Новое издание книги Лидии Чуковской «Из дневника. Воспоминания»

The Epoch Times26.01.2021 Обновлено: 14.10.2021 12:56

Только что вышло в свет новое издание книги Лидии Чуковской «Из дневника. Воспоминания» — записи Лидии Чуковской о Т. Г. Габбе, о К. Симонове, Борисе Пастернаке, Иосифе Бродском и Александре Солженицыне — это бесценные свидетельства эпохи и документы человеческого мужества, не просто страницы истории литература, а её живые, возвышенные и мучительные свидетельства…

Отрывки из дневника включают записи о Т. Г. Габбе, о К. Симонове («Полгода в «Новоммире»), Борисе Пастернаке, Иосифе Бродском и Александре Солженицыне. Впервые рассказано по дневнику о трудном пути к читателю повести Лидии Чуковской «Софья Петровна», написанной зимой 1939—40 гг. Прочитанные вместе эти заметки, сделанные в разные годы, показывают, что С. Маршак был прав, сказав о первой работе Лидии Чуковской («Памяти Т. Г. Габбе) — «это и есть ваш жанр». Записи о Борисе Пастернаке и «Памяти Т. Г. Габбе» подготовлены к печати автором, а остальные — отобраны посмертно на основе дневника Лидии Чуковской. К «Отрывкам из дневника» примыкает очерк «Предсмертие» — о последних днях Марины Цветаевой, тоже написанный автором на основе своего дневника. В книгу вошли также воспоминания о Фриде Вигдоровой и об академике А. Д. Сахарове.

Из отзывов о книге:

  • Грустно, конечно, и страшно читать, но, с другой стороны, исполняешься восхищением перед людьми, не потерявшими достоинства в то людоедское время. Что-то в них во всех такое есть (как и в героях «Подстрочника»), что мы не удержали, упустили. Или стали меньше ценить. Это история порядочных людей, знавших цену и вес своего слова, умевших творить и терпеть. Способных любить «на всю жизнь» и оживлять своими воспоминаниями умерших. Чтобы мы не забыли…
  • Каждая строчка дышит такой любовью и таким отчаянием, что читать мучительно больно. При том, что написано чистейшим, прекрасным русским языком. Милые приметы семейного быта, шутки, гости, совместная творческая работа, дочь, а потом — пустота… И вся жизнь разделена на «до» и «после»…
  • Добавлю еще, что Лидия Чуковская вспоминает в книге Репина, Маяковского, Шкловского, Леонида Андреева, Хлебникова, Шаляпина и других известных людей, бывавших в доме Чуковских в Куоккале, где прошло детство Лиды. Книга читается на одном дыхании. Светлая, временами веселая, временами серьезная. Рекомендую!

Отрывок из книги:

ИОСИФ БРОДСКИЙ

11/XII 63. Переделкино. А мы пока с Фридой написали Черноуцану письмо в защиту И.Бродского, ошельмованного в гнусной газетной статье2. Вот и экзамен Черноуцану. Мне не нравится Бродский, но он поэт и надо спасти его, защитить. Посмотрим…

15/XII. Москва. Два дня светлее — работаю. И дело идет. Теперь бы писать и писать. Но нет. Дело Бродского, в кот. меня втянуло, отнимает часы — и пока бесплодно. Разговоры, звонки в Ленинград, Фрида, Анна Андреевна, Найман… И все зря. По-видимому, дыхание КГБ всех замораживает.

16/XII 63. Третьего дня работала — много и легко. Вчера и сегодня — нет. Все съедено очками, собесом, поликлиникой и делом Бродского. Дело Бродского идет преплохо. Письмо Фриде от Эткинда: за Бродского вступилась секция переводчиков, но более никто. Назначен общественный суд 25-го, который и должен приговорить его к высылке. Черноуцан не отвечает: пленум кончился, началась сессия… Мы написали для АА шпаргалку записки к Суркову. Выяснилось, что Шостакович — депутат Дзержинского района Ленинграда, где живет Бродский. Его тоже может просить АА, он ее обожает. Кроме того, в Переделкине я попробую поговорить с Расулом Гамзатовым.

17/XII. Переделкино. Звонила Фрида. Сегодня АА и Фрида и Ардов7 принимали Д. Д. Шостаковича (АА у Ардовых). АА изложила эмоциональную сторону дела, Фрида и Ардов — фактическую. Кажется, Д. Д. внял и будет действовать. Потом Анне Андреевне позвонил Сурков, получивший уже ее записку, и сказал, что «дело попахивает клеветой». В самом деле «попахивает». И сильно.

7/I 64. Звонок Черноуцана мне о Бродском. Статью он назвал подлой и доносительской (!). Газете «указано». Он говорил с Толстиковым и с «ленинградскими литера- торами». Они — Гранин — дали о Бродском неблагоприятные сведения. Дневник. Назначена комиссия: Олег Шестинский (?) и Эльяшевич (!).

Я произнесла речь о Лернере. О подлости читать чужие Дневники. О таланте и болезни Бродского. Все очень плохо. Они его домучают.

9/I. Из Ленинграда весть: в той же газете — подборка «писем трудящихся» с требованием выселить Бродского. Значит, неправда, что газете было указано? Весь день тщетно звонила Черноуцану. Бродский пытался перерезать себе вены. Ибо его оставила невеста. Посылаем туда Алену Чайковскую.

6/III 64. Вот уже третью неделю запрещено читать и писать. Кровоизлияние в сетчатку левого (т. е. «здорового») глаза. И вот — еще шаг в полную темноту, в слепоту. В самый разгар слабости и тьмы — Фридин отъезд в Малеевку — и на меня обрушились все ленинградские и московские телефоны по делу Бродского, вся суета в составлении телеграмм и писем, в посылке курьеров к Самуилу Яковлевичу и Корнею Ивановичу и т. д.

Фрида шла на подвиг, на смертный бой: уехав из Малеевки, которая для нее спасение здоровья и труд над книгой, она поехала в Ленинград на суд над Бродским, зная, что едет на издевательство и бессилие, ибо «Лит. Газета» и «Известия» отказали ей в корреспондентской командировке.

13/III. Переделкино. Сегодня в 5 ч. снова судят Бродского. В Клубе строителей. Вчера К. И. звонил Миронову (в ЦК зав. Судами и Адм.), которому они с С. Я. писали письмо. Миронов: «По Вашему письму я приказал послать туда человека и все исследовать… Вы не знаете, за кого хлопочете… Он писал у себя в дневнике “Мне наплевать на Советскую власть”…

Он кутит в ресторанах… Он хотел бежать в Америку… Он хуже Ионесяна: тот только разбивал головы топором, а этот вкладывает в головы антисоветчину… Вы говорите, что он талантливый поэт и переводчик. Но он не знает языков; стихи за него пишут другие (!!!)… В Ленинграде общественность о нем самого нелестного мнения, Александр Андреевич (Прокофьев. — Е. Ч.) дал о нем отрицательный отзыв».

Вот что мы наделали своими хлопотами: раньше Бродского обвиняли только в тунеядстве, а теперь они уже вооружились булыжниками — даже свои стихи сочиняет не он!

Мне нравится человек, ездивший туда проверять и говоривший только с врагами подсудимого: Толстиковым, Лавриковым, Прокофьевым. А Герман, а Вахтин, а Долинина, а Эткинд, а мы все — это не общественность? Мнение общественности — это мнение начальства. Плюс шпиков — Лернера и пр. Законных оснований для его осуждения нет. КГБ, рассмотрев его дело, отпустило его на волю — а расправу поручило, по-видимому, «общественности».

И никому из власть имущих не приходит на ум, что Бродский совершенно безопасен, ибо он человек не антисоветский, а просто асоветский… Если же правда, что он хотел бежать за границу (чего я не думаю), то почему бы его туда не отпустить? У нас 200 миллионов населения. Почему бы КГБ не воскликнуть: «одним дураком меньше! Скатертью дорога!»

Сегодня утром — симптоматический звонок (подходила Клара14) — по поручению Шостаковича (которого тоже просила АА) кто-то спрашивает — когда и как послана была К. И. и С. Я. телеграмма в суд?

Телеграмма была послана 17/II (накануне суда) председателю суда Румянцеву. По оплошности Клары Израилевны — незаверенная. К делу ее, воспользовавшись этим, не приобщили: «Мало ли кто ее послал!» — сказал умный Лернер. Тогда я послала в Барвиху Клару Израилевну с просьбой к Самуилу Яковлевичу и Корнею Ивановичу написать текст от руки и этот текст, заверенный в Союзе Писателей, был послан в Ленинград председателю суда и защитнице. «Настаиваем на приобщении к делу нашей телеграммы от 17/II».

Теперь, очевидно, тамошние подлецы решили и этот текст как-то скомпрометировать… Кого мне жаль больше всех, это Фриду. Второй раз едет она на суд. В первый раз она привезла шедевр: запись допроса. Она верила в необходимость своей поездки и ради этого бросила отдых в Малеевке, бросила книгу и приняла порицание семьи. Сейчас она поехала, не ощущая ни смысла, ни цели. Да и пустят ли ее в суд?

Вообще-то вполне естественно, что, если где-то убивают человека, окружающие отравлены — каждый на свой манер. Одни слепнут, другие не спят, четвертые получают спазмы и инфаркты — и лишь немногие силачи — вроде С. Я. и К. И., заступаясь, могут продолжать работать. 10 часов. Суд начался в 5. Жду звонка. Иногда звоню в Москву друзьям — Юле, Толе, Нике, Надежде Марковне15. Все ждут, ни у кого никаких вестей. Толя у Анны Андреевны и каждые 30 минут звонит в Питер. Но там еще никто не вернулся… Значит, приговора еще нет. А вдруг — победа?

14/III. Как бы не так!

Суд начался в 5 ч; приговор вынесен в 1.30 ночи. 5 лет ссылки.

Информация предоставлена издательством «ВРЕМЯ»

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА