Почему в Китае сносят дома. Интервью с известным экономистом и экспертом по Китаю Чэном Сяонуном. Часть II

— Эта часть доходов, полученных от продажи земельных участков, не причисляется к бюджету. Местные власти не желают их обнародовать?

Чен Сяонун:
Они никогда не хотели это обнародовать. Даже у центрального правительства нет ясности в этом вопросе. Вообще говоря, местные органы власти имеют три источника финансовых поступлений.

Одним из них являются налоги, пополняющие бюджет, эта информация доступна только для более высоких уровней правительства, но не для простых людей. Данные о финансировании всех уровней китайского правительства никогда не были доступны общественности.

Вторым источником являются внебюджетные доходы, к которым у центрального правительства нет доступа.

Третьим источником являются небольшие казначейства, которые местные органы власти держат в тайне. Наверное, об этом известно только некоторым должностным лицам, которые имеют дело с ними. Никто не знает, сколько там средств. Центральное правительство много раз пыталось определить общую сумму, но всегда получало разные цифры. Надежности нет ни в чем.

— Это значит, что часть денег является «личными сбережениями» органов местного самоуправления?

Чен:
Да! Вот почему городские «кадры» в состоянии построить себе роскошные офисные здания, которые имитируют Белый Дом. Они могут за государственные деньги каждый день бывать в учреждениях, которые предлагают порнографию, выезжать за границу, а также отправлять своих детей на учебу за границу. Все эти расходы оплачиваются из этого источника.

— Тогда почему доходы местных органов власти недостаточны? Например, когда в провинции Цинхай доходы бюджета за 2010 год составили около 10,3 млрд юаней (около 1,6 млрд долл. США), а расходы составили около 11 млрд юаней (около 1,7 млрд долларов США). Очевидно, что расходы больше, чем доходы. Если местные власти имеют местную казну, почему они не используют эти деньги?

Чен:
Это хороший вопрос. Во-первых, мы должны понять поведение местных органов власти. Когда они говорят о том, что денег много, мало или недостаточно, малые казначейства, их личные сбережения, не учитываются.

Когда они говорят, что они без денег, и просят денег от центрального правительства, они показывают центральному правительству первый мною упомянутый доход, бюджет которого открыт для более высоких правительственных уровней. Но это только часть доходов.

По итогам налоговой реформы, проведенной Чжу Жунцзи в 1994 году, расходы многих местных органов власти выше, чем их доходы. Таким образом, центральное правительство должно передать часть своих налоговых доходов на субсидирование местных органов власти.

Для центрального правительства это является средством, с помощью которого можно контролировать и манипулировать местными органами власти. Чжу Жунцзи не указывает на это непосредственно, но только благодаря зависимости от предоставления этих средств местные самоуправления полностью подчиняются центру.

Тем не менее, когда местные органы власти говорят, что они бедные, это не значит, что у них нет денег. Вы можете спросить правительство Шанхая, которое тоже скажет, что Шанхай бедный. Тем не менее, это правительство имеет свой собственный «маленький сундучок», в котором хранятся огромные внебюджетные доходы, такие как «земельные финансы», представляющие 50-60 процентов от общего дохода.

То есть центр не имеет понятия о всех доходах, которые имеют местные органы самоуправления. Центральному правительству известна лишь малая часть, оно четко знает, что местные власти делают, но делает вид, что не знает.

— На самом деле, центральное правительство соглашается с этим?

Чен:
Да.

— Эта часть денег распространяется только среди должностных лиц?

Чен:
Деньги, конечно, не полностью используются для нужд простых людей, в таком случае местные чиновники бы утратили свой интерес. Тем не менее, если они используют часть денег на строительство моста или на ремонт дороги для своего административного продвижения, Вы не сможете сказать, что деньги не имеют ничего общего с общественностью. Конечно, в каждом случае сведения должны быть проанализированы.

Построение здания правительства провинции, например, нуждается в больших деньгах, часть из которых может быть взята из «маленького сундучка». Эти расходы не имеют ничего общего с простым народом. Они используется для улучшения условий труда самих «кадров», а не для улучшения условий жизни людей.

Кроме того, если правительство тратит много денег на строительство автотрассы, хотя трафика практически нет, то деньги потрачены впустую. Но так как часть денег тратится из «маленького сундучка», местные органы власти будут говорить, что они принесли пользу обществу. Тем не менее, большая часть денег из «земельных финансов» тратится на нужды местных органов власти.

В первую очередь, на строительство особняков для «кадров» местного самоуправления. Например, бизнесмены покупают землю за высокую цену для постройки особняков, а затем продают их местным должностным лицам по низким ценам.

Во-вторых, местные органы власти могут пользоваться деньгами из «маленького сундучка», чтобы покрыть расходы на различные нужды, например, для подкупа должностных лиц в центральном правительстве, и эти расходы не могут быть обнародованы, поэтому они берутся из «маленького сундучка».

Кроме того, местные «кадры» оплачивают свои поездки за границу за счет государства, включая азартные игры за рубежом, а также расходы на праздники и проституцию. Они не могут позволить Национальному аудиторскому офису (НАО) производить аудит. Так что НАО не в состоянии провести аудит в этой области.

— Кажется, что продажа земель действительно приносит огромную прибыль местным органам власти. Не удивительно, что они с таким энтузиазмом это делают. Так, в последнем постановлении они отменили административный снос и заменили его юридическим сносом. Может быть, это производилось для устранения закулисных сделок между государственными должностными лицами? Защищает ли закон права народа? В чем разница между этим судебным сносом и предыдущим административным сносом? Изменит ли это что-то в черных делах государственных лиц и даст ли простым людям способ для защиты их законных прав? Каковы различия между административными и юридическими требованиями?

Чен:
Это разумный вопрос. Так называемые судебные требования, по сути, заменяют административные распоряжения правительства судебными распоряжениями, используя закон в качестве инструмента для оправдания принудительного сноса.

Если кто-то явно проявляет недовольство по отношению к правительству, то он будет обвинен в нарушении закона. На самом деле, это все просто обеспечивает более мощную законодательную среду для принудительного сноса, осуществляемого органами местного самоуправления.

Всем известно, что в Китае законы и правила, используемые правительством, предназначены для подавления, контроля и манипулирования широкой общественностью. В любой момент представители властей могут появиться на пороге Вашего дома с правовыми бумагами и произвести снос. Если будете сопротивляться, это будет нарушением закона, и последует наказание по закону. Это называется узаконенным сносом.

Таким образом, новые правила легализируют принудительный снос. Так под защитой закона легализируются и нарушения прав человека. Изменился только баннер, но не сам акт изъятия личной собственности граждан.

Так что это даже хуже, чем раньше. Столкнувшись с сопротивлением общественности, местные органы власти могут сослаться на местное законодательство. Сопротивляющийся будет подвергаться более строгому наказанию по закону. Закон в руках правительства – инструмент в борьбе с широкой общественностью.

Для коммунистической партии Китая закон никогда не являлся серьезным вопросом. Как мы уже говорили ранее, в Конституцию Китая были внесены поправки, предусматривающие, что земля в Китае принадлежит народу.

Теоретически, правительство должно было бы платить частным землевладельцам за использование их земель, поскольку земля была частной собственностью в течение тысячи лет. Но, простым добавлением одного предложения в Конституцию, права собственников земли были полностью уничтожены.

Права землевладельцев не являются тем, что беспокоит китайский режим. Вместо этого, они заботятся только о грабеже без последствий.

— Говоря о легализации незаконных сносов, я вспомнил, что пресс-секретарь Министерства иностранных дел Китая Цзян Юй на встрече с иностранными журналистами сказал: «Недопустимо использовать закон в качестве щита». Но сам режим именно это и делает.

Чен:
Это очень интересное высказывание. Все зависит от того, как оно интерпретируется. Мы все знаем, что многие жертвы принудительного сноса желали бы подать ходатайство о нарушении своих прав. Их ходатайства основаны на правительственных законах, правилах или официальных документах. Но только небольшое количество апеллянтов могут рассчитывать на победу.

В наше время заявление даже не допускается к рассмотрению. Если бы мы привели сказанное Цзян Юем «недопустимо использовать закон как ваш щит» по отношению к жертвам, что бы это означало? Это означало бы то, что закон является средством для правительства при подавлении общественности. Эта палка о двух концах используется правительством для управления народом.

Китайское законодательство и правила создаются для правительства, для контроля над народными массами. Цзян Юй подразумевал, что никто не может сделать или сказать что-либо о нарушениях правительства. Наоборот, если правительство хочет манипулировать общественностью, то правительство может использовать политические кампании или принять какие-то законы и правила. Поэтому очень немногое может быть достигнуто путем апеллирования.

— Итак, будь то административные или законодательные методы — правительство применяет насилие в ходе принудительного сноса. Господин Чен, что вы думаете по поводу возможности остановить насилие в будущем?

Чен:
Это действительно очень тяжело. Принудительный снос происходит в городе или в населенном пункте, где жители не смеют вмешиваться в дела других людей. При насильственном сносе дома соседи не сдвинулись бы с места, не говоря уже об объединение сил. Кроме того, правительство запрещает публикации об объединениях и организованных мероприятиях.

В таких условиях у китайских граждан нет способа для организованной борьбы с правительством. После того как правительство сделало их бездомными, люди могут только становиться на колени, чтобы молить правительство о пощаде: «Посмотрите, какой я несчастный, пожалуйста, дайте мне еще немного мелочи, и я не буду вас больше беспокоить».

При таких условиях принудительный снос для правительства приносит немалую прибыль. Простые китайские граждане не имеют какой-либо возможности защитить себя.

Надеюсь, пузырь на рынке недвижимости в Китае скоро лопнет. Прибыль от сноса и принудительного переселения тесно связана с этим. Принудительный снос произвольно увеличил продажи земельных участков и строительную активность, что предоставило местным властям большую часть дохода и привело к росту цен на жилье.

Согласно некоторым исследованиям, треть цены от каждого проданного участка получил «местный землевладелец». Можно сказать, что когда кто-то покупает собственность, третью часть от продажи получает правительство.

Цены на жилье продолжают расти, и люди уже не в состоянии что-либо приобрести. На рынке жилья по всей стране накапливается все больше и больше пустующей недвижимости. Это привело к инфляции.

Китайские власти пытаются обуздать инфляцию и предотвратить взрыв пузыря недвижимости. После того как цены на недвижимость начнут падать, на рынке недвижимости уже не будет такого темпа роста.

Люди предсказывают падение цен на 10, 20, 30 или даже 40 процентов в ближайшие два года. Центральный банк Китая сделал опрос среди инвестиционных банков, которым было предложено предсказать, обанкротится ли банк, если цена недвижимости опустится на 50 процентов. Это свидетельствует о том, что цены упадут.

После падения цен земельные финансы рухнут, потому что целью захвата правительством земли является ее продажа. Целью покупки земли девелоперами является ее продажа по более высокой цене. Если цена падает на 50 процентов, застройщики не будут больше покупать землю. У «экономики земли» больше не будет источника.

Правительство затем будет посредником при продаже земли, на которую не нашелся покупатель. Если у застройщиков нет денег, у правительства не будет мотивации для большего захвата земель.

Таким образом, уменьшится объем захваченных правительством земель, так как оно их не сможет продать. В конечном итоге это приведет к снижению числа насильственных переселений.

Но местные власти все еще упорно пытаются предотвратить падение цен, чтобы они могли захватить больше земельных участков и заработать больше денег. Тем не менее, подождем и понаблюдаем, что произойдет в этой игре между центральным правительством и местными органами власти.

— Благодарим Вас за приведенный Вами глубокий анализ ситуации.

Чен:
Спасибо за встречу с аудиторией радио «Голос надежды»!