии. В моей жизни не было разрыва с родной Латвией, хотя я ее покинул навсегда. Мы встречаемся с друзьями каждый год, они приезжают в Израиль, я еду в Латвию, все праздники отмечаем вместе, по работе езжу тоже. Есть среди них кореец, грузин, русские, старообрядец (кандидат наук), белорус — совершенно замечательные ребята.
pagebreak}

Ирина Верник
, филолог

Родилась я на Украине, в очень антисемитском городе, да еще и на окраине. Поэтому я с детства знала, кто я такая и что со мной и с моими родителями надо делать. Так что большой радости пребывание там мне не доставляло. Когда я выросла, стало немного полегче, я переехала в центр, познакомилась с себе подобными. Образовалась компания, в которой появилась идея, что отсюда можно уехать. Но до этого мне казалось, что я так и проживу человеком второго сорта. Такая идея – уехать — появилась в 1968 году. Но осуществить ее оказалось совсем не просто в те годы. Мы с мужем (к тому времени я вышла замуж), оказывается, работали на секретном предприятии, хотя оно называлось Харьковским заводом «Электробритва». Потом и родители, и тетушки с дядюшками еще не доработали до пенсии, нельзя было их бросить. Мы с мужем мечтали только о филологическом образовании, но, по глупости, попали в техникум автоматики и телемеханики, не сговариваясь. Закончив его, пришлось отрабатывать там, куда послали по расроеделению. Вот так и попали на завод, где только для видимости выпускали электробритвы.

pagebreak}

Макс Жеребчевский,
художник-аниматор, автор «Бременских музыкантов» и других известных мультфильмов

Я сочувствую людям, которым плохо. Россия — это вся моя жизнь до 50 лет. Родился в Москве на Маросейке, в нескольких минутах ходьбы от Кремля. Рядом с нашим домом стояло здание, где жил какое-то время сам Наполеон. Россия – это огромное понятие, но это Египет, и я благодарен Всевышнему, что Он меня оттуда вывел. Счастье, что я родился в России и счастье, что приехал в Израиль. Но вот что интересно: я вышел из России, но вернуться туда бы не смог снова, там мне просто стало нечем дышать. Но связь с Россией не прервана – я с интересом смотрю русское телевидение, сочувствую людям, которым плохо, в Москве скоро будет издана детская книжка «Три медведя» с моими иллюстрациями».

Интересная вещь — из Союза можно было выехать только евреям, с трудом, конечно, рискуя, но только этой нации такая привилегия досталась. Я сидел в отказе, было страшно – каждую минуту опасался, что посадят, а сына (ему было тогда 16 лет) пошлют в Афганистан.
Израиль начался со сплошных чудес – сразу работу получил по специальности, начал подымать этот вид искусства. Приехали мы в 1981 году.
Я все время искал еврейство, художником поэтому стал.