Терновый венец, пронзенный мечом. (часть первая)

The Epoch Times02.05.2005 Обновлено: 06.09.2021 13:37

В этом году, когда весь мир отмечает 60-летие со дня окончания Второй мировой войны, немногие помнят, что на 2005 год приходится и другая годовщина — 85 лет со дня окончания Гражданской войны в России. А ведь это событие не менее значительно по своему масштабу. Не будет, наверное, преувеличением сказать, что исход Гражданской войны оказался поворотным моментом истории не только для России, предопределив ход ее развития на долгие десятилетия, но и для всего мира.

70 лет нас приучали смотреть на события тех лет через красную призму. О белых генералах принято было говорить не иначе как о «контрреволюционерах», «реакционерах» и «золотопогонниках». Их заслуги перед старой Россией упорно замалчивались. Лишь в последние 10-15 лет, когда в нашей стране впервые были изданы мемуары белогвардейцев, появилась возможность увидеть гражданскую войну с другой стороны. Отношение к лидерам Белого движения претерпело значительное изменение, во многом в положительную сторону. Но и сегодня большинство россиян имеет смутные представления о лидерах Белой армии и мало знакомы с их биографиями, которые, надо заметить, иногда настолько ярки, что больше походят на рыцарские легенды, а не на истории реально живших людей.

В нескольких следующих статьях мы получим возможность проследить жизненные пути самых выдающихся вождей Белого движения, познакомиться с подробностями их дореволюционной службы и узнать, как жили, сражались и умирали белые генералы.

Сын казака, казак…
Так начиналась — речь.
— Родина. — Враг. — Мрак.
Всем головами лечь.
Бейте, попы, в набат.
— Нечего есть. — Честь.
— Не терять ни дня!
Должен солдат
Чистить коня…

«Корнилов» М. Цветаева (1917)

«Кому деньги дороже чести — тот оставь службу». Это изречение Петра I написал отец своему сыну, Лавру Георгиевичу Корнилову, на книге «Собрание писем старого офицера своему сыну». Понятие о чести русского офицера, привитое отцом, он сохранил на всю жизнь.

Биография одного из главных основателей Белого движения плохо вписывается в укоренившиеся представления о царских генералах, как о выходцах из состоятельных дворянских семей. Будущий генерал родился 18 августа 1870 года в небольшом городке Усть-Каменогорске (Казахстан) в станице Каркаралинской Омской губернии. Его отец, глава многодетной семьи, отслужив в казачьих войсках, получил младший офицерский чин хорунжего. Уйдя в отставку, он устроился писарем в волостной управе Семипалатинской области. Мать Лавра была простой казашкой из кочевого племени. Внешне сын пошел в нее: выдающиеся скулы, узкий разрез черных глаз. С малолетства познавал крестьянский труд, проявляя тягу к знаниям, окончил приходскую школу и много занимался самостоятельно. После приходской школы окончил с отличием Сибирский кадетский корпус в Омске и в 1889 году поступил в Михайловское артиллерийское училище, а три года спустя он отбыл служить в Туркестанскую артиллерийскую бригаду. Многие офицеры расценили бы этот поступок, как крах своей карьеры, но только не Корнилов.

В 1895 г. Лавр Георгиевич поступил в Академию Генштаба, которую окончил с малой серебряной медалью и досрочно получил капитанский чин. В свои 28 лет он свободно владел языками народов Туркестана, а также персидским, татарским, английским, французским, немецким и таджикским, на котором даже сочинял стихи. О его службе на границе Афганиста можно было бы написать не один приключенческий роман. Став военным разведчиком (1899-1904), капитан Корнилов иногда неожиданно исчезал из штаба, чтобы появиться в облике паломника-мусульманина или восточного купца на территориях Персии, Афганистана, Индии и тщательно изучить дороги, состояние местных ресурсов и военные объекты. Вместе с туркменом Эсеном он за шесть недель исколесил западную часть Китая. Они пробрались в запретные для европейцев уголки Кашкарии и составили «кроки» (чертежи, планы местности, выполняемые приемами глазомерной съемки) пограничных укреплений, карту китайского приграничья. Результатом «служебных командировок» стали не только ценные разведданные, но и научные работы по географии и этнографии: «Кашкария, или Восточный Туркестан», «Сведения, касающиеся стран, сопредельных с Туркестаном», в которые вошло много интересного материала, ставшего значительным научным вкладом в этнографию этих регионов.

Во время русско-японской войны подполковник Корнилов участвовал в сражениях под Сандепу и Мукденом, вывел из окружения три полка. Заслужил орден Святого Георгия 4-й степени, звание полковника и права потомственного дворянина. В 1907 — 1911 Корнилов был атташе в Китае, где, кстати, познакомился с молодым офицером Чан Кайши, будущим президентом Китайской республики. Правительства Франции, Германии, Англии, Японии и Китая, заинтересованные в развитии отношений с Корниловым, награждали его своими орденами.

По своей натуре Лавр Георгиевич был довольно вспыльчивым, честным и прямолинейным человеком. Корнилов, как отмечает Деникин в своих воспоминаниях, не умел и не любил говорить. Неподкупный характер Корнилова ярко проявился во время командования 2-ым отрядом Заамурского корпуса пограничной стражи (1911-1913), где он вскрыл должностные злоупотребления в хозяйственном управлении. Дело с трудом замяли, а «неудобного» генерала — майора перевели на остров Русский командовать 1-й бригадой 9-й Сибирской стрелковой дивизии.

Первую мировую войну Корнилов начал командиром 48-й дивизии. Действовавшая в составе Юго-Западного фронта, она быстро стяжала себе и второе название — «стальная». Известен случай, когда в ночь на 10 ноября 1914 года горстка добровольцев 148-го Измаильского полка, входившего в состав Корниловской дивизии, под руководством нашего героя яростной «суворовской» атакой, опрокинула в Карпатских горах два австрийских полка, взяв 1200 пленных и одного генерала. Последний, увидев уже поутру малочисленность русского отряда, воскликнул в сердцах: «Корнилов — не человек, а стихия!». В ноябре 1914 во главе 48-й пехотной дивизии Корнилов пробился в Венгрию, но, не получив поддержки, не смог добиться успеха и понес большие потери. Именно на полях Первой мировой произошла судьбоносная встреча Лавра Корнилова и Антона Деникина. Генерал Деникин, сражавшийся рядом с 48-й Стальной пехотной дивизией Корнилова, восхищался его личной храбростью, «которая страшно импонировала войскам и создавала ему среди них большую популярность, наконец, высокое соблюдение воинской этики в отношении соратников — свойство, против которого часто грешили многие начальники». Боевая деятельность Корнилова в Галиции в апреле 1915 завершилась разгромом его дивизии и взятием его самого в плен.

Однако героические действия 48-й в окружении спасли от разгрома всю 3-ю армию Юго-Западного фронта. Даже рядовые были награждены Георгиевскими крестами, а Корнилов получил орден Святого Георгия 3-й степени. О награде генерал не знал и считал плен позором. Прекрасные условия содержания и наличие денщика его не радовали, и после двух неудачных попыток ему удалось бежать из плена. Корнилов стал единственным из 60 плененных русских генералов, который сумел вырваться. Его портреты с орденом Святого Георгия заполняли первые полосы газет и журналов. Да, в царской армии попадание в плен, как таковой, за предательство не считалось, и человек, по возвращении из плена, мог получить заслуженную награду. Невольно вспоминаются судьбы русских военнопленных времен Второй мировой, объявленные Сталиным предателями, когда, выжившие в фашистских лагерях по возвращении домой, нередко попадали в лагеря уже советские…

Но вернемся к Корнилову. В сентябре 1916 г. генерал был отправлен на фронт во главе 25-го армейского корпуса. После февральской революции 1917 Корнилов был назначен командующим Петроградским военным округом и, по распоряжению Временного Правительства, вынужден был взять под арест в царском селе императрицу и пятерых ее детей. Затем, по собственному желанию, возвращен на фронт. 29 апреля 1917 г. назначен командующим 8-й армией. Печально знаменитый «Приказ № 1» Петроградского Совета, уравнявший в правах командный и рядовой состав, превратил армию в стадо митингующих и мародерствующих анархистов. Любой приказ командира стал восприниматься как происки контрреволюции. Добился временного успеха в период июльского наступления Русских армий Юго-Западного фронта. Позднее, 19 мая 1917 г., приказом по 8-й армии, генерал Корнилов разрешил формирование «1-го ударного отряда 8-й армии» — будущего Корниловского ударного полка под командованием капитана Неженцева (первая добровольческая часть Русской армии). Капитан Неженцев блестяще провел боевое крещение своего отряда 26 июня 1917 г., прорвав австрийские позиции под деревней Ямшицы, благодаря чему был взят Калущ. После Тарнопольского прорыва немцев и общего отступления Русских армий, удержавший фронт генерал Корнилов был произведен в генералы от инфантерии и, 7 июля 1917 г., назначен Главнокомандующим войсками Юго-Западного фронта, а 18 июля 1917 г. — Верховным Главнокомандующим Русской армии.

Как Верховный главнокомандующий, Лавр Георгиевич поставил перед Правительством ряд жестких требований: снова ввести смертную казнь на фронте и в тылу за нарушение воинской дисциплины и «изгнать из армии всякую политику, уничтожить право митингов». Временное Правительство оказалось недееспособным, и Корнилов решился на военный переворот. В диктаторы он не стремился и признался бывшему сокурснику по училищу Сидорину: «Власти я не ищу, но если тяжкий крест выпадет на мою долю, то что же делать». Он честно предупредил Керенского. Верховному главнокомандующему приказали сдать должность. Тот отказался и был объявлен мятежником. В телеграмме-воззвании от 27 августа 1917 года (главный документ тех дней) Корнилов писал: «Русские люди! Великая Родина наша умирает. Близок час ее кончины.

Вынужденный выступить открыто, я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное Правительство, под давлением большевистского большинства советов, действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и, одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на рижском побережье, убивает армию и потрясает страну внутри.

…Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Все, у кого бьется в груди русское сердце, все, кто верит в Бога, в храмы, молите Господа Бога о явлении величайшего чуда — спасении родной земли.

Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что лично мне ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ путем победы над врагом до учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад своей государственной жизни. Предать же Россию в руки ее исконного врага — германского племени и сделать русский народ рабами немцев — я не в силах. Я предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли. Русский народ, в твоих руках жизнь твоей Родины!»

Но вскоре Лавр Георгиевич осознал, что сил на переворот не хватит, и передал пост. Бывший Верховный и поддержавшие корниловский мятеж Деникин, Лукомский, Романовский и другие офицеры были арестованы и заключены в тюрьму в г. Быкове. Узники в пределах тюрьмы пользовались полной свободой передвижения. Корнилов оставался для всех Верховным, его приказы исполнялись и заключенными, и стражей. Охрану нес верный Корнилову Текинский полк, состоявший из туркменов и полроты георгиевцев, подверженных влиянию Советов. После большевистского переворота арестанты могли быть уничтожены без суда и следствия. 19 ноября 1917 года им удалось скрыться. Лавр Георгиевич ушел со своими беззаветно преданными текинцами. Добравшись до Новочеркасска под видом бедного старика-крестьянина Лариона Иванова, Корнилов вместе с М.В. Алексеевым и А.И. Деникиным формировал Добровольческую армию.

В январе 1918 г. под знамена Добровольческой армии собралось всего 3700 бойцов, из которых 2350 были офицерами. Донское казачество, уставшее от войны, не стремилось присоединиться к белому делу против большевиков. Оно надеялось на сохранение казачьих привилегий. Лавр Георгиевич принял решение идти на Кубань. 1-й Кубанский поход, названный Ледовым из-за перенесенных добровольцами трудностей, был, по сути, выходом к Советам. Он длился 80 дней. За это время добровольцы прошли 1200 километров, обогнули степную равнину Кубанской области, побывали в горных аулах Северного Кавказа, провели в жестоких боях 44 дня. Боеприпасы для боя добывали у красноармейцев. Деникин в «Очерках русской смуты» писал о Ледовом походе: «По привольным степям Дона и Кубани ходила Добровольческая армия — малая числом, оборванная, затравленная, окруженная — как символ гонимой России и русской государственности. На все необъятном просторе страны оставалось только одно место, где открыто развевался трехцветный флаг, — это ставка Корнилова».

Большевики, обеспокоенные появлением небольшой, но сплоченной, дисциплинированной Добровольческой армии, приняли решение уничтожить ее при переправе 5 марта 1918 г. .Сражаясь из последних сил, Корнилов сумел увести добровольцев в лесистые предгорья Кавказа, где к ним присоединились разрозненные отряды. Теперь в рядах белогвардейцев насчитывалось около 6000 человек. 28 марта 1918 г. начался штурм Екатеринодара. Корнилова не пугало то, что полки красноармейцев, находившиеся в городе, более чем втрое превосходили его армию. Белогвардейцы сумели захватить городское предместье, но полностью сломить сопротивление красных им не удалось. Потери белых были огромны при их малочисленности, но Корнилов все еще верил в успех и настаивал на продолжении штурма. Деникин в мемуарах приводит аргументы Корнилова: «Конечно, мы все можем при этом погибнуть. Но, по-моему, лучше погибнуть с честью. Отступление теперь тоже равносильно гибели: без снарядов и патронов будет медленная агония…»

Но штурм не состоялся. 31 марта 1918 г. шальной снаряд противника пробил стенку штаба. Корнилов был убит осколком в висок. «Он лежал на них беспомощно и недвижимо; с закрытыми глазами, с лицом, на котором как будто застыло выражение тяжелых последних дум и последней боли. Я наклонился к нему. Дыхание становилось все тише, тише и угасло. Сдерживая рыдание, я приник к холодеющей руке почившего вождя…», — писал с болью Деникин.

Корнилова похоронили, могилу сравняли с землей, предварительно сняв план погребения. Однако бесстрашному генералу не было суждено обрести покой на кубанской земле. Большевики случайно обнаружили могилу. Узнав Корнилова по погонам полного генерала, над его телом надругались. Труп был доставлен в Екатеринодар, с него сорвали одежду, пробовали повесить на дереве, но оборвалась веревка. Обезумевшая толпа изрубила тело на мелкие кусочки, которые сожгли, а прах развеяли по ветру. Все это происходило с ведома и при поддержке высших большевистских руководителей. При повторном занятии Кубани, белогвардейцы поставили скромный деревянный крест на месте, где погиб Корнилов. Рядом с ним приютился другой — над могилой жены Корнилова, пережившей своего мужа всего лишь на шесть месяцев. После ухода Добровольческой армии с Кубани, уже в 1920 г. большевики сорвали кресты и затоптали могилы.

«Безумные люди! — писал Деникин. — Огненными буквами записано в летописях имя ратоборца за поруганную русскую землю; его не вырвать грязными руками из памяти народной». Слова Деникина оказались пророческими. Спустя десятилетия, самый справедливый судья — Время все расставило на свои места и воскресило из небытия память о заслугах великого русского патриота — Лавра Георгиевича Корнилова.

Виктория Куликова (продолжение следует)

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА