Сказки осени

The Epoch Times09.02.2013 Обновлено: 06.09.2021 14:14

Сказки осени. Фото: Николай Богатырёв

Осень в городе. Путь, проделанный в один день.

Свежее
утро. Мелкий дождик косит слева направо по улице, молниеносно
настигая прохожих, радостно барабанит по гладкой поверхности зонтов.
Они ежатся и прячут головы под большими разноцветными грибами, спешат
вперёд, разбрызгивая вокруг фонтаны воды с асфальта. Серая ткань брюк
испещрена бесчисленными тёмными точками.

С
радостной необратимостью, льющаяся ручьями вода с журчанием уходит в
канализационные решётки вдоль дороги. Тёмно-коричневые потоки, кое-где с
вкраплениями радужки бензина.

Возле
кафе «Веселый боров» стоит мужчина в фартуке мясника и картинно
потягивается, широко зевая. На нём огромные чёрные сапоги, фартук и
белая поварская шапка с логотипом курицы. Под фартуком грязная рубашка в
клетку, из под неё выбивается обильная растительность на груди.

В воздухе, словно водянистый кисель, разлит прохладный воздух. В ноздри ударяет терпкий аромат печного дымка.

Я
молниеносно оделся и выскочил на улицу, окунувшись в стремительно
несущийся куда-то поток людей-машин. Белая китайская куртка, купленная
на центральном рынке, на груди блестит логотип фирмы Reebok. На голове поношенная кепка adidas. По телевизору в таких обычно ходят тренеры по футболу. На шее белый фланелевый шарф.

Шёл
кажется 2000 год… Мне надо было срочно добраться до небоскреба, тысячи
этажей заполненные офисами, служебными помещениями, бесчисленными
служащими. На самой крыше возвышается огромный зеркальный шар с
логотипом и голографической дорожкой. Под землей простирается
многоуровневая авто-парковка.

В
этот момент на парковку быстро въехал автомобиль со служебными
номерами. Первым выскочил крупный мужчина с гладко выбритыми на затылке
волосами, суетливо и услужливо распахнул противоположную дверь. Сперва
появились ноги, облачённые в тёмные брюки и дорогие ботинки. Неспешно
появился и сам обладатель обуви – пожилой человек в очках и с небольшим
портмоне в руках.

Над
крышей материализовался водитель в чёрных модельных очках. Посмотрев
на остальных своим непроницаемым тёмным глазом, кивнул. Слегка нервозно,
как показалось со стороны.

Все
трое подошли к багажнику и, чуть помедлив, распахнули его. Из открытой
дверцы неприятно потянуло запахом пыли, бензина и смазки. На дне лежала
девушка, связанная по рукам и ногам бечевкой, во рту был воткнут мокрый
от обильного слюноотделения кляп. Девушка была вся какая-то скомканная,
похожая на использованную половую тряпку.

Меня
зовут Тори. Вчера сбежала в эту непроходимую даль. Подальше от
страшного настигающего холода. Он так больно морозит беззащитные пальцы
на руках. Боль в голове, это картина, посланная однажды вечером по
Интернету. Там есть друзья, и тусовка, и этот клуб, он опять
улыбался… И потом сказал мне… Подруга, спор. И вот я одна словно в
бреду. Тёмное пальто, синие джинсы на фоне ослепительно белого снежного
поля. Порванные чулки. Тёмные лапы деревьев, старая-старая хижина в
лесу. Надо укрыться от него… надо…

Но оно навсегда изменило меня. Я никогда не стану прежней.

Распад.

Люди
возле багажника застыли задумчивости. Перед их лицами летало большое
жирное насекомое, но они не замечали этого, смотрели куда-то вдаль,
совершенно в другую сторону. Замерла и девушка, моргали лишь её голубые
заплаканные глаза.

Open-close, open-close.

Open

Close

Дверцы
лифта быстро открылись, но лишь наполовину. Послышался звук, не
предвещающий ничего хорошего, и через мгновение лифт наглухо захлопнул
своё жерло. Петр Тимофеевич перед этим только было приноровился
проскочить и уже гордо выставив вперед коричневый кожаный чемодан, но дверь неумолимо захлопнулась перед самым его носом. В довершении всего
в кабине погас свет.

Он
рассеянно теребил кнопку: «Кажется, я застрял», – проскочило в голове.
Нажал на кнопку диспетчера, через несколько секунд быстро ответил
женский нервный голос. Петр Тимофеевич жалобным тоном обрисовал ситуацию
и внезапно, неожиданно для себя, сорвался на панический крик.
Предложения мгновенно превратились в бессвязные части, слова застревали
в горле.

Из динамика послышался треск помех, похожий на электрические разряды. На другом конце повесили трубку.

Тяжко вздохнув, Петр Тимофеевич кинул портфель на пол и присел рядом.

Лифт
был похож на купе поезда, покрытый изнутри бледно-коричневыми узорами.
Кое-где были заметны большие царапины и надписи чёрным маркером.

Внизу
дверца была повреждена, треснула. Большая часть драпировки отошла в
сторону. Сквозь щель просвечивался мутноватое призрачное свечение.

Он
положил голову на руки и задумался. Было очень тихо, слышны были лишь
невидимые шорохи. Иногда где-то очень далеко раздавались громкие удары,
словно забивали стальные сваи. А где-то кипела жизнь, носились люди с
оголтелыми глазами, пили кофе и обсуждали последние новости.

Иногда Петру Тимофеевичу казалось, что он слышит шум принтера. Или, вполне возможно, это работала стиральная машина.

Внизу
простирались тысячи этажей, их не было видно – лишь тёмная, словно
бездонный колодец шахта. Где-то в самом низу было её дно. Таинственное и
непостижимое.

Спустя
час появились монтёры, Петр Тимофеевич узнал их по бодрым окрикам.
Монтёры постучали по дверце, удостоверившись в его присутствии. Начали
вскрывать кабину. При первых попытках дверь вдруг распахнулась, но тут
же вновь предательски сдвинула свои створки, оставив издевательский
проём.

Монтёры
работали очень медленно и часто спорили между собой. Петр Тимофеевич
иногда лениво односложно отвечал на вопросы. Ему уже было всё равно.

Неожиданно
дверь распахнулась настежь, и вдруг на миг он увидел яркое – яркое
голубое небо! Словно сошедшее с панно невиданного художника! Он
поразился, никогда раньше он не видел подобной красоты, как эта
небесная лазурь. Видение было непостижимо прекрасным! Петр Тимофеевич
даже невольно зажмурил глаза.

В ту же секунду лифт слегка шевельнулся, потом накренился. Прозвучал щелчок, и кабина с ужасающим скрежетом рухнула вниз.

Как я уже сказал, мне следовало добраться до этого места.

…Это, конечно, прекрасное место, но скажи, зачем оно тебе?

Я
и сам толком не знал, но следовало идти, чтобы не провалиться в
глубокий густой сон, наваливавшийся тяжёлым покрывалом на веки.

Троллейбусы
тащатся по мокрому асфальту, медленно подползают к небольшим станциям, обволакивая и съедая кучки пенсионеров и молодых людей, в очках и с
папками – это студенты близлежащего авиационного института.

Небо перетянуто электрическими проводами. Они тихо жужжат, напевая свою бесконечную песенку.

Парень в спортивной куртке и рваных джинсах, со студенческим ранцем за плечами, снял цепочку с шеи и зачем-то положил в карман.

Завтра встреча с ребятами, пригласили в гости… Потом подготовка к зачётам. Скоро коллоквиум. День рождения сокурсницы.

Он
задумчиво смотрел в заднее окно троллейбуса, положив подбородок на
поручень. Позади проносились машины всевозможных марок. На миг его
глаза встретились с водителем новенькой девятки.

Мужчина отвёл глаза.

Женщина.

Бухгалтерия
наполнена криками детей, пол обильно посыпан мелким речным песочком.
Посредине комнаты возвышается исполинская песочница, в которой резвится
множество детворы. Вокруг обычное офисное пространство, шкаф набит
папками с документами, несколько телефонов, компьютеры, из принтера
выходит горячий лист бумаги. Тут же примостились большие старинные счёты
с резными костяшками.

Женщина
в деловом костюме с серьёзным выражением лица разговаривает по
телефону, сразу видно – очень волнуется. Она абсолютно не замечает ни
детей, ничего вокруг. Слышен её оправдывающийся дрожащий голосок.

Внезапно
из репродуктора на стене донеслась неизвестная, но безумно красивая
мелодия. Где-то на другом конце земли поставили в патефон невидимую
виниловую пластинку.

Женщина открывает глаза и, затаив дыхание, слушает великолепную феерическую мелодию. Ах, до чего всё-таки знакомы эти напевы!

И
вот она уже в камышах, и путь близок, через осоку. Длинные ноги, как у
цапли, путаются в водорослях, все покрыто илом, нужно быстро добраться
до двух осин на том берегу.

И в один момент ноги подламываются.

Человек просыпается в гуще машин.

Мужчина
быстро останавливается посреди оживленной улицы, деловито смотрит на
часы, в его взгляде вереницы мыслей сменяют одна другую в бездонном
водовороте.

Жиган
курит возле подворотни. На нём подвёрнутые спортивные штаны с лампасами и
линялая кепка, лихо надломленная на затылок. Окурок «Беломора»
испускает густой пар, он летит высоко к небу. Танцует в воздухе,
создавая занимательные фигурки, кольца с рваными краями, всевозможные
узоры. Бесследно скрывается в тяжёлых облаках.

Жиган
шумно выдыхает холодный воздух вперемежку с дымом, и в его прищуренных
глазах проскальзывает неумолимая тоска. В этот момент огромная капля
дождя ударяется о землю.

Пахнет бензином.

На автостоянке пожар, люди бегут с ведрами, тут же рядом притулилась цистерна с надписью «Молоко». Немного завалилась на бок.

Обильно
смоченные дождём листья под ногами, асфальт залит широкими
непроходимыми лужами. Кое-где в них попадаются окурки сигарет, пакетики
из под чипсов или попросту древесные щепки. Вокруг множество дощатых
домиков.

Прохладно, зябко кутаешься в шарф и плащ.

Я,
кажется, дошёл до здания, снял кепку, отряхнул зонт в холле. Прошёл
мимо унылого консерьежа, подслеповатыми глазами читающего неразборчивую
книжку. Поднялся на светлом лифте к последнему этажу. Нерешительно
приоткрыл стеклянную дверь. На двери были слова – красные буквы,
оттиснутые трафаретом, но почему-то перевернутые задом наперед.

В комнате никого не было.

Передо мной лежал большой торт с поздравительной надписью… Из него торчало несколько полудогоревших свечей.

В
соседней комнате веселились люди, был слышен громкий смех, и я краем
глаза разглядел уголок праздничного стола. В этот момент кто-то вежливо
взял меня под руку и пригласил к столу. Звучал поздравительный тост, в
стороне раздавалась тихая фортепианная музыка.

Хороший был день.

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА