Свобода и рабство в Северной Корее

The Epoch Times11.09.2015 Обновлено: 06.09.2021 14:26

В Северной Корее предположительно около 200 000 человек находятся в принудительно-трудовых лагерях.

Лагеря были смоделированы с советского ГУЛАГа, который уже давно развалился. Там имеется несколько различных подразделений. Некоторые предназначены для заключённых, отбывающих пожизненный срок, а другие — для тех, кто может быть «реабилитирован» и вернётся в общество, если выживет. Многие заключённые являются уголовниками, но большинство — политические или экономические «преступники», т. е. люди, которые критиковали власти или занимались торговлей.

Беженец из Северной Кореи и правозащитник Син Тон-хёк выступает на митинге у Белого дома в Вашингтоне, округ Колумбия, 10 июля 2012 года. Фото: Chip Somodevilla/Getty Images


Беженец из Северной Кореи и правозащитник Син Тон-хёк выступает на митинге у Белого дома в Вашингтоне, округ Колумбия, 10 июля 2012 года. Фото: Chip Somodevilla/Getty Images

Внутри этих ужасных лагерей, внешне находящихся под бдительным надзором аппарата государственной безопасности, процветает неофициальная сеть предприимчивых контрабандистов, которые предлагают свои услуги по переправке за рубеж северокорейцев, и пересылке помощи оставшимся родственникам.

Комитет по правам человека в Северной Корее — некоммерческая организация, занимающаяся этими вопросами подробно.

Я беседовал недавно с Дэвидом Хавком, ведущим работником Комитета, о северокорейских лагерях, перебежчиках, сети торговцев и сочувствующих, которые действуют нелегально.

— В докладе Вашей организации «Тайный ГУЛАГ» отмечается, что в 2000 году было всего 3000 северокорейских граждан, ищущих убежища на Юге. В настоящее время их, по меньшей мере, 23000. Чем объясняется огромный скачок за этот период времени?

Д. Х.: Часть из них — это людьми, которые «голосуют ногами». Сейчас там много недовольных, особенно в северо-восточных провинциях Северной Кореи. Оттуда проще попасть в Китай, всего лишь перебравшись через реку Туманган. В тех районах было много перебежчиков в Китай в конце 1990-х годов, во время голода. Но есть и небольшое число людей, которые хотели не просто попасть в Китай, а перебраться в Южную Корею.

Дело в том, что сеть подпольных переправ сильно расширилась. Люди поняли, как это делать легче, лучше, быстрее и дешевле.

Есть также ещё фактор: у вас в Южной Корее живёт родственник, который может отправить деньги в Северную Корею. Они часто пытаются помочь другим членам семьи перебраться к ним в Южную Корею. Общая цифра, на самом деле, за последние шесть месяцев упала, потому что Ким Чен Ун сильно ужесточил границы. Но за 10-летний период [до 2012 года] число перебежчиков быстро росло.

— Как северокорейские беженцы пересылают деньги в страну?

Д. Х.: Там есть сеть, которая, по существу, работает через этнических корейцев, проживающих в Китае около границы с Северной Кореей, их примерно 2 миллиона. Эти этнические корейцы, являющиеся китайскими гражданами, могут довольно свободно посещать Северную Корею. Сейчас практически в каждом городе и деревне в Северной Корее есть хозяйственные и продовольственные рынки.

Сложился определённый бизнес на том, что люди из Южной Кореи хотят отправить деньги своим родственникам в Северную Корею. Китайские брокеры получают 30 % от суммы. Это незаконно, поэтому вы должны давать взятки, чтобы провернуть это. Обычно происходит так: этнический кореец с китайским гражданством имеет банковский счёт в Китае. Он получает денежные переводы и едет в Северную Корею с наличностью. Там он подкупает охранников, которые позволяют кому-то сбежать в Китай, а затем оплачиваются транспортные расходы до Южной Кореи. Они также везут китайские мобильные телефоны в Северную Корею. Люди, которые хотят поговорить с родственниками в Южной Корее, приезжают к корейско-китайской границе, где они находятся в зоне действия станции сотовой связи, находящейся в Китае. Так работает сеть по предоставлению телефонной связи и денежным переводам. Но технически всё это незаконно, и если человек попадётся на этом, то его накажут.

— Вы описали нелегальные маршруты многих беглецов из Маньчжурии в Юго-Восточную Азию. Как они умудряются избегать китайских властей, и с чем они сталкиваются на этом пути? Ведь, как Вы утверждаете, полиция КНДР проводит операции даже в России, и, конечно, Китай также возвращает беглецов?

Д. Х.: Людей арестовывают, хотя нет, не арестовывают, потому что большинство людей лишают свободы по политическим мотивам, поэтому их не судят. Их просто забирает полиция и сажает в тюрьмы или лагеря. Если их освобождают, они живут в Северной Корее в течение нескольких месяцев или лет. Они экономят деньги, восстанавливая здоровье и связи, чтобы опять бежать в Китай. Потом они работают в Китае в течении нескольких месяцев, или даже нескольких лет, чтобы подсобрать денег на дальнейшую поездку в Юго-Восточную Азию и Монголию. [Примечание: Северокорейцы могут претендовать на убежище в Монголии, чтобы открыть себе дорогу на Юг. Путь к монгольской границе проходит через пустыню Гоби, и беженцы сталкиваются со многими опасными природными явлениями.]

В Китае это опасное путешествие. Люди едут из Маньчжурии, через Пекин и Шанхай, и затем Куньмин, потом через Юго-Восточную Азию, либо во Вьетнам, либо в Таиланд, или через Лаос и Камбоджу в Таиланд, где они могут претендовать на южнокорейское гражданство в посольстве в Бангкоке. И только когда они туда доберутся, они могут вылететь в Сеул. Было несколько случаев, когда людей ловили у вьетнамской границы в северном Вьетнаме. И они были отправлены обратно в Северную Корею, пересекая весь Китай, с юга до северо-востока. Но это очень долгий путь, поэтому, раз они зашли так далеко, то им легче заплатить ещё немного денег, чтобы им разрешили продолжить.

— Как часто северокорейские или китайские агенты разыскивают беженцев?

Д. Х.: Я не знаю. Мы только знаем, что Северная Корея отправляет агентов в Китай искать беглецов. Иногда они ищут конкретного человека, а иногда просто любого перебежчика из Северной Кореи. [Примечание: северокорейская и китайская полиции сотрудничают при проведении зачисток и поиске незарегистрированных этнических корейцев, которых затем депортируют обратно в КНДР]. Агенты разведки также пытаются узнать маршрут переправки, а потом посылают шпионов в Южную Корею, как беженцев.

— Сколько людей, на самом деле, возвращаются из лагерей в общество, и каковы их перспективы?

Д. Х.: Каждый имеет удостоверение личности, и полиция, при проверке, видит, что эти люди были в местах заключения. Бывшие заключённые всегда будут под наблюдением, им не дадут хорошие рабочие места. Работу вообще очень трудно найти, потому что заводы работают в половину или в четверть мощности. Помните, что люди, о которых я говорю — это те, кто не может начать новую жизнь, люди, которые по-прежнему остаются в Северной Корее. Многие из них делают чёрную работу, женщины работают швеями, а некоторые пытаются торговать на рынках.

— Правительство даже не пытается обманывать своих людей насчёт лагерей, не так ли?

Д. Х.: Есть истинно верующие в правительство до сих пор. Они ведь не знают, где пропаганда, а где правда. Они знают, что на Юге больше нет бедности или диктатуры [как это было до 1987 года], и о том, что китайцы не хуже, чем они [из-за «большого скачка» и «культурной революции»]. Есть много корейцев в районе Пхеньяна, которые занимают привилегированное положение. Они не верят больше пропаганде. Большая часть народа Северной Кореи мало что знает о лагерях. Они не могут говорить о них прямо, поэтому говорят о заключённых, как о людях, которых «направили в горы». [Примечание: Тем, кто освобождается из «зон», запрещено говорить об этом. Если кто-то обмолвится, про места заключения, полиция арестует и отправит его опять в лагерь].

Подавляющее большинство опрошенных беженцев в Сеуле заявили, что они что-то слышали о лагерях, но ничего конкретного. Пытаясь узнать об участи арестованных, я проводил опрос. Их бывшие соседи и друзья не знали, где конкретно они находятся. Все просто знали, что их увезли. Условия, в которых находятся заключённые, толком не известны. Ясно лишь, что люди исчезли и живут где-то в другом месте. Обстоятельства их исчезновения дают понять, это там «очень плохо».

Пауль Муттер — один из сотрудников Foreign Policy in Focus (внешняя политика в фокусе). Предоставлено Foreign Policy in Focus (fpif.org).

Версия на английском

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА