«Последние несколько месяцев Китай вёл жёсткую игру и не хотел разговаривать. Теперь они сдались и согласились поговорить с высокопоставленными членами американского кабинета министров по вопросам, жизненно важным для экономики обеих стран», — сказал Юй в интервью программе EpochTV American Thought Leaders: NOW («Лидеры американской мысли: Сейчас»).
Интервью было дано, когда министр финансов США Джанет Йеллен отправилась в Пекин для встречи с премьером Госсовета КНР Ли Цянем, которому глава Коммунистической партии Китая Си Цзиньпин недавно поручил оживить экономику страны, пострадавшую из-за блокировки COVID.
«Причина, по которой они пошли на уступки, заключается в том, что китайская экономика находится в большом затруднении, — сказал Юй ведущему Яну Екелеку. — Они нуждаются в Западе гораздо больше, чем Запад нуждается в Китае. Поэтому на этот раз они ведут себя немного ближе к реальности».
Экономическая реальность Китая
Ключевое различие между экономической моделью США и Китая, по мнению Юя, заключается в том, что компартия готова расправиться с негосударственным сектором, чтобы обеспечить государственный контроль, даже если это означает прекращение работы основного двигателя китайской экономики и её рост.
«Китайская экономика довольно хищническая. Она извлекает выгоду из международной системы свободной торговли, и почти весь экономический рост за последние 20-30 лет пришёлся на негосударственный сектор, — пояснил он. — Сейчас финансовый институт Китая терпит крах. Таким образом, китайское правительство пытается выдавить негосударственный сектор и вытеснить его из бизнеса с помощью политических мер, таких как блокировка COVID-19 и всевозможных вопиющих схем налогообложения».
В течение почти трёх лет китайские власти, стремясь сдержать распространение COVID-19, закрывали целые города и посёлки, если в них фиксировалось всего несколько случаев заражения. Миллионы людей попадали в переполненные карантинные лагеря только потому, что жили в одном доме с инфицированным человеком. Прежде чем воспользоваться общественным транспортом, зайти в продуктовый магазин, просто выйти из дома или вернуться в него, человек должен предъявить на телефоне «Зелёный код» — оцифрованное доказательство того, что он не инфицирован.
Эти ограничения, которые практически сделали невозможным выживание многих частных предприятий, были постепенно отменены только в конце 2022 года и не были официально сняты до марта этого года, когда Ли Цян, который, как говорят, более благосклонен к негосударственному сектору, чем Си, стал премьер-министром.
«Многие из негосударственных секторов китайской экономики — самые динамичные, самые инновационные — сейчас испытывают большие трудности, — сказал Юй. — За три года блокировки из-за COVID миллионы малых и средних предприятий вышли из бизнеса».
Не лучше обстоят дела даже у таких звёзд китайской экономики, как гиганты электронной коммерции и технологий Alibaba и Tencent. Широко сообщалось, что китайская компартия намерена получить один процент «специальных акций управления», что дало бы государству особые права на определённые деловые решения в этих компаниях.
Сдувшийся жилищный пузырь
Юй сказал, что период «нулевого» COVID остался в прошлом, но инвесторам по-прежнему необходимо учитывать то, как Китай развивает свою экономику.
«Модель развития Китая заключается в выдаче огромного количества кредитов на некоторые неработающие проекты, в частности жилищной отрасли, но сейчас рынок жилья рушится», — пояснил он.
В Китае все городские и сельские земли принадлежат государству или сельскохозяйственным коллективам соответственно. Компании и частные лица фактически не покупают землю, а приобретают у государства права на её использование на срок до 70 лет, после чего аренда может быть продлена. Неудивительно, что такая система делает земельные сделки основным источником дохода для местных органов власти, которые за последние 20 лет превратились в крупнейших подрядчиков для китайских застройщиков.
«Большая часть финансовых средств, расходуемых местными органами власти, поступала от эксплуатации жилищной индустрии, поскольку они контролировали землю, могли продавать и перепродавать её, — сказал Юй. — Но теперь, после краха жилищного строительства, они больше не могут этого делать. Поэтому практически во всех провинциях Китая наблюдается огромный дефицит».
«Из-за коллапса жилищной отрасли и невозможности возврата этих кредитов банковская отрасль теряет много денег, и у правительства на всех уровнях заканчиваются деньги, потому что китайские банки принадлежат государству, — продолжил Юй. — Когда у банковской отрасли возникают проблемы, возникает кредитный кризис, а затем происходит закрытие бизнеса, так что это цепная реакция».
«Именно поэтому Китай хочет привлечь больше международных банковских институтов для спасения разрушающейся экономики, — продолжил он. — Я надеюсь, что мировые финансовые институты и банки достаточно умны, чтобы понять, что в Китае есть большие проблемы».
Развязка происходит
На вопрос о «разделении» американской и китайской экономик Юй ответил, что оно уже началось, хотя обе страны официально не приняли это как часть своей стратегии.
«Никто не говорит о развязке, но это происходит. На самом деле происходит разделение», — сказал Юй.
Ещё будучи советником госсекретаря Майка Помпео, он видел, как Америка и её союзники отходят от зависимости от китайского импорта.
«Каждая крупная корпорация должна оценивать свои инвестиции в Китай на предмет того, насколько они безопасны, насколько они надёжны, или же они рискуют быть подавленными китайской компанией, финансируемой или субсидируемой государством», — добавил он.
Юй также указал на отчёт Goldman Sachs от 5 июля, в котором инвестиционный банк сообщил, что понизил рейтинг Сельскохозяйственного банка Китая с «нейтрального» до «продавать», а Промышленного и коммерческого банка Китая — с «покупать» до «продавать».
«Почти каждая крупная компания, имеющая большие инвестиции в Китае, пересматривает свои инвестиции в Китай и думает о выходе из него, — сказал он. — Американские компании пересматривают свои взгляды именно из-за той экономической реальности, которую описывает Goldman Sachs и которая отражена во многих политических отчётах об инвестиционном климате в Китае».
«Китай — не очень хорошая страна для долгосрочных инвестиций. Это враждебная инвестиционная среда».
__________
Чтобы оперативно и удобно получать все наши публикации, подпишитесь на канал Epoch Times Russia в Telegram
