Как режим КНР «перевоспитывает» людей. Рассказ потерпевшей

The Epoch Times16.02.2012 Обновлено: 06.09.2021 13:55
Инсценировка пытки «нести меч на спине». Фото: minghui.org
Инсценировка пытки «нести меч на спине». Фото: minghui.org
Известно, что в коммунистическом Китае правящий режим широко использует различные формы идеологического «преобразования» людей, формируя лояльное партии общество одинаково мыслящих. Об одной из форм такого «преобразования», которую в КНР обычно применяют к верующим, подробно рассказала жительница города Чунцина, испытавшая это на себе.

Сломить волю человека и заставить его поменять свои убеждения можно физическими и психологическими способами. В Китае правящий коммунистический режим, в зависимости от ситуации, использует оба этих метода, либо по отдельности, либо в сочетании друг с другом.

Наряду с жёсткими мерами силового подавления, наиболее тонкие методы «преобразования» применяются в КНР особенно к верующим, среди которых тибетские буддисты, прихожане подпольных католических церквей, сторонники Фалуньгун и уйгурские мусульмане. Эти люди объединены определённой идеологией, и поэтому правящий режим рассматривает их как наиболее опасных врагов, так как по своей природе коммунистическая партия не может сосуществовать ни с одной другой идеологией.

Ниже приводится рассказ последовательницы духовной практики Фалуньгун из города Чунцина по имени Лю Синьюй, которая прошла «преобразование», и у неё возник широко распространённый, особенно в прошлые годы, в китайском обществе «стокгольмский синдром» (симпатия, возникающая у жертвы к своему агрессору). Потом она смогла «выйти из мрака» и «снова стать человеком».

Рассказ Лю Синьюй:

«Заниматься самосовершенствованием по Фалуньгун я начала весной 1996 года. За несколько лет практики у меня не только полностью прошло заболевание желудка и малокровие, но и значительно улучшился характер, в результате чего в семье у нас наконец-то воцарились гармония и покой.

В июле 1999 г. компартия начала жестокое подавление ста миллионов сторонников Фалуньгун, несмотря на явную пользу этой практики не только для каждого из этих людей, но и в целом для общества. В один миг абсолютно все СМИ начали демонизировать Фалуньгун и критиковать его сторонников.

В сентябре 1999 года я вместе со своими единомышленниками поехала в Пекин, чтобы апеллировать к правительству в защиту своих духовных убеждений. Однако встретили нас совсем не жаждущие услышать голос своего народа чиновники так называемого “народного” правительства, а местная полиция.

Меня арестовали и приговорили к двум годам заключения, обвинив в “нарушении общественного порядка и препятствовании исполнению государственных и административных законов”.

Отбывать срок меня отправили во вторую бригаду женского исправительно-трудового лагеря Маоцзяшань города Чунцина.

В лагере ко мне начали применять различные методы “промывания мозгов”.

Ко мне были приставлены четыре уголовницы-наркоманки (специально отобранные охранниками крепкие женщины со скверным характером), которые по очереди круглосуточно наблюдали за мной. Даже ходить в туалет я должна была с их разрешения и в их сопровождении. Их задачей было заставить меня письменно отказаться от Фалуньгун. Это и называется «преобразованием». За каждого такого «преобразованного» им сокращали срок, выплачивали премии и давали другие привилегии.

Этот исправительный лагерь был известен своими высокими показателями по успешным «преобразованиям». СМИ по всему Китаю публиковали интервью с «преобразованными», заявляя, что “решительным ударом по Фалуньгун была одержана абсолютная победа” и тому подобное.

Не знаю почему, но мною заинтересовалось чунцинское управление юстиции и политико-юридический отдел, руководители которых решили, во что бы то ни стало, «преобразовать» меня. Когда они приезжали в лагерь с инспекцией, то каждый раз интересовались моей ситуацией.

Приставленные ко мне уголовницы часто очень жестоко избивали меня до потери сознания. Они злобно говорили: “Ты знаешь, как закалялась сталь? Вот сейчас мы и будем тебя закалять!”

При этом охранники делали вид, что ничего не замечают.

