Александра Ленартович: «Наша школа дает поддержку тем, кто хочет стать образованным, но не занимается только обучением»

Автор: 16.12.2011 Обновлено: 06.09.2021 13:54
Александра Ленартович. Фото:Хава ТОР*/Великая Эпоха
Александра Ленартович. Фото:Хава ТОР*/Великая Эпоха
Каждый родитель в свое время задумывается над тем, куда отправить учиться ребенка, чтобы он смог гармонично развиваться, чтобы преподаватели в учебном заведении оказались терпеливыми, понимающими, справедливыми, оберегающими юную душу.

Директор экспериментальной школы «Ковчег» Александра Ленартович рассказывает, как сложился ее жизненный путь,  как ей посчастливилось в Москве организовать школу, основанную на одном из важных человеческих принципов – интеграции.

— Давайте начнем с самого начала.

А.Л: Я окончила Ивановский энергетический институт и довольно долго работала на заводах, в конструкторских бюро. Несколько лет руководила бригадой по наладке электропривода, с которой ездила по разным республикам. Мы налаживали оборудование на текстильных предприятиях, которые выпускали нити для космической продукции.  Потом я вышла замуж, родила дочь и уже не могла ездить в командировки. Стала преподавать в Машиностроительном институте, ставшем впоследствии Академией Приборостроения. Затем у меня родилась младшая дочь, тут все и началось.

— Смена Вашей специальности?

А.Л: Не только. После рождения младшей девочки, старшая отказалась идти в школу. А я, будучи преподавателем ВУЗа, стала сомневаться в правильности тезиса, что в Союзе самое лучшее образование.

— Какие годы это были?

А.Л: 80-е. У себя в Институте я все время сталкивалась во время проведения лабораторных работ с тем, что студенты были не в состоянии делать многие элементарные математические операции.

— Вы сопоставляли Ваш педагогический опыт, говорящий о серьезных пробелах в школьных знаниях у студентов, и нежелание Вашей дочери учиться в школе?
А.Л: Да. И тогда у меня возникло сильное желание создать свою школу, в которой учились бы и мои дети.

— Это желание созрело, наверное, чуть позже, к моменту перестройки в стране?

А.Л: Да, перестройка только началась, начали открываться альтернативные школы, проводиться выборы директоров. Я встретилась с Ириной Фишгойд, которая рассказала мне о новой школе, где учатся вместе и особые дети, и обычные. Там был всего один первый класс, не было помещения. Мне такая школа показалось интересной. Они как раз объявили конкурс на должность директора.
— Вы говорите о той самой школе «Ковчег»?

А.Л: Да. Это та самая школа, в которой я сейчас являюсь заместителем директора. А тогда, в 80-х, я прошла конкурс, была выбрана директором школы  и эта работа захватила меня полностью.

— Почему школа названа «Ковчег»?

А.Л: По двум причинам. Во-первых, есть такие общины Жана Ванье, где здоровые и больные люди находятся вместе, они называются «Ковчег». Во-вторых, библейский Ковчег Ноя, который спас когда-то все живое на Земле во времена всемирного Потопа.

— Расскажите немного о Жане Ванье. Вы знали об этом выдающемся человеке до своего избрания директором школы «Ковчег»?

А.Л: Я до работы в школе встречалась с Жаном Ванье в библиотеке иностранной литературы, где проходили встречи с ним. Его интеграционные общины есть во многих странах. Они потрясающе работают. Но интеграция в образовании в то время не работала.

— С чего Вы начали свою работу?

А.Л: Первое, что мне предстояло сделать, это найти помещение к первому сентября и оформить все легальные документы. В то время существовал статус – общественно-государственная школа. Это значит, что зарплаты учителям и учебники оплачивались государством, а все остальное родителями. Как только я приступила к оформлению документов, в Москве начался путч.

– Это шел 1991 год?

А.Л: Да. Это было сложное, какое-то запредельное время. Я быстро нашла помещение. Мы набрали много детей, организовали первый и второй классы. Команда учителей подобралась замечательная, особенно преподаватели английского и музыки. Работа школы началась успешно, но мне было непонятно, каким образом закрепить успех и дальнейшее развитие школы только с двумя первыми классами? Ведь маленьким детям в любой школе важно видеть старшеклассников, они должны тянуться, взрослеть на примерах. К ноябрю я решила, что надо создать старшие классы.

— Была проблема с набором?

А.Л: Нет, проблемы с набором не было. У многих родителей и учителей нашей школы были дети, которые учились в старших классах в других школах. Их перевели к нам, и мы быстро набрали старшие классы.


 — В вашей школе изучались все обычные предметы?

А.Л: Была общая программа со всеми предметами, но методики разрабатывали сами учителя. Мы не шли обычным путем.

— Какую систему взяли за основу в вашей школе? 

А.Л: Когда школа только начиналась, к нам приехал из Швейцарии известный вальдорфский педагог Маркус Кюнеман, а в Москве к тому времени уже работали также известные педагоги  Элизабет и Филипп  Штеклин. Они знали русский язык, уже много лет жили в России, а Кюнеман стал интенсивно изучать русский язык, чтобы на нем преподавать.

— Расскажите немного о системе Вальдорф. Почему в этой системе, созданной Рудольфом Штайнером в Германии, проявился такой интерес к России?

А.Л: Рудольф Штайнер придавал большое значение изучению русского языка, считал, что культура Европы и Запада пропадет и тем самым даст толчок развитию культуры в России. Поэтому  в Россию стали приезжать опытные педагоги из Германии в надежде, что уже можно работать. Рудольф Штайнер с большим интересом относился к философским исканиям  России. Он считал, что духовная энергия россиян может стать донором свежей крови для старушки Европы и большое значение придавал духовной работе с Россией. У Штеклинов к тому времени уже были маленькая школа и детский сад в Москве. Я посещала их семинары.

-Вы ездили учиться и в Германию?

А.Л: В Швейцарию ездила. Мне близка эта система. Я недавно приехала в Иерусалим (необходимо было пройти курс лечения) и посетила вальдорфскую школу. Она  единственная в городе. Видела, какие приветливые там дети и учителя, атмосфера спокойная, доброжелательная. Система работает хорошо независимо от внешней обстановки, от материальной базы школы.

— А где учились Ваши девочки?

А.Л: Катя (она 1977 года рождения) окончила английскую школу. Наташа (на семь лет младше) начала учиться в обычной школе, потом училась в музыкальной – у нее открылись незаурядные музыкальные способности. Но Наташа нигде не могла учиться нормально. Когда ей было два года, она просыпалась и говорила: «Мама, на меня смотрит глаз, и я хочу с ним разговаривать». Она была необычным ребенком. Когда я стала директором «Ковчега», Катя уже заканчивала школу, даже две. А Наташу мы перевели вскоре к нам. Катя закончила Академию эвритмии в Москве, сейчас замужем, живет в Германии, преподает   по системе Вальдорф.

— Что за дети учатся в вашей школе «Ковчег»?

А.Л: У нас учатся дети обычные, дети талантливые и дети особенные. Особенными называют детей с аутизмом, с эпилепсией, с шизофренией, с ДЦП. Особенных детей у нас было до 40%, и это нарушение в концепции интеграционной школы, должно быть до 10% особенных детей.

— Тогда вашу школу можно назвать уникальной.

А.Л: Мне кажется, что такое соотношение, как у нас, дает потрясающие результаты. Во-первых, особенные дети, практически все, становились нормальными. Многие из них продолжили учиться, работали, создали семьи. Во-вторых, обычные дети получили такие жизненные уроки, которые нигде в другом месте получить не могли. Конечно, можно с этим спорить, можно смотреть по-другому. Но мое мнение, что образование – это дело интимное, самостоятельное. У нас не ставится ударение на образовании, но каждый, кто хочет, становится образованным. Наша школа дает поддержку тем, кто хочет стать образованным, но не занимается только обучением.

— Какие предметы у вас самые сильные?

А.Л: У нас изучаются разные языки, преподаватели языков у нас самые сильные в Москве. Иногда они стонали, что приходится работать с особыми детьми. Но я видела, что такая работа и им давала особый толчок: они разрабатывали совершенно новые методики, писали удивительные книги, проводили научные конференции, накопили ценнейший методический материал, многие защитили диссертации. В школе было некое особое движение. Но часто оппоненты говорили: «Да, у вас детям хорошо, но у вас не учат».

— Есть такая закономерность – когда детей стремятся чему-то обучить, они всячески сопротивляются.

А.Л: Да, особенно это проявляется у подростков. А если взрослые играют в игру, что никого не учат, но при этом сами живут жизнью высокой науки, высокого искусства, то ребенок естественным образом будет подражать своим учителям, родителям, будет тянуться за ними, не пропадет интерес. Дети выберут такую же позицию. Школе «Ковчег» уже больше 20 лет, и я вижу – так и получилось.

— Вы заранее знали, что ваша школа сможет открыть творческий потенциал ребенка.

А.Л: Да, я знала, что таким образом смогут раскрыться скрытые способности каждого ребенка.

— Большое спасибо за беседу.

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА