Александр Мелик-Пашаев: Пока не поздно, нужно позаботиться о воспитании духовно развитой личности

The Epoch Times13.03.2013 Обновлено: 06.09.2021 14:15
Александр Мелик-Пашаев. Фото с сайта f-mt.ru
Александр Мелик-Пашаев. Фото с сайта f-mt.ru
Серьёзная озабоченность низким уровнем образования чувствуется сегодня во всех сферах: в бизнесе, политике, науке. Мы уже давно не считаемся страной с высоким образовательным потенциалом, хотя высококлассные специалисты за границей работают с российскими дипломами.

Многие задаются вопросом, а в чём проблема: в отсутствии ли хороших педагогов, низкой зарплате у учителей в школе, отсутствии хороших школьных программ или в том, что дети сейчас стали другими, не хотят учиться?

Появилось много новых специальностей, на роль управленцев в компаниях выдвигаются молодые люди, от которых требуются качества, позволяющие творчески и продуктивно подходить к любым вопросам. И в этих условиях творческая личность становится востребованной на всех ступенях развития общества.

Для того чтобы выжить в условиях жёсткой конкуренции, адекватно реагировать на стрессы, человек должен активизировать свой творческий потенциал. Этому должны учить в школе, в высших учебных заведениях, в семье.

В интервью с Александром Мелик-Пашаевым, доктором психологических наук, главным редактором журнала «Искусство в школе» мы говорили об опасностях, которые ожидают нас, если вопросы воспитания творческой личности не станут доминирующими в воспитательном процессе, о раннем выявлении задатков таланта, об их развитии.

— Александр Александрович, что Вы имели в виду, говоря о необходимости эмоционально-образного развития детей?

А.М-П: Я в первую очередь имел в виду гуманитарно-художественное образование, которое занимает ничтожное место и в общественном сознании, и в практике общеобразовательных школ, и особенно в мыслях тех, кто определяет образовательную политику.

В школьной программе оно если и может присутствовать (совсем уничтожить все-таки как-то неудобно!), то по минимуму, а остальное стараются перевести на добровольно-платную основу. В так называемом «дополнительном образовании» возможность бесплатных занятий сводят к минимуму. А ведь то, что получено в дополнительном образовании, часто оказывается более важным в дальнейшей жизни человека, чем то, что считалось «основным».

Подросток ищет себя в разных областях творчества, пробует, добровольно выбирает, это важнейший период в жизни человека, и эти пробы, конечно, должны быть общедоступными, то есть бесплатными.

То, что искусство вытесняется из школьной программы, губительно для нашего будущего. Пока ещё есть такой предмет, уникальный в международной практике — Мировая художественная культура. Его уже почти выдавили даже из старших классов, а ему следовало бы существовать, начиная со средних.

Меня, как и очень многих, беспокоит, что образование построено исключительно на рациональном основании, на общих понятиях, словах, схемах, числах, знаках всякого рода.

За бортом остаётся всё, что связано непосредственно с восприятием мира, которое так важно и интересно для ребёнка; всё, что он осязает, видит, познаёт через движение, слышит в интонации голоса, шуме и шорохе, тембре музыкального инструмента, всё, что сверкает, холодит и греет — что воспринимается всеми чувствами. Отбрасывается всё то, что соединяет растущего человека с единственным реальным миром, частью которого он является.

Не затрагивает школа и то, что связано с душевным миром, с эмоциональной жизнью ребёнка. Человек растет однобоким, глухим к миру, бесчувственным. Те, кто имел терпение прочитать вторую часть «Фауста» Гёте, помнят выведенного в колбе человечка, Гомункула, у которого с мозгами вроде бы всё в порядке, но нет чувственно-телесной и эмоциональной сферы, и он нежизнеспособен и неполноценен.

Поэтому помимо познавательно-теоретической стороны, которой ограничивается традиционное образование, жизненно необходимо развивать эмоционально-образную сторону, тогда человек будет цельным. А для этого и существуют художественные, или шире — гуманитарно-художественные дисциплины.

— Следует ли говорить о целостном изменении системы ценностей в образовании, и как на это может влиять художественное воспитание?

А.М-П.: По моему убеждению, художественное развитие ребёнка начинается не с того, что мы научим его рисовать, танцевать или барабанить, а с того, что мы пробуждаем, поддерживаем, развиваем у него особое отношение к жизни. Развиваем от природы присущее ему чувство родства и единства с миром, отношение ко всему как к живому, ощущение себя частицей бесконечного мира, который говорит с ним своими формами, звуками, движениями, событиями.

Такое отношение к жизни свойственно людям искусства, но может развиваться и у каждого человека. Занимаясь художественным творчеством, ребёнок осознает уникальность и ценность всего, что его окружает, свою глубокую связь со всем, иначе чувствует и сознаёт себя, своё место в этом мире.

Очень важно изменить положение, сам статус художественных дисциплин в образовании и в общественном сознании. К сожалению, родители тут редко бывают помощниками. Они сами выросли в этой системе, считают, что детям нужны не «художества», а информатика, английский, каратэ …

Есть проблемы и с подготовкой учителей. Всё сразу решить нельзя. Очень важно объяснить всему обществу, что искусство нужно не для профессии (это для немногих), а для душевного здоровья, психологического благополучия детей. Существуют данные о благоприятном влиянии художественного опыта на здоровье, образ жизни, умственное развитие и школьную успеваемость; он предохраняет и избавляет от вредных привычек, от соблазнов асоциального поведения — в общем, помогает всему тому, о чём мечтают родители и педагоги.

Всеми признана арттерапия — но если «арт» приносит пользу больным, то не пора ли перейти от арттерапии к артпрофилактике? Мы в последнем номере журнала «Искусство в школе» провозгласили этот лозунг и надеемся, что он получит широкую поддержку. Зачем ждать, пока человек заболеет, чтобы лечить его с помощью искусства, когда можно всем с самого начала дать целительный опыт соприкосновения с ним?

— Что делать с амбициями родителей, которые толкают ребёнка заниматься тем, чем ему не хочется, и чего он не может вынести?

А.М-П: Исходной точкой в этом вопросе как для родителя, так и для педагога, я бы назвал понимание того, что ребёнок — это не то, из чего мы можем слепить, что нам хочется. Ребёнок несёт свой потенциал, у него своя душа, и наша задача — помочь, пробудить, раскрыть то, что он несёт в себе. Но мы можем и помешать этому раскрытию. С родителями надо вести бесконечные разъяснения и беседы! Часто они недооценивают и с пренебрежением относятся к тому, что ребёнок пытается создавать сам. Ребёнок очень уязвим и пластичен, скажи ему, что он бездарь, и он будет помнить это всю жизнь.

Другая ошибка, не менее опасная — это преувеличение его способностей, эксплуатация каких-то детских проявлений специальных способностей (нередко иллюзорных). Известно, что порой родители стараются осуществить через ребёнка то, что у них самих не получилось. Огромную роль играет честолюбие и тщеславие родителей и учителей. А в наше время, к несчастью, и коммерческие интересы. Семилетнему ребёнку поначалу совершенно безразлично, выйдет ли у него «авторский» сборник стихов или где состоится его «сольный» концерт. Он с тем же удовольствием спел бы здесь для нас с вами. А взрослые стараются в прямом или переносном смысле заработать на этом ребёнке: педагог делает имя, руководитель ездит с ним на гастроли, родители испытывают гордость. И постепенно прививают ему тщеславие, претензии, ревность, страх неудачи.

Его вырывают из естественной детской среды, лишают нормального общего образования, вокруг него прыгают и шумят, нацеливают на первые места — всё это страшные вещи.

Ведь существует одарённость как возрастное явление, когда в пяти-шести-семилетнем человеке проглядывает художник, артист, но эта возрастная волна может прокатиться и уйти, а амбиции, привычка быть в центре внимания, обязанность оправдывать звание «поэта» или «артиста» остаётся. Ребёнок становится заложником чужих ошибок или тщеславия. Это всегда имеет тяжёлые последствия. Существуют и примеры настоящих личностных катастроф, вплоть до самоубийства.

Удивляет безответственность! Мальчик в семь лет поёт чудесным дискантом, его делают солистом ансамбля. Он не знает, но руководители-то знают, что после ломки в подростковом возрасте голос вполне может исчезнуть. Надо его психологически подготовить к такой возможности, дать ему широкое музыкальное образование, но его возят по миру до последнего момента. А потом всё: рампа вдруг гаснет, интерес к нему внезапно пропадает, учиться он уже отвык — как ребёнку справиться с такой ситуацией? Это психологически очень тяжело пережить.

— Выходит, кроме стремления к успеху, не менее важно научить ребёнка терпеть поражение, неудачу?

А.М-П: Я думаю, хотя тут мало кто со мной согласится, что озабоченность успехом, в конечном счете, понижает уровень творчества. Хотя существуют, конечно, профессии, где без какого-то внешнего признания ты просто не можешь ими заниматься. Например, сцена. Но это особые проблемы профессиональной взрослой жизни. А в принципе ориентация на успех искажает мотивы творчества.

Результат важен для художника как полноценное воплощение в жизнь того, что в нём зародилось. Но если, работая над произведением, я забочусь не об этом, а о том, сочтут ли меня умным, оригинальным, признают ли мой талант, это совсем не перспективно для творчества в любой области, не только в искусстве. Нормальная мать, которая носит и рождает ребёнка, не думает, будет ли он генералом или лауреатом. Ей важно произвести на свет своего сына или дочь.

— Вы согласны с мнением специалистов, что работать с современными детьми трудно, что они более активные и подвижные, чем их сверстники в прошлом?

А.М-П: Внешняя сторона психики и поведения детей, конечно же, меняется, но всё же психологическая суть человека не сильно поддается внешнему влиянию.

Современные дети не будут смотреть в рот взрослому дяде, они более активны внешне, многим трудно длительно удерживать внимание на чём-то одном. Можно сказать, что с ними труднее, но будет ли это объективной оценкой? Мы ведь легче замечаем то, что портится или разрушается, чем то, что зарождается и будет представлять новую ценность.

Кажется, что детям сейчас труднее, хотя они, конечно, не знают об этом. Благодаря потоку информационной грязи с телеэкранов, компьютерным играм человек становится бесчувственным и глухим к миру, который мы воспринимаем всеми органами чувств, телом и душой — мы об этом говорили раньше, в другом контексте. В старшем возрасте это может приводить к безответственности за свои слова и действия.

Ребёнок подражает взрослым, наблюдая модель поведения. Послушайте, как разговаривают между собой родители, как мать обрушивает своё раздражение и агрессию на него. Может ли она в таком состоянии услышать голос своего ребёнка, состояние его души? И такое отношение транслируется из поколения в поколение.

Снова возвращаюсь к художественному творчеству — оно несёт опыт всеединства и отзывчивость к другому, к природе, к миру в целом. Кстати, понять это нам помогло знакомство с восточной культурой. В европейской культуре художественное творчество и мысли на эту тему живут как бы отдельно, «в разных головах», а у восточных художников и мыслителей это едино. В основе их искусства и философии лежит непосредственное чувство единства и родства со всем миром, горами, потоками воды, с цветком, с лягушкой в пруду, это переживание совершенно реальное и нисколько не сентиментальное. Когда мы поняли это, мы нашли многочисленные свидетельства того же самого и у западных художников. Просто там это не столь явно выражено, не так ясно осознано.

Китайский художник Ши Тао прямо говорил, что его живопись долго его не удовлетворяла, потому что он и горы-воды существовали отдельно друг от друга, не было их «совместного рождения». А через десятки лет он смог сказать: «горы и реки родились во мне, и я в них».

— Как понять, какая культура оказывает большее влияние на наше сознание, ведь Россия геополитически расположена и на западе, и на востоке?

А.М-П: Об этом мне трудно судить. Я слышал, что китайцы придают большое значение местности, в которой ты проживаешь. У нас принято настаивать, что мы — Европа. Но если даже территориально 5/6 тебя (точно не знаю, сколько) лежит в Азии, трудно утверждать, что ты «только европеец». Наверное, глубинные корни европейские, но ведь и отличие между нами и Западной Европой существовало всегда.

И язык наш много больше отличается от романо-германских, чем они друг от друга, и конфессиональные особенности существуют.

Но разрешите мне вернуться к основной теме нашей беседы, к образованию и его значению для судьбы культуры. А значит, и народа, и страны, и государства.

Если у человека нет чувства единства с миром, эмоциональной отзывчивости, нет причастности к общечеловеческим ценностям, но есть компетентность, конкурентоспособность, владение информатикой, химией или карате, все эти «компетенции» легко становятся разрушительными.

Отсутствие духовной основы в жизни и в общем художественном образовании вызывает у меня и у многих других ощущение очень большой опасности: наша культурно-образовательная политика, подчиняясь близорукой экономической выгоде, не только не развивает, но под корень рубит то лучшее, что, несмотря на все потери, еще сохранилось из прошлого.

Как давно сказано, нельзя служить двум господам — Богу и мамоне. Если идти по пути, который я называю «мамонизацией» науки и образования, то это скорый путь превращения нашей страны в историческую пыль. Духовная, культурная деградация приведёт к её исчезновению, даже если сохранятся внешние контуры и название государства. Люди, определяющие этот путь, наверное, считают себя очень прагматичными, а на самом деле это — катастрофическая недальновидность и непрактичность, ведущая к ненормальному расслоению общества и к одичанию поколений.

Пока ещё не поздно, нужно изменить приоритеты общего образования и делать то, что оно может для воспитания духовно развитой личности, а не конкурентоспособного эгоиста. Самая реальная, доступная, для всех приемлемая возможность — это обновление и развитие гуманитарно-художественного образования. Дело не быстрое, но быстрее не получится.

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА