Графиня Бобринская: Просто старайтесь любить весь мир, не завидуйте никому, дружите со всеми

The Epoch Times16.06.2012 Обновлено: 06.09.2021 14:11

Встречи на дворянском балу в Нью-Йорке. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха (The Epoch Times)


Встречи на дворянском балу в Нью-Йорке. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха (The Epoch Times)

Николай Ржевский на дворянском балу с дочерью. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха (The Epoch Times)


Николай Ржевский на дворянском балу с дочерью. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха (The Epoch Times)

Князь Голицын. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха (The Epoch Times)


Князь Голицын. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха (The Epoch Times)

Участники дворянского бала в Нью-Йорке. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха (The Epoch Times)


Участники дворянского бала в Нью-Йорке. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха (The Epoch Times)

Дворянский бал в Нью-Йорке. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха (The Epoch Times)


Дворянский бал в Нью-Йорке. Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха (The Epoch Times)
С Бобринской Татьяной Николаевной (Тимашевой) я неожиданно для себя познакомилась в Нью-Йорке этой весной. На другой день после знакомства мы ещё раз встретились на русском дворянском балу, куда графиня была приглашена в качестве почётного гостя.

Несмотря на свой возраст (графиня родилась в 1923 году в Берлине), она до сих пор ведёт активную деятельность, исполняет обязанности великого канцлера Державного ордена православных рыцарей-госпитальеров св. Иоанна Иерусалимского, делегат Ордена в ООН.

Татьяна Бобринская является автором пособия для студентов «Золотой век русской литературы», статей о русском языке; составителем библиографии трудов своего отца, проф. Н.С. Тимашева. Теме России профессор Тимашев посвятил лучшие свои работы.

Юбилейный сборник теоретических трудов, посвящённый 80-летию учёного, так и называется — «На темы русские и общие».

В интервью с графиней мы говорили о непростой судьбе русских дворян в эмиграции.


— Татьяна Николаевна, почему Ваши родители не сразу выехали после революции, а выжидали до 1921 года? Они не могли уехать, или была другая причина?

Т. Б. :
Мой дед был министром торговли и промышленности при императоре Николае II. Он хорошо знал, что император уже не способен править. В России была установлена абсолютная монархия. Император не прислушивался к своим министрам. Он говорил своим приближённым, что «одна истерика моей жены выше резолюций всех министров».

Конечно, такое правление не могло быть нормальным. Кроме того, он был человеком очень нерешительным. Двоюродный дядя моей матери, знаменитый генерал Николай Владимирович Рузский, командующий Северо-Западным фронтом, выигравший все главные сражения на германском фронте, просил дать разрешение ввести войска в Петербург, но император протянул с ответом несколько дней, а потом было уже слишком поздно.

Наступило правление Временного правительства, пришёл Керенский, который вообще ничего не понимал в управлении государством.


— Однако Керенскому удалось завладеть доверием толпы?

Т. Б. :
Потому что он также хорошо умел говорить, как наш президент Обама. Зато потом, когда свершилась Октябрьская революция, его погнали. Моего деда арестовали, он сидел в тюрьме и там же умер.

Мой отец сказал, что не уедет из России, пока жив отец, что он не может бросить его в тюрьме. Он остался профессорствовать в Политехническом институте. Его очень любили и студенты, и рабочие, потому что он хорошо относился к ним.

Фальшивый «Таганский заговор» был причиной многих арестов и расстрелов (среди жертв – поэт Николай Гумилёв), и мой отец тоже был в том списке.


— Как им удалось вырваться?

Т. Б. :
Мой отец спасся чудом. Он спускался вниз по лестнице, когда поднимались агенты, чтобы арестовать его. Моя мать встретила их и дала неправильные сведения о его маршруте. Через проводника, с которым условились заранее, они бежали в Финляндию, переплыв пограничную реку.

Там их ждала полиция и их сразу же арестовали. Отец написал письмо-обращение на имя президента Финляндии Маннергейма, с которым был знаком, и тогда их отпустили.

С тех пор для нашей семьи началась жизнь, полная лишений. Из Финляндии они вскоре переехали в Берлин, потом в Чехословакию, куда отец был приглашён как профессор, оттуда двинулись в Париж.

Там его пригласили на работу помощником редактора газеты «Возрождение», кроме этого, он много разъезжал, читал доклады по всей Западной Европе.

Не забывайте, что эти люди с детства говорили на 4 языках. Отец знал немецкий, французский, английский, русский, и, конечно же, латынь и древнегреческий язык.

Когда известный профессор Гарвардского университета Питирим Сорокин стал работать над знаменитым трудом Social and Cultural Dynamics, было приглашено около 60 учёных, в том числе и мой отец. Это случилось в 1936 году, и, по условиям соглашения, автор выдающегося труда приглашался на один год в Гарвардский университет. Отец получил контракт и выехал в США. Затем контракт был продлён на 5 лет.

Однако отец принял предложение Фордамского университета об установлении там кафедры социологии на уровне аспирантуры. Осенью 1939 года наша семья переехала в США. В то время во Франции уже началась война с Германией.


— Ваши родители не испытывали тоски по России? Была ли эта тема открытой для обсуждения?

Т. Б. :
Наверно, они тосковали по России, особенно во Франции — там к русским эмигрантам очень плохо относились. Но отец всегда знал и писал о том, что период коммунистического правления продлится не более 100 лет.

Мы были слишком маленькими вначале, ну, что обсуждать с 15-летней девочкой, которая интересуется другими вещами?

Но мы с братом много читали, с детства учились русскому языку, истории, географии, искусству. Моя мать устроила у нас дома «четверговую» школу для русских детей. Мне часто говорят, что я говорю на хорошем русском языке, немного старомодном, хотя я считаю его очень красивым.


— Вы говорите, что образовательный уровень в дореволюционной России был очень высок. Как его восстановить, чтобы мы вновь стали страной высокообразованных людей?

Т.Б.
: Возможно, для этого надо восстановить статус высшего образования. Оно перестало быть высшим. Расширить развитие среднего технического образования. А то, что называется высшим образованием, сделать как можно более сложным, не таким доступным, чтобы в вузах могли учиться только высшие умы.

Не нужно стремиться к тому, чтобы у всех было высшее образование. Для технического обеспечения нужно развивать настоящее среднее и техническое образование.

В образовании самое главное — это воспитание. Человека обязательно надо воспитывать. И это не только российская проблема образования.

Сейчас плохое время для всех, у нас наблюдается то же самое.


— На дискуссионных площадках можно услышать, что в Гарвардском университете изучают труды Карла Маркса. Неужели они верят в идею коммунизма?

Т. Б. :
Думаю, что нет, не верят, дело в другом. Во-первых, это часть истории, философии. Философию настоящего коммунизма можно назвать христианским коммунизмом. То, что мы теперь наблюдаем, не имеет никакого отношения к коммунизму. Теория Маркса развивала философский коммунизм, не христианский. Во-вторых, то, что случилось в России в 1917 году, можно назвать политическим захватом.


— Тогда что они ищут в доктрине марксизма?

Т. Б. :
Я полагаю, что они ищут ответ на вопрос, как выжить…


— Вы тоже думали над тем, как выжить? Что для Вас самое важное в жизни?

Т. Б. :
Иметь свободу мысли, свободу говорить, заниматься тем, что знаешь, и что тебя интересует.


— Но это же естественно, не так ли?

Т.Б.:
Да, но я не знаю, думают ли об этом люди, многим важнее всего покушать…


— Вы живёте в богатой стране, где есть и свобода, и еда, и при этом Вы говорите о правах человека?

Т. Б. :
Начнём с того, что страна больше не богатая, она начала разделяться, что очень нехорошо. Есть очень богатые, есть нищие, есть то, что называется разделением классов. В Америке больше нет настоящей демократии.

Когда мы приехали сюда, мой муж, граф Бобринский, прапраправнук императрицы Екатерины Великой, не пользовался своим титулом. Его заставили это сделать американцы, они стали приглашать его во все общества, в которых объединены потомки императора Карла Великого, первых крестоносцев и др.

Даже если у вас нет денег, вы всё равно будете туда приглашены. А если вы богаты, но у вас нет титула, вы не попадете туда при всём желании, вашу родословную проверят очень тщательно. Им нельзя сказать — «нет», для них это очень важно. От этого становится грустно, потому что не должно быть так.

Но с другой стороны, очень много людей озлобились, потому что между расами нет равенства. А теперь темнокожие атакуют белых, это вы знаете из газет.

Если бы отец был жив, он бы сказал, что в этом есть цикличность, что это отголоски столетних событий, когда те, кого подавляли, теперь подавляют других.

Так было, есть и будет, всегда кто-то кого-то подавляет. Я не верю, что это есть в раю, но на Земле это так.


— Татьяна Николаевна, что Вы можете сказать о русском дворянстве за границей, представители которого ежегодно собираются на русском балу?

Т. Б. :
Я могу сказать, что большинство членов собрания ассимилированы, они полностью уже американцы, но они остаются русскими дворянами. Даже если третье-четвертое поколение бывших дворян — американцы, мы остаёмся потомками русского дворянства, как историческое общество.


— Интересно, а какие вопросы Вы обсуждаете, когда собираетесь вместе? Есть ли общие темы?

Т.Б. :
Я сейчас не могу активно в этом участвовать, у меня нет времени. А русское дворянское общество нужно, чтобы поддержать историю и правду о российской истории.


— Можно сказать, что все вы живете прошлым?

Т. Б. :
Нет, я не живу прошлым, я держу в памяти прошлое, оно включает намного больше, чем дворянское собрание. Я — член Ордена православных рыцарей-госпитальеров св. Иоанна Иерусалимского, самой старейшей гуманитарной организации в мире.

Он был основан в 1046 году в Иерусалиме, чтобы помочь приезжающим паломникам: потерявшимся, заболевшим строили дома. Потом, с наступлением крестовых походов, всё переменилось. Арабы их выгнали на Кипр, Родос и Мальту, они стали очень знаменитыми и богатыми. Состоять в членстве было огромной честью, многие сыновья великих семей шли туда.

В своё время Бонапарт Наполеон, которому нужно было африканское золото, захватил Мальту и выгнал рыцарей. Российский император Павел I, который был выбран Великим магистром (т. е. главой Ордена) спас Орден.


— Этот Орден имеет отношение к масонству?

Т. Б. :
Нет, это разные организации.


— Насколько можно доверять информации о том, что масоны управляют Россией, и якобы наш президент
тоже член этого тайного общества?

Т. Б. :
Всё возможно, не всё в масонстве плохое, но я мало знаю об этом. Я только слышала, что масоны помогают людям. Да, они завладели политикой. Ни для кого не секрет, что все президенты США, начиная с Дж. Вашингтона, были масонами.

Я не знаю Путина, он, наверное, тоже масон, и король Англии был им. Не все были масонами из тех, кто уничтожал Россию, но есть масоны, которые собираются вместе, потому что им скучно с жёнами. Они делают вместе какие-то добрые дела, я их не знаю, у них есть свои секреты.

У Госпитальеров нет секретов, их дело только помогать, помогать и помогать. Но даже это трудно делать, вокруг есть много конкурирующих организаций, и самая сильная из них — это католическая церковь, которая не допускает никого, кроме католиков.

Три года назад они засудили нас в федеральном суде за то, что мы «украли» их имя. В США действует патентный закон. Если вы назовёте себя Клеопатрой, зарегистрируете это имя, а потом настоящая вылезет из гроба и скажет, что вы жулик, а она настоящая, её засудят. Таков закон (смеется).


— Вы не раз говорили, что очень заняты, у Вас мало времени, разве Вы не заслужили отдых?

Т. Б. :
Во-первых, я всё ещё работаю. Мой муж был дизайнером, он занимался изготовлением декораций и обоев из материи на очень высоком уровне, делал это для многих музеев США. Эту работу я продолжаю делать после смерти мужа. Я сейчас ищу хорошего компаньона, чтобы передать ему это дело, и пока я не могу всё взять и бросить.


— Это касается бизнеса, но у вас ещё масса общественных дел?

Т. Б. :
Да, кроме бизнеса, я очень занята Орденом. Это международная организация, у нас приорство находится в разных странах, начиная от Австралии до Норвегии. Орден имеет членство в ООН как неправительственная организация. Когда звонят оттуда, нужно координировать людей, нужно ездить на церемонии посвящения в разные страны. И мы стараемся помочь людям.


— В чём выражается помощь? Сейчас люди понимают только материальную помощь, говорят: не учите жить, лучше помогите материально.

Т. Б. :
Частично мы, конечно же, оказываем материальную помощь. В России помогаем двум приютам, пока только денежно. Кроме того, мы помогаем больным людям. Недавно слепой девочке, которая родилась преждевременно, один из членов нашего Ордена, глазной врач, мировая знаменитость, сделал бесплатную операцию, после которой девочка закричала: «Мама, я вижу!»

Другой глухонемой девочке достали аппаратуру для слуха. Мы оказываем разные виды помощи, поставляем медицинскую аппаратуру, АМР-машину. Министр иностранных дел России Сергей Викторович Лавров лично доставил на самолёте аппаратуру для одного госпиталя в Москве. Мы подготовили пару тысяч свитеров для маленьких детей в России и т. д.


— А кто жертвует деньги? Я знаю, что русский дворянский бал собирает деньги на благотворительность. Есть ли другие пожертвования?


Т. Б. :

В основном, пожертвования идут через Орден, мы не объединены с Дворянским собранием, просто дружим.


— Можете сказать, сколько членов в Ордене св. Иоанна?

Т.Б.:
Около 500.


— Не так уж и много. Нет ли ограничений, особых требований для вступления?

Т. Б. :
Нет, ограничений никаких нет, хотя и не все принимаются. Также не все хотят, потому что вы даёте обещание, что будете жить правильно и помогать другим. Не все принимают эти условия.

— Скажите, что значит, по-вашему, жить правильно?

Т.Б.:
Допускаю, что под этим надо понимать: не воровать, не убивать, не поступать нечестно и т. д. Для многих сложно давать такое обещание.


— В Орден могут вступать только христиане?

Т. Б. :
Нет, не обязательно христиане, среди членов Ордена есть евреи, буддисты, но нет мусульман: никто не заявлял до сих пор. Хотя есть очень хорошие мусульмане, которые согласны работать. У нас есть один замечательный еврей, который даёт деньги на постройку игровых площадок, где играют мусульманские дети вместе с еврейскими.


— Какое послание Вы хотели бы сделать для россиян?

Т.Б.:
Я бы сказала всем: просто старайтесь любить весь мир, не завидуйте никому, старайтесь дружить со всеми.


— Большое спасибо, но для этого нам всем надо полюбить себя?

Т. Б .:
Это правда, правильная философия, надо любить себя, тогда легче любить других, улыбайтесь всем, как я улыбаюсь вам. Вам не улыбаются, а я улыбаюсь.


— Согласна с Вами, что россиянам надо научиться улыбаться, хотя это совсем не трудно. Просто мысли у людей тяжёлые.

Т. Б. :
Потому что на их долю выпала тяжёлая жизнь, и потом, они до сих пор боятся. Последний раз, когда я была в Москве на свадьбе моего внучатого племянника, если хотели поговорить с кем-то, мы выходили на улицу.


— Когда это было, в каком году?

Т. Б. :
В прошлом году. Пять лет назад мы ничего не боялись, а теперь да, опять боимся.


— Вы знаете, откуда исходит опасность?

Т. Б. :
Я не знаю, просто люди боятся говорить о том, о чём они хотели бы сказать. Вдруг это кому-то не понравится, вдруг донесут. Я не знаю, как вы живёте, какие у вас ведутся разговоры в Москве.

До первого приезда в Москву в 1996 году, радио «Свободная Европа» сообщило, что было интервью с Н.Н. Бобринским. Нас спросили, настоящий он или нет. Мы попросили фотографию, и увидели, что он очень сильно похож на императора Александра II, ведь они кузены.

Когда мы заехали в гостиницу, нас предупредили, что в соседней комнате с нами поселился шпион, будьте осторожны. Мы говорили между собой по-французски, вряд ли он нас понимал.


— Много ли родственников нашлось в России?

Т. Б. :
Мы сами никого не искали, они нашли нас. Среди них есть и Бобринские, по мужу, и Тимашевы, по отцу. Они жили в Петербурге, к сожалению, недавно умерли, другой родственник родился в Китае, потом переехал в Екатеринбург. Это крупный учёный в области экологии, очень серьёзный и интересный человек, лауреат нобелевской премии 2007 года.


— У вас четверо внуков, они говорят по-русски?

Т. Б. :
Нет, не говорят, а сын и дочь, когда были маленькими, говорили по-русски. Когда дочь пошла в школу, над ней стали издеваться — это был период «холодной войны». Няня у них была американкой, а в школе издевались над ним из-за фамилии, обзывали сына «коми». Однажды он сказал, всё, я урождённый американец, ничего не хочу знать о русских, гудбай.

В этом году будут отмечать 250-летие второго сына Екатерины Великой. Хотя бы это его заинтересовало.

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА