Древний Китай: женская добродетель

Императрица Гао династии Сун. Фото с epochtimes.com
Я провел много времени за чтением классических трудов конфуцианства, комментариев к ним и даже 24-х классических работ по истории. Вскоре я обнаружил, что современные люди очень мало знают о Китае до династии Сун [960 — 1279]. Другая интересная тема, на которую я натолкнулся в моих исследованиях, касается того, что в истории считалось женской добродетелью.

Династия Сун, похоже, служит поворотным моментом в китайской истории в определении понятия «женские добродетели». До династии Сун заслугами женщин считались поступки, выражавшиеся в существенном вкладе в дела страны и ее жителей, талантливости и смелости, проявлении мудрости в различении правильного от неправильного, или в высокой преданности родителям и мужу и тому подобным.

После династии Сун примером самой добродетельной женщины считалась та, которая сумела сохранить свою нравственную чистоту в сложных обстоятельствах. И таких женщин было много. Они воздерживались от повторного брака, когда стране угрожали северные варварские племена, или пока они не отомстили врагу за смерть своих мужей. Некоторые из них действительно не проявляли интереса к браку, потому что они или не соблазнялись брачными отношениями, или потому что они были сильно привязаны к покойным мужьям.

Понятие женских добродетелей получило новое содержание, начиная с династии Сун, как в истории Чжу Си, которая прибегла к полному воздержанию. Другими словами, до династии Сун женщины были полными хозяйками своих решений, совершенно безразличными к общественной молве. Никто не мог приказывать женщине следовать тому или иному образцу поведения.

К тому же, есть неправильное представление о том, что полное воздержание широко поощрялось. Многие древние историки не упоминали об этом, потому что они не хотели поддерживать такое поведение. Например, наиболее частые характеристики, даваемые китайскими историками вдовам, которые отказались от второго брака, звучат так: «ее странное поведение», «какое жалкое поведение» или «я испытываю жалость к ее решению» и так далее. Некоторые вдовы уродовали себя, чтобы предотвратить второй брак из-за обещания, данного покойному мужу. Женщин, которые шли по такому пути, считали лишенными разумности и чувства собственного достоинства. Естественно, никакой историк в трезвом уме не хвалил бы такое поведение, поскольку это поведение не может не быть далеким от добродетельности.

После династии Сун образцом женской добродетели стали считать ту, которая сумет сохранить свою незапятнанность в сложных обстоятельствах. Что касается женского достоинства, считалось, что «женственность — основа благопристойности; а сохранение целомудрия ценой своей жизни — обеспечение праведности». (Из 79-й биографии добродетельных женщин «Бей Ши» «Книга истории Китая»). Другими словами, настоящее достоинство женщины становится выше от проявления благопристойности и праведности. Обезображивание себя, едва ли, может считаться актом праведности. Эти крайние действия очень далеки от Золотой середины конфуцианства.

Можно ли из этого заключить, что подлинное женское достоинство состоит в проявлении женщиной благопристойности и праведности? Не совсем так. Когда у женщины нет иного способа сохранить свое целомудрие, кроме как расстаться с жизнью, это признак развращенного общества. Когда проявления благопристойности и праведности превозносили, это был признак того, что это стало редкостью в нравственно упавшем обществе. Согласно теории взаимного порождения и взаимного уничтожения, защита благопристойности и праведности указывает на потерю благопристойности и праведности. С другой стороны, если бы каждый ценил достоинство и повышал нравственность своей души и жизни, норма оценки благопристойности и праведности также повысилась бы.