Начальник полиции Чунцина приоткрыл истинную сущность компартии

Многих китайцы шутили по поводу бегства Вана. Знаменитый пользователь Твиттера Anti пошутил: «Если кто-то не знает, чего мы ждём, он должен хотя бы подумать, чего мы ждём».

«Сегодня я понял, что могу привыкнуть ждать информацию о человеке», — пишет Anti в Твиттере, имея в виду первые 48 часов, когда ходили слухи о бегстве Вана, но никто не знал о его местонахождении.

Другой пользователь Твиттера, avb001, заявил: «Ван Лицзюнь заставил меня потерять интерес к американским ТВ-шоу. Я вдруг почувствовал, что директора этих ТВ-шоу никуда не годны».

Другие китайцы отнеслись к побегу Вана серьёзно. 11 февраля сайт «Великой Эпохи» получил заявление от одной семьи: «После прочтения новостей о Ван Лицзюне и чунцинском инциденте, мы считаем, что компартия говорит только ложь. Мы очень сожалеем и чувствуем стыд за своё невежество. Теперь все члены нашей семьи отказываются от любых связей с партией и её организациями».

Разрушение мифов

Диссидентка Гао Юй, известная китайская журналистка, получившая несколько международных наград, сравнила бегство Ван Лицзюня с другим инцидентом. 13 сентября 1971 года Линь Бяо, правая рука Мао во время «Культурной революции», бежал в Советский Союз, но его самолёт разбился в Монголии.

С самого начала «Культурной революции» Линь всегда был с Мао, он стал символом теории Мао о непрерывной революции. Бегство и смерть Линь Бяо разрушили эту теорию.

Несмотря на то, что «Культурная революция» продолжалась до самой смерти Мао, он так и не оправился после инцидента с Линем. Для большинства китайцев эпоха «Культурной революции» Мао закончилась, когда погиб Линь Бяо. В тот день Мао выиграл сражение, но проиграл войну. «Культурная революция» является наследием Мао Цзэдуна, но она без Линь Бяо немыслима.

Большинство китайцев считают, что чунцинская модель представляет жёсткую линию коммунистической идеологии, нравится это кому-то или нет.

В Чэнду 6 февраля идеолог Ван пришёл просить помощи у Соединённых Штатов, которые представляют идеологию, противоположную коммунизму. Это действие Вана может стать той соломинкой, которая сломает спину верблюда. Но верблюд здесь не Бо Силай, не глава КНР Ху Цзиньтао, не премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао, а сама коммунистическая партия.

Лидеры компартии не могут делать вид, что предательства Вана не было. И они не могут отречься от чунцинской модели Бо и Вана. Для этого они должны будут официально обвинить Бо Силая, а это всё равно, что обвинить себя.

Чунцинская модель

За последние три года Бо Силай создал так называемую чунцинскую модель, чтобы бросить вызов центральному руководству партии. Модель состоит из двух частей, двух кампаний: «Пение красных песен» (коммунистические песни в стиле Мао) и «Удар по чёрным» (борьба с преступностью).

Бо хотел использовать эти кампании, чтобы показать, какой дальнейший путь должна выбрать компартия, и, таким образом, обеспечить себе место в Постоянном комитете Политбюро среди девяти человек, которые управляют компартией Китая.

Кампании Бо являются беспрецедентными. Никогда раньше местные органы власти на уровне провинций не начинали политическую кампанию, а тем более, две одновременно. Политические кампании являются привилегией вождя партии. Бо поставил лидеров в невыгодную позицию. Наверное, поэтому Ху Цзиньтао, Вэнь Цзябао и вероятный преемник Вэнь Цзябао Ли Кэцян никогда не заявляли о поддержке кампаний Бо.

Провинциальный город Чунцин находится далеко от Чжуннаньхая в Пекине, бывшей резиденции императоров, которая в настоящее время является центром власти компартии, где расположены квартиры и офисы партийного руководства. В Китае независимость провинций всегда представляет собой потенциальную проблему для центра.

Партийные лидеры в Чжуннаньхай, несомненно, знают, как провинциальная независимость разрушила династию Цин. В этом свете выходки Бо выглядят подобным образом.

В 1900 году, когда династия Цин объявила войну с западными странами, губернаторы юго-восточных провинций отказались следовать распоряжениям центрального правительства, и заключили отдельное соглашение, которое губернаторы назвали «взаимной защитой южного Китая».

Это соглашение чрезвычайно повредило репутации империи Цин. Одиннадцать лет спустя восстание Учан бросило вызов династии Цин, но не разрушило её. В результате император был вынужден отречься от престола после провозглашения независимости 14 провинций.

pagebreak}

Три года назад Бо «перешёл границы», начав политические кампании.

Один рубеж он пересёк ещё в ноябре 2011 года, когда самостоятельно провёл военные учения в соседней провинции Сычуань, когда Ху Цзиньтао уехал на АТЭС. По сути, Бо сделал намёк на военную независимость от центральной власти.

Следующий опасный шаг Бо сделал, когда Ван Лицзюнь был в консульстве США в Чэнду. Он направил 70 полицейских машин из Чунцина, чтобы окружить консульство. Но Чэнду находится в провинции Сычуань, где чунцинские власти не имеют никаких полномочий.

Вмешательство властей одной провинции в дела другой провинции строго запрещено в Китае, но мэр Чунцина проигнорировал это, тогда национальные силы Сычуани, выполняя распоряжения Пекина, выгнали чунцинскую полицию.

Дилемма Чжуннаньхай

Политика Чжуннаньхай всегда влияла на ситуацию в коммунистическом Китае.

Если Чжуннаньхай благословляет что-то, это процветает. Если Чжуннаньхай делает вид, что какое-то событие ничего не значит, это приводит к летальному исходу. Как правило, компартия скрывает внутреннюю борьбу за власть. Только после того как определяется победитель, будет объявлено о победе над контрреволюцией.

Сейчас ситуация совершенно иная. Те, кто наверху, хотели просто запугать Бо Силая, чтобы тот не претендовал на место в Постоянном комитете Политбюро. Расследование Ван Лицзюня должно было дать доказательства, чтобы обвинить Бо в коррупции. Потом можно было выбрать те показания Вана, которые следует обнародовать, и заставить Бо уйти.

Но всё должно было происходить по-тихому. Независимо от принадлежности к какой-либо фракции, никто не мечтал о бегстве Ван Лицзюня в Чэнду. Его побег выставил внутреннюю борьбу за власть в центр внимания, как дома, так и за рубежом. Провернуть свои аферы втихомолку компартия уже не сможет.

Ставки сейчас намного выше. В Китае, при отсутствии реальных выборов, политики следуют закону джунглей. Любой признак слабости может означать конец карьеры или даже смерть. Теперь весь мир наблюдает за этим процессом.

Наказать Бо Силая в любом случае будет нелегко. Даже компартии необходим предлог, чтобы наказать члена Политбюро.

Когда Мао начал кампанию по критике Линь Бяо, он критиковал не только бегство Линя, а также его «заговор» и «антипартийную» деятельность. Критика навредила не только репутации Линя, но и Мао, так как они не могут быть разделены.

Теперь Чжуннаньхай сталкивается с той же дилеммой. Если он будет критиковать кампанию «Пение красных песен», он будет критиковать историю компартии и подрывать её легитимность.

Если Чжуннаньхай будет критиковать кампанию «Удар по чёрным», то компартии придётся критиковать Бо Силая за нарушение закона и отсутствие надлежащей правовой процедуры. Но последние 30 лет компартия Китая сама инициировала, по крайней мере, четыре кампании «сильных ударов», которые также характеризуются нарушением закона и отсутствием надлежащей правовой процедуры. Поэтому любая критика компартии кампании «Удар по чёрным» будет критикой самой себя.

Пекин не может обвинить Бо в заговоре или антипартийной деятельности. Всё было просто до того, как Ван Лицзюнь сбежал в консульство США и приоткрыл занавес внутрипартийной борьбы.

Сто лет назад восстание в Учан началось с того, что солдаты пытались предотвратить арест одного офицера из командного состава. Ван Лицзюнь был только начальником полиции. Но история полна большими событиями, последовавшими после, казалось бы, тривиальных действий ранее неизвестных людей.

Версия на английском