Выдержки из исторической хроники С.А. Месяца, часть 3

Комментарий 3

РАЗОБЛАЧЕНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ

Вся деятельность Коммунистической партии была основана на теории марксизма-ленинизма. Как утверждали коммунисты, Маркс первый открыл законы развития человеческого общества, доказал, что не только в естественных науках, но и в истории есть объективные закономерности, которые не зависят от воли людей. Конечно, они происходят не так однозначно, как в математике, физике или химии, а проявляются в виде определенных тенденций. И человек может только умело использовать тот или иной закон общественного развития, но он не в состоянии распоряжаться историей по своему усмотрению, вопреки ее объективным законам. Не конкретные личности определяют судьбу того или иного строя, а его экономическая основа. Кстати, автор данных строк убежден, что здесь Маркс был прав и законы развития общества действительно существуют.

Человечество всегда мечтало о коммунизме (достаточно вспомнить об утопических социалистах), но, как нас учили, именно Маркс впервые под эти мечты научную базу. Однако сегодняшние коммунисты забыли об этом «величайшем открытии Маркса». В гибели социализма и распаде Советского Союза они винят Хрущева, Горбачева, Ельцина. Но это же наивно с точки зрения марксизма! Подобные представления были характерны для домарксистских учений, Маркс, Энгельс и Ленин всегда с ними боролись. Современные «марксисты» снова вырвали из-под коммунизма его научную основу, возвращаются к наивным, донаучным представлениям древнего времени, которые, скажем, гибель рабовладельческого строя объясняли не его экономической бесперспективностью, а деятельностью тех или иных правителей, причину войны видели не в каких-то социально-экономических условиях, а в том, что «король встал с левой ноги» и т.п. Мы все знаем, что поводом к началу первой мировой войны послужило убийство в Сараево наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда. Но никто не станет утверждать, что если бы 28 июня 1914 не раздался роковой выстрел (или стрелки промахнулись бы), то одна из самых страшных войн в истории человечества не произошла. Ясно, что к тому времени полностью созрели политические и экономические причины войны, и если бы выстрела не было, то нашелся бы другой повод для ее начала. Так считает настоящий марксист.

Но нынешние «марксисты» фактически считают, что советская история – цепь непредсказуемых случайностей, никак не объяснимых с точки зрения экономической основы социализма. Этим они только вносят хаос и мрак в свою науку. Вместо того, чтобы проанализировать слабые места коммунистической идеологии, сегодняшние большевики лишь проклинают своих же негодных руководителей, которые не смогли как следует воспользоваться мудрым учением, испортили все прекрасные замыслы. Представьте себе мастера, который рекламирует свои изделия, подчеркивая их прочность и долговечность. Однако созданные им вещи ломаются в руках людей. И мастер начинает ругать их за неосторожность, но по-прежнему остается уверенным в качестве своей работы, не желает и слышать о том, чтобы проанализировать причины поломок, выявить слабые места изделий, как-то постараться их усовершенствовать.

Пытаясь защитить марксизм, большевики лишь дискредитируют его, невольно объявляя «бессмертное» учение бессильным объяснить сегодняшние общественные явления, беззащитным перед произволом руководителей, которые, оказывается, могут крутить марксизмом как захотят.

Что бы ни говорили сегодняшние марксисты, их теория оказалась неспособной предсказать кризис, материалистически объяснить, почему в разгар строительства коммунизма, когда социализм победил «полностью и окончательно», здание будущего счастливого общества неожиданно рухнуло.

Что бы вы сказали о геологе, который, создав новую теорию строения и движения земной коры, не включил бы в нее раздел о землетрясениях? Да, эти явления природы возникают неожиданно, но тем не менее ученый должен понимать их причины, объяснить механизм, предсказать последствия. Грош цена геологу, если он не предвидит возможности землетрясений. Грош цена такой общественной науке, которая исключает из рассмотрения кризисы только потому, что ей не хочется о них говорить. Даже если кризис не был неизбежным, все равно марксисты обязаны были его предвидеть – пусть не в качестве неминуемого конца социализма, но хотя бы как один из реальных вариантов развития. В результате того, что мы исповедовали столь недальновидную теорию, в итоге мы оказались беззащитными перед кризисом, потеряли ориентиры, надежду на будущее, совершенно не представляем, что нас ждет и когда наступит улучшение.

Может быть, не следует винить Маркса и Ленина, не могли они предвидеть на столько лет вперед. Но если их учение не имеет отношения к сегодняшнему времени, непонятно, почему нынешние коммунисты так почитают столь устаревшую теорию, почему Маркс и Ленин по-прежнему являются их кумирами. Неужели классики марксизма – лишь идолы, которым нужно фанатично поклоняться, не вдумываясь в смысл их учения?

Как-то я спорил я с одним защитником советского строя. Воспитанный на «Кратком курсе», он преклонялся перед Лениным, а Троцкого и Бухарина считал ревизионистами марксистского учения и злейшими врагами социализма, в гибели советского строя винил Горбачева и Ельцина. Я спросил у него: «А как же открытые Марксом и Энгельсом законы развития общества, которые требуют искать причину всех явлений в социально-экономических условиях, а не в деятельности отдельных лиц? Может быть, социализм оказался никуда не годным экономическим строем?» Мой оппонент замялся и ответил: «Законы Маркса при социализме не действовали». Увы, защитник социализма совершил ту же ошибку, которую в свое время сделали так ненавидимые им Троцкий и Бухарин – пытался ревизовать марксистское учение, доказывая, что оно неприменимо к той или иной ситуации. Куда же делась «всесильность» марксизма, универсальность законов, открытых Марксом?

Хотя я считаю себя антикоммунистом, но, честное слово, я больше многих коммунистов уважаю созданную Марксом и Энгельсом теорию, ибо все же вижу в ней рациональное зерно – учение о роли экономического базиса, вполне приложимое и к нынешнему времени (вопреки мнению лиц, называющих себя ленинцами). Социализм, как и рабовладельческий строй или феодализм, погиб из-за своей экономической несостоятельности, а не из-за деятельности каких-то «нехороших» лиц. Только так сказал бы сейчас Карл Маркс, если бы неожиданно воскрес. Ибо учение о роли экономического базиса – краеугольный камень марксистской теории. «Защитники» социализма отрицают единственно верное, что есть в их теории.

Коммунисты всегда утверждали, что их учение основано на материализме. Но теперь они оперируют лишь аргументами о благородстве коммунистической идеи. Аргумент бесспорный, но не материалистический, а идеалистический – на уровне утопического социализма Сен-Симона, Фурье, Оуэна. Маркс превратил социализм из утопии в науку, современные же «марксисты» превращают его из науки в утопию.

Не за то я порицаю коммунистов, что они поклоняются марксизму-ленинизму, а за то, что они отошли от этой теории, предали ее, лишь только перестала быть для них удобной. Это относится даже к наиболее ортодоксальным большевикам типа Нины Андреевой, ибо и они видят причину гибели общественной формации в конкретных руководителях – «ревизионистах и предателях», но не в экономической основе, как учили классики марксизма. Зачем же лицемерно поклоняться теории, отрицая ее основополагающие положения?

Древнегреческий астроном Птолемей создал геоцентрическую систему мира, согласно которой в центре Вселенной находится Земля, а Солнце обращается вокруг нее. В XVI веке Коперник разработал гелиоцентрическую систему, в соответствии  с которой Земля обращается вокруг Солнца. Представьте себе человека, называющего себя последователем Коперника, но при этом наивно считающего, что Солнце ходит вокруг Земли, поскольку видно именно движение Солнца, а не Земли. «Посмотрите же сами, Земля под нашими ногами неподвижна, иначе мы бы свалились с нее, Солнце же восходит на востоке, в течение дня перемещается по небу, а заходит на западе». Да, это очевидно, но зачем же ты тогда говоришь, что поклоняешься Копернику, а учение Птолемея называешь «антинаучным»? Мыслишь-то ты по Птолемею, а не по Копернику! За кажущимся движением Солнца ты не сумел разглядеть истинного движения Земли. Большевиков можно сравнить по уровню мышления с этим человеком. Видя деятельность руководителей социалистического государства, они так и не смогли разглядеть за ней общих, объективных, не зависящих от воли людей закономерностей развития социалистического строя, которые привели к его падению. Поклоняясь Марксу, большевики исповедуют идеалистические взгляды на историю, которые Маркс полтора века назад отправил на свалку.

Уже после гибели социализма один старый коммунист убеждал меня, что социалистическая экономике сильнее и жизнеспособнее капиталистической. Но он не объяснил, почему же капиталистическая процветает до сих пор (несмотря на все кризисы «загнивающего» капитализма), а социалистическая рухнула без всякой видимой причины (войны, засухи и т.п.). Конечно, во всем оказались виноваты «вредители», сделавшие все, чтобы разрушить нашу экономику.

Сторонники социалистической ориентации убеждают всех, что у нас просто была построена извращенная модель социализма, поэтому имели место репрессии и другие «отклонения», а если мы построим «социализм с человеческим лицом», то все будет хорошо. Но, оказывается, репрессии все же неизбежны, ибо для того, чтобы сделать социалистическую экономику жизнеспособной, надо просто, как следует из слов коммуниста, устранить всех «вредителей». А ведь коммунист тот был умеренных взглядов, отнюдь не сталинист.

Потому и продержался социализм три четверти века, что стоял на устранении «вредителей», «диверсантов», инакомыслящих – короче, всех, кто мешал двигаться к светлому будущему. Именно потому, что социализм не имел экономической перспективы, он стоял на политическом принуждении, на тех вещах, которые позже были объявлены «отклонениями» и «извращениями». Как только «отклонения» исчезли, социализм рухнул, ибо лишился фундамента. Так что этот строй невозможен без «извращений», это его опора и двигатель.

Социализм оказался в чем-то подобным рабовладельческому строю: он держался на принудительном труде. Сталинские лагеря были не просто местом наказания, они были еще и крупными предприятиями, выпускающими ту или иную продукцию. Беломорско-Балтийский канал построен руками заключенных. В советское время об этом не говорили, наоборот, изображали стройку как огромную трудовую победу советского народа. А если бы какой-нибудь комсомолец-энтузиаст возмечтал бы поехать на «стройку социализма», чтобы внести в нее свой личный вклад? Впрочем, сделать это было бы нетрудно: достаточно было рассказать анекдот о Сталине.

Одно из главных заблуждений, выработанных социалистической идеологией, – это то, что государственная власть может и обязана влиять абсолютно на все стороны жизни, в том числе на экономические отношения. Стало модным обвинять во всех нынешних трудностях правительство и президента, возлагать на них непосредственную ответственность за высокие цены, низкий уровень жизни тех или иных категорий населения. Претензии высказывают и люди, в свое время считавшиеся диссидентами. Даже у тех, кто стоял в оппозиции к социализму, немало претерпел от прежнего строя, осталась, по существу, та же всем нам родная социалистическая психология. Именно она, много лет кормя всех несбыточными обещаниями, учила надеяться только на партию и правительство, ждать от них подачек.

Социалистическая экономика, как известно, была основана на планировании. На съездах партии и сессиях Верховного совета принимались пятилетние или семилетние планы развития народного хозяйства, где предусматривалось все до мелочей: какие товары выпускать, сколько, куда их направлять и т.д. Но именно такая жесткая регламентация экономики все время приводила к сбоям. В конце концов в магазинах не стало мяса, колбасы, самых элементарных бытовых товаров. Выпускались совсем не те книги, которые были нужны советскому читателю. Невозможно было купить собрание сочинений Пушкина или Тургенева, только раз в несколько лет объявлялась подписка. Зато книжные полки в магазинах были заполнены никому не нужной литературой, не пользовавшейся спросом. Расцветала спекуляция дефицитными товарами, многие вещи можно было купить только «по блату» (по знакомству). Получалось, что спекулянты лучше работников Госплана знали, что нужно советскому человеку, и организовали более эффективную торговлю, чем это сделали государственные мужи.

Труднее всего нам сейчас понять, что не все в обществе поддается непосредственному управлению и регулированию. Некоторые процессы текут удачнее всего, если ими никто не распоряжается. Сама эта мысль покажется дикой: разве можно что-либо оставить без надзора и руководства? Мы так привыкли к тотальному вмешательству государства во все стороны жизни, что не можем представить себе иную картину.

Позвольте сделать медицинское сравнение. Как известно, поджелудочная железа вырабатывает инсулин – гормон, регулирующий содержание сахара в крови. Представьте себе такую ситуацию. Какой-то умник решит: нехорошо, что эта железа функционирует без участия сознания. Нельзя ли нам самим рассчитывать, сколько инсулина необходимо организму в данный момент? Наука ведь изучила деятельность поджелудочной железы! Казалось бы, чего проще: делай вовремя уколы – и все проблемы решены. И он, выведя из строя железу, начнет периодически вводить инсулин. Улучшится ли работа организма? Нет, это приведет только к страданиям. Конечно, можно совершенствовать расчеты, ежеминутно брать кровь на анализ, чтобы постоянно знать потребность организма в инсулине. Но это повлечет лишь дополнительные мучения. Судьба больных сахарным диабетом – тому подтверждение. У них как раз плохо действует поджелудочная железа. Хотя им искусственно вводится инсулин, это дает лишь относительное улучшение. Никакие самые точные, своевременные, научно достоверные расчеты не смогут заменить естественных механизмов здорового человеческого тела, которые сами определяют, сколько и когда нужно выбросить инсулина в кровь.

Социалистическая экономика и представляла собой организм, из которого выключены естественные источники его функционирования, и заменены кем-то придуманной теорией. Как бы адекватно ни отражала эта теория действительность, никакой самый совершенный, гибкий, основанный на научных расчетах план не может сделать то, что делают рынок и свободные цены, – своевременно учесть спрос населения, выпустить достаточное число товаров, поскорее продать их. Конечно, контроль со стороны государства необходим, но только в тех случаях, когда естественные экономические процессы по каким-то причинам нарушаются («организм заболевает»), происходят побочные нежелательные явления, связанные, например, с уголовщиной. Однако и в этих случаях воздействие властей должно быть направлено не столько на сами нарушения, сколько на их причины (не сбивать температуру и не устранять кашель нужно у больного человека, хотя это тоже делается, а искать причину заболевания и пытаться ее ликвидировать). Если же все процессы текут нормально, в каких-то определенных (не слишком тесных) рамках, деятельность правительства может быть минимальной и незаметной (прием витаминов, зарядка, если уж мы прибегаем к медицинским сравнениям). Как бы мы ни уважали медицину и врачей, но все-таки лучше обходиться без них.

Власти в идеале не должны вмешиваться в экономику не только потому, что этим нарушаются естественные процессы, а еще и потому, что административное воздействие часто приводит к прямо противоположным результатам. Здесь нам приходится преодолевать еще один предрассудок: именно, что принятые меры всегда дадут желаемый эффект, если проводить их достаточно настойчиво. Приведу теперь сравнение из космонавтики. Представьте себе космический корабль, обращающийся по орбите вокруг Земли со скоростью, скажем, 14 оборотов в сутки. Мы хотим ускорить его движение, чтобы он совершал в сутки 15 оборотов. Что нужно сделать? Ускорить или затормозить корабль? Здравый смысл подсказывает естественный и единственный ответ: конечно, ускорить! Но парадокс в том, что корабль необходимо… затормозить. Тогда он перейдет на орбиту, более близкую к земле, и по законам небесной механики начнет обращаться быстрее. А если его ускорить, — то он просто уйдет от Земли, и здесь непреложные законы Кеплера заставят корабль замедлить свое движение. Законы механики, увы, человек не может изменить при всем своем желании и энтузиазме, это прерогатива Бога.

Так что очевидные, основанные на обыденном мышлении решения вопросов далеко не всегда оказываются правильными. Это относится к экономике в гораздо большей степени, чем к космонавтике, ибо здесь действуют значительно более сложные и неоднозначные законы, и тем паче нельзя рассуждать здесь лишь на основе примитивного здравого смысла.

В годы советской власти чуть ли не ежемесячно принимались постановления Центрального комитета и Совета министров, которые требовали что-то ускорить, повысить эффективность чего-либо и т.д. Хорошие, правильные планы. Но дело кончалось тем, что все замедлялось, эффективность падала и т.д. Советская промышленность и сельское хозяйство игнорировали объективные законы экономического развития, руководители пытались командными методами решить все проблемы. Одним словом, сложился дилетантский подход к экономике. Строя грандиозные планы, намечая меры по подъему народного хозяйства, никто не утруждал себя мыслью: а что будет потом? Все ли пойдет по придуманной схеме? Единственным доказательством правильности планов служило благородство замыслов.

Представьте себе, что в центре управления полетом сидят люди, регулирующие движение космических объектов не путем научных расчетов, а на основе обыденного мышления, здравого смысла: понадобилось увеличить число оборотов – ускорим корабль! Можно ли тогда надеяться на серьезное развитие космонавтики? Нет, она никогда не достигла бы своих целей, постоянно происходили бы катастрофы, гибли бы люди (они подчас погибают даже и тогда, когда, казалось бы, все рассчитано до мелочей…).

Советские экономисты и политики представляли собой «ученых» именно такого уровня, то есть дилетантов. Все проблемы они решали лишь на основе здравого смысла, хотя подчас действительно исходили из заботы о благе народа. Настоящая наука достигла многих высот познания, сделала невозможное – проникла в космос, поняла строение атомного ядра, разгадала генетический код человека, разведала прошлое Земли, прочитала древние письмена. Но, увы, когда речь шла о процессах в жизни общества, советская наука была бессильна что-либо предсказать и сделать. И не потому, что это абсолютно неизведанная область. А потому, что здесь политики, экономисты и ученые боялись уйти от догм, от наивных представлений, пусть и благородных по существу. Их мозг был затуманен коммунистической идеологией.

С. А. Месяц, г. Красноярск, 2005 год

продолжение следует