Терновый венец, пронзенный мечом(часть четвертая).

The Epoch Times01.06.2005 Обновлено: 06.09.2021 13:37

«Если что-нибудь страшно, то надо идти ему навстречу. Тогда не так страшно».

                                                   А.В. Колчак

Рассказ о лидерах Белой армии был бы не полным  без истории Верховного правителя России – адмирала Колчака, наверное, самого романтического и трагичного героя Белого движения, и, в то же время, самого противоречивого и неоднозначного белого вождя.

Александр Васильевич Колчак родился 4 ноября 1874 г. в Санкт-Петербурге. По отцу он имел сербо-турецкие корни. Основатель рода Илиас-паша Колчак, серб, принявший мусульманство, был визирем турецкого султана и попал в плен под Хотином (1740 г.) Будучи отпущенным в Турцию, Колчак не поехал туда и обосновался в Галиции. Прадед будущего полководца Лука Колчак стал сотником Бурского казачьего войска, а отец, Василий Иванович, служил морским артиллеристом. Юношей он принял участие в Крымской войне, держал оборону на знаменитом Малаховом кургане. Был ранен и пленен французами. С Принцевых островов (на Мраморном море) вернулся на Родину. Василий Колчак вышел в отставку генерал-майором. Дядья по мужской линии имели высокие чины на флоте. Известен и дворянский род матери, Ольги Ильиничны Посоховой, чей дед стал последним одесским градоначальником (расстрелян советскими органами в 1920 г.).

Александр Колчак начал свое школьное образование в 6-й Петербургской классической гимназии, где пробыл до 3-го класса, а с 1888 г. обучался в Морском кадетском корпусе, который он окончил вторым по успеваемости. Фактически, он был лучшим, но отдал на выпускной аттестации первенство другому гардемарину, которого считал способнее себя.  Его успехи в обучении были отмечены премией адмирала П.И. Рикорда – знаменитого мореплавателя и члена-корреспондента Академии наук. Произведенный в мичманы в сентябре 1894 года, вскоре он отбыл из Кронштадта в свое первое плавание помощником вахтенного начальника крейсера «Рюрик». «Главная моя задача на корабле была чисто строевая, — вспоминал Колчак, — но, кроме того, я специально работал по океанографии и гидрологии… У меня была мечта найти Южный полюс…»

На стоянке, в греческом Пирее, его разыскал Эдуард Толль, известный географ и геолог, готовивший экспедицию по поиску легендарной Земли Санникова. Он без колебаний сказал «да». Пройдя подготовку в Главной физической обсерватории в Петербурге и в Павловской магнитной обсерватории, следующие два года Колчак проводит в качестве второго помощника командира в экспедиции на деревянном китобое «Заря» к Новосибирским островам и Таймыру (1900-1902). «Наш гидрограф Колчак не только лучший офицер, но он также любовно предан своей гидрологии, — писал Толль во время плавания. — Эта научная работа выполнялась им с большой энергией, несмотря на трудность соединить обязанности морского офицера с деятельностью ученого».

Таинственную Землю, которую видели Толль и Санников, они не нашли, но отметили много вновь открытых островов, один из которых у берегов о. Таймыр был назван именем Колчака, (разумеется, в советское время его переименовали). Увы, первоначальное название острова не восстановлено до сих пор. Отряд Толля, согласно договоренности, должен был до наступления морозов возвратиться на Новосибирские острова — там его поджидала вспомогательная партия. Но в конце декабря, когда все остальные участники экспедиции уже вернулись в Петербург, никаких известий от Толля еще не было. Судьба отряда не могла не тревожить, все понимали — нужна помощь. После возвращения в Петербург Александр Васильевич снова отправляется в новое сложное путешествие в ледяную пустыню по следам пропавшего барона Толля и его команды в районе о. Бенета. Во время этой экспедиции Колчак едва не погиб, провалившись под лед. Побывав в ледяной воде, Александр Васильевич с тех пор всю жизнь страдал от суставного ревматизма в тяжелой форме. Сам Колчак, вспоминая об этом инциденте, высказался следующим образом: «Эта попытка (пройти по морскому льду) обошлась мне очень дорого ввиду порчи единственного анероида, с которым я провалился под лед и, таким образом, был лишен возможности, как следует определить высоты на ледниках».  

Толля и членов его экспедиции найти не удалось. Обнаружили только свидетельство их гибели, документы и гидрологические коллекции.  За эти экспедиции и вклад в науку Колчак был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени и большой Константиновской золотой медалью от Русского гидрографического общества.  В 1904 году лейтенант Колчак делает в Иркутском географическом обществе доклад «О результатах и направлении полярных исследований».  Также он написал книгу «Лед Карского и Сибирского морей». Фактически, это первая научная монография по гидрологии Северного Ледовитого океана, но и сейчас, пожалуй, она остается одной из лучших книг о полярных водах и льдах. Научные идеи Колчака намного опередили время, но даже в науке (и до сих пор) имя его искусственно забыто, хотя советские океанографы нередко использовали, как свои, мысли и теории Колчака. Среди морских офицеров его стали называть Колчак Полярный.

В марте 1904 г.  года, в церкви Знаменского монастыря в Иркутске, Колчак  обвенчался с Софьей Омировой.  Эта интеллигентная, свободно владеющая семью иностранными языками выпускница Смольного, самостоятельно добралась до верховьев Яны, чтобы встретить жениха из полярной экспедиции.  У них было двое детей — дочь Рита и сын Ростислав (во время Второй мировой войны он будет сражаться против немцев как офицер французской армии). Сразу после свадьбы Колчак отправляется на фронт русско-японской войны. В чине лейтенанта он служил на миноносцах «Амур» и «Сердитый». На его минных заграждениях подорвались 4 японских транспорта и крейсер «Такасаго». Вместе с вице-адмиралом С.О. Макаровым Колчак участвовал в подготовке прорыва с моря блокады Порт-Артура, в разработке плана  и нападении на транспортные суда японцев в Желтом море и Тихом океане, затем командовал береговой батареей крепости. На этой батарее он  оставался до сдачи Порт-Артура до последнего дня. К  моменту сдачи раненый Колчак еле держался на ногах, но не из-за ранения (оно было легким), а по причине острого ревматизма. Из лагеря для военнопленных в Нагасаки он через США вернулся в Россию в апреле 1905 г.. За русско-японскую войну Александр Васильевич был награжден орденами Св. Анны 4-й степени и Св. Владимира 2-й степени, золотым оружием с надписью «За храбрость» и нагрудным знаком защитника Порт-Артура.

После войны Колчак читал лекции в офицерском кружке. С 1906 г. — штаб-офицер Морского генерального штаба, в 1908-1909 гг. ему поручается разработка и организация строительства ледоколов «Вайгач» и «Таймыр». В 1909 году Александр Васильевич организовал экспедицию и первым проложил маршрут Великого Северного пути от Петербурга во Владивосток. Колчак принимал активное участие в реорганизации русского флота в должности начальника 1-й оперативной части Морского Генштаба (1911 г.). Затем он командовал эсминцем «Уссуриец» (1912 г.)  и  миноносцем «Пограничник» (1913 г.). «После того, как наш флот был уничтожен… во время несчастной войны, — говорил Колчак, — группа офицеров, в числе которых был и я, решили заняться самостоятельной работой, чтобы … в будущем загладить тот наш грех, … возродить флот на началах более научных, более систематизированных, чем это было до сих пор… Нашей задачей явилась идея возрождения нашего флота и морского могущества.  России нужна реальная морская сила, на которой могла бы быть основана неприкосновенность ее морских границ и на которую могла бы опереться независимая политика, достойная великой державы».

В 1914 году, с начала Первой мировой войны, Колчак руководит действиями флота на Балтике. К его знаменитым операциям относятся тайные балтийские рейды по минированию вод за островом Бронхольм и в Данцигской бухте. Темными ночами, в дурную погоду он участвует в заградительных походах — в планомерном минировании неприятельских берегов, в постановке мин у захваченной немцами Либавы (ныне Лиепая). На русских минах подорвались 4 крейсера, 8 миноносцев и 11 транспортов Германии. Принц Генрих Прусский, командовавший германским флотом, запретил своим кораблям выход в открытое море. Осенью 1915 г. Колчак возглавил морские силы Рижского залива. Его встречный удар сорвал крупную десантную операцию противника по захвату Риги, также успешно прошел  десант в германском тылу в районе мыса Домеснес (Калкасрагс). Морские потери немцев на Балтике намного превосходили русские. Высшая офицерская награда, орден св. Георгия 4-й степени, и возведение в контр-адмиралы (1916 г.) были свидетельством признания заслуг Колчака. Вскоре Александр Васильевич в звании уже вице-адмирала был назначен командующим Черноморским флотом.  Там он руководил операциями по поддержке войск Кавказской армии, содействовал румынским войскам, обезопасил Черное море постановкой системных минных заграждений на Босфоре и на основных морских трассах. Применение новейших методов минирования привело как к уничтожению в кратчайшие сроки шести подводных лодок противника, так и к тому, что немецкие корабли не могли даже приблизиться к российским берегам.

В это время в жизни Колчака происходит встреча, изменившая его личную жизнь. В 1916 г. он с семьей переезжает в Севастополь, где 42-летний вице-адмирал влюбляется в жену своего одноклассника по кадетскому корпусу, контр-адмирала С.Н. Тимирева, Анну Васильевну. Их сближению способствовало какое-то глубокое родство душ и любовь к музыке. Колчак сочинял вальсы, романсы, хорошо играл на фортепьяно и гитаре. Самый любимый романс Колчака — «Гори, гори моя звезда…». Уезжая с мужем во Владивосток, Анна Васильевна, которая первой призналась в своих чувствах, хранила в душе слова любви и память об огромной корзине ландышей от Колчака. Об их любви многие знали, и  Софья Колчак однажды призналась подруге: «Вот увидишь, он разведется со мной и женится на Анне Васильевне». У Анны Тимиревой и Александра Колчака были семьи, они почти не виделись, однако с этих пор завязалась переписка. Часть писем, главным образом черновиков, сохранилась, и они могут очень много поведать о неординарной личности адмирала. В своих длинных письмах Колчак пишет о флоте,  о войне, о китайском военном мыслителе Сун-цзы, про буддийскую философию,  о самурайских клинках ( из Японии он привез два меча), вообще про культуру и философию Японии, которой он страстно увлекся в плену. И словно средневековый рыцарь, поклоняющийся даме сердца,  неизменно обращается к Анне Васильевне со словами: «обожаемая», «мое божество, мое счастье», «моя звезда».

После революционных перемен февраля 1917 г. на флоте началось брожение. Дисциплина  падала, матросы-балтийцы вели бешеную пропаганду среди черноморцев, призывая расстреливать начальников и брать корабли в свои руки. На глазах изумленных матросов, которые пытались разоружить офицеров,  Колчак  швырнул свой золотой георгиевский кортик за борт со словами: «Мне его дало море, вот только море и может  его у меня забрать». Это произвело на матросов такое впечатление, что они вернули личное оружие всем офицерам.  Вскоре вице-адмирала по решению Севастопольского совета отстранили от командования флотом. В Петербурге, во время встречи с Керенским, Александр Васильевич познакомился с членом союзнической миссии вице-адмиралом Д. Гленноном и дал согласие на участие в боевых  действиях американского флота. В Сан-Франциско он узнал об установлении большевистской власти, о позорном Брестском мире. Примириться с «властью хама» Колчак не мог. Он принял решение перейти на британскую военную службу и весной 1918 г. отбыл в командировку в Китай, а затем в Японию. «Мне нет места на родине, которой я служил почти 25 лет, и вот, дойдя до предела, который мне могла дать служба, я нахожусь теперь в положении кондотьера и предлагаю свои военные знания, опыт и способности чужому флоту», — писал Колчак.

Однако в сентябре 1918 г. Колчак возвращается в Россию. По прибытии во Владивосток он знакомится с ситуацией не только на Дальнем Востоке, но и вообще в восточных районах страны. О многом узнает впервые, в частности, о только что состоявшемся совещании в Уфе представителей различных политических сил и об образовании Директории — Временного Всероссийского правительства. 9-го октября Директория во главе с П. Д. Авксентьевым переезжает в Омск. Личность Колчака, как фигура общероссийского масштаба, сама по себе притягивала омских политиков, особенно военных, среди которых оказалось немало лично его знающих, в том числе занесенных сюда обстоятельствами гражданской войны моряков, а также иностранных дипломатов. В ноябре указом Временного правительства Директории Колчак был назначен военным и морским министром. Здесь, в Омске, начались сначала осторожные, затем все более определенные разговоры в присутствии Колчака о необходимости установления военной диктатуры, возможности военного переворота и т. д. На встречах с военными разговоры в большинстве случаев сводились к этой теме. Спустя две недели членов Директории арестовали и выслали, а Колчак был не только произведен в адмиралы, но и провозглашен Верховным правителем России. Нет оснований считать, что последовавший вскоре правительственный переворот и провозглашение А. В. Колчака Верховным правителем оказались для него совершенно неожиданными. В то же время с достаточным основанием можно утверждать, что сам Колчак в подготовку переворота вовлечен не был. Работа проводилась за его спиной. Реакция в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке на омский переворот была не однозначной, но, в основном, все же спокойной, благоприятной. Многие желали установления твердой власти. В адрес Верховного правителя посыпались многочисленные приветствия от местных органов власти, общественных организаций, воинских соединений и частей, отдельных граждан. Быстро последовало одобрение прихода к власти Колчака от иностранных представителей в Омске и из-за рубежа. Авторитет адмирала, всегда высокий, был безоговорочно признан остальными белогвардейскими формированиями (Деникин, Юденич). Свою программу Колчак выразил следующими словами: «Я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашенные по всему миру».

Все, близко знавшие А. В. Колчака в бытность его Верховным правителем, отмечали — кто с пониманием и сочувствием, кто с неприязнью — его раздражительность, частые вспышки гнева, выражавшиеся нередко и в крике, и в расшвыривании предметов. Но практически все указывали, в то же время, и на его быструю отходчивость. Да, Колчак бывал вспыльчивым и жестким. Но по натуре своей он был человеком мягким, проявлял к людям внимание, чуткость. Говоря о контрастностях характера Колчака, следует отметить, что лично он не был, как считалось до выдвижения его в Верховные, волевым, непреклонным, твердым. В этом смысле для диктатора военной поры он не совсем подходил.

Во внешней политике А. В. Колчак проводил курс, во многом возрождавший тот, который осуществлялся до октября 1917 г. Он добивался как взаимопонимания с другими, особенно союзными, странами, так и расширения с ними связей и, в конечном счете, — достижения официального признания своего правительства. Как Верховный правитель России, Колчак уже 27 ноября 1918 г. признал внешние долги России, различные договорные обязательства. Такой внешнеполитический шаг создавал здоровую основу для межгосударственных отношений, в частности, и на увеличение помощи его правительству. Но, в то же время, Колчак постоянно озабочен мыслью о сохранении независимости своего правительства. Недаром он при попытке союзных правительств взять руководство войсками в свои руки, поставить главнокомандующим французского генерала М. Жанена заявил, что скорее откажется от иностранной помощи, нежели согласится с тем, чего хотят правительства Англии и Франции. Анна Тимирева к этому времени развелась со своим мужем и проделала долгий и опасный путь через охваченную огнем гражданской войны Сибирь в Омск, чтобы остаться с Колчаком, который начал развод со своей женой.

К весне 1919 г. колчаковская армия насчитывала 400 тыс. человек. Адмирал выехал на фронт, чтобы лично руководить наступлением. В марте Восточный фронт Красной Армии был прорван. Это спасло Добровольческую армию юга от сокрушительного разгрома. Колчак шел к Волге, намечая левым крылом соединиться с Деникиным, а затем двинуться на Москву. За освобождение Урала Александр Васильевич был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени. Он находился в нескольких шагах от победы и тут совершил стратегическую (или, правильнее будет сказать, патриотическую) ошибку. Выступая, как и вся белая гвардия, за единую и неделимую Россию, Колчак отказал барону К.Г. Маннергейму, бывшему царскому генералу, в признании независимости Финляндии в обмен на наступление 100- тысячной  финской армии на Петербург. Очень вероятно, что прими адмирал предложение талантливого Маннергейма, под командованием которого маленькая Финляндия оказалась  в состоянии противостоять военной мощи Советского Союза в 1940 г.,  разгром большевиков был бы неотвратим.

Красная Армия, тем временем, собралась с силами и бросила всех на борьбу с Колчаком. Большевики развернули огромную агитационную работу в армии силами примкнувшего к белым Украинского полка им. Т. Шевченко. Мятеж был тщательно подготовлен изнутри, тысячи восставших с оружием и артиллерией переметнулись на сторону красных. Армия Тухачевского отбросила колчаковцев за Урал, взяла Челябинск, где полыхало в поддержку большевиков восстание рабочих. Уже на первых порах (зимой и весной 1919 г.) выступления, в основном, готовились и организовывались подпольщиками-коммунистами, им сочувствующими, но немало было и стихийных. В дальнейшем во главе восстаний партизан в подавляющем большинстве случаев стояли коммунисты.  В тылу по всей Сибири развернулось партизанское движение. Нельзя не отметить, что черную роль сыграли многие казачьи карательные отряды, настроившие население против белогвардейцев.  Можно понять, что у многих казаков и их офицеров были основания вдвойне ненавидеть большевистскую власть с ее политикой «расказачивания», но оправдать их действия все равно невозможно. Существует множество документов, включая и колчаковские, свидетельствующих о жестокости казачьих отрядов по отношению к мирным жителям.

В июле был сдан Екатеринбург, в августе – Челябинск, в ноябре – Омск, столица Верховного правителя. Поражение было полным. В январе 1920 г. Колчак передал свои полномочия Деникину. Руководство чехословацкого корпуса, охранявшего адмирала и эшелоны с российским золотым запасом, пошло на соглашение с большевиками и выдало Колчака (все ценности корпус вывез в Прагу, где в середине 1920-х гг. был открыт Легио-банк, крупнейший перед  Второй мировой войной).

15 января 1920 г. Колчак был арестован на станции Иннокентьевская и передан Иркутскому военно-революционному комитету. Анна Тимирева настояла на аресте, чтобы разделить судьбу самого близкого человека, им даже разрешили встречаться в тюремном дворе (законную супругу адмирала с детьми вывезли из Севастополя британские союзники). Во время одной из встреч Александр Васильевич сказал Анне Васильевне: «Я думаю — за что я плачу такой страшной ценой? Я знал борьбу, но не  знал счастья победы. Я плачу за Вас- я ничего не сделал, чтобы заслужить это счастье. Ничто не дается даром».
7 февраля 1920 г. Колчака расстреляли на берегу притока Ангары – р. Ушаковки. Он встретил смерть мужественно, как полагает боевому офицеру. Говорят, что, выкурив последнюю папиросу, он бросил свой серебряный портсигар расстреливавшим его красноармейцам со словами: «Пользуйтесь, ребята!». Тело затолкали под лед.

После гибели Адмирала Анна Васильевна прожила еще 55 лет. Из них сорок ее гоняли по тюрьмам и лагерям, лишь на короткое время, выпуская «на волю». Ее сын от первого брака, Володя Тимирев, за переписку с отцом, находящимся за границей, будет расстрелян в 1938-м. Но она сохранила и мужество, и стойкость, и любовь:

«Полвека не могу принять,
Ничем нельзя помочь,
И все уходишь ты опять
В ту роковую ночь.

Но если я еще жива,
Наперекор судьбе,
То только как любовь твоя
И память о тебе».

До  сравнительно недавнего времени вопрос о том, кто отдал приказ о расстреле адмирала, был покрыт мраком. В советское время принято было говорить, что Колчака расстреляли по приговору Иркутского военно-революционного комитета.  Однако в Иркутском архиве хранится телеграмма, которая полностью опровергает это мнение: «Ленин — Склянскому: «Пошлите Смирнову (РВС-5) шифровку: Не распространяйте никаких вестей о Колчаке. Не печатайте ровно ничего. А после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснениями, что местные власти до нашего прихода поступили так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске». И последняя фраза-вопрос: «Беретесь ли сделать архинадежно?».

Прошли десятилетия, и на месте расстрела Колчака был поставлен памятник. Изваянный из меди, адмирал в печальной задумчивости стоит на высоком постаменте, на котором изображены барельефы солдат в форме Красной и Белой Армий. Бывшие враги опустили штыки своих винтовок в знак примирения. Время доказало, что никакие усилия не способны стереть из памяти имена настоящих героев.

На этом мы заканчиваем серию статей об удивительных людях, создателях удивительного  явления в русской истории – Белого движения. Наградной знак Белой Армии – терновый венец, пронзенный мечом, как нельзя лучше отображает суть Белой Армии – храбрость и мученичество, силу духа и обреченность.

Да, в Белой армии хватало черных пятен, о чем без утайки рассказывают сами его лидеры. Но есть нечто героическое и возвышенное уже в одном рождении Белой армии – Ледовом походе, начало которого приходится по новому стилю на 23 февраля (вот день истинного Защитника Отечества!).  4000 добровольцев, имея всего 8 трехдюймовых орудий,  практически, без патронов, осознавая, как ничтожны шансы на победу,  все равно шли  сражаться во имя России и русской чести против бесчеловечной и безбожной власти. Когда у Корнилова спросили: «Что, если не победим?», ответил коротко и ясно: «Тогда мы покажем, как умеет умирать Русская армия».

Белая армия, рожденная несколькими тысячами добровольцев, казалось бы, обреченная на гибель, смогла перерасти в мощное движение, которое было в шаге от победы. Однако ход событий повернулся так, что Деникину и Колчаку не было суждено войти победителями в Первопрестольную под звон колоколов. Но они и другие белогвардейцы оставили для русской истории замечательные примеры бескорыстного служения Родине.

Увы, в наше время такие понятия, как верность данному слову, благородство, честь многим людям кажутся безнадежно устаревшими. Именно поэтому сейчас особенно важно чаще вспоминать  тех, кто был готов отдать и отдавал свои жизни за эти принципы, тех, кто в своих сердцах носил идею о великой и свободной России – последних Рыцарях русской армии…

Виктория Куликова.

Используемая литература.

 И.Я. Вагман, В.А. Мац, А.В. Зиолковская «100 знаменитых полководцев»

А. И. Козлов «Антон Иванович Деникин: человек, полководец, политик, ученый»

А.И. Деникин «Очерки русской смуты»

А.И. Деникин «Путь русского офицера»

П.Н. Врангель «Записки»

И.Ф. Плотников «Александр Васильевич Колчак. Жизнь и деятельность»

«Милая, обожаемая моя Анна Васильевна…» (переписка А.В. Колчака и А.В. Тимиревой), редактор Т.В. Есина

Поддержите нас!

Каждый день наш проект старается радовать вас качественным и интересным контентом. Поддержите нас любой суммой денег удобным вам способом и получите в подарок уникальный карманный календарь!

календарь Epoch Times Russia Поддержать
«Почему существует человечество?» — статья Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун
КУЛЬТУРА
ЗДОРОВЬЕ
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА
ВЫБОР РЕДАКТОРА