Мне часто сковывали руки наручниками за спиной или приковывали к металлической спинке кровати. А иногда подвешивали за наручники к раме второго яруса кровати или же применяли наиболее жестокую пытку «нести меч на спине». Во время этой пытки руки заводятся за спину одна сверху, а другая снизу и сковываются наручниками. Когда находишься в таком положении несколько часов, боль становится невыносимой.

Как-то раз я случайно подошла к зеркалу и ужаснулась. Я очень давно не смотрелась в зеркало, но то, что я там увидела, вызвало у меня шок. Я практически не узнала себя, от физических и душевных мук я почти потеряла человеческий облик.

Наручники с моих рук не снимали даже тогда, когда я спала. Однажды я пробыла в наручниках 90 дней.

Как-то меня сковали наручниками и на 30 дней заперли в маленькой камере. Там сильно воняло резиной и не было ни одного окна. Небольшой лучик света пробивался через маленькое вентиляционное отверстие в стене.

В камере не было одеяла, мне не позволяли стирать свою одежду, мочу и экскременты выносили из таза раз в несколько дней. Ночью по камере бегали крысы.

Я не могла спать по ночам, и постоянно ходила в небольшом пространстве камеры, ожидая рассвета, когда я могла, наконец, вдохнуть немного свежего воздуха из вентиляционного отверстия. Под утро мне удавалось немного поспать на полу, положив голову на ступеньку у двери. Я была в наручниках даже во время сна и часто просыпалась от боли в затёкших руках.

Один раз двое охранников приковали меня наручниками к металлической кровати в их комнате, закрыли дверь и яростно набросились на меня. Я громко закричала, тогда они заклеили мне рот скотчем. Они начали обматывать скотчем всю мою голову, а потом шею. Я чуть было не задохнулась, а они оставили меня и ушли.

Подобных случаев было множество. Одиночество, страх и боль почти ввергли меня в отчаяние.

В июне 2001 года меня и ещё трех сторонниц Фалуньгун, которых не удалось “преобразовать”, перевезли в женский исправительный лагерь Наньмусы в городе Чэнду провинции Сычуань.

Всего лишь через пять дней все мы четверо были успешно “преобразованы”, а также написали «письмо раскаяния» и «письмо разрыва всех отношений к Фалуньгун». Нас привезли назад в лагерь Чунцина, где нас торжественно встречали с музыкой и угощением. Многие СМИ брали у нас интервью и широко осветили это событие. Мы даже стали помогать “преобразовывать” других.

Я никогда не забуду тот изумлённый взгляд, с которым смотрели на меня партийные руководители, начальник лагеря, охранники и заключённые, которые два года не могли сломить мою волю. Они спрашивали: “Как тебя преобразовали?” Но я хранила молчание. Все эти десять лет я хотела рассказать и не могла. Но теперь могу и хочу, чтобы весь мир узнал, на что способен этот злобный режим, чтобы подчинить себе людей.

Так что же произошло за те пять дней?

Когда нас привезли в лагерь Наньмусы, охранники приняли нас, как гостей. В первую ночь нас поместили в комнату для дежурных, где мы могли свободно общаться и спать с выключенным светом. Мы не могли наговориться в ту ночь, и потом спали очень долго, никто нас не потревожил.

После долгого времени полной изоляции и нечеловеческих условий жизни, это было нечто необыкновенное. В результате наша воля стала ослабевать. Это был первый тревожный сигнал, который мы не услышали.

На следующий день нас четверых поместили в разные общежития. Заключенные в камере были очень дружелюбны и старались во всём помочь. Они хвалили меня, говоря, что я красивая, добрая, культурная и нежная. Они говорили, что надеются, что я смогу пораньше освободиться, вернуться домой и жить счастливой жизнью со своей семьей.

Никто из них при мне не ругался и не дрался с другими. Я была очень удивлена, так как в прежнем лагере, где меня держали, с утра до вечера слышались крики, грязная ругань, а также постоянно происходили потасовки. Видя удивление в моих глазах, одна из моих новых сокамерниц сказала, что охранники приказали им так себя вести в моём присутствии, в противном случае, их ждёт наказание. Но тогда я не поняла, для чего всё это было устроено.

Почти все заключённые в этом лагере были наркоманами. Среди них были те, кто специально старался вести себя как мужчина. Именно с таким человеком я делила двухъярусную кровать. Причём оказалось, что эта женщина – моя землячка.

Она заботилась обо мне, и мы много говорили о семье и родных. Мы разговаривали до глубокой ночи, а утром я просыпалась очень поздно и никто меня не тревожил. Мне было разрешено вставать позже остальных.

Со временем у меня появилась к этой женщине глубокая привязанность. После длительных физических и психологических пыток я вдруг ощутила, что была как бы под защитой представителя противоположного пола, чего мне, похоже, так сильно не хватало.

Охранники тюрьмы были дружелюбны, и часто спрашивали, что мне нужно и как я себя чувствую. Всё это настолько отличалось от того, как с нами обращались в прежнем лагере, что мы просто начали ощущать счастье.

Начальник по имени Ли пригласил нас к себе в кабинет для беседы. Он предложил нам фрукты и орехи, а также лично очистил для нас бананы. Другие охранники часто приносили нам конфеты и фрукты. Все заключённые ходили в столовую вместе и возвращались также вместе. Обычно есть надо было очень быстро, чтобы успеть до того, как будет отдан приказ закончить еду. Если я не успевала доесть, то начальница нашей группы давала мне на еду больше времени, чем остальным.

Однажды утром охранница по имени Ян повела нас четверых погулять в расположенный на территории лагеря сад и сказала, что у неё для нас есть сюрприз. Она попросила подождать её возле каменного стола и через некоторое время вернулась, неся на разносе четыре миски горячей пряной лапши. Она сказала, что нарушила правила и купила лапшу за пределами лагеря, чтобы сделать нам приятное. Для нас, жителей Чунцина, острая пища была действительно большим соблазном. Я не ела такую лапшу уже почти два года, и просто еле сдерживала слёзы, не зная как благодарить охранницу.

Я видела добрых и дружелюбных охранников и сокамерниц, и душа моя стала переполняться ощущением тепла и комфорта.

Одновременно с этой нежной и теплой заботой, каждый день с нами проводили беседы и организовывали просмотр видеофильмов.

Содержание фильмов было направлено на то, чтобы внушить нам, какое счастье нас ожидает, если мы откажемся от Фалуньгун. В фильмах участвовали не только бывшие сторонники Фалуньгун, которых “преобразовали”, но и известные актёры и комики, которые выражали “сердечную обеспокоенность” за нас.

Однажды нам показали фильм «Счастливая мама», там было много теплоты и чувств, что сильно тронуло моё сердце.

Те, кто участвовал в этой кампании “преобразования”, говорили то же самое, что и их коллеги из лагеря в Чунцине, однако делали они это совсем иначе. Они не сидели перед моим лицом, усиленно внушая мне что-то. Они садились рядом с нами в круг и мягко, в ненавязчивой форме в виде простого обсуждения внедряли нам в сознание свои концепции. Например, мы вместе прочитывали абзац из “Чжуань Фалунь” (главная книга учения Фалуньгун, прим. ред.), а затем начинали обсуждать смысл прочитанного. В результате, под их чутким, но незаметным руководством разговор поворачивался так, что содержание этого абзаца являлось полным абсурдом и нелепостью.

Они были очень добры, вежливы и предупредительны к нам. Говорили вежливо, часто улыбаясь и шутя. Сначала я инстинктивно испытывала психологический протест, так как всё, во что я твёрдо верила, вдруг становилось похожим на ложь. Однако постепенно я начинала принимать их мысли и точку зрения.

Они также организовывали нам различные развлечения, мы вместе пели песни и играли в игры. Они относились к нам, как к сестрам, часто мягко брали мою руку и ласково разговаривали.

Существует такое душевное состояние, которое называется «стокгольмский синдром», когда человек испытывает сердечную благодарность к тому, кто его преследовал. В Китае есть множество таких случаев, когда компартия сначала жестоко репрессирует человека, а потом реабилитирует, и этот человек искренне благодарит партию за “доброту”.

Я была «преобразована», и моё душевное состояние было именно таким.

На самом деле, обстановка во втором лагере, куда меня отправили, ничем не отличалась от всех остальных лагерей. Там часто применяли пытки и издевательства над заключёнными и, особенно, над последователями Фалуньгун. Обо всём этом я узнала позже.

То, что видела я в то время, было специально разыграно и входило в программу моего “преобразования”.

Все охранники и даже заключенные, которые со мной контактировали, как я потом узнала, прошли инструктаж и были тщательно подготовлены. Первоклассные психологи пристально наблюдали за мной все полтора года моего заключения. Они изучали мой характер и мои слабости, которые потом и использовали в своих целях.

Я отказалась от принципа «Истина-Доброта-Терпение» (главный принцип учения Фалуньгун, прим. ред.) и вернулась к состоянию эгоистичности, узости взглядов и зависти. Я чувствовала себя потерянной, потому что лишилась веры.

После того как в июне 2001 года я была успешно “преобразована”, оставалось ещё три месяца до окончания моего срока заключения. Меня и трех моих бывших единомышленниц перевезли обратно в лагерь Маоцзяшань. Там нам оказали тёплый прием и относились к нам с “улыбками” и “любовью”. В лагере мы получили множество привилегий, которых нет у обычных заключённых.

Постепенно, также в ненавязчивой форме, меня склонили участвовать в “преобразовании” других сторонников Фалуньгун. Позже я могла изменять стандарты добра и зла в мышлении людей и “преобразовывать” других сторонников Фалуньгун, оставаясь при этом абсолютно спокойной. Я даже считала, что занимаюсь великим делом, выводя людей из заблуждения и помогая им пораньше вернуться к своим семьям.

Со мной продолжали проводить беседы, часто рассказывая о “славной истории” коммунистической партии, о её величии и большой заботе о каждом человеке.

Нам надо было также писать статьи о том, почему мы поменяли свои взгляды и давать интервью на эту тему журналистам партийных СМИ, которые распространяли это по всей стране, показывая, как “мудрая” партия успешно “излечила” своих “заблудших” граждан.

Мне также предлагали после освобождения работать на органы безопасности и сообщать информацию о сторонниках Фалуньгун, которая мне станет известна. Но от этого предложения я отказалась.

Когда я вышла на свободу, мои друзья просто не могли поверить, что я действительно так сильно изменила свои взгляды. Они часто не соглашались с моим мнением по поводу компартии, находя меня странной. Они говорили, что это же компартия отправила меня в лагерь, где меня жестоко пытали и превратили мою жизнь в настоящий ад, а теперь я хвалю партию, и рада, что в трудный час она не оставила меня.

Удалившись от среды “опёки” и “заботы”, которая была в лагере, я начала возвращаться к реальности и переосмысливать всё то, что со мной произошло.

Со мной несколько раз связывались сотрудники правоохранительных органов и просили помочь “преобразовать” особо стойких сторонников Фалуньгун. Они хвалили меня и говорили много лестных слов по поводу моей работы и выдающейся роли в этом “великом и важном” деле, а также о необходимости проявить “сочувствие” и помочь своим ближним, которые стали на “опасный путь”, но я наотрез отказалась.

Постепенно с помощью друзей и родственников я снова вернулась в реальность. Это было похоже на пробуждение, на то, как из мрака снова выходишь на свет.

Таким образом, в феврале 2003 года я снова начала заниматься самосовершенствованием по Фалуньгун. Однако рассказать обо всём широкой общественности я смогла только сейчас, почти через 10 лет.

Мне стыдно, и я глубоко раскаиваюсь по поводу того, что сделала.

Также хочу сказать режиму компартии, что все эти хитрые способы, которые применили ко мне, в конечном счёте, не дали результата».

Духовная практика Фалуньгун (Фалунь Дафа) набрала большую популярность в Китае в 90-х годах. Вскоре правящий в стране режим обнаружил, что число сторонников этого движения превысило число членов коммунистической партии, при этом популярность Фалуньгун продолжала расти. После этого, в 1999 году, Фалуньгун был объявлен в Китае вне закона. Репрессии и преследования Фалуньгун в КНР продолжаются до сих пор и сопровождаются арестами, заключениями и пытками, которые в некоторых случаях приводят к смерти.

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА