Виктор Панин: Инициаторы реформ в системе образования находятся за кадром

The Epoch Times12.08.2011 Обновлено: 06.09.2021 13:52
Заместитель председателя Комитета Общероссийского общества защиты прав потребителей образовательных услуг Виктор Панин. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха (The Epoch Times)
Заместитель председателя Комитета Общероссийского общества защиты прав потребителей образовательных услуг Виктор Панин. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха (The Epoch Times)
Уровнем образования в стране недовольны все – и родители, и учителя, и дети.  По данным ВЦИОМ, более 80% граждан РФ считают коррупцию основной проблемой образования. Каждый третий респондент лично сталкивался с фактами коррупции в сфере образования; 12% опрошенных платили за поступление в вузы или учреждения среднего образования.

Заместитель председателя Комитета Общероссийского общества защиты прав потребителей образовательных услуг Виктор Панин считает, что Минобрнауки вместо того, чтобы устранять недостатки действующего в сфере образования и науки законодательства, повышать качество образования в стране, занимается бесконечным и неэффективным экспериментированием.

В беседе с корреспондентом газеты «Великая Эпоха» Виктор Панин ответил на вопросы об имеющихся тенденциях в реформах образования.

— Виктор Викторович, провал ЕГЭ в 2011 году выявил серьезные недостатки в системе образования. В чем видится Вам корень проблемы?

В.П.: Я убежден, что корень проблемы заложен в отвратительной образовательной политике, которая реализуется сейчас в России.

Без всякого преувеличения могу сказать, что образование является фундаментом любой экономики, фундаментом развития любого государства и относится к сфере национальных интересов, более того, относится к вопросу национальной безопасности.

А что у нас? Решения  в этой отрасли за последние десять лет принимаются без учета мнения широкой общественности, мнения профессионалов-экспертов в этих вопросах. Профессиональный уровень, компетентность лиц, которые проводят сегодня так называемые реформы в образовании, выступают «проводниками реформаторских идей в массы», исполнителями, и оставляют желать лучшего.

На уровне идеологии в результате реформ мы имеем падение качества российского образования ниже критической отметки, растущее недоверие работодателей к дипломам отечественных вузов и уровню подготовки их выпускников, невероятно возросший уровень коррупции в образовательной сфере, деградация системы воспитания молодежи и т.д.

Все это вынуждает нас более активно включаться в борьбу за другое будущее и одним из шагов на этом пути явилась акция «ОФФ!», объявленная нами. Она направлена на отставку министра образования Фурсенко А.А., ибо его профессиональный уровень, судя по всему, так и остался на уровне младшего научного сотрудника экспериментального института советского времени, образца 60-70 годов.

Конечно, это не его личная инициатива проводить такую политику, инициатива исходит от элитообразующих групп. Но, тем не менее, Фурсенко, как руководитель профильного федерального министерства, безусловно, напрямую способствовал воцарению хаоса в нашем образовании, а значит должен за это отвечать. Если бы он не хотел, он бы не участвовал в развале государствообразующей отрасли, никто бы не заставил его это делать.

Инициаторы, так называемых «реформ» в системе образования, зачастую находятся за кадром, про них мало что известно широкой публике и мало что слышно. Есть публичные фигуры, являющиеся агентами влияния, которые и озвучивают определенные идеи и предложения. Благодаря совместным усилиям этих, с позволения сказать, деятелей, осуществляется все, что мы с вами теперь наблюдаем в образовательной политике – скандал за скандалом и просвета не видно.

Говоря про ЕГЭ, следует отметить еще одну важную деталь – реализация этого механизма была запущена на средства, выделенные России в кредит по линии Всемирного банка. Еще в 1997 году Международный Банк Развития и Реконструкции подписал соглашение с правительством РФ о выделении 70 млн. $ на реализацию реформы образования. Через год- полтора было подписано  очередное соглашение  на сумму уже $100 млн., потом было выделено еще $50 млн. О дальнейшем история умалчивает.
 
— Стояла ли  задача борьбы  с коррупцией в образовании при внедрении ЕГЭ?

В.П.: Нет, когда внедряли ЕГЭ, о борьбе с коррупцией не было и речи. Ведь в чем первоначально была суть внедрения ЕГЭ и какие цели озвучивались идеологами?

Во-первых, добиться объективности при сдаче выпускных и вступительных экзаменов, тем самым опосредованно повлияв еще и на повышение качества образования школьников; во-вторых, реализовать более справедливый принцип распределения бюджетных средств в системе высшего профессионального образования через механизм адресного финансирования – так называемые ГИФО (государственные именные финансовые обязательства).

Но ни одной из заявленных целей при внедрении ЕГЭ не добились и тогда в головах «реформаторов» родилась идея новой аргументации «за ЕГЭ» — это борьба с коррупцией. На практике ЕГЭ серьезно модернизировал лишь коррупционные схемы, сделав их более эффективными и повсеместными,  фактически мультиплицировал коррупцию на новом небывалом масштабном уровне.

Поэтому сейчас мы настаиваем на создании независимой профессиональной экспертной комиссии с участием государственных и общественных структур для объективного расследования всех обстоятельств и последствий введения ЕГЭ.
 
— В каких странах была апробирована система тестирования на экзаменах? 

В.П.: Изначально чиновниками была взята за основу в качестве аналога система тестирования,  которая некоторое время использовалась в США, хотя там нет нашего ЕГЭ в чистом виде.

Она вводилась при президенте Буше, который остался в истории как «не самый интеллектуальный президент». Система тестирования в США сейчас сворачивается. Нынешний президент Барак Обама выделил $ 4 триллиона   на свертывание системы тестирования, так как, по его словам, «он не хочет, чтобы происходила дальнейшая дебилизация нации».

— Разъясните, пожалуйста, а что за история с «новыми» российскими образовательными стандартами?

В.П.: Новые образовательные стандарты — это неотъемлемая часть реформ и они также разрабатывались в кругу все тех же лиц, которые продвигали ЕГЭ.

Эта группа лиц реализует и другие «реформаторские» идеи, например, такие как сокращение малокомплектных школ, ликвидация этих школ через различные механизмы слияния, присоединения, просто закрытия и т.д.

По большому счету, они обеспечивают выполнение тех условий, которые России выдвигал Всемирный банк при выделении заемных средств на реформу образования и внедрение ЕГЭ. Есть длинный список таких условий, при которых эти средства выделялись.

Не буду все перечислять, однако скажу, что там присутствуют, например, такие требования: ликвидация педагогических институтов, университетов как ненужного звена в системе отечественного образования; сокращение, ликвидация профтехучилищ, техникумов, которые, по мнению Всемирного банка, в России не способны к реформированию.

Мы видим, как эти условия совершенным образом реализуются на территории нашей страны, насколько абсурдными они бы не были. Я не знаю ни одного пункта из этого списка Всемирного банка, который на сегодняшний день не продвинулся бы у нас в стране в своем решении. Увы, все это наводит на грустные мысли.

— Выходит, наша реформа не является разработкой собственных идей, а лишь выполнением условий кредитора?

В.П.: Я знаю большое количество серьезных научных деятелей, которые являются практиками, авторитетных педагогов, известных политиков, которые не просто выступают против такой реформы образования, они считают эти действия разрушительными, вредительскими.

На мой взгляд, среди нынешних «реформаторов» есть люди, которые неосознанно фактически осуществляют предательство, но есть и те, кто делает это совершенно сознательно, понимая, к чему все идет. От этого простым гражданам не становится легче и тяжесть принимаемых решений, тяжесть последствий, она тоже никуда не девается, за это кому-то рано или поздно придется отвечать.

И отвечать придется той команде, тем лидерам, которые выступают на пике всех этих «реформ». Первые руководители государства должны отдавать себе отчет в том, что с их либо молчаливого согласия или с их прямого указания осуществляется развал нашей системообразующей сферы — образования.

— При поступлении в школу детей заставляют проходить тестирование и собеседование, которые иначе как экзаменом не назовешь. Кто устанавливает такие правила?

В.П.: При приеме в школу по закону не могут проводить никаких тестирований, тем более экзаменов. Это явное нарушение действующего законодательства.

Подобные вещи часто используют с одной целью – заработать на этом деньги, т.е. сознательно создать барьер для входа, чтобы преодолеть его можно было за какое-то вознаграждение. Сейчас такая незаконная практика распространена не только на уровне школ, но и в детских садах. Чтобы просто попасть в детский сад при нынешней катастрофической нехватке мест, людям приходится платить зачастую серьезные деньги.

— Насколько обоснованы тревоги родителей о снижении качества обучения в школах за счет притока детей эмигрантов, которые не знают языка?  

В.П.: Это, скорее всего, проблема крупных городов, мегаполисов, таких как Москва, Санкт-Петербург. Другие города пока менее подвержены этой проблеме, и нельзя сказать, что она такая уж системная.

Для Москвы — да, это серьезная головная боль для департамента образования, для властей, кто занимается этой проблемой. Тут однозначных решений быть не может, это предмет для рассуждений, размышлений экспертов.

В принципе, язык на котором говорят там, где ты живешь, понимать и знать нужно и так. Процесс ассимиляции очень важен, он позволяет ребенку погрузиться в этот мир, не почувствовать его враждебности. Ассимиляция происходит гораздо успешнее тогда, когда дети общаются с представителями титульной среды обитания, т.е. с теми ребятами, которые живут на этой территории, являются носителями языка,  являются носителями определенной культуры.

Конечно, не просто организовать учебный процесс там, где у ребят разные уровни владения языком, разный менталитет. Здесь многое зависит от мастерства преподавателя, от его умения создать атмосферу доброжелательности и взаимообмена знаниями, чтобы одни не мешали другим, а помогали и поддерживали.

— Кто должен учить детей толерантности: школа, семья?

В.П.: Толерантность во всех смыслах будет полезна и тем, кто принимает и тем, кого принимают в школу.

Но этому нужно учиться всем вместе, всему обществу. На сегодняшний день, к сожалению, о толерантности говорить не приходится по ряду причин. Во-первых, предпосылки к этому может быть и есть, но нет желания у отдельных социальных групп или политических деятелей участвовать в развитии этого механизма.

Во-вторых, со стороны у тех, кто приезжает, тоже не всегда есть готовность к ассимиляции и люди стараются противопоставить себя окружающему миру, общаться своей отдельной группой, сообществами, землячествами и т.д.

— А пока отношение к детям эмигрантов полностью зависит от конкретного учителя, от руководства школы? 

В.П.: На мой взгляд, ничего хорошего нет в закрытости и гламурности. Чем больше ребенок будет открыт, тем более он будет коммуникабелен с точки зрения впитывания различных элементов культур, не теряя при этом свое собственное я, присущие его семье самобытность и традиции.

С одной стороны это кажется сложным, с другой все очень просто. Если и семья и общество заботятся о ребенке, заботятся о его воспитании, думают об этом процессе вместе, тогда и семья не будет ущемлена, и государство не будет чувствовать излишней социальной напряженности. Это идеальная ситуация, но нам до нее еще идти и идти.  

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА