О китайской угрозе России и её нейтрализации

The Epoch Times11.08.2015 Обновлено: 06.09.2021 14:23

О китайской угрозе России и её нейтрализации

К октябрьскому 2004 года визиту В.В. Путина в Китай, Союз военных китаеведов при Клубе Товарищей Военного института иностранных языков Красной Армии 05.10.04 в Москве провел слушания на тему «О китайской угрозе России и её нейтрализации к взаимному удовлетворению сторон».

В слушаниях приняли участие три поколения китаеведов: корифеи китаеведения старшего поколения, личный практический опыт которых приходится на 50-70 годы ХХ века; знатоки Китая среднего поколения, личный опыт которых покрывает период 70-90 годов; и молодые китаеведы, ныне действующие на службе и в бизнесе с Китаем.

Выпускники ВИИЯ КА поделившиеся опытом были представлены Военными Атташе в Пекине периода 60-70 годов Ивановым В.И. и Соловьевым В.И. Военным советником при маршале Лю Бочене Борозденко В.В. Профессором стратегии генерал-майором Сизовым В.Ю. Автором книги «Китайский прорыв и уроки для России» Девятовым А.П. А из молодых — председателем совета директоров АО «Евразия» Евдокимовым А.Л., другими офицерами кадра и запаса.

Экспертную оценку со стороны штатских китаеведов дали такие уникальные специалисты, мастерски владеющие кодами и символами иероглифических смыслов, как профессор Галенович Ю. М., собрание работ которого недавно издано в КНР для служебного пользования и Чрезвычайный и Полномочный Посланник Кудашев Р.Ш., переводивший сокровенные беседы Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая, Дэн Сяопина. Вопросы китайской угрозы для России были рассмотрены в историческом, логическом и культурологическом ракурсах. Получен следующий «Вердикт».

Почетный военный китаевед, имеющий 17-летний опыт пребывания в Китае и пожелавший остаться неизвестным, подчеркнул принцип, а именно: китайцы пишут иероглифами, отсюда символичность китайского мышления. В переговорном процессе эта национальная особенность проявляется в том, что намек, а иногда и умолчание несет больше смысла, чем сказанное прямо. Прямо же по существу китайцы, как правило, ничего и не говорят. Всё важное обычно завернуто в пуховое одеяло «китайских церемоний». А стратегическая дезинформация и стратегическая маскировка выступают главным видом обеспечения реализации китайских устремлений.

Начальник кафедры геополитики Военного Университета Репко С.И. обратил внимание на то, что вершиной военного искусства у китайцев выступает одоление противника без применения военной силы; война есть никогда не прекращающийся путь хитрости; а собственно одоление совершается не столько в военное время, сколько за десятки лет мирного строительства. Ныне же внешняя политика Китая подчинена тайной доктрине «три севера, четыре моря», принятой Военным Советом ЦК КПК в 1993 году.

Военные китаеведы отметили, что по этой зашифрованной от понимания иностранцев доктрине, занятый Китаем Центр по закону перемен к 2019 году одолеет «три севера в пределах четырех морей» и тогда «XXI век станет веком Китая». Три севера это Северо-Атлантический альянс и Россия (разделенный пополам север Евразии) и Североамериканские Соединенные Штаты в Новом Свете. Специалисты сошлись во мнении, что китайский проект начался в 1959 году сразу после окончательного одоления Мао Цзэдуном всех представителей китайского военно-политического руководства, находившихся под влиянием Коминтерна. По признакам, периодизация проекта, как он замышлялся, предусматривает следующие этапы:

— этап Мао Цзэдуна 1959-1979, первое поколение руководителей, девиз «Освобождение и Возрождение»;

— этап Дэн Сяопина 1979-1989, второе поколение руководителей, девиз «Модернизация и наращивание»;

— этап Цзян Цзэминя 1989-2009, третье поколение руководителей, девиз «Стабилизация и Выравнивание»;

— этап 2009-2019, четвертое поколение руководителей, девиз «Величие и Достоинство». Ю.М. Галенович отметил, что на такую периодизацию проекта наталкивает и главный установочный документ — принятый в 2002 году 16-м съездом КПК Устав партии (в КПК программа партии письменно не излагается).

Однако процессы глобализации поджимают сроки перехода к последнему активному этапу проекта и на сентябрьском 2004 года Пленуме ЦК, на три года раньше нормальной процедуры 17 съезда, Ху Цзиньтао принял от Цзян Цзэминя реальную власть «императора» — пост Председателя Военного Совета ЦК КПК.

Вспоминая старт китайского проекта, Р.Ш. Кудашев подчеркнул, что Мао Цзэдун любил всё китайское, гордился всем китайским, считал всё китайское лучшим в мире. Мао отлично знал историю и литературу древнего Китая, любил его героев: объединителя Китая императора Цинь Шихуана, государственного и военного деятеля древнего царства «Вэй» Цао Цао, героев классических романов.

Учитывая символичность и стратагемность китайского мышления нынешнюю политику реализации китайского проекта, в некотором смысле, можно уподобить схеме древнего романа «Троецарствие». Фабула иносказаний следующая. На арене борьбы три царства: «Вэй» — коварный агрессор; «Шу» — приверженец мирного решения проблем; и «У» — испытывало недоверие к царству «Шу». Для китайцев сегодняшний мир — такой же, как в эпоху Троецарствия: «Вэй» — это США (вместе с наднациональными «финансовыми суперлордами»); «Шу» — Большой Китай; «У» — Россия (на одной оси с Объединенной Европой). То есть, по схеме, если бы у России и Китая было взаимное доверие, они могли бы успешно противостоять США.

Оценивая причины недоверия России к Большому Китаю, Андрей Девятов отметил следующее.

В истории отношений России и Китая были неравноправные договора. Первый неравноправный договор 1689 года «Нерчинский» ущемлял интересы России. Подписанный после падения крепости Албазин, пленения казаков и ликвидации Албазинского воеводства договор устанавливал, что весь обширный район бассейнов рек Амур и Уссури является китайской территорией. Самые неравноправные для Китая — это Айгуньский договор 1858 года и Пекинский договор 1860 года. Тогда пользуясь поражением Китая объединенному Западу в «опиумных войнах», Россия не упустила возможность территориальной экспансии, включилась в «аннексии и контрибуции» и присоединила к себе «за так», соответственно, Амурский и Уссурийский край.

В 1964 году Мао Цзэдун поднял вопрос о неравноправных договорах и заявил о территориальных претензиях к СССР на площадь 1,5 млн. кв. км. В 1969 году претензия была обозначена действием: пограничным конфликтом за о. Даманский на реке Уссури и при Жаланашколь в Туркестане. В 1989 году Дэн Сяопин в переговорах с М.С. Горбачевым о нормализации отношений, повторив тезис о «несправедливых договорах», предложил «закончить прошлое и открыть будущее». В 2001 году Цзян Цзэминь записал в новый договор «О дружбе» с Россией тезис «добрососедства» с указанием на отсутствие территориальных претензий. Суть договора определяет лозунг: «навеки добрые соседи, никогда враги». Выраженный словами смысл лозунга — отказ от конфронтации. Главный же смысл по умолчанию — отказ от союзнических отношений. Ныне формальных претензий у Китая к России нет, но историческая обида на несправедливые договора есть. И если в по-европейски понятийном сознании отсутствие формальных претензий снимает вопрос несправедливости, то в китайском символическом сознании отсутствие «формальных претензий» не снимает вопрос «справедливых требований». «Формальные претензии» (де-юре) и «справедливые требования» (де-факто) для китайцев самостоятельные вещи.

Китаеведы согласились, что перед Ху Цзинтао стоят задачи явно и открыто восстановить историческую справедливость и возродить величие Китая. При этом главные военно-политические задачи следующие:

— Вернуть Тайвань в лоно Родины.

— Обеспечить безоговорочный суверенитет Китая над Тибетом и Синьцзяном (Восточным Туркестаном).

— Перенести стратегические границы Китая за пределы национальной территории, в том числе в ныне российское Приморье и Приамурье, Внешнюю Монголию, Западный Туркестан (Среднюю Азию).

Что касается Приморья, то ещё Дэн Сяопин, инспектируя район реки Туманган на стыке границ Китая с Кореей и Россией, завещал приемникам вернуть историческую справедливость: «Северо-восточный Китай должен выйти к Японскому морю». При Цзян Цзэмине с начала 10-й пятилетки (2001 г.) к российской границе в пунктах пропуска Хуньчунь — Краскино, Дуннин — Полтавка и др. началось подведение современной транспортной инфраструктуры с огромным запасом пропускной способности. В 2003 году Ху Цзинтао поставил задачу превратить Северо-восточный Китай во «второй локомотив роста китайской экономики». Нет сомнения, что этот «локомотив» в поставках сырья и продукции пойдет не столько на Желтое (Далянь), сколько на Японское море через российскую территорию. Именно этим вот уже 10 лет объясняется и настойчивое стремление Китая закрепиться в бухте Троицы (п. Зарубино). Выход Северо-восточного Китая на Японское море всё больше превращается в «оголенный нерв» грозящий российско-китайским отношениям «нестерпимой болью». Если же вспомнить, что население российского Приморья не только сокращается, но и замещается на аполитичных мигрантов из Средней Азии и Кавказа, с особенным ростом чеченской диаспоры; что идет повальная деквалификация местных кадров; а местная администрация в немалой степени коррумпирована китайскими деньгами; то сохранение «естественного хода вещей» приведет к скорому исполнению завета Дэн Сяопина де-факто и на сугубо китайских условиях. В 2007 году 17-й съезд КПК по всем признакам сменит модель развития Китая с «пассивного поглощения чужой активности» на принципиально новую «Стратегию активного выхода во внешний мир». Примерно к 2009 году китайская внешнеполитическая игра, как «никогда не прекращающийся Путь хитрости», пока проходящая на козырях экономики с мирным переносом стратегических границ за пределы национальной территории, подойдет к смене козырей в новом коне. Обострится и явно проявится главная проблема жизнеобеспечения китайской нации: нехватка пашни и воды. Именно эти ресурсы в избытке есть и не используются Россией в Приморье и Приамурье.

То есть, если за оставшееся время Россия не установит регламент отношений с Китаем с твердым и достойным статусом, если не будут приняты меры асимметричные «естественному ходу вещей», то при фактическом блокировании Россией выхода Северо-восточного Китая к Японскому морю Китай предъявит России «справедливые требования» и подкрепит их демонстрацией силы. В связи с этим военные китаеведы предлагают обменять выход Северо-восточного Китая к Японскому морю по транзитному транспортному коридору на обязательство Китая вложить капитал и построить современные производства в Калининградском анклаве России.

В «Свободной экономической зоне Калининград» готовы 12 площадок под промышленное строительство, госпреференции по налогам и сборам обеспечивают здесь снижение себестоимости высокотехнологичной продукции на 15 — 30%, плюс добавляется выгода от близости доставки товаров на Европейский рынок. Однако китайский капитал и китайские трудовые резервы по планам китайского проекта просачиваются в приграничные районы Сибири и Дальнего Востока России. Осваивают там, главным образом, сырьевые ресурсы, и без команды не идут со сборочным производством в явно безопасный и явно выгодный для интересов России Калининградский анклав.

Старший офицер запаса из числа сотрудников аналитической службы внешней разведки КГБ СССР огласил результаты разработанной и проведенной Советом Безопасности Клуба ВИИЯ КА в 2003-2004 гг. игры штабов мировых проектов «Мост в будущее — 2040».

Рассматривая ходе игры модель перемен в мире на период 2004-2012 гг., построенную для шести глобальных центров силы (имеется в виду взаимодействие на мировой арене центров силы (глобальных проектов) с условными наименованиями: «Глобализация по-англосакски», «Романо-германская Объединенная Европа», «Многоликий Мир Ислама», «Международная финансовая олигархия», «Процветающий Китай» и «Россия: Путь Преображения»), военные китаеведы пришли к выводу, что в современном контексте мировой политики Россия сможет сохранить достоинство и накопить потенциал для перехвата исторической инициативы только в правильно гармонизированной связке с Китаем. По мнению экспертов Союза военных китаеведов Клуба ВИИЯ Красной Армии, для того, чтобы российско-китайское добрососедство не походило на «союз всадника и лошади» на невыгодных для Москвы условиях, его целесообразно строить не на основе «китайских церемоний», а на основе «бархатно упакованной, но железобетонной» демонстрации китайскому руководству полного понимания всех противоречащих российским интересам «китайских хитростей», таких как «совместное освоение ресурсов», «совершенствование инфраструктуры», «уступка на вступление России в ВТО», «мирный перенос стратегических границ КНР за пределы национальной территории» и т.д.

Только такой откровенный и нелицеприятный подход, считают эксперты, способен отрезвлять китайцев, которые, выходя на завершающий этап действительно беспрецедентного наращивания совокупной мощи Китая, стремятся как можно дольше маскировать ее и самонадеянно исходят из того, что Кремль примет китайские условия, будучи не в состоянии навязать Китаю русскую игру. Россия, как следует из материалов командно-штабной игры, может «разыграть китайскую карту» только одним способом — на какое-то время оказаться в орбите Китайского проекта, сделав свою идеологию и экономику комплиментарными китайским. В этом случае Россия, будучи встроенная в «локомотив китайской экономики», получит все преимущества, которыми в настоящее время располагает Китай, и сама начнет развиваться более быстрыми темпами.

Для вовлечения Китая в гармонизированную связку сил с Россией предстоящие переговоры на высшем уровне являются ключевыми. Это объясняется тем, что именно сейчас в недрах китайской идеологической машины оттачиваются концептуальные подходы, которые планируется вынести в 2007 году на официальное утверждение 17-й съездом КПК. Этот форум, по замыслам китайского руководства, вооружит китайский народ «Стратегией активного выхода КНР во внешний мир», соответствующей периоду обретения Китаем к 2019 году статуса «великой мировой державы первого разряда».

Учитывая предстоящую подгонку китайского проекта к реалиям меняющегося мира, военные китаеведы полагают, что октябрьский визит дает уникальный шанс инициировать перевод российско-китайского добрососедства в более сбалансированное, чем сейчас, русло. Это, в частности может быть сделано беспроигрышным путем постановки перед китайскими лидерами вопроса об определении статуса России в ее взаимоотношениях с Китаем сейчас и на предстоящий исторический период.

После лишения Советского Союза в 60-х годах ХХ века побратимского статуса «старшего брата», Россия до настоящего времени не получила в иерархии китаецентричного мира своего определенного статуса, (если не считать не закрепившегося пока в закрытых китайских материалах определения России как «слабого сателлита Запада»).

Из общения с сотрудниками военного атташата на приемах в Посольстве КНР 29 июля и 29 сентября с.г. отставные сотрудники советских спецслужб, сделали вывод о том, что, в роли принимающей стороны китайцы, боясь «потерять лицо», не решаются отнести только что превозносимого соседа к разряду «младших родственников» или «прислуги» и отводят России роль «старшей сестры». Этот статус, по китайской традиции, безусловно, ниже статуса «старшего брата», не предполагает «управляющего» авторитета в большой семье и соответствует в целом пассивной роли, но, тем не менее, если «старшая сестра» материально не является для семьи обузой, дает ей определенный почет, уважение, соблюдение ее интересов и иногда даже — попечение.

Для России такой статус, если он будет пущен в оборот с уровня высшего китайского руководства, в настоящих условиях предпочтительнее любого другого, поскольку с ходу запускает игру по втягиванию КНР в «геостратегическое взаимопонимание» с Россией. Развивая данную тему, военные китаеведы, в качестве возможных асимметричных ходов России, не исключают, в частности, поддержки на межгосударственном уровне идеи более активного подключения китайских капиталов для развития Сибири и Дальнего Востока как «объективно выполняющих для Китая роль стратегического тыла».

Такая постановка вопроса естественным образом дает для российской стороны возможность более настойчиво требовать от китайцев достижения договоренностей об упорядочении китайского присутствия на Дальнем Востоке и в Сибири, создает дружественные условия обеспечения безопасности российских рубежей от Дальнего Востока до Туркестана и даже открывает варианты дозированного подключения китайцев к подержанию порядка в некоторых районах Центральной и Средней Азии. По китайским оценкам, тыл, «опорная база» — это хранилище запасов: энергоносителей, сырья, технологий и т.д., — в общем, то, что следует беречь, защищать и охранять от противника.

Укрепление, например, в рамках ШОС, мер доверия в отношении холодного российского тыла, будет акцентировать фронт китайской экономической и демографической экспансии в теплом направлении Южных морей, а фронт борьбы — против США как безусловного стратегического противника Пекина. По мере превращения КНР в мирового лидера, ориентировочно с 2012 года, не исключено, что серьезным искушением для китайцев могут стать так называемые «ответные опиумные войны», как месть «рыжеволосым заморским дьяволам» (главным образом англосаксонских корней) «за унижение великоханьской нации и разорение Серединной империи» в конце XIX начале ХХ века.

Если же на переговорах в Пекине российской стороне не удастся «доверительными разъяснениями» отмежеваться от роли «слабого сателлита Запада», то несбалансированной на мировой арене, судя по оценкам, полученным в ходе «Игры Штабов», окажется закулисная связка сил китайцев с «Международной финансовой олигархией». Это будет актуализировать для Китая задачу «одолеть три севера»: Северо-Американские Соединенные Штаты, Северо-Атлантический альянс и Северо-Евразийскую Россию, «которую не жалко в первую очередь». В таком раскладе Россия оказалась бы для КНР не «оберегаемым китайцами тылом» — «старшей сестрой», а «форпостом грозящего Китаю Запада»: проводником НАТО на Восток, что уготавливало бы России печальную участь превращения ее пространств в «театр ползучих военных действий» китайцев и ее недр в объект захватнических устремлений глобальных соперников, включая КНР.

Союз военных китаеведов России
06.10.2004 года.

ОТ СЪЕЗДА ПАРТИИ ДО ОЛИМПИАДЫ

«Словом, перспективы светлые, а путь извилистый»
Мао Дзэдун. Материалы 7 съезда КПК.1945 г.

В мировой политике важнейшее событие — первый в новом тысячелетии съезд Коммунистической партии Китая. Это не только самая большая в мире партия — 66 миллионов человек, это огромный экономический потенциал, способный влиять на экономику многих государств, в том числе и на Россию.

Считается, что во время съезда власть должна перейти к более молодому поколению политиков и функционеров. Я часто езжу в Китай и перемены в экономической и политической жизни видны невооруженным глазом. Во-первых, если вы приезжаете в первый раз, вас постоянно будет преследовать ощущение, что все это вы уже когда-то видели. Подобно машине времени вы переноситесь в недавнее советское прошлое: те же безликие одежды, военизация всего и вся. Даже такое новшество, как развлекательные программ типа «Поле чудес» с китайским лицом — из пяти участников 4 военных, более того, семьями. Надо ли говорить, что призы получают только военные. Когда вы садитесь в поезд Пекин — Шанхай вас ждет поразительная трансформация пейзажа: от северных перенаселенных земель, скованных нищетой и безработицей, до современных котеджей и небоскребов на юге страны. Это неважно, что часть населения живет в горах в земляных норах завешанных полиэтиленом, но на стенах домов уже рисуются «рэперские» граффити иероглифическим письмом. Страна в ожидании важных политических событий. Это чувствуется во всем. Даже, когда еще не было известно о решении Олимпийского комитета, по всему Китаю, включая Тибет, были развешаны разноцветные флажки и транспаранты, говорящие о предстоящей китайской олимпиаде. Вам ничего это не напоминает, читатель?

Только слепой не заметить аналогий развала СССР и предстоящей фантастической политико-социальной трагедией в Китае. Надежды, что все под контролем, ошибочны. Да, страна пока еще — единый кулак, это чувствуется во всем…но, во время моей беседы с представителями явно спец- служб (они сопровождают совершенно все делегации, как и у нас в свое время) молодое поколение, как ни пыталось рядиться, выдавая страстные патриотические диалоги, но. в конце концов. раскололось и высказало то, что действительно думает молодежь.

А думает она следующее: коммунистическая идеология отжила, она в прошлом. Сохраняя внешнюю обрядность, суть давно другая. Все, начиная от музыки, фильмов, одежды — предмет вожделения, как и обычной «нормальной, свободной, демократической» жизни. То есть все точно также, как и несколько лет назад у нас в России. Поразительное сходство не только в вещах, которые продаются в центральных универмагах, но даже…стандартные светильники в присутственных местах. Ну а где же те вещи, которые заполонили наши рынки? Лицензионные кроссовки, куртки и прочее? Где угодно, но не в самом Китае. Все это идет на экспорт. А сами китайцы носят полукеды, именно те, что продавались у нас лет 20 назад.

Общество изменилось и продолжает меняться. Вы помните, как тяжело проходил и проходит сейчас процесс становления нового государства, России. А теперь представьте, что будет с многомиллиардным Китаем?

И вот, негласное правило (руководителем страны должен быть человек около 75 лет) видимо, будет нарушено. Считают, что Цзян Цзэминь покинет пост генсека КПК и председателя КНР, но оставит за собой военное ведомство — золотой фонд нации. Помните, как в доперестроечный период широко пропагандировался военный культ силы, то же самое можно увидеть сейчас и в Китае. Он в ежедневных демонстративных занятиях на улицах (не путать с гимнастикой ушу), в фильмах и концертах.

В партии раскол. Если в июле, на заседании Центрального военного совета ЦК КПК, военные требовали сохранения за действующим лидером всех постов, это понятно, он для них более чем выгоден. Это, прежде всего — гонка вооружений, глобальная милитаризация страны. В то же время, во время заседания комитета политбюро, которое держит всю полноту власти в своих руках, на курорте Бэйдайхэ, из семи членов четверо высказались за уход Цзяна с поста, а трое за продолжение правления.

В чем дело? Давайте посмотрим невооруженным глазом на Китай. За последнее время перемены разительны. Меняется облик городов. Но, что еще более важно, меняется и облик деревни. Идет строительство. Увеличивается число среднего, зажиточного класса и как результат — противоречия между бедными и богатыми. Это неважно, что пока, для того, чтобы руководить даже маленьким предприятием, нужно быть членом партии…

В тоже время растет коррупция, безработица. Выход из этого коммунистического тупика члены партии Китая видят прежде всего в преобразовании коммунистической партии в социал-демократическую. Что вызывает совершенно неоднозначные оценки в самом Китае. Хотя еще в 1992 году Дэн Сяопин призывал «перестать рассуждать о капитализме и социализме и начать заботиться об экономике». Что прекрасно укладывается в древнее китайское изречение, а китайцы чтут традиции: «Усиление государства — обогащение народа».

Ну а нам-то что? спросят читатели-россияне. Дело не только в том, что Дальний Восток, уже скоро можно будет называть Китайским Востоком. Не только в том что даже в Якутии скоро анекдоты будут рассказывать не про ханты и манси и не про чукчей, а про китайцев, а в том, что социально-экономическая катастрофа в Китае неизбежна. Ее готовят, ей помогают. И очень важно нашим политикам, бизнесменам, экономистам быть готовым к этому неизбежному процессу.

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА