Русский портрет Израиля. Пятнадцатый

Автор: 19.05.2014 Обновлено: 10.09.2021 11:13

Так уж распорядилась история, что Израиль стал на 28% русскоговорящей страной. Сегодня можно смело писать «Русский портрет Израиля», что мы и решили сделать, задав нашим респондентам в одном вопросе сразу два:

«Чем для вас была Россия и что для вас теперь Израиль?»

Владимир Фромер, историк, писатель

Этот двойной вопрос «Чем для Вас была Россия, и чем теперь стал для Вас Израиль?» похож на двойной выстрел в знаменитом рассказе Мериме «Коломба».

Россия для меня — это страна дьявольского эксперимента — урок и предостережение всему человечеству. Это страна, где эволюция по непонятной причине пошла вспять: не от худшего к лучшему, а наоборот.

Это страна, где семьдесят лет безраздельно властвовал уникальный режим, лелеявший и холивший самые отвратительные черты человеческой личности: такие, как лень, трусость, предательство, лицемерие, ханжество. Эти черты и составили облик так называемого советского человека.

Это страна, где всего навалом: людей, земли, неисчерпаемых природных богатств. Беда лишь в том, что количество здесь, вопреки Гегелю, никогда не переходит в качество.
И, наконец, это страна, где, как прекрасный цветок на болоте, существует высокое искусство, литература, поэзия. Я верю, что пока сердца людей тянутся к этому цветку — есть надежда.

Ну, а Израиль для меня — это наглядное доказательство существования Всевышнего. Сегодня мы знаем, что все постулаты сионизма оказались ошибочными. Не счесть наших врагов, и на этом клочке земли никогда не будет мира. Но, вопреки логике и здравому смыслу, мы победили во всех навязанных нам войнах и сумели построить в невыносимых, казалось бы, условиях высокоразвитое общество свободных людей. И пусть сегодня у нас нет вождей, нет партий, заслуживающих доверия. Пусть наш президент оказался насильником, премьер-министр — жуликом, а половина избранников нации находится под недремлющим оком полиции. Мы спокойны, ибо знаем, что наш Господь охраняет нас.

Виктор Флеоров, профессор физики

Я 25 лет в Израиле. В России, в Москве, мы жили достаточно привилегированно. Отец мой и отчим – работали в Институте Атомной энергии, на высокой позиции, зарплаты у них были такие, что другим и не снились. Ни отец, ни отчим не были партийными. Отчим как-то сказал: «Вы, допустим, примите меня в партию, но на первом же собрании я скажу что-нибудь, и вам придется меня исключать». Таким образом, от коммунистической пропаганды и промывания ею мозгов я избавился еще в отрочестве. Что было непросто тоже. Уж слишком эффективным было промывание.

Почему я с семьей, все же, приехал в Израиль? По двум причинам. С одной стороны, стало тошно от всего, что происходит вокруг. Несмотря на то, что была удачная карьера, хорошая семья, дышать в Союзе было очень тяжело. Тошнило от бездуховности, душила окружающая атмосфера. Другая причина – брат моей жены уехал в Израиль в 1979 году, в конце 1985 году у него обнаружилась лейкемия, ему нужно было делать пересадку косного мозга. Косный мозг его матери как донора ему не подошел, оставалась сестра. В тех условиях нельзя было просто приехать в Израиль и уехать назад в Союз.

Вот так мы уехали. Если вы посмотрите газеты на английском, немецком, иврите за 1986 год, то наша история отъезда нашумевшая. Но мы внутренне были готовы к отъезду. Только через несколько месяцев после нашего отъезда началось движение репатриации в Израиль, а когда мы уезжали, еще никто не уезжал.

В Израиле я чувствую себя комфортно. Непросто было начать карьеру сначала, но удалось. Я ездил в Россию за это время пять или шесть раз, и не могу забыть того радостного ощущения, когда оказываюсь на израильской стороне границы, вздыхаю с облегчением – опять снаружи, на свободе.

Мая Совышева, фотохудожник, переводчик

В Союзе я прожила 40 лет (в Киеве), и в Израиле почти 40. До войны детство мое было спокойным. Война принесла много бед. Мы попали в оккупацию в Ставропольском крае, не успели эвакуироваться. Мама моя еврейка, отец – нет. Отец чудом спас маму из камеры смертников. Она осталась единственной выжившей еврейкой. После войны официальные лица ее постоянно спрашивали, почему она осталась в живых, когда всех евреев расстреляли. Ее не хотели принимать на работу из-за того, что она осталась в живых. Мы чудом выжили во время войны и после войны. Я закончила институт Иностранных языков (французский). На работу по специальности устроилась не сразу.

Потом со мной произошел интересный случай, который открыл мое настоящее призвание в жизни – фотографию.

Случилось это во время прогулки по лесу. Я гуляла со своим приятелем, мы забрели на полянку, а там посередине лежал фотоаппарат. Мы взяли его и решили найти хозяина, но никого не было в лесу. Так фотоаппарат стал моим, и я занялась фотографией.

Вообще, для меня Россия была ни матерью, ни мачехой, а строгой наставницей с кнутом.

Еще в Союзе принимала активное участие в сионистском движении, за что у меня хотели отобрать дочь и грозились посадить. Опять Бог миловал, приехал Никсон тогда, нас всех вызвали в ОВИР и отправили побыстрее, вон из Союза. В Израиле я оказалась в 1972 году.

Первое, что меня здесь поразило – это возможности фотоискусства, в чем я стала продвигаться. Работу по специальности получила достаточно быстро – переводчиком в книжном издательстве раввина Кука.

Можно сказать, что Израиль открыл мне мир. Я стала много путешествовать. Эти путешествия стали праздником моей души. Вместе с фотоаппаратом я объездила сначала Европу, потом каждый год во время отпуска мы направлялись в разные страны. Я объездила почти весь мир.

Бронислава Деркач, врач

Россия — это страна, где я родилась, а Израиль – это страна, где родились мои предки и рождаются мои потомки, предначертанное судьбой место, в котором происходит мой духовный рост.

В России со мной «случайно» произошло событие, которое из материалиста, идеалиста, коммуниста, атеиста, пропагандиста сделало меня глубоко верующим в Бога человеком. У меня открылись экстрасенсорные способности. Причем, за два месяца до «открытия» у меня этих способностей, я прочитала статью про Джуну и воскликнула: «Шизофреники, они уже ручками стали лечить!». А потом у нас в больнице, где я работала, услышала шум в коридоре – у одного доктора был приступ панкреатита. Я вышла и, как будто не я, говорю: «Давайте сниму вам боль». Начала что-то делать руками, а через несколько минут он сказал: «Не болит». Я очень удивилась: «Как это, не болит?» — «Не болит», — ответил доктор. Тогда я подумала, что со мной происходит что-то не то. На следующий день другой наш сотрудник пришел на работу с радикулитом. Он мне рассказал, что очень болит спина, а я говорю: «Вот, вчера сняла боль одному доктору, могу попробовать и у вас снять, хотя, я не знаю, как это происходит, и что делать». Он сказал, что не верит, но можно попробовать. Я начала водить руками, он рассказывал о своих ощущениях, где покалывает, где теплеет. Потом зазвонил телефон, он вскочил с кровати и побежал к телефону, как ни в чем не бывало, бросив мне: «Не болит».

Это «открытие» экстрасенсорных способностей произошло в 1985 году. Я по наитию снимала боль у многих людей, а в 1989 году прошла курс психотерапии. Тогда не было такой специальности – биоэнергетики. Я продолжала работать терапевтом в больнице, и делала со своими пациентами все, что считала нужным.

А в Израиле я уже начала осознавать, почему это со мной произошло. Я поняла, что экстрасенсорные способности у меня были всегда, сколько себя помню. С детства хотела быть врачом, лечить. Людям всегда становилось легче от моих прикосновений. В России мне давалось все легко, и с этим возрастала моя гордыня.

В Израиле начались испытания. Я поняла, что здесь моя Родина по судьбе помогает избавиться от гордыни, от «Я», которое там, в России, шагало впереди меня. Недопустимо лечить людей, имея гордыню. Подарки от Бога нужно беречь и ответственно к ним относиться. В Израиле я прохожу постоянное очищение и благодарю Бога за это. Я не религиозный человек, но хорошо поняла, что есть высшая сила, которая нам помогает, к ней надо стремиться, ей надо соответствовать, и ради нее стоит жить на этом свете.

Яков Блюмин, скульптор по дереву

Мне в этой жизни просто интересно. Вот мы с мамой возвратились из эвакуации в Киев, и я увидел свои калоши с красной прокладкой на том же месте под лестничной клеткой. Дождались меня. Интересно…
Антисемитизм в Союзе был, конечно, но были вещи гораздо интересней. Когда вокруг себя создаешь творческую атмосферу, работаешь хорошо и с удовольствием, то внешняя озлобленность как-то не задевает. Но в Союзе сама атмосфера была настолько безысходной, настолько тупиковой, что как только, вдруг, неожиданно двинулись евреи в 1971-72 году в Израиль, то мы с женой сразу же решили ехать, без всяких сионистских убеждений.

Я обещал жене показать мир, вот и выпала возможность. Жена не верила поначалу.
А Израиль стал для нас домом. Мы приехали со старенькой мамой. Когда пришло время поместить ее в Дом родителей, то мы были поражены, насколько бережно, милосердно здесь относятся к старикам. Дети из детских садов приходят к больным старикам каждый день, и их приучают беседовать с ними, утешать. Поразительно!

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА