Фото: John Moore/Getty Images Полигоны твёрдых бытовых отходов, принимающие мусор Петербурга, все семь, вместе с недавно закрытой «Волхонкой», занимают площадь не более 200 гектар – то есть примерно столько, сколько Елагин остров. Для огромного города потеря таких площадей за решение «мусорной проблемы» — цена небольшая. Правда, кроме этих всем видных гор отходов вокруг Петербурга всегда существовала сеть «подземных» захоронений мусора, куда, по разным подсчётам, скидывалось от 30% до 70% всех городских отходов (в первую очередь, конечно, строительных).
Юго-Запад, Канонерский и Гутуевский острова, остров Голодай, западная оконечность Васильевского, часть Приморского района – все эти некогда низменные территории, затопляемые наводнениями, были подняты над уровнем моря на полтора метра с помощью насыпных грунтов. В дело шло всё, в том числе грунт котлована под фундамент, остатки разрушенных зданий вперемешку с бытовым мусором, промышленные отходы… И сейчас там, где эти насыпи выходят на поверхность, видно, что они мало чем отличаются от простой свалки.
Строители жалуются – новые районы Петербурга строятся на бывших свалках. Найти чистое место практически невозможно, при рытье котлована упираешься в свалочные массы.
Надо ли говорить, что создание новых свалок – дело архиприбыльное? Так постепенно «мусорный бизнес» уходит в «тень».
«Сейчас процесс перехода захоронения бытовых и строительных отходов в теневой бизнес приобрёл пугающие темпы, – комментирует ситуацию Юрий Шевчук, председатель Северо-Западного Зелёного Креста. – Особенно после того, как были отняты у законных владельцев Опытный Завод Механизированной переработки бытовых отходов и полигон в Новосёлках на севере Санкт–Петербурга. Последний крупный полигон, «Северная Самарка», который мог бы принимать до полутора миллионов кубометров отходов города в год, расположенный во Всеволожском районе, никак не может получить лицензию у Росприроднадзора, несмотря на решение суда, предписывающее таковую лицензию выдать. А мусор пока в прямом смысле уходит под землю».
Часто мусором, под видом «рекультивации», засыпаются бывшие песочные карьеры. Рекультивация, то есть восстановление земель, контролируется не региональными, а федеральными службами, в частности – Росприроднадзором. Но его сотрудников явно недостаточно, чтобы проконтролировать каждую машину, заезжающую в карьер. Впрочем, достаточно просто посетить «рекультивированный» карьер и копнуть пару раз лопатой, чтобы на поверхность оказалась вывернута пластиковая бутылка или осколок стекла.
«Повернуть потоки мусора на легальные полигоны возможно, – говорит Юрий Шевчук. – Ещё в конце 70-х годом прошлого века состоялся так называемый «ростовский эксперимент». В Ростове-на-Дону решили платить перевозчикам мусора не за вывоз его, а за привоз на полигон. Так перевозчики буквально дрались за мусор; очистили весь город, убрали старые свалки, боролись за каждый бачок… Сейчас надо поступить так же – «производителям» мусора заключать договоры не с перевозчиками отходов, а с полигонами, которые, в свою очередь, сами расплатятся с перевозчиками. А с рекультивацией карьеров достаточно просто принять постановление, согласно которому рекультивированный карьер остаётся в собственности того, кто его рекультивировал. Подземная свалка мусора бесполезна, на ней ни леса не вырастишь, ни домов не построишь. Поневоле придётся работать честно».
«Сначала надо создать стимулы для развития отходоперерабатывающей отрасли в стране, – говорит исполнительный директор СРО «Ассоциация Рециклинга» Вячеслав Прохоров. – Сейчас захоронить отходы дешевле, чем их перерабатывать, примерно в пять-десять раз. Когда это будет наоборот и произойдёт законодательно, тогда появится стимул развивать отходопереработку».
По его словам, «никто у нас не считает, какой экологический ущерб наносит такой способ обращения с отходами, как их депонирование на полигонах и, тем более, «рекультивация» с их помощью старых карьеров. Все понимают, что отравляются воздух, недра и вода на многие десятки лет. В настоящее время экосистема уже не может самостоятельно справиться с таким безобразием. Во многих странах захоранивание отходов в том виде, в каком это происходит у нас, запрещено законодательно.
На мой взгляд, также из сферы обращения с отходами целесообразно исключить государственное регулирование процессов обращения с отходами, оставив лишь только контроль за качеством функционирования системы через институт саморегулирования».
«Безотходной технологии переработки отходов не бывает, это противоречит второму началу термодинамики, – дополняет Юрий Шевчук. – Почему-то люди не верят в существование вечного двигателя, но спокойно верят в то, что можно переработать отходы, не создав при этом другие отходы».
Впрочем, Юрий Шевчук тут же добавляет, что возможность полностью избавиться от отходов существует, и специалистам она давно известна. Это – ускоренная литификация, или окаменение. Метод разработан в Петербургском исследовательском центре «Технологии двадцать первого века» и широко применяется по России для нейтрализации загрязнённых грунтов. Бытовой мусор также можно подвергнуть превращению в безопасный минерал. Правда, перед этим его необходимо перемолоть до однородной массы. Так что экономически целесообразно применять этот метод для ликвидации иловых осадков очистных сооружений.
Решить «мусорную проблему» силами контролирующих органов невозможно. Но можно и нужно её решить объединёнными усилиями общественности, учёных и законодателей двух наших соседних субъектов Федерации.
Информация предоставлена пресс-службой Северо-Западного Зелёного Креста Санкт-Петербурга
__________________________
Для решения срочных возникших вопросов в строительстве Санкт-Петербурга и его окрестностях, а также при других обстоятельствах, где необходим экскаватор с длинной стрелой, можно обратиться в ООО «СпецСтройТех». Стоимость аренда длиннорукого экскаватора за смену, а также характеристики различной спецтехники есть на сайте организации.
мы приветствуем любые комментарии, кроме нецензурных.
Раздел модерируется вручную, неподобающие сообщения не будут опубликованы.
С наилучшими пожеланиями, редакция The Epoch Times