Сергей Жаворонков: «От сотрудничества с Китаем Россия будет иметь демпинговые низкокачественные товары и неквалифицированную рабочую силу»

По официальным источникам, подписание контракта намечено на 15 -18 июня — время визита китайского лидера Ху Цзиньтао в Москву и Санкт-Петербург.

Состоится ли оно? В разговоре со старшим научным сотрудником Института экономической политики им. Е. Т. Гайдара Сергеем Жаворонковым мы затронули эти вопросы.

— Сергей Владимирович, хотелось бы услышать Ваше мнение по вопросу развития российско-китайских отношений вокруг газового вопроса

В.Ж.: В 2006г., во время визита Владимира Путина в Китай, уже состоялось подписание «эпохального» меморандума о больших объемах поставок российского газа в Китай, в котором отсутствовала одна маленькая деталь – цена.

Дальнейшие события еще больше осложнили энергетическое сотрудничество России и Китая, так как был построен трубопровод в Китай из Туркмении, и по нему уже поставляется газ. А Россия с Китаем все еще пока обсуждают цену.

— Однако, по словам вице-премьера Игоря Сечина, контракт по газу будет подписан в июне этого года во время визита Ху Цзинтао в Россию

В.Ж.: Сегодня мы наблюдаем примерно такое явление: громкие декларации на фоне существенных расхождений по финансовым параметрам сотрудничества.

Прошлые соглашения по экспорту нефти в Китай, 2005 и 2009 годов, очень невыгодные для России, уже показали, что Китай не готов платить за энергоносители не только по европейским ценам, но даже и по ценам ниже европейских.

Существующие утечки по переговорным позициям говорят, что разница между российским и китайским предложением составляет около 100 долларов за 1000 куб. м газа, что отличается на треть от среднеевропейских цен на газ.

Для России подписание подобного соглашения не выгодно: спрос на российский газ в Европе, хотя и уменьшился в объемах, но вполне хорош по цене. Для Китая же подписание соглашения по европейским ценам не выгодно тем более, учитывая то, что основное сырье для китайской промышленности – это уголь (около 70%) и в меньшей степени нефть (около 20%), а вовсе не газ.

Более того, спрос на газ существует в основном в Южном Китае, что делает различного рода трубопроводные проекты еще в меньшей степени реальными. Поэтому подход китайцев, думаю, будет таким: или они «проломят» российское правительство по цене на газ на 30-40% ниже европейской, предлагая взамен абстрактную геополитическую дружбу или конкретные подарки российским чиновникам, либо забудут об этом контракте вовсе.

В последнем случае, весьма вероятно, для PR-целей, чтобы не говорить о провале, дело кончится подписанием очередного ни к чему не обязывающего меморандума.

— В российской истории уже был опыт продажи Аляски в ущерб национальным интересам. А что заставляет нынешнее руководство идти на подписание тридцатилетнего контракта с Китаем на явно не выгодных для России условиях?

С.Ж.: История с Аляской не столь однозначна. Во-первых, никто не знал, что на Аляске нефть, что делает её сейчас одним из богатейших штатов США. Во-вторых, Русско-американская компания, по-видимому, из-за свойственного государственным компаниям масштабного воровства, давала многолетние и крупные убытки. В-третьих, довольно сложно сказать, состоят ли проблемы России в нехватке территории.

Небольшая вероятность того, что будет повторена грабительская схема кредита «Роснефти» на покупку «Юганскнефтегаза», с фиксацией цены на нефть на растущем рынке, существует. Но, во-первых, покупка «Юганскнефтегаза» имела большое политическое значение, это была часть операции по конфискации «ЮКОС», а буквально накануне «Роснефти» отказал в кредите консорциум западных банков. Сейчас такой спешки и политической остроты нет. Но между Россией и Китаем накопилось немало спорных вопросов, и не факт, что Путин даст санкцию на такую сделку.

— Как объяснить наличие задолженности китайской стороны в сумме 250 млн. долларов за поставленную «Роснефтью» нефть? Вряд ли это связано с финансовыми затруднениями

С.Ж.: Нет, конечно. Китай, за счет очень низких социальных расходов в своей стране, накопил огромные золотовалютные резервы, и сумма в 250 млн. долларов для него ничтожна. Скорее, это проверка российских властей на прочность, вытерпят ли они. Российские власти пока достойно держатся.

Ведь у них в запасе есть стратегическое оружие – Россия не связана правилами ВТО, и перекрыть китайский экспорт в Россию несложно, тем более, этот экспорт относится не к сырью, а к потребительским товарам, которые несложно заменить. При желании их можно заменить на столь же дешевые товары из Вьетнама, Малайзии, Индии и т. п.

— В геополитическом отношении, что получит Китай в случае успешного завершения сделки по газу?

С.Ж.: Разве что статус страны, которая, используя российский сленг, «решает вопросы», то есть добивается своего. О том, что для китайской экономики эта сделка носит второстепенный характер, я уже говорил.

— Может ли подписание газового контракта повлиять на имидж президента Медведева в связи с предстоящими президентскими выборами?

С.Ж.: Нет. Ситуация с президентскими выборами довольно определенная – к власти официально на двенадцатилетний срок вернется Владимир Путин, хотя реально он и не упускал этой власти. Номинальный глава государства Дмитрий Медведев сейчас воспринимается как клоун не только оппозицией, но и деловой прессой и политической элитой.

— Что можно ожидать в результате дальнейшего развития стратегического партнерства между нашими странами?

С.Ж.: Это слишком сложный вопрос. От сотрудничества с Китаем Россия – и не только Россия – будет иметь демпинговые низкокачественные товары и столь же низкокачественную рабочую силу.

— Благодарю Вас за интервью, желаю успехов.

_________________________________________________________________