Олег Безродный: Революцию начинают непримиримые, плодами пользуются непричастные

Автор: 09.03.2021 Обновлено: 14.10.2021 12:56

Дату смерти В. Ленина 21 января уже не отмечают, как прежде. Школьники младших классов не знают его имени, но живы ещё люди послевоенного поколения, которым внушали легенду о бессмертном «вожде пролетариата».

Ещё в шестидесятых годах, будучи студентом юридического института, потомственный казачий атаман Олег Безродный познал, что так называемая советская система нелегитимна, то есть незаконна. «Возникшая в результате насильственного захвата власти, она не могла утвердиться без подавления оппозиции. А подавлять пришлось почти все слои общества и при помощи единственного средства, всё того же насилия», — говорит атаман.

В своей книге «Красная западня» он пишет: «Отец не скрывал своей приверженности к старому времени. Он неоднозначно в качестве причин обеих мировых войн называл неукротимые амбиции не совсем здоровых в психическом отношении людей, к сожалению оказавшихся у власти ведущих мировых держав. Больше всего доставалось организаторам переворота 1917 года в России, которые мучились бредовой идеей мировой революции. Именно это обстоятельство, по его убеждению, породило ответное увлечение идеей мирового господства в Германии и других странах Старого и Нового света. Отец совершенно однозначно идентифицировал коммунизм ленинского разлива и сталинского исполнения с фашизмом, различающихся только цветом рубах и некоторыми особенностями национальных традиций. Цели же были одни и те же, как и средства их достижения».

В интервью с корреспондентом газеты «Великая Эпоха» автор книги развил тему о том, сколько несчастья принесло народу желание перемен, несбыточная мечта о построении «счастливого будущего».

— Олег Тимофеевич, как название вашей книги «Красная западня» соотносится с другой известной книгой — «Красный террор»?

О.Б.: Действительно, книги «Красный террор» и «Красная западня» — это звенья одной цепи. Только я считаю террор проходящей категорией. Он прошёл, может повториться, но это уже будет перевёрнутой страницей. А западня — это настоящий, реально действующий фактор, потому что, попав в неё в семнадцатом году, мы не смогли из неё выбраться, и свыклись к ней, даже считаем это своим домом.

Марксистско-ленинская философия призывала всё сломать, и потом построить заново. Причём предлагали те люди, которые тяжелее столовой ложки ничего в руках не держали. Известно, что Маркс был бездельником, а Ленин большую часть своей жизни провёл за границей. У него было много времени, чтобы найти слушателей в лице незанятой части населения, которых он призвал на свою сторону, как движущую силу для выполнения своей идеи. А идея его заключалась в том, чтобы империалистическую войну, порождённую международным конфликтом, перевести в гражданскую. Очевидно, что этого мог пожелать лишь человек злонамеренный, у меня нет никаких иллюзий, какой цели он добивался.

В 2000 году пришлось мне присутствовать на одном мероприятии, где обсуждались институты российской власти, начиная от времён Ивана Грозного. Говорили о земской реформе, когда в чиновничестве был наведён порядок, установлены какие-то территориальные подразделения. Там я услышал, как один человек пытался оправдать Октябрьскую революцию. Он говорил, какое это величайшее событие, а Ленин — гений, который развалил такую империю. Мне было трудно себе представить, что есть люди, которые восторгаются, как Ленин разрушил российское государство!

Олег Безродный (справа) на презентации книги «Красная западня». Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха

— Олег Тимофеевич, в книге Вы пишете, что в беседах отец делил аспекты нашей истории на старое дореволюционное время и после неё, он был приверженцем «старого времени»?

О.Б.: Да, это так, но он никогда не допускал формирования в моём детском сознании духа противопоставления этих двух исторических эпох. Когда он рассказывал о дореволюционном периоде, всегда отмечал трудолюбие русских людей. Оно проявлялось не только в том, что произвели много хлеба, мяса, а в оставленных прекрасных памятниках зодчества. Многое было сделано руками приглашённых архитекторов, но ремесло каменотёса в России живёт до сих пор.

Русские художники и строители очень быстро переняли западные навыки, и стали самостоятельно возводить храмы, которые мы и сейчас видим. Собор Василия Блаженного, которым все восхищаются, и Кремль возвели итальянцы. Если проехаться по России, то можно увидеть огромное количество барских имений с очень характерным для России стилем, которые по праву называют шедевром зодчества. Потому что каждый барин, в какой-то степени был соприкосновенен с европейской культурой и всегда стремился привнести этот элемент себе домой.

А что сделали русские в 1917 году? Объявили войну дворцам. Эти уникальные культурные, исторические строения были полностью уничтожены в советское время, это разрушение продолжается и сейчас. Даже в Москве много монастырей, старинных дворцов, которые находятся в ужасном состоянии.

Всё это, конечно, подорвало дух нации, дух народа. Потому что, этот воспитующий дух прекрасного, дух капитального, вечного был заменён на дух «сокрушай, ломай, покоряй и пой радостные песни». Как говорил товарищ Мичурин: «Наша задача не милости просить от природы, а отнять у неё всё». Другими словами, призывали природу наказать, принудить, и все бросились это делать. Чтобы построить электростанции перекрывали реки. И не одну реку, не две и не три, а все великие реки! В конечном счёте нарушили естественное состояние природы.

Взять хотя бы Волгу, про неё особый разговор, потому что Волга — это единственное в мире место, где живут осетровые рыбы. В русском обиходе она называлась «красная» рыба. Сейчас министр рыбного хозяйства «красной» рыбой называет сёмгу и лососёвые. Это говорит о том, что человек, который управляет рыбным хозяйством, не понимает, о чём говорит. Всё это привело к тому, что мы извели уникальный дар природы, уникальное наследие, реликт природы — осетровых рыб.

В последний раз я видел такую рыбу в 1967 году. Как раз отмечали 50-летие советской власти, и где-то в верховьях Волги за Куйбышевом выловили белугу, которая весила 750 килограмм! Для сравнения была сделана фотография: сидит дядька на этой белуге, и у него ноги не достают до земли, представляете?! Сейчас всё это выбито, теперь браконьеры доедают последнюю рыбу.

Четыре года тому назад на международной конференции водного туризма в Шанхае люди узнали, что я из России. Собрались австралийцы, новозеландцы, японцы, корейцы, и все говорили, как это ни странно, о наследии, которое представляет собой бассейн реки Волги, Урала и Каспия. Они предложили создать международную программу, которая позволила бы сохранить и развить индустрию осетровой рыбы, пока не съели последнюю, чтобы потом её шкуру выставлять в музее.

И всё это в совокупности, включая и проблему сельского хозяйства, образования и науки, культуры и медицины, народного, рукодельного творчества, всё, что уникально само по себе – всё это у нас было растоптано. Зато всех звали в какое-то виртуальное счастливое будущее, которое ещё нужно было построить.

В конечном счёте будучи уже взрослым человеком (а мне уже 80 лет), который прожил интересную жизнь, побывал практически на всех материках, я пришёл к выводу, что мы когда-то увлеклись этой безумной идеей всеобщего сокрушения и обновления мира. Мы пошли за людьми, которые сами ничего практически делать не умели и — попали в западню.

В западню вот этого соблазна. Скажите, как могло случиться, что христолюбивое общество, русский народ, который всегда был ревностным поклонником православия, кинулся крушить церкви, храмы, монастыри? Меня это явление поражает до сих пор.

— Вы нашли ответ, почему это происходило?

О.Б.: Частично нашёл… Я разговаривал с человеком, который восторгался Лениным. Он рассказал, как наслаждался зрелищем, когда разлетались камни при взрыве храма…

Когда-то мы очень серьёзно ошиблись в своём историческом пути, даже не историческом, а духовно-нравственном, убив царя, царскую семью. Я помню, с каким восторгом учитель истории нам говорил, что «мы и детей его убили»! Сейчас имя Войкова, который штыками добивал раненых царевичей, украшает целый район и станцию метро. И до сих пор люди спорят, нужно ли менять название.

— Не все были причастны к красному террору, были и жертвы и палачи, однако почему наказанными в итоге оказались и те и другие?

О.Б.: В те годы нельзя было оставаться непричастным. Почему в 30-е годы мы пережили страшный голод? Потому что, когда советская власть установилась, её надо было кормить, а мы прокляли собственность, мы её порицали. Говорили, собственность — это плохо. Собственник — это злодей, эксплуататор. Дошло до того, что нашлись такие горячие головы, которые в революционном запале обнаружили, что отец Сталина был не просто сапожник, а сапожником, который привлекал наёмный труд, он был эксплуататором. А на самом деле — обычный пьяница-сапожник, который больше ничего не умел делать.

Я в своей книге написал о Сталине, что это человек с отдалённой туземной периферии, выросший на самой низшей ступени общественно-социальной лестницы. Человек, который всю жизнь видел насилие отца над матерью, и, конечно, не мог вырасти нормальным. Ущербный человек с физическими недостатками, который трансформировался в бандита.

Во все времена, когда солдаты попадали в плен, ещё при царе Иване Грозном, их выкупали, выручали из плена, особенно православных. Мы же, послав безоружных людей на войну в 41-м, сдали около четырёх миллионов человек в плен (вернее, не мы сдали, а их взяли, поскольку они оказались безоружными), а после освобождения всех наказали как предателей. Скажите, каким станет человек, воспитанный на такой традиции?

Война очень влияет на взросление человека, мне было 10 лет после войны и у меня было много вопросов к отцу и мы с ним подолгу говорили. Мы вместе работали на земле плечом к плечу, и я ему задавал массу недетских вопросов. Он рассказал мне один случай, который произошёл примерно в 1934 году. Только-только разворачивалась волна репрессий, и Сталин сводил счёты со своими противниками. Судили меньшевиков, и отец рассказал мне, как выглядел этот суд.

Дело было в Грузии. Пришли человек 40 меньшевиков, все во фраках с бабочками и судья митинговал, что они пошли против великого человека. Тут один меньшевик поднялся и спросил: «Кто великий? Этот Сосо? Он же бандит с большой дороги!» Финал понятен. Всё это в совокупности не могло породить что-либо иное.

— Как же получилось, что такой человек мог загипнотизировать всё население?

О.Б.: Вы про гипноз правильно сказали. Но я не думаю, что это был сеанс гипноза. Это был сеанс парализующего ужаса. Мерой всему была смерть. Любому противостоянию, любому возражению — это было самое простое. Инквизиция в средневековье закончила тем, что отрубила Копернику голову, и наука остановилась. Нечто подобное произошло с Россией, когда извели всю интеллигенцию. В годы моей юности слово «интеллигент» считалось нецензурным словом. Я даже не знал, как оно пишется. И такое отношение складывалось в отношении русских интеллигентов, которые служили примером для всего мира. Гуманистической просвещённостью русского интеллигента была овеяна вся страна.

Мы иногда ругаем Павла I, а ведь он был инициатором создания приходских школ. Он понимал, что в России надо поднимать уровень грамотности, уровень коммуникации, а это можно сделать только через образование. Теперь все позабыли, что именно он эту идею реализовал, и считаем её достоянием коммунистов.

— Олег Тимофеевич, Вы говорите, что сейчас в первую очередь необходимо решать не только экономические, но и духовно-мировоззренческие проблемы, связанные с коммунистическим прошлым. Что мешало решить их, уж сколько лет живём без Сталина и Ленина?

О.Б.: Да, но остались «зюгановы», «прохановы» — их и слушают, ибо нет другого выбора. В октябре был у меня человек из Донбасса. Этакий местечковый махновец. Он себя православным называет, при этом призывает всё крушить, ломать и твердит: «мы всех силой оружия погоним на третью мировую войну». Что характерно, марксизм никогда не прививал интеллигентность людям. Поэтому православная философия коммунистами была сломлена мгновенно.

Я вырос в православной среде, где все оказывали помощь ближнему. У казаков, например, была такая заповедь: голодного накорми, разутого обуй, а голого одень. Уже после войны, когда огромная масса людей была в состоянии великого перемещения, кто-то со своего места выехал, кто-то нагрешил и в бега пустился, бывало, постучится кто-то к тебе ночью в окошко, и человека пускали в дом передохнуть.

Мы ещё не осознали, в чём ужас революционного переворота, который от лица народа поднимал хама наверх. Я не против народа, я сам родом оттуда. Но народ состоит из социальных слоёв. Тот слой, который находится в самом низу, он либо вечно недоволен, либо вечно враждебен, либо вечно деструктивен. Это не он виноват, а виновата система, которая обрекает огромное количество людей на такое прозябание.

Сталин, будучи представителем низшего слоя населения и занимавшийся, по существу, разбоем, не мог воспринять никаких других форм решения проблем, как отнять и поделить. Ленин называл его «чудесным грузином» за то, что Сталин грабил банки и снабжал его деньгами. Человек с таким ремеслом ненавидел всех, у кого хоть что-то было.

Приехал он в 1928 году в Сибирь по заданию партии забрать хлеб у населения. И тут какой-то шутник возьми да и скажи: «Кацо, мы тебе дадим хлебушка, только ты спляши нам». Сталин не был тем человеком, который прощал такие шутки. Потом он этим крестьянам показал, какой он Кацо. Крестьянство было объявлено враждебным классом, который заслуживал только одного — насильственного, принудительного, иррационального труда по рытью каналов.

Всё крестьянство было практически уничтожено и до сих пор не восстановлено. Китайская мудрость гласит: «стыдно жить богатым в бедной стране, но ещё стыднее жить бедным в богатой стране». Мы же можем жить в богатой стране бедно, потому что у людей нет стимула, и поэтому снова возможна революция.

— Но в 1991 году у нас случилась перестройка, разве мы тогда не вышли из западни?

О.Б.: В 1991 году мы из предбанника попали в самый ад, потому что снова проявили себя в том же революционном варианте. Того же Бориса Николаевича Ельцина, кем бы он там ни был, сразу облепили Березовские, Абрамовичи, стали втягивать в делёжку — раздавать собственность, разбирать её, расхватывать. При нашем молчаливом согласии, государственную собственность на наших глаза разворовали, растащили и распределили между «дружками», «семьёй», ближайшим окружением президента. Произошёл «чёрный» передел. Всегда один и тот же путь — революцию начинают непримиримые, плодами пользуются непричастные. Вот почему любая революция – это лукавство.

— Есть ли у страны альтернативный путь развития?

О.Б.: Не нужно делать новую революцию, нужна просто планомерная, целенаправленная и абсолютно объективная эволюция всех этих процессов. Это всё доступно и вполне реально. У меня есть идея, как это сделать, я её и в книге изложил.

Юг России, это самый плодородный, зерновой и животноводческий, самый благодатный пояс нашей страны. Потому что, всё остальное — лес, тайга и тундра, а это 14 миллионов квадратных километров, что по плотности населения составляет примерно 10 человек на кв.км. А в некоторых местах один человек на 30 кв.км.

Для того чтобы нам сегодня уцелеть, удержаться в своих границах и реализовать все планы, нужно проложить пояс пространства тысячекилометровой ширины между Чёрным и Японским морем, и начать его развивать.

Потому что на южной границе у нас расположены 17 стран: Китай, Япония, Корея, Индия, Афганистан, Турция, постсоветские страны. Все они засушливые, все страдают от жажды, значит, не могут выживать за счёт сельского хозяйства. Нам надо научиться продавать воду. Не нефть высасывать, а воду, которая не иссякает, и которая нужна каждому.

Мы страдаем от наводнений, роем канавы, чтобы отвести воду, которая затем уходит в песок. А американцы в Калифорнии превратили пустыню в цветущий сад. Они на глубине 60 см обвязали пустыню водопроводными трубами и под каждый корень поставили капельницу. Нечто подобное я видел в Южной Африке и в Сахаре в 70-е годы. Приехал, смотрю, магазины полные, а у нас страшный дефицит продуктов. Спрашиваю, откуда у вас всё это, отвечают, мы сами производим. Под каждым деревом манго — капельница. Не надо никуда ходить, просить. Дальше, я увидел сельскохозяйственные предприятия, где рабочие-ветеринары работают в скафандрах с разовыми шприцами. Это было 45 лет назад, два поколения людей, а мы всё стоим на том же месте.

— Вы хотите сказать, что к власти снова пришли люди, которые совершенно не умеют хозяйствовать?

О.Б.: Естественно, потому что им нечему и не у кого научиться. И потом, если человек не был хозяином, он руководить не может. Это всё от лукавого. Экономика чрезвычайно капризная сфера. Беда наша в том, что все мы некомпетентны, всё окружение нашего президента это просто выскочки. Он Кудрина назвал бухгалтером, и это единственного человека в стране, который имеет хоть какое-то представление об экономике! Что тогда говорить про остальных, которые просто не понимают о чём идёт речь. И эти люди наверху планируют, прогнозируют, делают какие-то заявления.

— Это же понятно, зачем руководителю некомпетентное окружение – чтобы скрыть свою безграмотность.

О.Б.: Да, нашей стране не нужны были компетентные люди. Нашей стране нужны держиморды, которые обеспечивают бесконечное пребывание руководителя у власти. Вся наша история в этом заключается, другой нет, и быть не может. Почему? Потому что, нас погубил соблазн в 1917 году. Повсюду война, смерть, неудачи, и вдруг такой клич бросили: землю крестьянам, заводы рабочим, власть советам! — Побежали! Ведь фронт-то бросили. Как очень тонко подмечено Алексеем Толстым: «Демобилизация плугом прошла через Россию».

— Почему вопрос собственности настолько важен для решения экономических проблем?

О.Б.: Собственность — это такой фактор, который практически руководит миром. Потому что все формы рационального сотрудничества в человеческом обществе зависят от экономики, от собственности, от того у кого она, и как она работает (эффективно, не эффективно). Можно сказать, что это движущая основа жизни общества. Даже при матушке Екатерине, при всей её властности, она очень трепетно считалась с собственностью. Потому что, собственность — это институт, который существовал до неё, и будет существовать после. Даже древние, античные цари не могли пренебрегать этим институтом.

В сфере реальной, современной жизни, собственность — это единственный стимул у человека совершенствовать сферу производства, сферу бизнеса, будь то обмен или сотрудничество.

А человек, который ходил «под палкой» или строем на работу, никогда не станет созидателем. Мне отец как-то говорит, знаешь, Сталин — выдающийся экономист. В том смысле, что он весь хлеб собрал, амбар закрыл, ключи на пояс повесил, и спрашивает, есть которые против? (смеётся) И никто не нашёлся, потому и хлеба ни у кого не осталось. За «спрятанный от народа хлеб» расстреливали на месте, а за критику власти можно было по ст.58 надолго отбыть в места «не столь отдалённые».

Сколько бы мы ни ходили по ложному пути, а вернулись на неправильный путь. Без зазрения совести расхватали государственную собственность, приличным стало быть миллионером, миллиардером, воровать народное добро. Всё те же люди, которые вчера комиссарили. Для них это просто.

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА