«Юнона» и «Авось», или жизнь и смерть Николая Резанова. Пребывание в Калифорнии

Калифорния в те времена принадлежала Испании, которая была союзницей Наполеона, а значит — противницей России. Комендант крепости Сан-Франциско не должен был вступать в контакт с русскими и оказывать им помощь, особенно в обход Мадридского двора. Перед Резановым стояла трудная задача получить в таких условиях помощь. Тем не менее, миссия его удалась. За шесть недель пребывания в Сан-Франциско Резанову удалось подружиться с губернатором Верхней Калифорнии Хосе Арильягу и с комендантом крепости Хосе Дарио Аргуэльо. У коменданта крепости была дочь Кончита — Донна Мария де ла Консепсьен Марселла Аргуэльо, 15 лет, (она родилась 10 февраля 1791 года).

Корабельный врач Георг Лангсдорф так описал её в своем дневнике: «Она выделяется величественной осанкой, черты лица прекрасны и выразительны, глаза обвораживают. Добавьте сюда изящную фигуру, чудесные природные кудри, чудные зубы и тысячи других прелестей. Таких красивых женщин можно сыскать лишь в Италии, Португалии или Испании, но и то очень редко». А вот об отношении к ней Резанова он пишет следующее: «Все-таки надо отдать должное оберкамергеру фон Резанову, что при всех своих недостатках он все же отличается большими административными способностями. И не все человеческое ему чуждо. Можно было подумать, что он уже сразу влюбился в эту молодую испанскую красавицу. Однако в виду присущей этому холодному человеку осмотрительности, справедливее будет предположить, что он просто возымел на нее какие-то дипломатические виды».

Николай Петрович сделал предложение Консепсии. Он пишет графу Румянцеву: «Предложение мое сразило воспитанных в религиозном фанатизме ее родителей. Разность религий и предстоящая разлука с дочерью были для них ударом грома среди бела дня. Они прибегли к миссионерам, те не знали, на что решиться, возили бедную Консепсию в церковь, исповедовали ее, убеждали отказаться, но решимость ее, наконец, всех успокоила. Святые отцы оставили решение за римским престолом, но согласились на помолвку по соглашению, что до разрешения Папы было бы сие тайною. С того времени поставил себя как близкого родственника коменданту, управлял я уже портом Его Католического величества так, как того требовала польза России… На «Юнону привозить начали хлеб…».

А что же любовь? «Из калифорнийского донесения моего, не сочти, мой друг, меня ветреником. Любовь моя у вас в Невском под куском мрамора, а здесь — следствие энтузиазма и новая жертва Отечеству. Консепсия мила, как ангел, прекрасна, добра сердцем, любит меня; я люблю ее и плачу о том, что нет ей места в сердце моем, здесь я, друг мой, как грешник на духу, каюсь, но ты, как пастырь мой, сохрани тайну», — писал Резанов своему свояку и совладельцу компании Михаилу Матвеевичу Булдакову. Чувство долга превыше всего!

А что же прекрасная Кончита? Возможно, что с её стороны также было больше расчета, чем страсти. Трудно представить, что молодая красивая девушка влюбилась в пожилого и больного мужчину. Вот как характеризует её сам Резанов в письме к графу Румянцеву, посланном из Сан-Франциско 17 июня 1806 года: «Ежедневно куртизируя гишпанскую красавицу, приметил я предприимчивый характер её, честолюбие неограниченное, которое при пятнадцатилетнем возрасте, уже только одной ей из всего семейства делало отчизну ее неприятною. Всегда в шутках отзывалась она об ней: «Прекрасная земля, теплый климат. Хлеба и скота много, и больше ничего». Я представил российский климат посуровее, и притом во всем изобильней, она готова была жить в нем…».

Кончита понимала, какие прекрасные перспективы открылись бы перед ней, стань она женой Резанова: жить в Петербурге, при дворе, вращаться в высшем свете, а там — Европа, Париж, Мадрид. Резанов дарил ей дорогие подарки — к тому времени он уже был богат. По слухам, когда Николай Петрович официально попросил руки Консепсии, то преподнес ей венец, якобы принадлежащий самой Екатерине.

Сразу после обручения жених покидает невесту, чтобы в Петербурге исхлопотать по ходатайству императора согласие Папы римского на брак. Через два года он обещал вернуться, Кончита согласилась ждать.

11 июня 1806 года корабли «Юнона» и «Авось» покинули гостеприимную гавань Сан-Франциско, увозя 2156 пудов пшеницы, 351 пуд меня, 560 пудов бобовых и через месяц прибыли в Ново-Архангельск на Аляске. Резанов мечтал упрочить положение России в Америке и расширить там русские поселения, одновременно найдя более благоприятное для жизни место. Из Ново-Архангельска он послал отряд своих людей в Калифорнию отыскать подходящее место для русских поселений. Они организовали такое поселение в калифорнийской бухте — крепость, несколько домов и 95 душ жителей. К сожалению, место было выбрано неудачно, его постоянно заливало наводнениями, и через 13 лет русские его оставили. Неизвестно, что было бы, если бы Резанов туда вернулся, но американский адмирал Ван Дерс утверждал: «Проживи Резанов на десять лет дольше, и то, что мы называем Калифорнией и американской Британской Колумбией, было бы русской территорией».