Этот спальный гарнитур изготовлен из дерева с глянцевой отделкой вишнёвого цвета. Спицы в изголовье и изножье двуспальной кровати имеют выпуклую форму, напоминающую счёты. Большое овальное зеркало расположено на двух таких же стойках над комодом. Всё это ждёт в гостевой спальне моего дома, ожидая, когда мой ребёнок перейдёт из кроватки на «настоящую кровать», и тогда они станут фоном для новых детских воспоминаний, как это было для меня. А до меня — для моего отца, дедушки и прадедушки.
В этом сила семейных реликвий. Десятилетиями, а может быть, столетиями они соединяют поколения. Это обрывки истории кого-то другого — того, кого вы любите и кому многим обязаны, которые вы берёте и создаёте заново, добавляя их в свою собственную историю.
Этот спальный гарнитур связывает меня с предыдущими поколениями. Каждый из них — отец, дедушка, прадедушка — вырос из мальчика в мужчину в комнате, обставленной этой мебелью. Год за годом в этом комоде хранилась их одежда, которая со временем становилась всё больше. В этой тумбочке хранились их предметы и игрушки — возможно, старый ржавый перочинный нож, йо-йо, любимая книга. Эта кровать поддерживала их с полной самоотдачей, когда они валялись на ней, что присуще только мальчику, который весь день играл на солнце, или молодому человеку, который допоздна готовился к экзамену или работал сверхурочно на фабрике. Она убаюкивала их мечты как наяву, так и во сне.
Думал ли о своём будущем мой отец подростком, лёжа на этой же кровати? О том, чем он хотел заниматься и кем стать? Приходил ли ему в голову какой-то смутный намёк о моём рождении? Испытывал ли он тоже сладкую тоску, когда вспоминал о своей первой влюблённости, билось его ли учащённо его сердце, когда он предвкушал большую игру в пятницу вечером?
Как бы то ни было, я знаю наверняка, что никогда не избавлюсь от этой кровати, комода и тумбочки. На комоде когда-то стояли мои легионы римских игрушечных солдатиков; я надеюсь, что когда-нибудь они станут местом для сражений и завоеваний для моих сыновей. Эти предметы мебели — неотъемлемые реликвии моей семьи. Они хранят память и традиции.
Старые шапки и воспоминания
У меня также есть несколько меховых шапок, которые принадлежали моему другому дедушке. Он был заядлым охотником, человеком неиссякаемой энергии, и когда я был ребёнком, он рассказывал охотничьи истории о медведе, который чуть не растерзал его брата, о джипе, который чуть не сорвался со скалы, или о кумысе, который он пил в Монголии. Мой дед, фермер из Южной Дакоты, ставший успешным бизнесменом и много раз выезжавший на охоту, за свою жизнь поймал, убил или вырастил достаточно животных, чтобы прокормить несколько небольших городов.
Меховые шапки, которые он мне подарил, тёплые и мягкие с отворотами, которые закрывают уши. Я полагаю, что такая защита от холода была необходима, когда он охотился на лосей на Аляске или на фазанов на холодных, продуваемых всеми ветрами полях Южной Дакоты осенью, когда колышется пожелтевшая трава и дыхание становится заметным на морозе. Теперь те же самые шапки защищают мою голову, когда я убираю снег с подъездной дорожки в Висконсине.
Эти старые шапки всегда были частью множества историй, которые рассказывал дедушка. Они постоянно присутствовали на заднем плане, были благом для моего дедушки, когда он прятал лицо от пронизывающих ветров и снега, преодолевая множество приключений. Теперь, когда я держу в руках одну из этих шапок, его истории оживают. Они становятся реальностью. И они также являются частью моей истории, связывая нас на протяжении десятилетий.
Материальные и неосязаемые
Семейные реликвии говорят о том, что некоторые вещи остаются неизменными, несмотря на быстротечность жизни. Например, прочная кровать или тёплая шапка. Или трудности детства и юности; обстоятельства меняются со временем, но путешествие сердца ведёт каждого молодого человека по схожим путям первой любви и потерь, дружбы, мечтаний о будущем, тяжёлых расставаний, разочарований, битв, испытаний и печалей, по мере того как он или она постигает тонкое искусство взросления.
Семейные реликвии — это простые, неподвластные времени и хорошо сделанные вещи. Если они будут подвластны времени, они потеряют актуальность. Но если они полезны, независимо от их возраста и от того, как изменится мир, они будут объединять своих владельцев не только сентиментальными воспоминаниями, но и общим опытом. Именно это я испытал, когда надел шапку моего дедушки и выдержал тот же северный холод.
Если вещь сделана некачественно, её рано или поздно придётся выбросить, и поэтому она вряд ли станет настоящей семейной реликвией. Семейные реликвии сохраняются. Даже спустя столько лет этот спальный гарнитур выглядит совершенно новым. Он прочный, как скала. Долговечный. Крепкий.
Я сомневаюсь, что современные инструменты, мебель и одежда могут стать семейными реликвиями, потому что они такие хрупкие. Они не так долговечны, как старые вещи. Но вы всё равно можете найти старые предметы то тут, то там, если у вас в данный момент нет семейной реликвии, а вы хотите приобрести её, чтобы начать собственную семейную традицию. Найдите старые, проверенные временем вещи.
Семейные реликвии говорят нам о долговечности, о том, кто мы такие и откуда пришли. Они напоминают нам о том, что не меняется. Их важнейшее назначение, возможно, состоит в том, чтобы напоминать нам о нематериальных реликвиях, которые мы получили от наших предков: традициях , обычаях, верованиях и принципах. Это ценности, которыми семья дорожит больше всего.
Когда я думаю о семейных реликвиях, мои мысли возвращаются к моим предкам. Я думаю об их добром примере, силе характера, высоких моральных принципах, выносливости и упорстве, о самопожертвовании ради своих семей и любви к истине.
Это тоже семейные реликвии — самые ценные и постоянные. Всё, что я могу сделать, это обращаться с ними с любовью и уважением, которых они заслуживают, и передать их следующему поколению. И следующему. И следующему за ним.
Уокер Ларсон
До того, как стать независимым журналистом и писателем-культурологом, Уокер Ларсон преподавал литературу и историю в частной академии в Висконсине, где он проживает с женой и дочерью. Он имеет степень магистра по английской литературе и языку, его статьи публиковались в журнале «Хемингуэй Ревью», «Интеллектуальная еда навынос» и в его сборнике «Лесной орех». Он также автор двух романов: «Голограмма» и «Песнь сфер».
__________
Чтобы оперативно и удобно получать все наши публикации, подпишитесь на канал Epoch Times Russia в Telegram
