Обманутая дольщица Инна Кан: В нашей стране люди привыкли терять деньги

The Epoch Times23.10.2011 Обновлено: 06.09.2021 13:53
Пикет 27.07.2011. Новопушкинский сквер. Фото с nord-park.net
Пикет 27.07.2011. Новопушкинский сквер. Фото с nord-park.net
Чтобы глубоко проникнуться проблемами обманутых дольщиков, не обязательно самому находиться в такой же ситуации. Но каждый, услышав такую историю, наверное, подумает: «Не дай Бог, если это случится со мной».

О том, что переживает человек или семья в ситуации, когда надежда на завершение строительства твоего дома становится все более призрачной, мы узнаем у Инны Кан.

— Инна, Вашу историю можно назвать типичной для многих тысяч российских семей, обманутых дольщиков. Расскажите, когда и как Вы почувствовали угрозу?

Инна: Мы с мужем жили в маленькой двухкомнатной квартире в Москве. После рождения ребенка стало совсем тесно, особенно, когда к нам приехала мама. Решившись на расширение жилья, в 2005 году мы срочно продали квартиру, чтобы получить деньги для первого взноса, а сами стали жить на съемной квартире.

Мы купили квартиру в строящемся комплексе по адресу: Ленинградское шоссе, владение 25. Дом был абсолютно надежен с точки зрения документов, потому что входил в инвестиционный проект правительства Москвы. Мне показали инвестиционный контракт, где действительно значилось, что 50% доли принадлежало правительству Москвы.

В момент покупки дом был возведен до 3-4 этажа, по плану он должен быть достроен и сдан в 2006 году, т.е. в течение года, в договоре было зафиксировано «ориентировочный срок сдачи 2006 год», а также то, что срок окончания строительства регулируется постановлением Правительства Москвы. Ипотеку на 15 лет оформлял Сбербанк, все было очень солидно, и у нас с мужем не было ни тени сомнения в сделке.

— Как можно за полгода достроить 40-этажный дом?

Инна: Конечно, мы понимали, что сроки могут быть сдвинуты, но стройка велась очень активно. Мы с мужем рассчитывали, что строительство продлится в течение двух лет, то есть мы были настроены на что, что будем снимать квартиру еще два года. Вот такой был план. В 2006 году стройка еще шла, возвели каркас, а в 2007 году все остановилось, уже не видно было никаких движений. Мы заволновались, спрашиваем: где строители? Нам говорят, все внутри.

Мои коллеги, проезжая мимо дома, стали говорить: «Инна, что-то там ничего не происходит». Я им говорю, не волнуйтесь, все нормально. Я тогда еще и себе говорила: все будет OK’.

Так прошел 2006 год… пошел 2007, а дом все никак не строился. Мы с мужем стали искать сайты, связываться с другими жильцами, вникать, в чем проблема. Очень не хотелось верить в плохой исход, хотелось верить, что все будет хорошо. Это очень страшно, когда ты работаешь и создаешь лучшие условия, а в реальности оказывается, что теперь ты никто, и твое место на улице.

Когда и к 2008 году ничего не изменилось, мы поняли, что присоединились к тем «обманутым дольщикам», которых видели по телевизору, но тогда думали о них, что они сами виноваты, погнались за дешевизной. А ведь мы заплатили немалые деньги. В общем, стали ходить на собрания инициативной группы.

Мы решились на митинг, и в декабре 2008 года провели первое публичное выступление, выйдя на площадь Краснопресненской заставы города Москвы. Собралось около 120 человек с ораторами, с плакатами. На мероприятие пришло много журналистов, они брали у нас интервью.

Тогда-то и написали первое обращение к президенту, в котором призвали к ответственности правительство Москвы.

— Какая была реакция со стороны правительства и президента?

Инна: Правительство Москвы признало свое участие, и комплекс был взят под личный контроль Ресина. Назначили новый срок сдачи объекта – конец 2009 года. И действительно, в 2008 году достроили верхние этажи, даже построили детскую площадку.

Мы воодушевились, смахнули слезы, вновь обрели надежду, и стали ждать. Но… в 2009 ничего не произошло, строительство опять было остановлено.

Опять стали писать письма, организовывать публичные акции. У меня скопилось огромное количество писем от чиновников с одними и теми же объяснениями и разными сроками. После очередной акции назначили новый срок сдачи объекта – лето 2010 года. Мы воодушевились, но и тогда ничего не произошло. А когда сняли Лужкова, мы ощутили полный ужас, так как новое правительство могло отказаться от обязательств, и сказать, ребята, мы здесь не причем.

В полном отчаянии мы запустили кучу электронных писем по всем адресам с призывом, мол, обратите внимание на нашу проблему.

— Ну и как, помогло?

Инна: Да. Одним из основных призывов было не допустить сдачу дома в недостроенном виде.

— Как возможно сдать недостроенный дом с недоделками?

Инна: Все делается по отработанной схеме. Допустим, строится дом, у него остаются какие-то недоделки, но дом сдается госкомиссии под гарантийные письма застройщика.

После наших писем Мосстройнадзор отозвал ЗОС (Заключение о соответствии), это один из документов, сопутствующих сдаче объекта в эксплуатацию.

Меня пригласил на совещание заместитель руководителя департамента правительства Москвы и попросил больше не писать жалобы, сказав при этом, что нам больше беспокоиться не о чем. Встреча происходила зимой 2010 года, и тогда он обещал, что в марте дом будет сдан.

В марте, естественно, ничего не произошло. Потом сказали — в августе. Мы проводили пикет в июле прошлого года перед домом, спросили у строителей, когда сдача дома? Они ответили – в августе. Наглая ложь.

— Возможно, недоделки мелкие, и их можно устранить силами жильцов?

Инна: На мелкие недоделки мы согласны, но в данном случае речь идет о сотнях миллионов рублей, а такие деньги мы не соберем.

— А кто является застройщиком по договору?

Инна: Компания «Это-с». Сергей Гляделкин – владелец этой компании. У него есть еще другие объекты. Понятно, что у него тесные связи с чиновниками.

— А через суд не пробовали решать?

Инна: Когда мы покупали квартиру, 50% от стоимости мы платили компании «Это-С», а 50 – страховой компании. Той страховой компании уже не существует. Это схема увода денег. И если сегодня подавать в суд и требовать возмещения, я получу только 50% , потому что я не могу предъявить страховой полис.

— Ясно. Вы говорили по телефону, что готовы пойти на крайние меры – объявить голодовку. Думаете, поможет?

Инна: В любом случае, я считаю, что это нам поможет, пусть правительство Москвы почувствует свою причастность. А поскольку мы не сдаемся, нас не могут «кинуть». Мы будем идти до конца.

В нашей стране люди привыкли терять деньги. Может, кому-то они легко достаются, но многим нет. Мне кажется, что все было рассчитано на то, что никто не будет бороться, а примут то, что есть.

Я рада, что среди нас есть люди с активной жизненной позицией. Для меня этот вопрос более принципиальный, чем просто вопрос жилья. Здесь будут жить наши дети, и я бы не хотела, чтобы они выросли с установкой, что в нашей стране бесполезно искать правды, что государство стоит на стороне компаний, а не простых граждан, что государственные чиновники не несут ответственности за свою работу и т д.

— Что решили в итоге?

Инна: Мы решили идти до конца, уже нет смысла бросать на полпути, когда столько мучений пройдено. Мы столько ждали, столько терпели, столько сделано, что уже действительно жалко оставить. Будем объявлять голодовку, пойдем на митинг, я верю, что осталось уже немного.

— Инна, я желаю Вам успеха и скорейшего завершения строительства вашего дома.

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА