Заплатил налоги — можешь спать спокойно?

The Epoch Times12.11.2005 Обновлено: 06.09.2021 13:37

Недавно была свидетельницей одной очень необычной беседы. На ленинградском вокзале в зале ожидания бабушка с коробкой шоколада обходила пассажиров и предлагала свой товар. Одна девушка купила шоколадку, и в ответ протянула старушке желтенький буклетик, который та взяла в руки, и запричитала: «Ой, доченька, спасибо, ой какие хорошие тут написаны слова «Истина, Доброта, Терпение». Ведь это именно то, что мне нужно, мне этих слов всю жизнь так не хватало! Я ведь, доченька, столько всего натерпелась!». И бабушка присела на соседнюю скамеечку к девушке и начала рассказывать: «Я большую часть жизни прожила при коммунистах, так что нахлебалась от них … Ох, какие же они звери. Маленькой девочкой на всю жизнь запомнила, как чуть не расстреляли моего отца. Ввалились к нам домой несколько настоящих бандитского вида головорезов и кричат: «Давай, мужик, плати налоги!» «Какие налоги?» — спрашивает отец. «Ты что не знаешь, что в нашем государстве все должны платить налоги на содержание государства!» «Ребята, да у меня семеро маленьких детей чуть с голоду не умирают, а вы еще говорите про налоги, а с чего их платить-то?». «Да пусть твои дети сдохнут, а налоги ты нам все равно заплатишь!» «Да лучше вы сами сдохните, чем мои дети!» Все онемели от страха, потому что поняли, что сейчас отца заберут и расстреляют. И в это время случилось совершенно непредвиденное. Тогда у простых женщин практически не было нижнего белья, и вдруг моя мама от страха обделалась, и все это оказалось прямо под ней. Дюжие молодцы скривили рты, зажали носы и удалились. А мы все вздохнули, потому что поняли, что мамина «медвежья болезнь» спасла нас всех от неизбежной смерти. Потому что если бы расстреляли единственного кормильца семьи — отца, то вряд ли выжил бы кто-нибудь из нас малых детишек».

Этот очень простой и бесхитростный рассказ старой женщины тронул меня до глубины души, и я глубоко задумалась над тем, что ведь именно так начиналась строиться система налогообложения нашего государства в 1917 году. И сегодняшние многие беды и искривления в принципах налогообложения в нашей стране имеют очень глубокие корни, которые тянутся аж к 17 революционному году.

С чего же началась в большевистской России организация системы сбора налогов? Началось все с организации ЧК (Чрезвычайной комиссии), которая была наделена неограниченными полномочиями и снабжала большевистское правительство необходимыми финансами. Руководство этим страшным ведомством взял на себя Дзержинский.

Из книги Альфреда Мартиновича Мирека «Красный Мираж»: «Феликс Эдмундович Дзержинский — внук рав­вина Иосифа из польского местечка Дзержиново. Его отец Руфин перед свадьбой с дворянкой Еленой Янушевской принял католичество и стал Эдмундом

….

Феликс накапливал свою ненависть в основном в Варшав­ском централе, где его содержали, и не раз, за мно­гие неблаговидные поступки против русского само­державия. Все, что не удалось осуществить, обду­мывалось им в камерах, на нарах и на прогулках в тюремных двориках. И вот, наконец, мечты вдруг ста­ли обретать реальные очертания. В силу своих зна­ний, жизненного опыта и навыков, которые стали для него профессиональными, он 20 декабря 1918 года организовал и возглавил одно из ленинских ново­введений — ЧК. «Чрезвычайная комиссия» — под этим непонятным, скромным, мирным названием скрывался государственно-партийный бандитизм. Массовые расстрелы стали проводится ежедневно. В «Еженедельнике ЧК» Ленин писал: «Пора, пока не поздно, провести самый беспощадный, строго организованный массовый террор, …». В задачу чекистов входило: отнимать, грабить, обирать, арестовывать и сажать без суда и след­ствия. Это был основной способ пополнения партийной и государственной казны.

Да и своего кармана тоже: многие ценности не доходили до складов. Например, второй бандитский налет ЧК на храм Христа Спасителя не был зафиксирован ни в каких актах, и все награбленное бесследно исчезло. А уж что говорить о бесчисленных обысках, экспроприациях у кустарей, часовщиков, ювелиров, купцов при налетах на их квартиры, мастерские и магазины, – тут при составлении описей и актов, конечно, всегда что-нибудь не упомнишь.

Работа была не пыльная, героическая (с наганом в кармане), к тому же очень азартная, насыщенная безрассудной партийной преданностью. А потому соискателей на должности всех уровней, с сильным классовым чутьем и босяцким прошлым, находилось множество – и в центре, и на периферии. Подбор кадров делался с учетом указаний и рассуждений из жизненного опыта вождя. «Мерзавец хорош тем, что бесплатно и с особым усердием удовлетворяет свои садистские инстинкты, работая на революционный процесс. Это многого стоит». Под покровительством новой, Советской власти грабить, отнимать нажитое другими было сплошное удовольствие, к тому же высоко ценившееся, поощряемое, награждаемое. В общем, казна пополнялась. Страх перед новой опричниной возрастал. Главный чекист процветал, совершенствуя большевистскую систему произвола и безнаказанности.                                         

Здесь было бы несправедливо не упомянуть и другого очень способного сотоварища Дзержинского–Урицкого. Моисей Соломонович Урицкий родился в хорошо обеспеченной, а точнее, богатой семье. А потому на его воспитание и образование денег не жалели. Окончив гимназию, он уехал продолжать учебу в Киевский университет. Тут, в черте оседлости, он воочию познал всю тошнотворную «прелесть» погромов и унижения евреев. За организацию тайной типографии в Бердичеве его арестовали (1897), и с той поры тюрьмами и ссылками воспитывали в нем ненависть к царизму. В революцию 1905 года он отвел душу в Петербурге. Опять был арестован. После освобождения эмигрировал во Францию. Хорошо знал французский (правда, не так, как Троцкий), печатался в парижской газете «Наше слово». Вернулся в Петроград в 1917. Юридическое образование, кругозор, особенно киевские впечатления от жестоких погромов, а также обкатки в царских тюрьмах и ссылках позволили ему в 1917 году сразу занять пост комиссара ВЧК Петрограда. Но революционной деятельности мешали парижский дух, дефицит хамства, уголовной хватки и осторожности. И его убили. Убийство Урицкого, как убеждены, были многие, являлось убийством двух зайцев. Убрали трудного оппонента Ленина, Дзержинского и других; и заодно развязали страшный «красный террор». Большевики, конечно, отмахнулись от убийства, и, чтобы кто чего не подумал плохого, назвали Дворцовую площадь площадью Урицкого».

Но, к сожалению, и по сей день портреты кровавого преступника и убийцы Дзержинского весят в кабинетах государственных правоохранительных и налоговых органов, а работники этих ведомств с гордостью называют себя чекистами и дзержинцами.

Ведь никому же в голову в Германии не придет мысль повесить портрет Гитлера. Как минимум, это просто сочтут неприличным и неуважительным по отношению к обществу и государству, пострадавшему от рук военного преступника.

Абсурд всего происходящего иногда доходил до курьезов. Запечатлен историей случай, когда пострадал сам Ленин от действующих в это время принципов взимания налогов.

Из книги Альфреда Мартиновича Мирека «Красный Мираж»: «А пока Ильич тешил свое самолюбие мелкими результатами захвата власти. В частности, ездил на присвоенном «Роллс-ройсе» царя, о котором не мог даже мечтать. Но и тут не обошлось без курьезов. Группа воинствующих матросов-революционеров однажды остановила машину, высадила Ленина и Крупскую и решила покататься, чтобы прочувствовать плоды завоеванной свободы. Ленин, испытав на себе результаты учения о свободе и равенстве, дошел пешком до кабинета и позвонил Дзержинскому об экспроприировании у него машины. Дзержинский поднял свою команду, и чекисты легко нашли машину по пьяному ору матросов. Оказавшиеся в ней герои с достоинством заявили: «Хватит уже всяким там недорезанным буржуям, эксплуататорам народа, раскатывать с бабами. Теперь должны ездить мы, пролетариат! За то и боролись!» Машину отобрали, а их, убежденных ленинцев-социалистов, отпустили. Ильич же еще более обозлился на народ, с которым столкнулся вдруг нос к носу».

Моя подруга, которая проходила повышение квалификации на курсах в Санкт-Петербургском университете экономики и финансов им. Н. А. Вознесенского, рассказывала некоторые факты, услышанные на курсах. В университете, славившимся своим сильным кадровым составом, очень много было старых преподавателей, которые хранили в своей памяти многие интересные исторические подробности. Например, что практика несоответствия законодательств разных сфер и уровней сознательно закладывалась коммунистами еще на заре советской власти. Если человек всегда нарушает хоть какой-нибудь закон, то он всегда будет чувствовать себя виноватым и с него всегда есть, за что спросить, и всегда есть возможность воздействия на такого человека.  К месту придутся, наверное, воспоминания Николая Николаевича Каменского, который давал интервью журналистам газеты «Великая Эпоха». «А что делать, если заболел ребенок, ему нужно хоть меду или лимон купить. А где это взять? Только на рынке. И идешь на рынок и покупаешь, хотя знаешь, что нарушаешь закон, способствуешь спекуляции, как это тогда называлось. И тот, кто торгует лимонами, чувствует себя виноватым и боится, и тот, кто покупает лимоны, тоже чувствует себя виноватым и боится. Но и тот и другой вынуждены это делать, чтобы просто как-то выжить». 

Получается, что большевики так запутали наше Законодательство с 17 года, что до сих пор мы его не можем распутать. И по сей день наше Законодательство таково, что очень трудно что-то не нарушать, потому что разные Кодексы и разные законы противоречат подчас друг-другу. Соблюдая один, обязательно нарушаешь другой. Законодательство громоздко, постоянно меняется, не успеваешь подчас все отслеживать, не то, чтобы глубоко изучать. Да и само налоговое бремя таково, что вряд ли может стимулировать развитие честного бизнеса в России. При этом всегда ощущаешь себя неуверенно, понимая, что все равно где-то что-то мог не отследить, упустить и нечаянно нарушить. И пока все наши граждане, в том числе и те, кто пишут сегодняшние Законы, не очистят окончательно свои умы и души от глубоко въевшийся ржавчины коммунистических идей, представлений и принципов, которыми мы все и по сей день руководствуемся во всех своих повседневных делах, даже часто не замечая этого, не смогут до конца спать спокойно даже те российские граждане, кто заплатил все налоги. Потому что и по сей день, мы живем по принципу, что налоговый инспектор всегда прав, а мы хоть что-то, но нарушили. А правилен ли такой подход и принцип? Может его век, так же, как и век коммунизма, уже истек в России, и нам давно пора его выбросить на свалку истории и действительно спать спокойно, если мы честно живем, честно работаем и честно ведем свой бизнес?

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА